Читать книгу Плен одиночества - Ольга Борискова - Страница 7

Глава 5

Оглавление

Россия, Москва, апрель 2021 года

Говоря начистоту, Игорь все же надеялся, что Рината проявит благоразумие и не станет лишний раз выводить его из себя. Но когда Бердникова оправдывала его надежды? Если откинуть спорт и их путь к золотым медалям Сочи – никогда… Сколько раз он ждал от неё слов, поступков, да хотя бы чертова взгляда, брошенного в его сторону?! Но слова всегда были не те, и поступки тоже не те. А взгляды… Хрен поймешь, что значили эти взгляды! Что творилось в её голове…

Но то было семь лет назад, в таком дремучем прошлом, где себя он ненавидел сильнее, чем её. И ненависть жрала его похлеще того, что сделала эта гадина. Похлеще её слов, брошенных с отравляющим презрением там, в Олимпийской деревне, когда всё было уже кончено. Он ненавидел себя за слабость, за то, что она его сломала, за то, что ночами ему хотелось выть от боли и за то, что он не мог отделаться от желания задать один единственный вопрос: за что? Не важно кому, себе, ей, Господу Богу. Что он совершил в своей жизни настолько дерьмового, что заслужил в «награду» такой вот подарочек? Мрачная принцесса подземелья… Дрянь она, а не принцесса.

Игорь подошел к бару и плеснул себе виски. Осушил залпом, покрутил пустой стакан и усмехнулся.

Нет, кого он обманывает? Рината не придет, и ему это прекрасно известно. Кажется, она его слова всерьез не восприняла. Что же… Поставив стакан на столешницу кухонного гарнитура, он вышел в коридор. Ей будет только хуже.

Из-за входной двери послышался какой-то шум, а спустя мгновение тишину квартиры нарушила трель звонка. Угасшая было надежда вновь вскинула голову, но стоило ему открыть дверь, как на место ей хлынули гнев и раздражение. На пороге, обнимая бутылку шампанского, стояла вовсе не Рината. Совсем не Рината.

– Привет, – девушка улыбнулась и сделала шаг в квартиру, но Игорь остановил её. Упёр ладонь ей в живот и попросту не дал пройти дальше. – Ты меня не пустишь?

– Зачем ты приехала? – осведомился он таким тоном, будто бы перед ним и не человек вовсе был, а так… пустое место.

– Я подумала, что тебе скучно, – она тряхнула головой. Короткие, едва доходящие до плеч светлые волосы лишь слегка шевельнулись и улеглись обратно в до тошноты аккуратную укладку.

– Я же сказал тебе не приезжать сегодня.

– Но я приехала. Выгонишь? Или все же пустишь, и мы выпьем шампанского? – покачала она бутылкой белого игристого.

Окинув гостью холодным взглядом, Игорь-таки убрал руку, давая ей разрешение войти в его дом. Захлопнул дверь и пошел обратно в кухню. Через минуту вошла и та, что не вызывала в нём ничего помимо чувства пренебрежения вот уже долгое время. Но сегодня чувство это было, пожалуй, особенно сильным. Привалившись к подоконнику, Игорь сложил руки на груди и стал внимательно наблюдать за её действиями. Она поставила бутылку на стол, вымыла руки, вытерла их кухонным полотенцем. Он ненавидел, когда она мыла руки здесь, а не в ванной, и каждый раз говорил ей об этом. Но она упрямо пропускала его слова мимо ушей, и тем самым злила ещё сильнее.

Она вся вызывала в нём раздражение, а порой даже неприязнь. Странные чувства к девушке, с которой он спит. Но ни нежности, ни, тем более, любви, он не испытывал. И не только к ней – ни к одной из тех женщин, что пытались привлечь его за эти прошедшие семь лет. Он и выбрал-то, наверное, именно эту, потому что с ней можно было не церемониться. По крайней мере, с ней совесть его точно мучить не станет. Что же до любви и нежности, ему иногда казалось, что эти чувства Бердникова прибрала к рукам и, заперев его в темнице, унесла с собой. Темница из его собственных чувств… Вместе с ней из его жизни ушла вся радость, но он понял это не сразу, позднее. Наверное, осознание пришло к нему в тот момент, когда на исполкоме его избрали президентом Федерации фигурного катания. Ему улыбались, его поздравляли, им гордились, а он… Он чувствовал лишь сухое удовлетворение от хорошо проделанной работы и единственное желание – чтобы его оставили в покое.

