Читать книгу Путешествие Чандры - Ольга Александровна Белоконь - Страница 1

«…Без необходимости никто не совершает усилий».

Шани¹ спокойным твёрдым шагом отмеривал бесконечные коридоры Сурья-локи². Дворец был сущим лабиринтом, и, хотя темноликий Шани с детства прекрасно в нём ориентировался, время перехода из одной комнаты в другую никогда не было постоянным. Как будто бы дворец жил своей жизнью, добавляя или убирая йоджаны³ коридоров и анфилады комнат по своему усмотрению. Сегодня был такой день, когда ожидание чего-то, какого-то важного и большого события заполнило Шани целиком с самого утра. Потому он ничуть не удивился, получив приглашение от Сурья-дэва⁴ на собрание круга планет. Судя по официально оформленному посланию, точно такие же получили и управители других грах⁵. Сурья явно задумал нечто грандиозное, и даже Шани было интересно, что на этот раз. Внешне младший нелюбимый сын Сурьи выглядел, как обычно: его тёмная одежда и суровое выражение лица отпугивали любого, кто хотел бы завести пустой разговор.

– Нараяна, Нараяна⁶! Приветствую, Шани-дэв! – прямо из воздуха соткалась знакомая многим фигура в желтых одеждах отречённого⁷, но с виной⁸ в руках. Внезапное возникновение Нарады Муни Шани удивило. Он приостановился, ответив на приветствие, и спросил у лукавого риши⁹ напрямик:

– Мудрец Нарада? Что вы затеваете на этот раз?

– Я? – Нарада округлил глаза. Это наивное выражение могло обмануть кого угодно, да только не того, кто хорошо знал риши и его повадки. – Полно, Шани-дэв, я всего лишь скромный посланец.

– Какую же весть вы принесли? – терпеливо вопросил Шани. От Нарады никогда нельзя было добиться прямого ответа, приходилось смиряться и ждать.

– Нараяна, Нараяна! – пропел мудрец и водрузил на своё подвижное лицо озабоченное выражение, хотя глаза по-прежнему как будто бы подсмеивались над собеседником. – Всякое событие вызвано ходом колеса времени, не так ли? А требование времени сейчас в том, чтобы в предстоящем событии участвовали все грахи. Вот моё послание вам, Шани-дэв.

– Какое событие? Что мне-то до… – но Нарада уже исчез, по своему обыкновению внезапно. Только вечное «Нараяна, Нараяна», казалось, ещё висело в воздухе.

Шани мысленно пожал плечами и направился дальше. Смысл слов божественного мудреца был тёмен, но раскроется со временем – так всегда бывало.

В тронном зале царило оживление и определённая торжественность. Все грахи уже собрались, Шани, как обычно, пришёл последним. Присутствовал также и величественный Индра¹⁰-дэв, и седой дед Вишвакарма¹¹, и сдержанная дэви Чхая¹² с Ямой¹³ и Ями, и даже Дхамини¹⁴ – в последнее время Ями и Чхая с ней не расставались. Шани, окинув всех взглядом, нашел Чандра-дэва – тот приткнулся где-то позади, стараясь не слишком попадаться на глаза Сурье. Лунный дэв опустил взгляд своих больших голубых глаз вниз, как бы старательно изучая узорчатый пол. Юный Буддх, сын Чандры, находился, напротив, почти у самых ступеней, ведущих к трону, на которых уже сидел хозяин Сурья-локи. Юноша о чём-то неспешно беседовал с гуру¹⁵ Брихаспати, оба казались довольными.

Шани поймал взгляд Дхамини, она смотрела то на пару Буддх – гуру, то на Чандру и озабоченно хмурилась, правда, почти незаметно для окружающих. Лицо Ями посветлело, как только она увидела Шани. Но перемолвиться словом было некогда – Сурья-дэв подал знак, и слуги затрубили в раковины, объявляя начало собрания. На всякий случай придвинувшись к Чандре, продолжавшему изучать рисунок пола, Шани, вместе со всеми, приготовился узнать причину столь представительного сборища.

– Вы все знаете, что вскоре моя дочь Ями выйдет замуж за Мангал-дэва, – произнёс Сурья после традиционного приветствия. – И к этому прекрасному и радостному событию я решил добавить ещё одно. У дэвов много обязанностей, как внутри планетного круга, так и за его пределами. Для упорядочивания этих обязанностей я решил распределить полномочия и сферы влияния. И первым постом будет пост визиря¹⁶. Это второй по значимости пост после моего, как первого в круге планет. Визирь – главный помощник, в моё отсутствие именно он будет возглавлять круг планет.

– Очень хорошо! – одобрительно кивнул Индра-дэв. – Если с вами опять что-нибудь случится, не придётся устраивать битву планет, чтобы восстановить порядок.

– И на этот пост, – произнёс Сурья, сурово сверля взглядом дэвраджа¹⁷, – я назначу того, кто обладает такими качествами, как правдивость, строгое следование дхарме¹⁸, сила, воля, умение отстаивать принципы, твёрдая рука…

Шани слегка насмешливо поднял брови – Сурья-дэв перечислял свои собственные качества. Правда, свои недостатки – эгоизм, жёсткость, переходящую иногда в жестокость, подавление других – Сурья вряд ли захотел бы перечислить, а уж тем более испытать по отношению к себе.

