Читать книгу Плен одиночества - Ольга Борискова - Страница 6

Россия, Москва, апрель 2021 года

– Хочешь понаблюдать за тренировкой? – Алла кивнула в сторону катка.

Рина, не раздумывая, подошла и, положив ладошки на край борта, повернулась к ней.

– О чем вы вчера разговаривали с Ником до того, как я приехала?

– Да ни о чем таком. А что?

– Ничего.

– Ринат… Что между вами происходит? Ты внезапно появляешься на пороге, заявляешь, что выходишь замуж за Николаса, а через несколько дней все так же внезапно у нас дома появляется он и говорит, что приехал к тебе…

– Я не сказала ему, что решила съездить в Россию одна, – нехотя призналась Ринка, виновато скривив лицо.

– То-то я смотрю, он взмыленный примчался, – усмехнулась Алла.

В следующее мгновение из-под трибун вышел сам Ник, облаченный в тренировочный костюм и уже обутый в коньки. Рината, встретившись с ним взглядом, улыбнулась. Этот человек любую ситуацию мог повернуть на пользу дела. Вот и сейчас, он собирался провести мастер класс для средней и старшей группы школы. Ребята уже высыпали на лед и с нетерпением ждали, когда же именитый тренер поделится с ними частичкой своего опыта.

Вчера они поговорили. Точнее, говорить пришлось ей, а Николас внимательно слушал. А когда она останавливалась, смотрел так, что она ощущала себя самой последней идиоткой на Земле. Она объяснила ему, почему так резко сорвалась из Америки. Насколько была способна, конечно. Сказала честно, что ей необходимо время подумать.

– Сколько времени тебе нужно? – только и спросил он, а Рина едва не заревела.

Она смотрела на него и не могла понять, за что ей достался такой мужчина? Он ведь все понимает. Конечно же, он понимает, и от этого ей только хуже, потому что и она понимает, как больно ему делает своими «хочу-не хочу» и «мне надо подумать»…

– Неделя. Я вернусь через неделю, Ник, – ответила она. – Доделаю все дела в России и вернусь. К тебе и Николь.

– Обещаешь? – уголки его губ приподнялись.

– Обещаю.

Рината прильнула к нему, положила голову на его плечо и вздохнула. Внутри зрело противное чувство, что однажды она сделает ему очень больно. И как бы она ни гнала эти мысли и чувства, но…

Перед тем, как выйти на лёд, он подошел и провел ладонью по её спине будто бы невзначай, будто бы это движение совершенно естественное. Но оно не укрылось ни от Аллы, ни от…

– Доброе утро!

Рината мигом напряглась, взгляд её наполнился холодом. Крылов, чтоб его! Она повернула голову туда, откуда донеслось это приветствие. Улыбаясь самой ядовитой из своих улыбок, к ним приближался президент Федерации. Чёрный костюм и чёрная рубашка…

Взгляд его мельком скользнул по Богославской, оценивающе прошёлся по Рине, по Нику и остановился на его руке, по-прежнему лежащей на её талии.

– Доброе утро, Игорь, – сухо поздоровалась Алла.

– Игорь, рад тебя видеть, – Нику все же пришлось отпустить Ринату. Он протянул ладонь для рукопожатия.

Крылов подошёл к ним. Неспешно, не спуская взгляда с Ринаты. Будто бы кроме них двоих тут вообще никого не было. Будто бы время остановилось и вновь… вновь не пошло.

– Николас, какими судьбами? – Игорю все же пришлось обратить внимание на Демаре. Он усилием перевел взгляд с Рины на него и пожал ему руку.

– Выдалась пара свободных дней. Решил совместить приятное с полезным.

При слове «приятное» Игорь не удержался от саркастического смешка. Весь его вид выражал холодное презрение по меньшей мере к одной из присутствующих. Рината вскинула голову, яростнее сжимая пальцами борт. От Игоря это не укрылось. Он посмотрел на её руки, и его будто передернуло. Кольцо. Ну конечно же, кольцо.

Ринате хотелось отрезать себе кисть: тогда бы он наверняка перестал смотреть. Так смотреть. Он будто плавил её пальцы, причиняя ей жгучую боль. Как раскаленный металл под кожу. Невыносимо.

– Игорь, что тебе нужно? – стараясь разрядить обстановку, снова подала голос Алла.

