Читать книгу Медиум. Эмпат - Ольга Ахметова - Страница 10

Книга о целительстве переломов выпала из рук девушки, мягко скользнула по подолу верхней юбки и улеглась на полу у её ног. Низкое зимнее солнце садилось за горизонт. Ничего не подходит. В книгах нет ни слова о лечении от магии, которая убивает тебя изнутри. Ивири устало прикрыла глаза, борясь со сном.

С того дня, как они с королем Ринном, заслоненные щитами капитана Этана и его стражи от разъяренной толпы, скрылись в недрах замка Уорк, сон стал настоящим испытанием для нее. Её поджидали кошмары: горящие одержимым огнем глаза жителей Варрока, сотни тянущихся рук, рвущих на куски платье и кожу. Иногда среди искаженных ненавистью лиц всплывали знакомые из прошлой жизни: Тимар, Грей, матушка Гата, походящее на бледно-розовое рыло свиньи лицо мантара Роуха. Всякий раз он гадко смеялся: «А ведь лучше бы я вылечил тебя тогда, ведьма! От судьбы не уйдешь!» Ивири просыпалась в холодном поту, вся дрожа, а его смех еще долго звучал в голове вплоть до следующей ночи. Люди ненавидели её и так было всегда. От судьбы не уйдешь…

Солнце почти село, надо поторопиться. Ивири подхватила корзинку с ужином, книгу с потешными сказками для детей «Смекалистый Кроль», несколько свечей и вышла в коридор. Когда она, наконец, достигла покоев Дерка Неруима, землю окутала темнота, а в узких окнах Уорка зажглись огоньки.

Он, как всегда, спал. Ивири приходила к нему каждый вечер с тех пор, как ей сообщили о смерти Лераскеса – старого учителя нашли мертвым в подворотне городской харчевни. Весть о том, что её лучшего друга больше не стало, Ивири восприняла на удивление спокойно, но с бесконечной грустью. Что ж, милый Лераскес обрел покой. Сожалела она, что никогда не сможет большое заговорить с ним, спросить мудрого совета, выпить в тишине его компании горячего чаю на уютном узеньком диванчике у окна. Ивири осталась совершенно одна, горюя среди книг, наедине с горькими мыслями о том, что почти ничего не знала о своем старом друге: где он вырос и были ли у него дети? Ведь всегда они говорили лишь о ней. Со своей смертью маг растворился в воздухе, оставив оказавшиеся ненужными обитателям этого замка свои хитроумные приборы, миллионы записей, богатую библиотеку, одинокую Ивири Анкур и покалеченного мага Дерка Неруима, ведь присматривать за ним больше было некому.

Обе служанки присели в глубоких реверансах при появлении Правительницы в комнате. Ивири придирчиво осмотрелась вокруг. В тот вечер, когда она впервые пришла сюда, девушка поразилась увиденному: душная комната была завалена смятыми полотенцами и простынями, пропитанными кровью. Заросший густой щетиной, изможденный мужчина лежал в ворохе одеял и источал такой смрад, что не вырасти она сама в рыбацком поселке среди щедрого разнообразия запахов, упала бы в обморок. Оказалось, что две девицы, приставленные к Неруиму, в отсутствие Лераскеса устрашились приближаться к колдуну, да и, ничего никому не сказав, бросили человека умирать. Ивири попросила свою верную Раду выбрать несколько смелых и надежных девушек себе в помощь и лично проследила за первой тщательной уборкой. С того дня комнату Дерка ежедневно проветривали, меняли полотенца новые девушки, однако и они побаивались тревожить мужчину – в замке распространились самые невероятные слухи о маге из проклятой Родарии. Каждый вечер с заходом солнца Ивири спускалась к нему из Заряной башни.

– Ну что ж, начнем, – она улыбнулась девушкам и подсела на низенький пуфик у кровати, – Привет, Дерк, – Ивири провела рукой по его взмокшему лбу.