– Всеми этими качествами в полной мере обладает лишь одна граха среди планет. И это – Мангал-дэв! Подойди ко мне для принятия новой ответственности.

Сурья закончил вступление. Мангал, хоть и молодой, но суровый и грозный воин в красных одеждах, с яростно сверкающими огненным светом глазами, вышел и, поклонившись сначала Сурье, затем собравшимся, хотел было уже принять от спускающегося с тронного возвышения Солнца знак своего нового поста – красиво украшенный золотой скипетр, явно работы Вишвакармы. Но тут зал прорезал возмущённый рык – иначе и не скажешь – Шукрачарьи. Гуру асуров¹⁹ был в бешенстве, он несколько раз так яростно взмахнул своим посохом, что стоящие близ него опасливо попятились. Седая борода его, заплетённая в косу, взметнулась, а единственный оставшийся глаз яростно сверкал, как бы желая испепелить всё собрание, но в первую очередь – самого Сурья-дэва.

– Сурья-дэв! – Шукра ревел, как боевой слон. – Что вы себе позволяете! Вы не можете вот так раздавать посты в планетном круге и заполонять всё вашими родственниками!

– Сурья – как царь среди планет, так что очень даже может! – тут же взял слово Индра-дэв. Он был явно доволен назначением Мангала и раздражён вмешательством Шукрачарьи. Шани давно знал, что Индра-дэв хочет ослабить влияние Круга планет, или Круга кармы²⁰, как его еще иначе называют, поскольку грахи существенно влияли на дела во всех трёх мирах²¹. А дэврадж не терпел соперников своей власти, никогда и никаких. С Триадой²² он ещё был согласен, но как дэвы, учитель асуров и два, так сказать, полуасура – Раху²³ без туловища и безголовый Кету – могли влиять на решения и планы Индры? Это влияние дэврадж пытался убрать или хотя бы уменьшить уже много лет.

– Уж не горечь ли того поражения в битве планет говорит в вас, уважаемый гуру асуров? – негромко, но весьма едко поинтересовался Мангал. Не так давно он победил Шукрачарью, выиграв право управлять гневом асуров.

Шукра снова взревел, собираясь ответить, но тут вмешался Шани. Пока разгоралась ссора, он прикинул, заглядывая так далеко вперёд, как только мог, к чему приведёт назначение Мангал-дэва визирем среди планет. Непрестанные раздоры и войны в мире, огненный вихрь, раздуваемый эго Сурьи и бешеной энергией и яростью Мангала, – вот что было впереди, и это точно не было хорошо для мира. Не теряя головы, Шани быстро мысленно поставил на место визиря другие грахи, честно перебрав всех, включая себя. Результат его удивил, но, вдумавшись, Шани понял, что иначе быть и не могло. Для равновесия качествам Сурьи на месте визиря должна быть планета, совершенно ему противоположная по характеру. Но выражающая свои качества с не меньшей силой. Тогда, дополняя друг друга, Сурья и визирь установят равновесие в планетном кругу, а значит, во всех трёх мирах.

– Решение распределить обязанности внутри планетного круга – верное, – как обычно, не спеша начал Шани, и его голос без труда перекрыл все остальные, заставив присутствующих поневоле прислушаться. – Но способ назначения на пост – неверный. Этот Круг был собран для того, чтобы не допустить единоличной власти кого бы то ни было над судьбой трёх миров и их обитателей. Значит, и назначать на пост должны все грахи – и без согласия ни одной планеты никто не может быть назначен.

– Я! Я против назначения Мангала на пост визиря! – тут же выкрикнул Шукрачарья, но уже не так яростно – он уже успел обуздать собственный гнев.

– Почему же? Какие у вас возражения? – поинтересовался Сурья. Он метнул взгляд на Шани, в котором читалось «снова ты всё портишь», но не стал настаивать на своём праве назначать на посты кого угодно, чего явно хотел бы Индра-дэв.

– Тот, кто сражается при помощи гнева, тот, кто раздувает ссоры – как может быть хорошим визирем? – уже почти спокойно заметил Шукрачарья. – Шани к этому посту подходит гораздо больше.

– Так-так… – пробормотал Индра со значением. – Видите, Сурья-дэв, Шани уже снова сплёл заговор и…

– Заговорами здесь занят кое-кто другой, – отрезал Шани. – Благодарю вас, Шукрачарья, за высокую оценку моих способностей. Однако этот пост должен принадлежать иной грахе.

– Кому же? – в терпении Сурья-дэва было что-то зловещее. Уже составив своё мнение, он не был склонен выслушивать возражения и как будто готовился уничтожить противника.

– Тому, кто сможет охлаждать жар Сурья-дэва, а не распалять его ещё больше. Излишний жар губителен для всех трёх миров, значит, визирем должна быть граха, которая умела бы преобразовывать жар в тепло, подобно тому, как супруга в семье умеет гасить излишнюю яростность мужа и направлять его энергию в смягчённом виде на благо окружающих.

