Читать книгу PRO панические атаки: личный опыт победы и натренированные удары - Ольга Блиндяева - Страница 2

Вдруг резко стало не хватать воздуха. Сердцебиение усилилось. Я чувствовала стук своего сердца в голове, оно долбило в каждой клетке тела. Что-то лишало способности двигаться. Грудь стало сжимать, и глубокий вдох удавался с трудом.

На городском пляже у озера, где в этот день мы отдыхали с подругой, стаей стрекоз кишела разноцветная толпа. Я понимала, что вокруг шумно, но звуки не достигали моих ушей, как будто по пути их поглощал раскаленный воздух. Решив, что именно жара стала причиной такого странного и пугающего состояния, я направилась к воде, так как почувствовала, что сил пройти еще несколько десятков метров до места, где загорала подруга, у меня не будет.

«Просто перегрелась. Перегрелась… – мысленно повторяла я себе, стараясь успокоиться. – Скоро все пройдет». Медленно, чтобы не упасть, я снова пошла к озеру, к одному из склонившихся к нему кустов, и там, где спасительная тень, окунулась по самые плечи в воду. Прохладная влага чуть успокоила, однако меня не отпустило. Приступ нарастал, а вместе с ним и паника. Не покидала мысль, что со мной происходит что-то страшное.

Я стала выкарабкиваться обратно на берег. Именно выкарабкиваться – едва ли не на четвереньках, так как почувствовала, что управлять ногами становится все труднее. Они казались какими-то тряпичными, набитыми ватой и уже почти мной не ощущались. Как не ощущалось и летнее пекло, окутывающее меня, и воздух, которого так хотелось захватить как можно больше, сделать спасительный вдох полной грудью. В голове, не утратившей на тот момент способности думать, вибрировала навязчивая мысль, что еще одна такая минута – и я просто упаду вот здесь и задохнусь. Или у меня случится инсульт, сердечный приступ или что-нибудь еще пострашнее.

Двигаясь еле-еле на мягких ногах, озираясь и тяжело дыша, я стала подходить к отдыхающим и просить отвезти меня в город, объясняя, что очень плохо себя чувствую. Но, судя по всему, выглядело все это не очень убедительно, так как несколько человек отказали сразу же, не вдаваясь в подробности. Во взгляде, которым они меня провожали, откровенно читалось подозрение, неприятие и нежелание ввязываться в авантюру.

Возможно, сомнения вызывал мой внешний вид – молодое, подтянутое, спортивное и загорелое тело, откровенное яркое бикини и уж не знаю, что еще, – вид, который никак не вязался с жалобами и не укладывался в образ страдающей и нуждающейся в помощи. Возможно, останавливало то, что я не падала своим потенциальным спасителям на грудь, закатив глаза и хватая воздух ртом, а продолжала из последних сил ходить, дышать и говорить. Так или иначе, желающие меня спасти в очередь не выстраивались.

Что поделать: миром правили лихие девяностые – эпоха обмана, страха и цинизма. Рассчитывать на сердобольность особо не приходилось. А приходилось впадать в отчаяние, что я, собственно, и начала делать, как вдруг один мужчина согласился помочь. Жестом он показал мне идти туда, где стояла его машина, пока сам стал собирать вещи. Теперь, когда человек, готовый оказать помощь, нашелся, я решила сначала непременно дойти до подруги, чтобы предупредить о случившемся и уже спустя пару минут, колотясь в нервном мандраже, подошла к ней. Она испуганно схватила полотенце, подхватила меня под руки, которые уже начала сводить судорога, помогла добраться до машины и села рядом на заднем сиденье.

Дорога от загородного пляжа до города была довольно долгой, и в пути мне стало хуже. Теперь судорогой нещадно скручивало не только руки, но и ноги, и часть мимических мышц. Видимо, наблюдая за происходящим через салонное зеркало, мой спаситель за рулем в конце концов сильно испугался. Завидев идущих по проселочной дороге двух женщин, мужчина остановил машину в надежде, что ему чем-то помогут.

Я не помню, что именно он им говорил и что спрашивал, по всей видимости, советовался, что ему дальше делать с такой попутчицей, как я. Одна из женщин оказалась врачом скорой помощи. Она посмотрела в мои расширенные зрачки, пощупала пульс, рекомендовала водителю открыть в автомобиле все окна, а мне – разминать конечности.

Водитель нажал на газ, и мы вновь помчались, поднимая пыль и привлекая внимание. Со стороны все выглядело примерно так. На заднем сиденье автомобиля, который несется с опущенными стеклами, сидят две полуголые девицы, одна из которых, подняв согнутые в коленях ноги, крутит стопами и вращает кистями, то открывая, то закрывая рот, а другая, наклонившись, заходится то ли от смеха, то ли от рыданий, временами подпрыгивая на неровностях дороги вместе с автомобилем. Если бы я тогда не была так сильно увлечена тем, что умираю, непременно нашла бы время посмеяться над этой картиной.

