Читать книгу Тульское следственное дело «Клад Белёвского Худеяра». На основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича - Ольга Арси - Страница 5

В дверь начальника губернского жандармского управления Тулы, генерал-майора Муратова Александра Ивановича, ранним апрельским утром воскресного дня, постучались.

– Войдите! – ответил генерал.

– Разрешите доложить? Желаю здравия, ваше высоко превосходительство! С приездом, – поздоровался вошедший.

Это был помощник начальника губернского жандармского управления. Главный жандарм губернии отсутствовал в Туле четыре дня. По служебным делам выезжал в Санкт-Петербург, в департамент полиции, на служебное совещание при министре внутренних дел.

Помощник имел при себе кожаную, представительскую папку с двуглавым орлом Российской Империи, полную документов. Необходимо было доложить о всех политических, уголовных и общественных происшествиях и проблемах, произошедших в отсутствие начальника. В компетенцию генерала, входило практически всё, что происходило в губернии. Предупреждение преступлений против личной и общественной безопасности. Правильность содержания питейных заведений и устройств развлечений для публики. Паспортное положение и рабочее законодательство. Политический розыск и охрана высших сановников империи. Гласный и негласный надзор за любыми лицами, проживающими на территории губернии, которые могли предоставить политические или уголовные неприятности государственному строю. Контроль за оружием и взрывчатыми веществами. Розыск уголовных элементов и многие другие дела, способные нарушить устои империи Романовых.

День был выходным, но у начальника губернского управления выходных не было. За губернией «глаз» нужен постоянно. Но именно в выходной день можно было спокойно разобраться в накопившихся делах.

– И вам не хворать! Заходите, жду вас. Присаживайтесь. Давайте, Иван Иванович, докладывайте, что у нас в губернии нового произошло в моё отсутствие. Пока я кабинеты присутствия обхаживал. Плохого и хорошего!

Офицер открыл папку, сосредоточился и начал рассказывать.

– Всё в целом спокойно и богобоязненно в губернии. Докладываю по порядку. По пункту первому. Революционных ситуаций не выявлено. Либеральный кружок, созданный по вашему распоряжению, пользы не приносит. Желающих участвовать в противоправной деятельности против государства особо нет. Политикой ныне заниматься никто не хочет. В памяти свежи еще наказания и казни за убийство покойного императора Александра II. Уже поступило с десяток доносов на этот кружок. Если так дело пойдёт, то закрыть придётся. Пользы мало, одни проходимцы посещают с целью поиска «глупцов» для займа средств или обмана каким другим путём наивных обывателей, по глупости своей увлекающихся либеральными идеями.

– Это хорошо, что все приутихли, но закрывать подожди. Не для того государственные деньги потрачены. Не для того из Воронежа агенты прибыли и поселились у нас в губернии. Я в столице не зря был. Скоро с Женевы газета, революционная, начнет поступать, называется Вольное слово. Вот её и пусть распространяют среди рабочих, интеллигенции, обывателей. Конечно, с соблюдением жесточайшей конспирации. А мы будем переписывать желающих её почитать и тех, кто её распространяет, за исключение наших агентов. Всех на карандаш, потом за всеми надзор. Возможно и кого серьёзного вычислим.

– Что за газета такая? Зачем нам революционную пропаганду проводить? – уточнил у генерала помощник.