– Так ведь дэви Чхая не планета, – заметил Раху, который, как обычно, видел уже себя на месте визиря. Что-то, а самомнения этой голове без тела было не занимать. – Или ты говоришь о том, кто может поглощать жар Сурья-дэва?

Все зашикали на Раху, который, поддерживая иллюзию тела, даже немного подался назад.

– Не поглощать, а отражать, Раху, это разные вещи, – вздохнул Шани. – Я говорю о Чандра-дэве, конечно.

– Что? Чандра? – так и подпрыгнул Индра-дэв, а Мангал лишь презрительно усмехнулся. – Он разве уже не был советником Сурья-дэва, и чем это всё закончилось?

– Да, Шани, ты уж объясни свою мысль, – глаза и голос Сурьи уже начали наливаться гневом, как зреющее яблоко – соком. Он всё ещё не забыл и не простил Чандре испытанное по его вине двойное унижение. Сам Чандра-дэв, удивлённо поднявший глаза на речь Шани, тут же снова поспешил опустить их.

– Чандра-дэв обладает способностью не только путать мысли, но и способностью отражать свет Сурья-дэва, при этом охлаждая его и делая переносимым для других существ, – терпеливо растолковывал Шани. – Таким образом, создаётся баланс в мироздании. Если Мангал-дэв, обладающий качествами энергии и ярости, огненными качествами, как и сам Сурья-дэв, станет визирем, два огня будут жечь миры, что не на пользу им. А благодаря охлаждающему влиянию Чандра-дэва жар Сурья-дэва будет рассеиваться по мирам более равномерно, что хорошо и во благо.

– Довольно! – Сурья поднял руку, призывая Шани замолчать. – Вот уж от кого, а от тебя не ожидал такого, Шани. Ты же сам когда-то наказал Чандру, а теперь хочешь, чтобы я дал ему пост? Никогда не будет этого! Такое двуличное существо вообще бы не переступило порог Сурья-локи, если бы ты много лет назад не включил бы его в планетный Круг! Посметь в моём же доме предлагать пост тому, кто послужил причиной позора моей семьи, – это ли не наглость! Ты превзошел самого себя, Шани!

Все грахи начали яростно спорить, предлагая те или другие варианты. Буддх предлагал назначить визирем гуру Брихаспати и отстаивал свою точку зрения весьма умело. Шукрачарья был за Шани, несмотря на его самоотвод. Индра-дэв при виде такого раздора грах мысленно потирал руки, наружно приняв вид весьма озабоченный.

– Почему Шани вечно приносит неприятности? – пожаловалась Чхая детям и Дхамини. – Ни одно собрание не обходится без ссоры из-за него.

– Это не Шани начал ссору, а Мангал-дэв, – возразила Ями. Хоть дэви Чхая и была матерью Шани, она была обижена на него из-за того, что её сын разрушил тело её мужа, Сурья-дэва, и на десять лет семья лишилась отца и мужа. Яма тоже был недоволен Шани, а вот Ями считала, что младший брат невиновен, и смерть Сурья-дэва была несчастным случаем. Ями всегда защищала Шани, с самого детства. Семья Сурьи начала препираться, а Дхамини тоскливо огляделась. Казалось, зал собраний стал бурлящим морем, в котором схлёстывались амбиции, непонимание, желание утвердить своё эго во что бы то ни стало, стремление к справедливости любой ценой… Внезапно дочь гандхарвов заметила, что кого-то в собрании не хватает. Чандры. Он ускользнул незаметно, пока другие были заняты спором. Пробормотав, что слишком душно и ей нужен воздух, Дхамини вышла из зала, тоже почти незамеченной.

– Постойте, Чандра-дэв! – Дхамини с трудом удалось нагнать дэва у самого выхода из дворца Сурьи. – Зачем вы уходите так? Это… это неуважительно к Сурья-дэву! – выпалила она первый попавший на язык предлог.

– Он сам не очень-то хочет меня видеть, – бросил Чандра, повернувшись к девушке. Его большие прекрасные глаза были так печальны, что Дхамини почувствовала, что сама скоро заплачет. – Мне нет никакой причины оставаться в этом собрании, Дхамини. Нет смысла выслушивать очередную порцию оскорблений.

Чандра не сказал, как мучительно ему видеть родного сына, делающего вид, что дэва вовсе нет в зале, обращающегося к Брихаспати так, как будто бы он и есть родной отец, но Дхамини и сама прекрасно это понимала. Месяц очень тяжело переживал разрыв отношений с юным Буддхом, недавно

– Погодите, пожалуйста! – воскликнула девушка и даже решилась схватить Чандру за руку, когда тот повернулся, чтобы сделать шаг из Сурья-локи. – Шани-дэв же за вас!