Но Крылов будто бы не слышал её.  И не видел. Будто бы её вообще не существовало. И Демаре тоже. Он медленно поднимал взгляд от сжимающих деревянный борт тонких пальцев вверх, по полоскам российского триколора, тянущихся по рукавам олимпийки.  К длинной изящной шее. В её ушах были маленькие сережки. Три синих камушка. И почему он не заметил этого в прошлый раз? Ах, да, тогда волосы были распущены, теперь же копну чернильных прядок стягивала резинка. Игорь почти физически ощутил желание коснуться её волос, запустить пальцы в шелковый водопад, вдохнуть их аромат. Говорят, любовь живет три года. А сколько ненависть?

Они наконец встретились взглядами. В хрустале её глаз он видел тревогу. Страх. И… что-то еще… Она как могла пыталась показать, какой сильной стала.

Но нет, Рината.

Даже спустя все эти годы он видел в ней девчонку из барака, видел девчонку, которой подал руку, чтобы унять её волнение перед первым выходом на лед. Девчонку, которая жестоко использовала его и вышвырнула из своей жизни, как отработанный материал.

Нет, Рината. Нет.

Она не будет счастлива. Он не позволит ей смеяться, он не позволит ей любить. Они вместе утонут в океане ненависти. Захлебнутся собственной яростью. Вместе. Как раньше.

– Игорь… – Богославская не оставляла попыток привлечь его. И на сей раз ей, кажется, это удалось.

Игорь посмотрел на неё, потом на Николаса, всё ещё стоящего рядом. А потом снова на Рину и, широко улыбнувшись, объявил:

– Я придумал желание. Надеюсь, ты не забыла мой адрес? Жду тебя вечером… – улыбка его переросла в пренебрежительную усмешку, – у себя. Расскажу подробнее.

Рината молчала. Просто сверлила его самым ненавидящим взглядом, на который только была способна. А ненависти в ней было хоть отбавляй. Как она умеет пережевывать и взращивать в себе это чувство – он знал.

– Простите, мне пора.

– Зачем ты приходил? – едва сдерживая злость, ещё раз спросила Алла.

– Мне нужен повод, чтобы прийти и посмотреть, как работает одна из лучших моих школ? – бросил Игорь, лишь вскользь посмотрев на неё. – Я жду тебя вечером, Рината, – повторил он и ушел.

Николас плохо знал русский язык и вряд ли мог понять смысл сказанных Игорем слов, но по виду Ринаты и Аллы ему стало ясно, что разговор был далек от приятных.

– Что случилось? – нахмурившись, поинтересовался он.

– Ничего, – Рината выдавила улыбку.

– Ничего? – подозрительно сощурился Николас.

Под его взглядом Рина терялась. Было в его глазах что-то, что не давало ей врать. Она открыла было рот, чтобы сказать… что конкретно, и сама не знала, но её опередила Алла.

– У нас небольшие проблемы с документами. Вовремя не предоставили финансовый отчет, вот Игорь и злится, – мягко улыбнулась она. – Не беспокойся, Ник, Владимир вернется и все будет в порядке.

– Хорошо, – он сделал вид, что поверил. Затем коснулся плеча Ринаты в попытке успокоить и вышел на лед, где его уже с нетерпением ждали юные фигуристы.

– Рин… – начала было Алла, когда он отдалился от них на приличное расстояние, но Рината бросила на мать предупреждающий взгляд.

– Всё в порядке, – отрезала она и быстрым шагом направилась под трибуны.

Внутри все клокотало от едва сдерживаемой ярости. Сволочь! Специально! Все специально! При Нике, во всеуслышание! Пролетев мимо двери в мужскую раздевалку, Рина было дернула следующую за ней, женскую, но её рванули в сторону. Она оказалась прижатой к стене.

– Только попробуй сегодня не приехать, дорогая, – касаясь её уха, прошипел Игорь. Сжал плечи и припечатал к стене с такой силой, что она едва могла пошевелиться.

– А что ты сделаешь?! – от напускного ледяного спокойствия не осталось и следа. Её глаза горели неукротимостью, яростью, в хрустальной синеве так и плясали язычки ядовитого пламени. Да, такой она нравилась ему гораздо больше. Живая. Неотразимая. Сражающаяся с ним до последней капли крови. Нет, он не отдаст её этому американскому хлыщу.

– Считаешь, не придумаю?