– Газета, Иван Иванович, революционная, хорошая. Задумана известной вам «священной дружиной», возглавляют которую самые именитые государственные чины. Министр двора и уделов граф Воронцов-Дашков, министр внутренних дел граф Игнатьев, обер-прокурор синода Победоносцев и другие не менее уважаемые люди. Как вы знаете, все в этой организации, как один- монархисты. Там и военные и гражданские чины имеются. Но военных больше. Вот они и придумали специальную газету-наживку. Под неё деньги выделены государственные и большие. Она является обманной, фиктивной газетой, с целью борьбы с революционной пропагандой. Давно уже выпускается. Только к нам в губернию пока не направлялась. Я убедил что нужно. Поэтому, со следующего месяца, тридцать экземпляров будет прибывать с соблюдением строжайшей конспирации. Перевозить и передавать в кружок будут секретные агенты «священной дружины», внедрённые в революционное движение. Не вздумайте изъять где-нибудь по дороге доставки. Об этом знаю я и теперь вы, больше никому, поняли? Операция секретна, полицию не информируйте. Посмотрим, как работать будет. Через какое время полицмейстер нам доложит об этой газете. Ради этих экземпляров к самому товарищу министра, фон Плеве, ходил. Хорошо, что Вячеслав Константинович к нам уважительно относится. Он же у нас в Туле три года отработал, был товарищем прокурора в окружном суде. Если память не изменяет, с 1870 по 1873 год. Так вот, в этой газете всё продумано, чтоб оппозиционеров с истинного пути сбить. Многих дискредитировать. Да и сам факт её укрытия и изучения даёт нам право на арест, при необходимости. Теперь поняли?

– Теперь понял, Александр Иванович! Разрешите продолжить? – ответил удивлённый помощник.

– Давайте дальше, по пункту второму, – строго ответил Муратов.

– Сект, запрещенных сборищ, расколов всяких по религиозным мотивам не выявлено. Можно предположить, что или нет их вообще, в губернии, или тоже все присмирели после арестов и проверок в прошлом году. Тогда, когда общество скопцов выявили после кражи документов на императорском оружейном заводе.

– По ним проблем больше не должно быть. Десять человек отправлено в тюрьму, в Белёвский замок, трое на каторгу, некоторых предупредили. Вот же страшные люди эти скопцы. Сами себя кастрируют. Чего только на белом свете не увидишь. Ну я думаю с ними все ясно и на долго, – ответил начальник жандармского управления.

– А как там граф и графиня, Бобринские-Брежнёвы? За ними надзор должен быть постоянный! Особенно за либеральной Ольгой Владимировной! – после минутного раздумья продолжил Муратов.

– Надзор ведем, как вы и приказывали, с прошлого года. Ни в чём противоправном не замечены. Пётр, как и раньше у начальника оружейного завода генерала Бестужева служит в помощниках по особым поручениям. Ольга Владимировна, по-прежнему преподаёт в женской гимназии французский и британский языки. Наш агент информировал, что имеет мысли переехать в Москву, якобы для изучения лекций профессора Чичерина. Тот избран городским главой в этом году, однако будет продолжать курс своих лекций по философии и русскому праву. Переписку ведут с Тулиным. На рождество, в Москве, у него оба гостили.2

– Хорошо. Что по пункту третьему? – уточнил Муратов.

– Особого лихоимства нет. Однако иметься донос на губернского чиновника управления общественного благоустройства губернского присутствия. Берет взятки с посетителей под видом государственных податей. Берёт деньгами, но не гнушается и подарками, и услугами.

– А губернатор знает о казнокрадстве?

– Не готов доложить, ваше высокопревосходительство. Может знает и глаза закрывает, и имеет что-то с этого. А может и не знает. Трудно сказать и предположить, – ответил помощник.

– Подошлите агента. Пусть попросит что, да и посулит денег. Если возьмёт, будем закрывать. У губернатора я сам уточню потом, что с ним делать, – приказал генерал.