Он достиг цели, поставленной им самому себе, едва спала первая дымка боли и разочарования. Кажется, это было летом четырнадцатого. А может быть, уже наступила осень.... В тот день он проснулся раньше обычного, открыл глаза, уперся взглядом в потолок, в который смотрел каждое утро, каждый день и каждую ночь. И внезапно на него нахлынуло сильное, стремительное понимание того, что он не позволит этой суке закопать себя. Да, это было в августе. День, когда Рината Бердникова родила ребенка от своего тренера. Ребенка, который мог быть и его, если бы она дала ему шанс появиться на свет. В тот день ему не было больно. В тот день он понял, что пришла пора выбираться из этого чертового подземелья, из темницы, огороженной частоколом его собственных несбывшихся надежд, разрушенных мечтаний. И вроде бы выбрался. Да только как и прежде по ночам ему продолжали мерещиться её шаги на лестнице и противный, сжимающий легкие, аромат персика.

– Выпьем? – вопросительно приподняла брови его гостья.

– А у нас какой-то праздник?

– Ну как же, – она хмыкнула. – Бердникова заканчивает карьеру. Наконец-то свалит в Штаты. Оставит нас в покое, – губы её скривились в презрительной усмешке.

Глаза Игоря потемнели. Ярость опалила легкие. Выдохнув, он оторвался от подоконника и в два шага вплотную подошел к стоящей возле стола девушке. Посмотрел на неё. Она была красива, но отвратительна. Зачем он только пустил её в свою постель? Зачем позволяет приходить в его дом?! Вся она насквозь фальшивая, и поступки её пропитаны фальшью, равно как чувства и слова. Надо бы её выгнать.

Игорь медленно перевел взгляд в сторону коридора, уперся в закрытую входную дверь. Она все равно не придет. И смысл отказывать себе в удовольствии?

– Потом выпьем, – отрезал он и впился в капризно изогнутые губы похожим на укус поцелуем.

Она ответила тут же. Дерзко и открыто. Нагло, не смущаясь ни его тона, коим он разговаривал с ней всего секунду назад, ни рук, с бескомпромиссной решительностью шарящих по телу. А он, целуя, с каждым новым выдохом, вырывающимся из её груди, понимал, что аромат персика так и не выветрился ни из его сознания, ни из сердца.

Пришедшее от Алисы сообщение «мы дома», было как нельзя вовремя. Рината выходила из школы и не знала, куда ей податься. К Крылову она ехать уж точно не собиралась. Плевать ей на его угрозы. Что он может сделать? И пусть забудет о своем желании. Повзрослеть давно пора и перестать играть в игры. Изменить он всё равно ничего не сможет – отобрать у Алисы золотую медаль Олимпиады в Корее ему, слава Богу, не под силу. А в остальном… Усевшись в машину, Рина написала подруге, что будет через двадцать минут. Завела мотор, и внедорожник, рассекая лужи, медленно покатил к выезду со стоянки. Ничего он ей не сделает. Не посмеет.

Пару часов назад Николас улетел в Пекин. Вообще-то, в Россию он изначально и не собирался, но, по его же словам, не смог не сделать вынужденную остановку в Москве после её нелепого бегства. Они договорились встретиться в Сан-Франциско через неделю и определиться с датой свадьбы.

После сегодняшнего инцидента с Крыловым и разговора с Николь, Рината лишь ещё больше уверилась в правильности собственных решений. В этот раз она не ошибется. Её дочери нужен отец, а ей самой – надёжный мужчина, способный сделать её счастливой. В Николасе Демаре она была уверена. Уверена, как никогда.

Стоило двери квартиры открыться, Рината не удержалась от улыбки.

– Прости, если помешала вам.

Её собственная квартира, в которой в данный момент проживали Алиса, Стефан и Морковка, вышедшая встречать гостью вместе с хозяйкой, была наполнена счастьем. Оно буквально окутало её теплом и уютом, царящим в этом доме.