– Это тот, который всегда держит меня под своим вакра-взглядом²⁴, причиняет боль? – холодно заметил Чандра, и снова глянул на Дхамини, но руку не отнял. Девушка сочла это хорошим знаком и с жаром заговорила:

– Знаю, у вас с Шани-дэвом не очень хорошие отношения, но сейчас дело в другом. Всё собрание – от огня Мангал-дэва и жара Сурьи-дэва всё так раскалилось! Нет гармонии. Как будто бы в музыке остались только кричащие ноты… Понимаете? Шани пытается установить равновесие, но там явно нужен третий. Кроме дхармы, которую воплощает Сурья-дэв, кроме воздаяния за поступки, которое воплощает Шани-дэв, должно быть что-то ещё. Не знаю, что, но оно связано с вами, Чандра-дэв! И без этого нет равновесия.

– Верно замечено, Дхамини! – возле девушки и дэва появился Шани. Чандра тут же опустил глаза и сделал попытку шагнуть за порог дворца, но дочь гандхарвов крепко держала его за руку. Окинув быстрым взглядом эту картину, Шани мысленно вздохнул и запасся терпением. Теперь смысл послания Нарады становился яснее – Чандру нужно было вернуть в зал собраний. На благо мироздания. Но лунному дэву, кажется, не было никакого дела до мироздания сейчас, поэтому разговор обещал быть трудным. Хорошо хоть Дхамини была рядом – ей удавалось уловить то, что от Шани обычно ускользало. Сейчас девушка глазами и всей позой показывала Шани, что не стоит давить на Чандру слишком жёстко.

– Чандра, не убегай, – напрямик сказал Шани, беря Чандру за плечо и слегка прижимая к колонне у выхода из дворца. Дхамини держала дэва за другую руку, так что сбежать ему не удалось бы. – Выслушай сначала. Из-за решения Сурья-дэва баланс мироздания оказался в опасности, через тебя он восстановится.

– Я что, не выполняю какую-то свою обязанность? Или совершаю адхарму²⁵? – ядовито поинтересовался Чандра, не поднимая глаз.

– Нет, не так, – Шани вздохнул ещё раз, подыскивая нужные слова. – Чандра, ты же сам сколько раз говорил о том, что слава грешника тебя не устраивает? Вот сейчас у тебя есть шанс всё исправить и добиться поста, которого ты достоин по способностям.

Чандра всё ещё не поднимал глаз, и Дхамини решилась вставить своё слово:

– Чандра-дэв, у вас же столько хороших качеств! Вы добрый, и щедрый, и… умеете слушать и утешать. Покажите всем эти ваши качества, пожалуйста! Пусть увидят вашу другую сторону!

– Жизнь – это путь, а путь – это и падения, и взлёты. Но, чтобы был путь, надо двигаться. Совершать поступки, – подхватил Шани, сообразив, с подсказки Дхамини, как сейчас говорить с Чандрой. – Под лежачий камень вода не течёт, по пословице. А ты – ты вода, а вода всегда находит свой путь, даже если встречает преграду, создаёт новое русло. Подумай, сейчас ты можешь сделать нечто такое, от чего твои глаза поднимутся и ты будешь смотреть прямо в зале собраний. Ну же, Чандра, вспомни, как быть водой, как преодолевать препятствия…

Слова наконец возымели должное действие, и Чандра несмело поднял взгляд на Шани. Две дорожки слёз уже успели намочить лицо дэва, но Шани не обратил на это внимания – Чандра легко пускал слезу по любому поводу, от огорчения или от радости, не важно. Такова уж была его природа – чувства легко им овладевали.

– Но… Сурья-дэв не позволит… – тихо проговорил Чандра. Шани почувствовал, что дэв ждёт от него чего-то, и собрал всю свою проницательность для того, чтобы понять, чего Чандра хочет сейчас.

– У Сурья-дэва не будет иного выхода, – сказал наконец Шани и положил вторую руку на другое плечо Чандры, крепко сжал. – Всё образуется, не беспокойся об этом. И ты не будешь один против всех. Я уж точно буду с тобой. Помогать, если ты будешь действовать честно. И указывать верный путь, если ошибёшься.

– Не буду один? Обещаешь? – всё так же тихо произнёс Чандра. И посмотрел на Шани с каким-то новым выражением. Дахмини подумала, что раньше Чандра смотрел как потерявшийся ребёнок, а сейчас – с робкой надеждой обрести дом. – А если у меня ничего не получится?

– Получится, – прошептала Дхамини и крепче сжала руку дэва.

– Принимая вызовы, мы меняемся, – Шани старался не отпускать взгляд Чандры. – Неудачи – тоже часть жизненного пути, и мы выносим из них уроки. Чандра, я в собрании планет из-за тебя – помнишь? Потому что когда-то я обещал не спускать с тебя своего взгляда, поэтому там, где ты – там и я, навсегда. И никогда тебя не оставлю, понимаешь? Не думай, что ты один – я всегда рядом.

Чандра несмело кивнул, а Шани понял, что в результате этого разговора что-то изменилось между ним и Чандра-дэвом. Но что именно – Шани сказать бы не мог.