– Будет исполнено! Рабочее законодательство исполняется. Нареканий нет. Иностранных граждан на территории губернии нет. Приезжих немного, пятьдесят человек. Из них двадцать по торговым делам, остановились в гостиницах. Тридцать прибыло из ближайших деревень, на заводы на сезонную работу. Документы у всех в порядке. Поселились в ночлежках. Большее количество в районе Чулковки, там к заводам ближе. Крупных мошенничеств за этот срок не выявлено. Так, по мелочам. По-прежнему артели нищих с Чулковки и Всехсвятских окрестностей понемногу промышляют. То оловянные часы за серебряные кому-то продадут, то медь за золото выдадут. Тут на днях казус, с Чулковским «Сочинителем», произошёл. Так-то он особой наглостью не отличается, не докучливый, спокойный, малым довольствуется. Написал он письмо об оказании ему возможной помощи в адрес одного зажиточного мещанина, в том числе с рассмотрением его кандидатуры на сватовство дочери. Через день узнав, что к нему прибывает какой-то уважаемый гость, как положено прибыл к дому в надежде, что ему подкинут денег, что б не мешал. Только не учел бедолага, что гость свататься приехал, был сильно избит, даже слегка покалечен, в ходе потасовки сломал палец на руке. Естественно, обратился в полицию, за ущербом в его сторону, со стороны мещанина.

– Ну вот видишь! Какая разница. Не дали сразу, заплатят ущерб, в сто раз больше потом. Мошенник сейчас же в суд обратиться, эти «Сочинители» на том и живут. С кого бы какую копеечку правдами и неправдами забрать. Кто там сейчас старшие артелей? – уточнил Александр Иванович.

– Всё по-прежнему, на Чулковки – Феня-король нищих, на Всехсвятском – Санька-солдат. Ведут себя прилично, лишнего не загребают, в уголовном не замечены. Артели у них человек по десять – пятнадцать. Промышляют в своих окрестностях, на закреплённых и поделённых территориях.

– Продолжайте!

– Пять общеуголовных дел. Два рабочих самоварной фабрики Баташёва подрались между собой, пьяные. Один другого порезал ножом. Второе, на вокзале, ограбили купца из Москвы, карманники обчистили, полиция занимается. Продолжается конокрадство, ещё двух лошадей увели со дворов, по-видимому, цыгане. Одного коня помещик Трескин пытался похитить, у купца второй гильдии Фролова, сейчас у золотой молодёжи это как спорт, развлечение такое. Многие этим балуются, только для Трескина плохо окончилось. Его, приказчики купца изловили и хорошенько отдубасили. Сейчас при смерти, дома лежит. Но это всё ничего, есть и плохие новости. Ориентировка пришла и к нам, и в полицейское управление, по розыску беглого. С Орловской тюрьмы сбежал осуждённый на каторгу. Непростой сиделец. Бывший дворянин с города Белёва, офицер-кавалерист, уланского полка. Распоряжения по поиску, в губернии отданы. Агенты и филеры проинструктированы, ориентировка в почте у вас.

– Сколько раз говорить вам, не филеры, а филёры! Когда бежал? – раздражённо, уточнил Муратов.

– Десять дней назад, прям из тюрьмы. Надзиратель помог. Найти бежавших, пока не могут. Подробности не известны.

– Почему так долго не сообщали? – спросил генерал.

– Не готов доложить. Скорее всего, сами знаете из-за безалаберности подобное случается. Вначале искали сами. Затем боялись доложить. Всё как обычно.

– Как всё произошло? – уточнил начальник управления.

– Информации нет, – доложил помощник.

– Пошлите запрос в Орловскую тюрьму. Пусть подробно опишут всё что произошло.

– Будет исполнено, – ответил Иван Иванович.

– Что у нас нового в театральной жизни и по остальным зрелищам для публики и высшего общества?

– Нового по зрелищам ничего нет. Только вот к нам в город, гастроль ожидается, из Крымского театра. Труппа прибывает из Крыма, из Симферополя. Дата прибытия неизвестна пока, директор обещал своевременно сообщить о прибытии и список актеров и актёрок непременно подать. Сказал, что репертуар состоит в большей степени из драм и комедий, костюмных пьес и опереток. Он помнит насколько ваше высокопревосходительство уважает театральные действия. Обещал лучшие места, рядом с губернатором.