– Не помешала, – Алиса втянула Ринату в коридор, захлопнула дверь и только потом крепко обняла. – Я рада, что ты приехала. Кстати… а зачем ты приехала в Россию? – она чуть отстранилась, заглянула Рине в глаза. И сразу поняла – что-то не так. – Ясно, – отпустила её и, кивнув на платяной шкаф, произнесла: – Раздевайся и идем на кухню, расскажешь все.

Не дожидаясь ответа, Алиса пошла вперёд по коридору к широкой кухонной двери.

– О чем? – бросила Рина ей вслед. – И вообще, где Стефан? Ты его оставила на Мальдивах? – Рината попыталась пошутить, но новоиспеченную Мартье эта шутка не проняла.

– Стефан ушел в магазин. Так что минут двадцать на то, чтобы ты рассказала мне, какого чёрта тут делаешь, Колючка, у нас есть! – Алиса повернулась к ней в пол-оборота, смерила пристальным взглядом и зашла в кухню. – Я тебя жду! – крикнула она уже оттуда.

Вздохнув, Рината сняла пальто и стянула сапоги. Маленькая бенгалка все это время сидела на ящике для обуви и внимательно наблюдала за ней.

– Ну что, красавица? – Рината погладила кошечку по короткой шелковистой шёрстке. – Пойдем?

В ответ Морковка громко замурлыкала. Словно бы внутри моторчик включился. Ринка не удержалась, ещё раз провела ладонью по спинке и, нехотя убрав руку, пошла вслед за Алисой.

– Лис, вот не понимаю я, сколько нужно выпить, чтобы назвать кошку Морковью! – хмыкнула Рина, усаживаясь на мягкий кожаный диванчик у окна. Подобрала под себя одну ногу и откинулась на спинку.

Достав из шкафчика бутылку вина, Алиса поставила её на стол.

– Знаешь, в тот момент, когда Самойлов, черт его за ногу, притащил мне кошку… – она метнула гневный взгляд на Ринату, – мне не очень-то хотелось раздумывать над именем для неё.

– Мы долго думали, как тебя, м-м-м… развеселить, – Рината даже не пыталась спрятать ухмылку. Морковка важно прошлась по полу, потерлась о ноги хозяйки, а после запрыгнула на диванчик и уселась рядом с Риной. Та снова погладила её мягкую шёрстку и качнула головой. Да, принести Алисе кошку было именно её идеей. И стоило ей озвучить эту идею Максу, тот мигом взялся за выполнение со всей серьезностью, свойственной мужчинам. Хоть в то время её не было рядом, Рина понимала – с Алисой творится что-то совсем неладное. Она перестала брать трубки, не заходила на свою страничку в соцсети и вообще отгородилась от всего мира. Рината не сомневалась – виной тому разлад со Стефаном. Что конкретно у них произошло, на тот момент она не имела ни малейшего представления, но это было и не важно. За минувшие годы Алиса стала слишком дорога ей. Её подруга, крёстная её дочери, больше, чем родная сестра. Не могла она позволить ей чахнуть, закрывшись в квартире, не могла и всё тут.

– Развеселили, – покривила губы Алиса и, достав штопор из ящика, протянула Ринате. – Открывай вино.

– Если у меня будет кошка, я назову её Редиской, – забирая штопор, заявила Рина. – И всем буду говорить, что назвала её в честь тебя.

– Ха-ха, – перекривляла подругу Алиса. – Ты не отвлекайся, – взглядом указала она на бутылку, купленную ею в дюти фри в аэропорту.

После сообщения Ринаты о том, что она в Москве и пробудет тут еще около недели, Алиса быстро смекнула – чаем им не обойтись. Рината и Россия – это очень опасное сочетание, каждый раз грозящее вылиться в катастрофу. Когда Рина возвращалась с российских соревнований обратно в их квартиру в Сан-Франциско, Алиса с тревогой гадала, в каком состоянии она будет на этот раз. Неминуемая встреча с Крыловым действовала всегда по-разному. И если поначалу Ринате требовалось что-нибудь разрушить, в последние пару лет она сохраняла ледяное спокойствие. Усиленно делала вид, что Крылов и все, что с ним связано, её абсолютно не интересует. И кто с ним связан – тоже. С кем спит Крылов все равно, с кем ест Крылов безразлично, с кем целуется на людях – вообще плевать. Рината сильная. Но Алиса видела её насквозь. И чем сильнее Рина старалась держаться отстраненно, тем больнее ей было – она это знала. Но знала она и то, что лезть к ней в душу не стоит. Через пару дней Рина обычно отходила сама, покупала бутылку вина, доставала бокалы. И пока Николь была на занятиях, они цедили красное сухое, а потом смотрели какой-нибудь жутко жалостливый фильм и рыдали. Обе. Попробуй скажи, что не из-за фильма. Конечно же, из-за него. Конечно же…