Она испытывала к нему странные чувства. Первые дни ей и самой было не по себе – она понимала простых девочек-служанок. Однако, в отличие от них, её, конечно, не смущало то, что Дерк Неруим – медиум, колдун. Нет, Ивири сбивали с ног его душевные муки, которые девушка ощущала со всей остротой, как свои. Она старалась блокировать дар эмпатии, глядя в некогда красивое, а сейчас смертельно-бледное, осунувшееся лицо, искаженное гримасой боли. Дерка отказался лечить даже родарийский целитель, утверждавший, что мужчина был поражен черной магией, которой невозможно противостоять. Ивири хорошо помнила тот миг. Тело жены Дерка было залито кровью, он удерживал голову, всматриваясь в глаза Мираим, из которых за считанные секунды вышла вся жизнь. Она помнила жуткий черный рой, извергшийся из его рта вместе с криком на женщину-монстра. Правильное ли решение она приняла, приказав после сражения доставить Неруима в замок Уорк в Рукрине? Быть может, вернее было бы перевезти его в Родарию, да и самой отправиться туда же, однако ею руководил долг и обещание, данное отцу. А Дерк был движим местью и ненавистью к Верану и, пока находился в сознании, также заявил, что хочет вернуться в Рукрин. В глубине души Ивири понимала, что, привозя сюда мага, который спас ей самой жизнь, она надеялась на то, что сможет повлиять на него и убедить в невиновности Верана. А еще она не могла не сочувствовать Дерку – он потерял любимых людей и его душевные раны она ощущала, как свои. Теперь они оба оказались тут замкнутыми в своем одиночестве и заброшенности.

Она старалась говорить с ним каждый вечер, но сомневалась, что он слышал. Иногда мужчина приходил в себя, на несколько мгновений приоткрывая глаза, вот, как сейчас, пока три девушки меняли ему бинты и белье. В первый раз Ивири была поражена, не обнаружив на этом сильном тяжелом теле ни одной открытой раны, и тем не менее, кровь сочилась и повсюду выступала на коже, словно пот. Закончив с перевязкой, она принялась кормить его супом, приподнимая голову и уговаривая глотать. Служанки разожгли камин и оставили их вдвоем.

Сухие поленья весело потрескивали в огне и Ивири на какой-то миг окунулась в собственные раздумья. В этой комнате ей было не так одиноко, как наверху в библиотеке. Ей теперь не позволено было покидать Уорк – Ринн объяснил это заботой: слишком яростна была ненависть варроканцев к королеве Анкур. Картина ужаса дня коронации всё ещё ярко стояла перед её глазами и Ивири в тысячный раз задумалась о том, откуда взялось стекло на ковре, ведь Ринн, в отличии от нее, прошел по «чистому пути». Спросить было не у кого, милый Лераскес умер, а Верану некуда было писать – вестей от него не получали. Этана со дня коронации Ивири больше не видела. Вновь и вновь прокручивая все события того дня, девушка вдруг замерла, уставившись на Дерка – она вспомнила о силуэте, привидевшемся ей в одном из верхних окон замка.

Суп, вернувшийся из полураскрытого рта, скользнул струйкой по подбородку мужчины. Ивири вздохнула и покачала головой, гоня прочь глупые мысли.

От всех волнений в тот день ей просто что-то померещилось. Отставив тарелку, она промокнула губы Дерка салфеткой и раскрыла книгу. Девушка всегда приносила с собой добрые книги: детские сказки или захватывающие романы со счастливым концом и читала ему до хрипоты, до глубокой ночи, веря, что легкие истории способны вернуть затерявшееся сознание из коридоров беспамятства.

– Смекалистый Кроль был очень находчивым, – она продолжила чтение четвертой главы, – Как-то раз Волк, Лис и Медведь позвали его сажать картошку. Но Кроль довольно быстро устал. Он не желал бросать работы, ведь боялся прослыть на весь лес лентяем. Тогда Кроль вдруг закричал, что загнал себе в лапу колючку, улизнул и решил, пока суд да дело, отдохнуть в холодке…

Её чтение прервал слабый стон, и девушка замерла на полуслове. Мужчина что-то прошептал.

– Дерк? – она наклонилась к нему, стараясь следить за губами.

– Пить…

– Пить? Сейчас!

Ивири бросила книгу, налила свежей воды из кувшина, что стоял у окна, и поднесла к его губам.

– Вот вода, Дерк, давай попьем, – тихо сказала она, приподняла его голову рукой, а второй попыталась влить в него немного жидкости.

Она была так близко к его лицу, что чуть не выплеснула на него всю воду, когда темно-синие глаза распахнулись и уставились на неё.

– Если ты собираешься продолжить чтение об этом ленивом зайце, лучше дай мне спокойно умереть, – голос был крепок и язвителен.

Ивири отшатнулась, на какое-то время потеряв дар речи. Дерк продолжал неотрывно смотреть на нее. Бледный, как простыня, но взгляд ясный, внимательный. Девушка занервничала – это были его первые внятные слова с тех пор, как он орал на нее после ухода Верана. Хорошо, конечно, что он пришел в сознание, но ей стало уж очень не по себе.

– Я рада, что ты, наконец, очнулся. Прошу заметить, это заслуга, в том числе, и Смекалистого Кроля.

– О да, сложно поспорить. Похождения этого бездельника кого угодно поднимут из могилы.