– Сколько раз говорить вам не «актерка», а актриса. Да и понятно, вы театр не любите, считаете только средством отвлечения публики от житейских проблем. Напрасно, надо посещать, развиваться. Это новость хорошая. Посмотрим, что за чудную постановку привезут гости. У них там в Симферополе театр известный, имеет богатейшую историю и прекрасных исполнителей. Обязательно посетим, передайте ему благодарение и поклон от меня и супруги за приглашение. Там даже американские актёры выступают. Слышал я, что приезжал с гастролями сам Айра Фредерик Олдридж, актёр-трагик. Эта новость радостная. Тем не менее список труппы получить необходимо заранее, проверить по прибытию на соответствие прибывших этому списку. Организуйте негласное наблюдение. Во-первых, для того, чтобы не допустить какой-либо угрозы для общественного спокойствия. Во-вторых, чтобы артистов никто не ограбил. У нас сами знаете, какие ухари встречаются, им что гости, что не гости всё едино. Давайте дальше, что газета пишет? – перешёл к следующему вопросу генерал Муратов.

– В газете всё как обычно. Сплетни местные. Объявления обычные, обывательские, много из Московских газет перепечатывают. Губернские ведомости сейчас в цене, опять тираж подняли. Редактор отдыхает на водах в Германии, в Баден в Бадене. Помощник редактора в запое, третий день на службе отсутствует. Недавно серию статей начали публиковать, о «Кудеяровом кладе». Уже вторая дня четыре назад вышла. Обещают до конца года продолжать по одной статье в неделю. Вот радость для сумасшедших обывателей, кому делать нечего. Теперь наши дурни опять в поиске сокровищ. Все леса и болота обыскивают, шляются целыми ватагами. От мала до велика.

– Пусть шляются. Для государства это не угроза. А вот по редакторскому помощнику, весьма странно! В запойных этот господин не числился ранее, знаю я его. Возьмите на контроль этот случай. Почту ежедневную рассматривали?

– Точно так, все распоряжения отданы, почта расписана. За исключением писем на ваше имя. Их два, принес на рассмотрение, – с этими словами помощник передал папку с документами начальнику управления.

– Спасибо, Иван Иванович, рассмотрю. Вы задержитесь часа на два на службе, если не вызову идите домой, отдыхайте, – с этими словами Муратов открыл папку и начал знакомиться с письмами, не обращая внимания на выходящего помощника.

Отдельный жандармский корпус в России был создан в 1827 году. Основой корпуса являлись губернские жандармские управления. Причиной создания явилось распространение тайных обществ в империи. Александр Иванович исполнял должность начальника управления с 1862 года. Пережил реформы, многих умных и не умных начальников, закулисные интриги всех рангов и мастей. Особенно неприятными на закате службы, стали реформы 1880 года. Третье отделение и жандармский корпус вошёл в департамент полиции. Самостоятельность сильно уменьшилась, значит уменьшился страх перед жандармским управлением. Но для губернского города реформы мало что изменили. Он по прежнему подчинялся Московскому жандармскому окружному управлению. По-прежнему боролся с инакомыслием, угрозами государству, основными из которых были политические преступления. Раскрыв первое письмо, Муратов внимательно его прочёл. Это был донос. Неизвестный делился наблюдениями за мещанином Пышкиным, который держал небольшой трактир и малую мануфактуру-цех по пошиву одежды. Обвинял его в том, что тот собирает у себя темный люд по ночам, возможно революционеров. Просил проверить мещанина на уголовную и революционную деятельность.

Вскрыл второе. Оно было более интересным, в нём излагалось следующее:

«Ваше высокопревосходительство! Обращается к вам помощник редактора газеты «Губернские ведомости». Прошу вас принять незамедлительные меры к защите моей жизни. Уже два дня как ощущаю за собой слежку от незнакомых людей. Вполне уверен в том, что моя квартира обыскана, так как многие вещи лежат не на своих местах. Проживаю один, по адресу Почтовая улица. Снимаю часть дома у мещанина Петра Трофимовича Пышкина. При обращении к оному был обруган. Получил угрозы, что сгонит меня с жилья. При обращении к околоточному надзирателю был подвергнут смеху. Обеспокоен за свою жизнь. Прошу меня вызвать.