Поднявшись с дивана, Рината подошла к столу и ловкими движениями принялась открывать вино. Алиса достала два бокала, распахнула дверцу холодильника и, горестно вздохнув, обратилась к Рине:

– У нас только бутылка молока. Поэтому придется ждать Стефана с продуктами.

– Обойдемся без закуски. Мне нужно выпить! – Рина разлила вино по бокалам и протянула один Алисе. Та снова бросила на неё подозрительный взгляд.

– Рин, что произошло? – вкрадчиво спросила она.

Рината сжала в руках тонкую стеклянную ножку и, состроив кислую мину, все же призналась:

– Я ходила к Крылову.

– А, вон оно что, – вздохнув, Алиса присела за стол и выдвинула табурет для Ринаты. Покорно плюхнувшись, та продолжила:

– Я написала заявление об окончании карьеры. А он его, кажется, не принял. Давай выпьем, а? – протянула она бокал и соприкоснулась им с бокалом подруги. – За вас со Стефаном! – провозгласила Рина и, не дав Алисе вымолвить и слова, залпом осушила. – Вкусное вино.

Алиса сделала один большой глоток и поставила бокал на стол. Настроение Ринаты ей не нравилось. Ой, как не нравилось. Она прятала взгляд и была вся словно натянутая струна. Нервная, дёрганная… Все понятно.

– Он потребовал свое желание, – не сводя взгляда с Рины, уверенно сказала Алиса. – Что он хочет? – от голоса её Ринате стало зябко. Игоря Алиса не любила. Мягко говоря, не любила, и причины на то были очень веские. – Скажи мне, чего он хочет?!

– И ты пойдешь разбираться? – усмехнулась Ринка как-то грустно и снова налила вина. Потерла нос и, шмыгнув, отпила глоток. – Не надо, Лис. Не буду я исполнять никакие его желания, пусть идет лесом! Ну пообещала я ему когда-то, так сколько времени утекло, – пожала она плечами и подняла на Алису полный тоски взгляд. – Дело не в Крылове. Точнее, и в нем и не в нем.

– Если не желание, тогда что тебя мучает?

– Ты загорелая такая…

– Не переводи тему! – строго произнесла Алиса и допила свое вино. – О моём свадебном путешествии мы поговорим позже. Ты понимаешь, что я переживаю за тебя, дуреха ты глупая?

– Я тоже тебя очень люблю, – уныло ухмыльнулась Ринка, поставив локти на стол и подперев голову ладошками. – Я, можно сказать, сбежала в Москву. Просто… – она провела пальчиком по ободку бокала и вздохнула. – Всё очень быстро произошло. Твоя свадьба, Ник, предложение, завершение карьеры.

– Крылов.

– Крылов. Знаешь, Алис…  Ему очень идут костюмы.

– О, боже! – Алиса покачала головой. – Нет, Ринат, только не это! – воскликнула она в ужасе. – Ты же… – услышав, как открывается входная дверь, она осеклась. Бросила на подругу красноречивый взгляд, означающий, что разговор этот позже они обязательно продолжат. А спустя мгновение с тремя пакетами в руках в кухню вошёл Стефан.

– Привет, – улыбнулся он Ринате.

Та не смогла не улыбнуться в ответ.

– Привет, Стефан.

– Это твой «Range Rover» у подъезда?

– Мой. Ну как… у отца отжала, – ухмыльнулась она.

– Отжала? – Стефан посмотрел на Алису, чуть нахмурив лоб.

– Одолжила, – объяснила Алиса.

– Забрала, – поправила её Рината.

Взяв новое слово на вооружение, Стефан усмехнулся.

– Хорошая машина.