– Теперь ты всё выслушал и можешь принять решение. Уйти тебе или вернуться в собрание. Я не собираюсь возражать ничему, – подытожил Шани и отпустил Чандру. Дхамини тоже выпустила руку дэва, не так, правда, охотно, сжав её ободряюще.

– Буду водой, – чуть слышно произнёс Чандра и направился снова в тронный зал. Дхамини и Шани переглянулись и вздохнули с облегчением, стараясь сделать это незаметно для Чандра-дэва.

– Пожалуйста, не давите на него слишком сильно, – успела шепнуть Дхамини Шани перед залом, показав глазами на Чандру. Шани кивнул, подумав, что Чандра и Дхамини уже не в первый раз побуждают его действовать иными методами, чем обычно. Тем не менее нужный результат как-то достигался, и в этот раз Шани решил, что доверится интуиции девушки.

Отсутствия Чандры и Шани никто, казалось, не заметил – даже Индра-дэв, прозванный «тысячеглазым» за свою способность знать всё обо всём. Спор всё ещё бушевал, подобно огненному морю. Дэвы тихо заняли свои места среди прочих грах. Шани не спускал взгляда с Чандры. По опыту Сатурн знал, что, если уж Чандра-дэв принимал решение действовать, события следовали со страшной скоростью.

Окинув зал взглядом, рассмотрев выражение лица каждого присутствующего, Чандра прямо физически ощутил поднявшуюся здесь огненную энергию – и это была лишь малая часть, лишь тень того хаоса, который были способны устроить Сурья и Мангал вместе. Индра-дэв радовался, не понимая, каким разрушительным силам способствует. Пожалуй, на этот раз Шани был прав – происходящее не было благоприятным.

– Господь Сурья-дэв, – наконец заговорил Чандра, благопристойно сложив руки, Сурья с подозрением остановил на нём свой взгляд. – К чему эти споры? Очевидно, что у каждого есть своё мнение насчёт личности того, кто достоин занять пост визиря при самом Солнце.

– Ты хочешь что-то предложить? – бросил Сурья, сурово взирая на Чандру. На мгновение Шани показалось, что под этим неблагожелательным взглядом Чандра-дэв снова опустит глаза и скажет что-то умиротворяющее, но пустое. Сатурн мысленно дотронулся до плеча Чандры, напоминая, что он тут не наедине с гневным Солнцем, и Чандра, кажется, услышал эту мысль. Во всяком случае, после мгновенного колебания взгляда не опустил.

– Господь, возможно, лучшим выходом было бы назначить какое-то испытание? Прошедший его показал бы свои качества всем, и возражений не осталось бы.

– Хм… – Сурья задумался над предложением Чандры. Присутствующим грахам эта идея пришлась по вкусу, Шукра выразился в том смысле, что охотно померялся бы силами с Мангалом еще разок. – Хорошо, пусть так и будет, – заключил наконец Сурья-дэв.

– Какое же испытание будет назначено? – вопросил Брихаспати, поглядывая на Буддха. Юноша был необычайно хорош собой – хоть и невысокий, в отца, однако статный, Буддх привык смотреть прямо и смело в лицо собеседнику любого ранга. В то же время выражение его глаз было не резким и вызывающим, а мягким и притягательным, как и его речи. Брихаспати подумал, что предстоящее испытание, к чему бы ни привело, позволит Буддху проявить свой блестящий интеллект и добрый нрав, к удовольствию всех присутствующих.

– Может быть, битва? – предложил в свою очередь Мангал.

– Как, снова битва планет?! – ужаснулась внимательно следящая за происходящим Чхая. Она и прошлую-то битву с трудом перенесла, столько там было жестокого, и странного, и попросту неприличного. Но не успела супруга Солнца как следует возмутиться, как в зале раздались славословия Нараяне и божественный риши Нарада показался присутствующим. У него было такое невинное выражение лица, как будто бы мудрец только что услышал про битву, и заскочил в зал собраний, проходя мимо по какому-то другому делу.

– Кроме битв, есть ещё множество чудесных игр и испытаний, – объявил Нарада после положенных приветствий. – С позволения Сурья-дэва я расскажу об одном таком.

Сурья кивнул, и Нарада развернул перед присутствующими уже знакомую многим из них карту небесных домов²⁶.

– Правила простые. В отличие от битвы планет, сражаться не обязательно, и проигравший не покидает карты. Цель испытания – прийти первым в Первый дом, по пути обязательно посетив все другие дома, в любом порядке. Начальный дом каждой грахи определяется простым броском костей. Далее можно переходить в любой дом, имеющий общую грань с тем, где находится граха. То есть из Третьего дома – в Четвертый или Второй, из Седьмого – в Четвертый, Десятый, Шестой или Восьмой, и так далее. Внутри карты можно делать всё, что угодно, – бороться с соперником, задерживать его, в общем, всячески препятствовать продвижению или же, напротив, помогать другу. Более того – каждый из присутствующих, даже не являясь грахой, в этой игре может войти в карту один раз, чтобы своими силами помочь или помешать грахе продвигаться. Все, кто находятся в этом зале, смогут видеть и слышать происходящее в карте, но их самих находящиеся на поле игры видеть и слышать не будут. Вы помните, что каждый дом обладает своим собственным характером и выставляет свои задачи, не решив которые, дом покинуть невозможно. На этот раз карта охватывает все три мира, а может, даже и больше, поэтому случиться может что угодно.