С уважением, помощник редактора газеты Губернские ведомости. Федор Федорович Шламов».

«Чушь полная, возможно кто-то хочет руками жандармского управления конкурента устранить, неприятность сделать Пышкину. Однако, дыма без огня не бывает! Опять же Шламов на него пишет. Надобно вначале этого редактора найти и опросить. А мещанина тщательно проверить», – прочитав оба письма, подумал Александр Иванович, отложив их сторону.

Следующим документом была ориентировка на беглого. Александр Иванович внимательно ознакомился с ней. Суть была следующей:

«Весьма секретно. Начальнику губернского жандармского управления генералу Муратову.

Ваше высокопревосходительство, по поручению начальника окружного жандармского управления уведомляем вас. В течении длительного времени неизвестная преступная шайка грабила купцов на дорогах. Происходило это, вблизи Орла, Козельска, Белёва, Ефремова и других городов Орловской, Тульской и Калужской губернии. Имеются пострадавшие и убиенные в большом количестве. В апреле сего года сбежал из-под стражи из общей Орловской тюрьмы, предполагаемый главарь данной шайки, осуждённый к каторге первого разряда,3 Михаил Иванович Ерш. Бывший дворянин Тульской губернии города Белёва. Разжалованный в солдаты корнет кавалерии, уланского полка. Был осуждён за нарушение общественного спокойствия и порядка. Возможно, часть шайки и пособников на свободе. Имеется мнение, что он и подельники вернутся в окрестности, где совершали свои преступные действия. Внешние приметы. Рост средний. Два аршина, пять вершков.4 Телосложение обычное. Волосы чёрные и короткие. Голова округлая. Лоб прямой. Подбородок острый выступающий. Выражение лица свирепое. Особые приметы – шрам от сабли на спине. От правой лопатки на четыре вершка вниз. Местом проживания считается город Москва. Бежал с места содержания вместе с надзирателем, Василием Борундуем. Надзиратель – бывший нижний чин уланского полка. На службу в тюрьму устроился в 1881 году. Родом с города Нахичевань-на-Дону. Внешние приметы. Рост средний. Два аршина, четыре вершка. Телосложение обычное. Волосы светлые и короткие. Голова яйцевидная. Лоб выпуклый. Подбородок квадратный. Выражение лица обычное. Особых примет нет. При выявлении задержать немедля. Особо опасны. Подробности и выписку из уголовного дела получите в ближайшее время. Вы назначены координатором поиска государственного преступника, со старшинством среди Орловского, Калужского жандармского управления. Дело на контроле у государя-императора.

Помощник начальника окружного жандармского управления полковник Иванков».

Муратов встал, прошёл по кабинету, задумавшись остановился у портрета Александру III, располагавшегося на стене. Посмотрел на другие. Значительно ниже от портрета государя имелись справа и слева портреты министра внутренних дел генерал-адъютанта, графа Игнатьева и директора департамента полиции, командира корпуса жандармов Вячеслава Константиновича Плеве. Постоял. Подумал. Вышел в приёмную.

– Вызовите ко мне Ивана Ивановича, – приказал генерал, адъютанту.

Через некоторое время вошёл помощник.

– Вот что, Иван Иванович! Немедля прикажите направить людей на Почтовую. Сегодня ночью последите, ничего не предпринимайте. Завтра по раннему утру проведите обыск у мещанина. Допросите его и всех членов семьи, приказчиков, помощников, в общем всех. Основание – вот этот донос. Допросите и по помощнику редактора. Его комнату тоже обыщите. К обеду доложите. Впрочем, здесь, в письме всё сказано.

С этими словами он отдал письмо помощника редактора Шламова, жандармскому офицеру. Сам вернулся в кабинет и написал телеграфную депешу в Санкт-Петербург, начальнику государственной полиции империи.