Наконец я была дома, точнее, в квартире, которую снимала уже больше года еще с несколькими девчонками. Дошла до кровати, пока подруга вызвала скорую.

Машина скорой помощи приехала довольно быстро, врач не задумываясь диагностировал перегрев. На голову – лед, ноги и руки – в тазы с теплой водой, под язык – таблетку седативного. Тогда я еще не знала, что этот нехитрый комплекс манипуляций, исключая разве что лед, на несколько лет станет моим буквально-таки ежедневным ритуалом. А иногда будет применяться даже не один раз в день, вместе с заменой одного успокаивающего средства на другое.

Итак, пугающий дебют болезни состоялся. Впереди меня ждали ее яркие гастроли и моя борьба, а с ней – депрессия, страх, вынужденное затворничество, апатия и пустота.

Мне было 18, и мое тело было абсолютно здоровым как внешне, так и внутренне. Тело, но не психика. Ее состояние я как раз таки не контролировала, позволив однажды невидимому механизму начать обратный отсчет. Теперь он с устрашающей скоростью приближал меня к самовольному отречению от мира, радости, от самой жизни.

В тот период множество вопросов не давали покоя моей голове, и некоторые из них – «Что со мной?» и «Почему я?» – не находили ответов.

ПСИХОЛОГ

Почему и как происходят панические атаки и кто им подвержен?

Мы все в течение жизни можем испытывать панику, и неоднократно. Например, вы потеряли кошелек или случайно и безвозвратно удалили нужный файл с информацией. В этом случае первое чувство, которое мы испытываем, как раз и можно назвать приступом паники. Человека окатывает прилив жара или, наоборот, холода. Мысли его путаются; кажется, что с ним это не могло случиться (дереализация). Это и есть выброс адреналина в кровь. Спустя некоторое время он идет на спад, и начинают приходить адекватные мысли, наступает осознание того, что произошло, и мы задумываемся над тем, что делать дальше. Такова реакция на стрессы, которые случаются ситуативно.

Однако панические атаки, которые происходят часто, регулярно и беспричинно, мучая и не давая жить полноценной жизнью, – это отдельная тема, в которой далеко не последнюю роль играют как прежний опыт переживания стрессов, так и особенности психики. Неврозам и паническим атакам наиболее подвержены высокочувствительные люди. Люди, способные понять и прочувствовать себя больше и глубже, чем другие.

Существует два механизма возникновения панических атак, один из которых имеет физиологическую, а другой психологическую природу. Первый, физиологический, связан с нарушением нормальной работы надпочечников, которые перестают выделять адреналин тогда, когда это действительно необходимо.

Предшествовать этому могут физический и/или эмоциональный стресс, недостаток сна, переизбыток алкоголя и/или кофе, гормональный сбой. Все это вызывает возбуждение, связанное с резким выбросом адреналина, а далее, как снежный ком, начинает раскручиваться так называемый круг паники.

Каждое очередное возбуждение порождает определенные телесные ощущения (симптомы), которые распознаются мозгом как опасное для организма состояние. Далее страх как реакция организма на опасность нарастает, в результате чего запуск выброса адреналина включается снова и снова. Это влечет усиление старых и появление новых симптомов, сигнализирующих мозгу об увеличении уровня опасности, что в свою очередь усиливает ужас, и так далее. И все это до тех пор, пока адреналин в организме полностью не «сгорит».

Причина второго, психологического механизма реагирования паникой – та, что залегает в глубинах человеческой психики, в бездонном бессознательном. Найти ее, конечно же, необходимо. Для этого потребуется смелость, которая поможет осознать свой страх, проработать его и лишь после этого выйти на другой уровень личностного развития, то есть, попросту говоря, психологически перерасти проблемы.

Причин, способных запустить психологический механизм панической атаки, существует несколько, но в основе каждой из них всегда лежит одно – страх. И хотя он у каждого свой, общим для всех людей был и остается страх смерти.

Физический симптом, возникающий при панической атаке, будто твердит: «Ты умираешь! Ты умираешь прямо сейчас!». В действительности же человек не умирает физически – это паника запугивает его смертью. Значит, умирает что-то другое? Иначе зачем тело подвергается всем этим страхам раз за разом? Нам как будто «стучат» изнутри, из той самой психологической бездны. А это значит, что наша психика, а не физиология, является первопричиной всего, что с нами происходит, задавая тон нашей жизни в целом.

Спасибо времени, в котором мы живем сейчас, – времени, когда врачи-медики признали паническую атаку следствием неразрешенных человеком психологических конфликтов. Теперь после прохождения медицинских обследований испуганного пациента направляют к психологу или психотерапевту. Как правило, состояние здоровья у страдающего ПА на начальном этапе – удовлетворительное и не предполагает возможности смертельного исхода вследствие приступов.