– То есть, божественный мудрец, смысл этого испытания в том, чтобы планета первой добралась до Первого дома, при этом мы увидим её способ действия и качества? – уточнил Сурья.

– Совершенно верно.

– Это хорошее испытание. Благодарю вас, риши, за эту игру. Тогда завтра на рассвете мы все вновь соберёмся и начнём эту гонку планет.

– Нараяна, Нараяна! Маленькое уточнение. Вы, Сурья-дэв, не сможете ни участвовать в гонке, ни войти в карту, даже если очень захотите. В этом испытании вы являетесь точкой отсчёта и не должны двигаться. Вы будете находиться в этом зале и в Первом доме на протяжении всего испытания.

– Это логично и разумно, – согласился Сурья.

Нарада исчез, а присутствующие вышли из зала, живо обсуждая происшедшее. Шани знал, что сейчас они будут обсуждать стратегии и формировать коалиции. Он уже мог не держать Чандру под своим пристальным взглядом – Месяц вступил в игру и, хотя и опустил снова глаза, Шани успел заметить легкую усмешку на губах дэва. Всё получилось, как он и рассчитывал, а испытание скоростью для Чандры было куда как более выгодным, чем испытание прямым столкновением в битве. Дэв не был воином, и, чтобы побудить его к нападению, требовались особые обстоятельства.

– Шани! – Шукрачарья нагнал размеренно вышагивающего по коридорам Сурья-локи Сатурна. – Ты по-прежнему не имеешь планов?

– Именно так, гуру Шукрачарья, – кивнул Шани. – Планов и стратегии у меня нет, а есть только отрешённость и одно обещание. Из-за него, боюсь, я не смогу вам помогать, если этого вы хотите.

– Нет, совсем не это. Хотел обсудить с тобой, что ты думаешь об этой игре?

– Обсудить можно, – Шани решил, что может задержаться ненадолго. – Очевидно, это испытание не скорости. Это путешествие, в котором каждый может проявить себя, не спеша и спокойно. Битва – подходящее испытание для твёрдых планет, таких, как я и Мангал, например. Но для раскрытия всех качеств необходима спокойная обстановка.

– Я тоже так думаю, – кивнул гуру асуров. – Но почему ты сам не хочешь принимать участие в путешествии?

– Я не хочу быть визирем, и у меня нет подходящих для этого качеств, – пожал плечами Шани. – Отрешённость хороша, но не для таких дел. Визирь должен понимать настроения каждого, то, чего хотят другие в данную минуту, и согласовывать эти желания, чтобы все были довольны и царил мир. Очень суетная должность.

– Сдаётся мне, что в этом путешествии каждый обретёт то, чего действительно хочет в сердце, – заключил Шукрачарья, и откланялся под эту загадочную фразу.

Чандра уже успел убежать в свою Чандра-локу, и Шани не спеша собирался отправиться туда же, но тут его снова задержали. Ями с волнением набросилась на брата:

– Шани! Понимаю, что Мангал не очень подходит на роль визиря, но Чандра? Что ты имеешь в виду?

– Да ничего не имею, Ями. Дело не в личностях, дело в качествах, в энергии. Визирь – не только советник, ему нужно находиться не столько рядом с Солнцем, сколько напротив. Рядом с Сурья-дэвом вообще очень немногие способны находиться и не быть сожженными его жаром.

– Хотел бы я, чтобы все мои враги были сожжены, – когда сам Сурья вмешался в беседу, Ями незаметно вздохнула, она так хотела бы поговорить с Шани наедине. – Но ты, Шани, остановил меня тогда, и я не стал наказывать Чандру. А теперь ты на его стороне?

– Нет, – Шани терпеливо, в который раз попытался объяснить суть происходящего, хотя дело это было практически безнадёжным. – Я ни на чьей стороне, сам по себе, ни друг, ни враг. Делаю то, что нужно, чего требует долг в наступивших обстоятельствах. А насчет прошлого – вспомните, Сурья-дэв, вы же сами привели Чандру в Сурья-локу и сами стали слушать его советы. Вам хотелось иметь рядом того, кто полностью от вас зависит, кто потакает вашей любой прихоти и поддерживает любое решение. Свою тень. Вы получили, чего хотели. Так за что вы намеревались убить Чандру? Он всего лишь показал вам ваше же отражение.

– Ну, знаешь ли! – возмутился Сурья. Его широкое лицо приняло багровый оттенок, пугая Ями. – Называть Чандру моим же зеркалом…

– Успокойтесь, Сурья-дэв, – подошла Чхая, происходящее стало напоминать уже семейный совет или, вернее, ссору. – Не стоит вам обращать внимание на слова Шани. Он делает это нарочно, чтобы выставить вас в невыгодном свете. Не поддавайтесь на его уловки.