Ивири встала, отошла к окну, вернув на место кувшин. Ее растерянное лицо отразилось в темном стекле. Она кусала губы – о чем с ним говорить? Его пристальный взгляд жег ей лопатки сквозь платье. Девушка обернулась к мужчине, оставшись стоять вдали от него.

– И давно ты в сознании? – она нахмурилась, – За ужином у тебя суп изо рта выливался.

– Суп тоже отвратительный, – тут же ответил Дерк.

Разум у него в полном порядке. Ивири не знала, сердиться ей или смеяться.

– Зачем ты здесь? – резко спросил Дерк.

Ивири недоуменно пожала плечами, вновь сбитая с толку.

– Тебе нужна помощь.

– Ты же не целитель.

– Нет, не целитель.

– Где Лераскес?

– Он больше не придет… Его убили. Еще до коронации.

Повисло молчание.

– Жаль. Он был неплохим человеком.

– Он был прекрасным человеком, – с жаром ответила Ивири, – В любом случае, тебя некому больше лечить. По правде сказать, я не знаю, как он помогал тебе, но готова, если ты расскажешь что нужно делать. Если ты знаешь…

– Я не знаю, Ивири, – ответил Дерк, – И не думаю, что старик знал.

– Но что-то же он делал?

– Он… говорил со мной, – Дерк скривился, словно ему стало больно, – И следил, как меняют бинты. Больше ничего.

Больше ничего. Вот как. Что ж, она делает то же самое.

– А ты сам… Чувствуешь, тебе становится лучше?

– Нет. Меня убивает твоя книга, – он прикрыл глаза, – Лучше уж смерть.

Она нервно засмеялась.

– Так и быть, я подберу что-то более…

– Серьезное.

– Да.

– И с намеком на сюжет.

– Тут прекрасный сюжет! – возмутилась девушка, но, когда он закатил глаза, прыснула.

– Хорошо, Дерк, я выберу серьезную литературу.

– Зачем, Ивири? – он вновь смотрел на нее, – Почему ты просто не оставишь меня умирать? Ты же знаешь…

«…Что ты хочешь убить моего отца. О да, я знаю».

– Может быть… – Ивири перевела взгляд на мерцающие алым угли в камине, – Может быть, я смогу показать тебе, что ты ошибаешься.

– А если ошибаешься ты?

Она вздохнула. Нет, для этого разговора еще не время.

– Давай не будем сейчас об этом. Тебе нужно набраться сил. Мы обсудим все. Обязательно.

– Обязательно, – повторил он.

– Что ж, в таком случае, не буду больше мучать тебя Кроликом, – она улыбнулась, – Я правда рада, Дерк, что тебе лучше. Завтра принесу что-то поинтереснее.

Она поднялась и принялась собирать посуду в корзинку. То, как странно он смотрел на нее – пытливо, словно ждал чего-то, это смущало и раздражало ее. Ничего, ему нужно поправиться, встать на ноги, а там уже она добьётся своего. Сможет доказать ему, что это как раз он заблуждается насчет Верана. Ему разум гнев застилает…

– Нет, Ивири.

Резкая перемена в голосе заставила её мгновенно обернуться и застыть. Минуту назад смеющиеся глаза на смертельно-бледном лице сейчас были полны ледяной ненависти.

– Что, прости?

– Ты не придешь сюда завтра, – выпалил Дерк, – И больше не переступишь этот порог.

– Почему? Что опять не так?

– Потому что я знаю тебя, – процедил он, – И знаю, зачем ты здесь. Только позволь дать тебе дельный совет. Отзови своих слуг и выбрось меня из замка, пока еще есть время. До рассвета я сдохну в снегах, а твой отец будет в безопасности.

– Что ты такое говоришь… – ее потрясение сменилось обидой.

– В отличие от тебя, я говорю правду, королева! – рявкнул Дерк.

Она почувствовала, как неизвестно откуда взявшаяся ярость стремительно нарастала в нем волной, он приподнялся на кровати, бешенство полыхнуло во взгляде.

– Криен – убийца! – резкий голос обжигал ударами кнута, – Он заслуживает смерти! И он умрет!

– Нет! Он не заслуживает!

– Проклятье, ты врешь самой себе, Ивири! – его голос гремел под сводчатым потолком.

– Хватит, Дерк! – она с трудом сдерживала слезы.

– Ты права, – он вдруг заговорил тише, почти шепотом, и Ивири почувствовала в самом низу живота сосущее, нарастающее чувство страха, – Хватит. Хватит ходить сюда и вытирать мне слюни. Довольно этого лживого лицемерия. Или убей меня, или впредь не приближайся… иначе мне придется убить тебя.

Она выбежала в коридор, зацепив корзинку и оставив лежать посреди комнаты разбитую посуду на раскрытых страницах книги.