– О, фантазия у тебя богатая! – выплюнула Рината, безрезультатно пытаясь вырваться. – Пусти меня, скотина!

Она напоминала ему дикую кошку, пантеру. Попавшая в клетку, она бросалась на железные прутья, металась, шипела, огрызалась. И это доставляло ему садистское удовольствие. Видеть, что ей не все равно. Знать, что он может растревожить её, всего несколькими словами вывести из притворного равновесия и лишить спокойствия. Что она все еще способна хоть на какие-то эмоции по отношению к нему. Когда-то он любил её. Любил с такой же силой, с какой теперь наслаждался пониманием того, что она в его власти. Вся. Без остатка. И эти всполохи пламени в её глазах, и её ярость, и её кривые усмешки. Она вся его. И он разрушит её жизнь. Размеренно, медленно. Заберётся в её душу, сердце её чёрное сожжёт так же, как когда-то она сожгла его.

«Нет, Рината, не будет тебе покоя…». Губ Игоря коснулась едва заметная циничная усмешка. Не сводя с Рины наполненного презрением взгляда, он отпустил её. Она отшатнулась и, тяжело дыша, зло выговорила:

– Не смей приближаться к Нику. Не ввязывай его в ту грязь, в которой мы погрязли.

– А это мне решать, – его жесткая ухмылка отразилась в её глазах пренебрежением.

– Кто ты такой, чтобы считать себя вершителем судеб, а, Крылов?

Резинка едва сдерживала её волосы, выбившаяся прядка касалась шеи. Теперь вся она уже не выглядела безупречной, но от этого была лишь ещё прекрасней. Настоящая. Да, именно настоящая, такая же настоящая, как и прежде.

Пожав плечами, Игорь снова приблизился к Рине. Обхватил её за талию, прижал к себе, склонился к ней. Она судорожно выдохнула и отвернулась, тем самым необдуманно открывая ему доступ к шее. Её запах… Игорь провел кончиком носа снизу-вверх, по тонкой синей венке. Вдохнул. Она все еще пахла персиком и цветами. Все еще будоражила его, будила в нем желание. Все еще сама желала его. Накрыв её ключицы ладонью, он почувствовал биение сердца. Тук-тук-тук… Живая. Да, его лицемерная принцесса подземелья жива, как же иначе? Но пока бьётся её сердце, любить он ей не позволит. Она его. Вся, до самых кончиков её прекрасных волос, её прекрасных длинных пальцев.

– Беру пример с твоего папочки, – Игорь чуть отодвинулся и опустил руку.

Рината осталась стоять на месте, но теперь смотрела ему в глаза.

– Ты же так ненавидел его за то, что он делал. А теперь… сам поступаешь так же, – лицо её исказилось гримасой презрения. – Вот что власть с людьми делает, да? Не можешь устоять?

– Тебя это не касается, Рината. Я жду тебя сегодня в гости. Иначе… Мы снова поговорим при твоем Демаре, только теперь на английском, чтобы он понял, что ему ты не принадлежишь.

– Еще раз повторяю – не смей приплетать Николаса!

– И что же это ты так охраняешь его спокойствие? – вновь усмехнулся Игорь.

– Потому что я люблю его, – не отводя глаз, спокойно произнесла Рината. – Потому что люблю, Крылов, – повторила она без тени сомнения. А после, наконец, нашла в себе силы дернуть за ручку двери и войти в раздевалку.

«Потому что я люблю его»… Игорь сверлил взглядом уже закрытую дверь. Так ему и надо. Сам виноват, этого следовало ожидать. Чем ближе он к Ринате Бердниковой, тем быстрее она отравляет его. Отчего-то он уверил себя во мнении, что она больше не сможет сделать ему больно, не сможет коснуться сердца, которое сама же когда-то безжалостно сожгла. Да только ей даже касаться его не пришлось. Всего лишь взгляд и пара слов. Пара слов, чтобы сорвать с петель дверь, за которой он так долго прятал свои чувства и эмоции. Прятал, потому что жить с ними не мог. Потому что избавиться от них не мог. Потому что не мог перестать любить эту гадину.

Скрипнув зубами, он раздул ноздри от злости и прошипел закрытой двери:

– Ничего, разлюбишь.

Мгновение спустя он уже шёл в сторону выхода. Прочь. Прочь. Дальше. Как можно дальше!..