– Мама… – с укором протянула Ями. Но Шани уже развернулся и покинул Сурья-локу. Он чувствовал, что должен быть не здесь.

– Вам лучше вообще не участвовать в предстоящем испытании, – Индра-дэв вошел в Чандра-локу как к себе домой, хорошо, что длинная лестница, миновать которую не мог никто, если хотел попасть во дворец Луны, задержала его достаточно, чтобы Чандра смог морально подготовиться.

– Почему? – поинтересовался Чандра, уже прекрасно зная ответ.

– Да не стройте из себя наивного, – буркнул Индра с раздражением. Его пальцы, унизанные кольцами, казалось, нервно искали чего-то в воздухе. – Необходимо, чтобы победил Мангал. Тогда его влияние вырастет, и…

– И какая мне от этого выгода? – вкрадчиво спросил Чандра.

– Мангал сможет разрушить влияние Шани и убрать его навсегда из Сурья-локи и из нашей жизни, – слишком быстро ответил Индра. Чандра чуть усмехнулся – ясно, что дэврадж здесь радел лишь о собственной выгоде. И не сказал правды о том, зачем ему усиление Мангал-дэва.

– В битве планет ваша стратегия, помнится, дала сбой. Шани стал лагнешем²⁷, а Сурья-дэв вернулся к нам вполне телесным образом, – Чандра с деланным сожалением покачал головой. – В этот раз придумайте что-нибудь другое, Индра-дэв.

– Чандра-дэв, – Индра надвинулся на Месяц весьма угрожающе. – Вам что, мало потери доброго имени? Ещё и свет хотите потерять, а? Подумайте – хороши же вы будете без света, пожалуй, и Махадэв не захочет носить на голове ничто…

При упоминании имени Махадэва и света Чандра, и так отличавшийся необычным молочным цветом кожи, стал совершенно бледным и каким-то полупрозрачным. Он хорошо понял угрозу Индры – это была именно угроза. Дэврадж не мог напрямую приказать Чандре отказаться от участия в игре, но напугать как следует робкого дэва вполне мог. Может быть, ему бы это и удалось, но тут в зал вошёл наконец одолевший лестницу Шани.

– Какая удивительная встреча, не ожидал вас встретить здесь, Индра-дэв, – протянул Шани насмешливо.

– А вы какими судьбами, Шани-дэв? – Индра тут же изобразил самое разлюбезное выражение лица, а голос прямо-таки сочился мёдом.

– По приглашению Чандра-дэва, – заявил Шани, и Чандра не стал возражать. Только затравленно посматривал то на Индру, тот на Сатурна, как будто не мог решить, кто из них страшнее. – Давно я не бывал в Чандра-локе, не пил сома-расы. Вы ведь угощаете, Чандра-дэв?

Чандра молча кивнул, и в руке у Шани тут же появился кубок с розоватым прохладным напитком.

– Что же вы думаете, дэврадж, что можете отговорить Чандру от участия в испытании? – напрямик вопросил Шани, не притрагиваясь пока к напитку. – Да он ради восстановления своего доброго имени жизнь на кон поставил, забыли? Неужели упустит шанс его вернуть?

– Да я так… просто заглянул… – притворно спокойно протянул Индра. Ему ничего не оставалось, как откланяться. Шани поставил кубок с сомой на столик и внимательно посмотрел на Чандру, замершего в уголке зала, как кролик перед удавом.

«Ох, Чандра», – мысленно вздохнул Шани. Он пожалел, что рядом не было Дхамини – несмотря на свою нелюбовь к чувствам, Шани понимал, что девушка помогает ему выполнять долг. А с Чандрой чувства особенно важно было принимать во внимание.

– Не бойся, – Шани не нашёл сказать ничего лучше, но, к его изумлению, простые слова подействовали – Чандра перестал вести себя, подобно животному перед хищником, вышел из угла и налил себе кубок сомы, разом осушил и посмотрел на Шани уже более спокойно.

– Почему… ты здесь? – тихо спросил Чандра, и Шани догадался, что вопрос касается не только физического пребывания в данное время в данном месте.

– Отвечать на требования времени – мой долг, – уже, кажется, в миллионный раз попытался объяснить Шани. – Дело не в личностях, не в том, кто за кого и с кем дружит, с кем враждует. А в том, чьи качества нужны в какое время и в каком месте. За этим я и слежу, так же, как и за плодами поступков. Сейчас я нужен здесь. Не бойся Индра-дэва – ничего он не сможет сделать против времени. И кстати… Он ведь часто бывал здесь за последние десять лет – Индра-дэв, в компании Раху? Ещё и Мангала с собой приводили?

– Да, – подтвердил Чандра, осушая еще один кубок. – Это важно?

– Очень, – медленно произнёс Шани. – Ты никогда не задумывался, почему так яростно налетел на меня в битве планет? Это же совсем не в твоём характере – прямое столкновение.

– Я… не знаю… – смешался Чандра. – Просто иногда я так сильно ненавижу тебя, что готов убить.