Привалившись к двери, Рина прижала ладошки к щекам. Она сказала это. Просто сказала, глядя ему в глаза. И… и ничего. Земля не разверзлась, реки не вышли из берегов, ни землетрясений, ни цунами. Ни-че-го. Оказывается, это так просто. Сказать. Тому, без кого она когда-то медленно подыхала в прекрасном городе у океана. Без кого таяла, растворялась в волнах, чей голос слышала в шуме прибоя. Сколько же дней она смотрела в другие серые глаза, но видела его, а теперь, оказалось, так просто сказать.... Сказать человеку, которого когда-то так сильно любила, что она любит другого, оказалось делом одного мгновения.

Рина дошла до скамьи и тяжело опустилась на неё. Стянула резинку с волос, тряхнула головой. Достала телефон из кармана олимпийки и, разблокировав экран, почувствовала прилив щемящей нежности. На заставке стояла их с Николь фотография. Дочь улыбалась, держа в руках плюшевого медведя. Довольная и счастливая, прижималась к её груди и взгляд… Ох уж этот хитрый взгляд и лисья улыбка. Рината коснулась значка приложения для видеозвонков и набрала Нике. В Сан-Франциско раннее утро, а у них день уже катится к вечеру.

Прошло два гудка, и появилась картинка. Её девочка еще лежала в постели.

– Это кто тут у нас еще не встал? – ласково пожурила Николь Рина.

Николь сладко зевнула и, одной рукой держа телефон, другой потерла сонные глазки.

– Мама, еще даже Тася не пришла меня будить, а ты уже звонишь.

– Прости, зайка. Я просто соскучилась по тебе.

– Сильно? – на личике Ники заиграла та самая, широкая хитрющая улыбка.

– Сильно. Очень сильно, милая.

– Я все равно сильнее, – снова зевнула Николь. – Мама, когда ты приедешь? Ник тоже уехал, все уехали. Только Тася осталась. И Артём.

– Артём? – удивленно приподняла бровь Рината. Она, конечно, догадывалась, что между Тасей и её другом происходит что-то такое… Но…

– Артём ночевал сегодня у нас, – подтвердила Николь, без задней мысли сдавая того с потрохами. – И вчера тоже. Тася говорит, что он нас охраняет. Потому что мы две девочки, нас нужно оберегать.

– Охраняет, значит, – не смогла подавить смешок Ринка и едва удержалась от вопроса, в чьей комнате спит их «охранник».

– Мааам…

– Что, зайка?

– Ты не сказала, когда приедешь.

– Малыш, я пока не могу тебе сказать.

Николь тяжко, очень тяжко вздохнув, задала следующий вопрос:

– А когда Ник?

– Он через несколько дней.

– А когда вы поженитесь, мы будем жить все вместе? – вдруг спросила она.

У Рины в груди все сжалось. Конечно же её малышке хотелось, чтобы они жили все вместе. Завели собаку, переехали за город. Она и сама хотела. Хотела и страшилась этого.

– Да, – кивнула Рина. Прислонившись к стене, она чуть запрокинула голову. Николь все еще лежала в постели. Сонная, по-детски сладкая и беззащитная. Растрёпанные чёрные волосы лезли в глаза, носик-пуговка, розовые пухлые губки и маленькие тёмные бровки.

Она не была уверена во многих вещах. Она часто ошибалась, совершала спонтанные поступки, о которых потом дико сожалела. Но одно она знала абсолютно точно – ради своей дочери она пойдет на все. Если понадобится, заключит сделку с самим дьяволом, лишь бы Ника была счастлива, и никто никогда её не обидел. Она её плоть и кровь. Она маленький ангел, спасший её. Её ангел, ради которого она все преодолела.

– Мам, – снова позвала её Николь. – Скажи, а когда вы с Ником будете жениться, ты мне купишь диадему, как у Алисы на свадьбе. И платье. Я хочу платье, как у неё.

– У тебя будет самая красивая диадема и самое прекрасное платье, обещаю тебе, малыш.

– Мам…

– М-м?

– Я тебя люблю. И очень скучаю.

– И я тебя, родная, – Рина едва удержалась, чтобы не заплакать. Нет, даже от счастья она плакать не будет. Когда-то слово дала и обязана его сдержать. – Скучаю и очень-очень люблю.

– А я тебя сильнее…