– Это-то понятно, – Шани сдержался и не стал говорить что-то вроде «лучше постарайся нормально себя вести, тогда и ненавидеть не придётся». – Но столкновение было гневным, а это – не твоё чувство. Я же знаю, как ты относишься к гневу – быстро остываешь, твои качества – влажность и прохлада, а не сухость и жар, способствующие гневу. Сухость и жар свойственны Сурье – и Мангалу тоже. Понимаешь теперь? Ты же впитываешь любое влияние, – Шани едва удержался, чтобы прибавить «и почему-то все неблагоприятные».

– Индра-дэв специально водил сюда Мангала, чтобы повлиять на меня? – наконец и до Чандры дошло, дэв поставил кубок на столик и задумался.

– Разумеется. И Раху туда же. Подумай, что они с тобой делали десять лет, что говорили и в какую сторону тебя двигали, – тут Шани понял, что должен сделать вместо чтения моралей, которые явно не задерживались в голове Чандры ни на секунду. – Сегодня никто из них тебя не будет трогать. Я послежу. Важно, чтобы ты спокойно подумал, без их влияний, сам.

– Хорошо, – Чандра снова смотрел на Шани с тем же непередаваемым выражением, что и утром. Шани никак не мог понять, что же значит этот взгляд и почему кажется знакомым, как будто уже он встречал его у других. Но выяснять это сейчас дэв не стал – придёт время, и все разъяснится, если это важно. А нет – так и ладно.

– Мне пора всходить, – произнес после долгого молчания Чандра – и действительно, спускались сумерки. – А ты… останешься здесь?

– Зачем? Поброжу вокруг, как-то невежливо находиться в доме в отсутствии хозяина, – удивился Шани.

– Шани, – теперь и Чандра пожалел, что рядом не было Дхамини, Шани был все-таки чурбан прямолинейный. – Мне было бы приятно вернуться в дом, который не пуст. Хотя бы ты в нём был. Понимаешь? Останься, пожалуйста. Только сегодня.

– Ну… если ты сам так хочешь… – Шани вспомнил, что больше всего Чандра не любит оставаться один, и хотя Шани в жизни не приглашали просто разделить компанию, да и сам он не считал, что все эти вещи стоят внимания, но сейчас отказываться было бы неправильно – Чандра завтра должен был быть спокойным и собранным, а для этого нужно было поддержать его в равновесии – и увы, так уж получалось, что больше никто, кроме Шани, не мог этого сделать. – Подожду тебя здесь.

– Прекрасно, – Чандра даже немного улыбнулся. – Бери что хочешь, не стесняйся – еда вот, ну и сома-раса конечно, и молоко.

– С удовольствием, – искренне ответил Шани, который понял, что целый день ничего не ел.

Кипя злобой на все планеты разом, Индра-дэв направился в свою локу, как вдруг заметил Раху и Кету. Братья, если можно так выразиться о половинках рассеченного асура, что-то оживленно обсуждали – не иначе, как стратегию победы в гонке планет, мрачно подумал Индра.

– Как приятно видеть вас вместе! – Индре внезапно пришла в голову одна идея, и он остановился около полубратьев. – Только что думал о тебе, Раху, и о тебе, Кету.

«Голова» и «тело» с подозрением уставились на дэвраджа. Тот, нимало не смущаясь, продолжил:

– Подумать только, какая творится несправедливость! Ведь вы вдвоём не только способны затмить Солнце, но и отнять свет Луны! Что такого особенного в Чандре? А ведь он – дэв, и его все знают, на Земле стоят храмы в его честь. И почему же? Только потому, что Сурья-дэв уделил ему часть своего сияния! А ведь если бы это сияние получили вы, то не только стали бы видимыми с Земли, но и увеличили бы славу планет своими деяниями! Ах, как же несправедливо, что свет принадлежит только дэвам!

С этими сожалениями Индра отправился дальше, уже не скрывая усмешки – он точно знал, какое направление мыслей придал своими словами этим половинам полуасура.

– Свет Чандры! Эта мысль мне нравится, – глаза Раху возбужденно заблестели, а змеиные зрачки запульсировали, то сжимаясь, то расширяясь. – Мы ведь сможем заполучить его себе, а, Кету? Времени в гонке достаточно – надо пройти все дома. Главное – поймать Чандру одного. И его свет будет нашим! Тогда-то все примут нас как дэвов, правда, Кету?

Безголовый Кету молча кивнул иллюзией головы. Раху откинул свою голову назад и громко расхохотался. До Чандры, как раз вышедшего в свой ночной дозор, донеслись отзвуки этого хохота, и дэв боязливо поёжился. Всё было так запутанно и так опасно в этом мире.

Шани смотрел на Месяц из окна лунного дворца. «Люди порой завязывают узлы на память, чтобы не забыть нечто важное. Подобно этому, ты должен пройтись по своей памяти, словно перебрать узлы на жизненном пути. Вспомни плохое и хорошее, извлеки опыт. Ты должен это сделать, Чандра». А в небесах лунный дэв вспоминал²⁸, как начался тот отрезок его жизни, который привёл его к вакра-взгляду Шани.