– Мне тоже нравится, – согласилась Рина.

Подойдя к жене, Стефан коснулся губами её макушки и произнес:

– Мне нужно по поводу работы к Алле Львовне съездить. Я думаю, – он бросил на Рину смеющийся взгляд, – вы тут скучать без меня не будете?

– Мы постараемся, – Алиса накрыла ладонью его руку, поглаживающую её плечико. – Только… Нам понадобится еще одна бутылка вина.

– Понял, – вздохнул Стефан. Алиса посмотрела на мужа самым невинным из своих взглядов и, получив поцелуй, довольно улыбнулась.

Рината наблюдала за ними, и сердце её наполняла нежность. Вот оно – настоящее счастье, без условностей и недомолвок. Алиса это заслужила. Как никто другой заслужила.

Когда Стефан ушел, и Алиса, проводив его, вернулась обратно на кухню, Рината снова разливала по бокалам вино.

Осмотрев содержимое пакетов, Алиса принялась вытаскивать самое, по её мнению, необходимое – сыр, грудинку и шоколад. Горький, с красным перцем. Достала большую керамическую тарелку, а после закинула в морозилку всё требующее заморозки и снова повернулась к Ринате. Та осушала её бокал. Потому что её собственный стоял пустым. Да, дело дрянь. Большая такая паршивая дрянь. В этот раз всё, похоже, само по себе не пройдёт. Нужно было приводить Рину в чувства, пока она не расклеилась напрочь…

– Ты знаешь, я просила его… просила, а он… – Рината цеплялась за шею Алисы, изо всех сил пытающейся довести её до постели и не уронить где-нибудь в коридоре.

– Просила… что просила? – выдохнув, Алиса толкнула дверь плечом и втащила Рину в гостевую спальню.

Усмехнулась своим мыслям: гостевая. Эта квартира принадлежит Ринке, а она её в гостевой комнате спать укладывает. О том, чтобы отправить Ринату домой и речи быть не могло. В таком состоянии её не то что за руль пускать – в такси-то сажать страшно. При мысли о такси Алису аж передёрнуло. Одну, так точно нет.

– Кудряхи свои не стричь, – выговорила Рината. Всхлипнув, скорчила гримасу и выставила перед собой указательный палец. Остановилась. Тащить её волоком Алисе совсем не хотелось, и она тоже встала. Хоть Рината была выше всего на несколько сантиметров, да и весила совсем немного, силы в ней хватило бы на троих. А упрямства и того больше.

Взяв отросший завиток волос подруги, Рината начала накручивать его на палец. – Они красивые такие. А теперь…

– А теперь ему по статусу не положено, – ответила Алиса, убирая её руку. Сделала шаг к кровати и потянула Рину за собой.

Сколько они выпили? Бутылку вина Рината, даже не закусывая, высосала практически одна. А если учесть, какая она тощая, ей и пары бокалов могло бы хватить.

– Сволочь он, – вздохнула Рина.

Они наконец дошли до кровати, и Алиса усадила подругу на край. Стащив с волос резинку, Рина откинула её в сторону. Тряхнула головой, и волосы спутанными прядями рассыпались по плечам, спине и груди. – Я вот не стригла! А все потому, что обещала! – вскинула она голову и потребовала: – Тащи ножницы!

Алиса не сразу просекла, что взбрело в голову её драгоценной подруге.

– Зачем? – без задней мысли спросила она.

Вместо ответа Рина вскочила с постели и было рванула из комнаты, но Алиса успела обхватить её за талию и вернуть на место.

– Сделаю себе каре! – кричала Рината, вырываясь.

– Дура ты, перестань! – у Алисы едва хватало сил, чтобы удерживать её. – Кому легче-то будет?

– Мне легче! Мне!  – внезапно она перестала вырываться и снова опустилась на кровать. Присев рядом, Алиса погладила Ринату по голове, пропустила черные блестящие прядки между пальцами и вздохнула.

– Оставь его в прошлом, – тихонько сказала она. – Забудь ты о нем, Рината. Он не достоин тебя.

– Кто кого достоин, кто кого не достоин – тут уже и не поймешь, – шмыгнула носом Рина, приглаживая волосы. – Все смешалось, и на выходе только ярость. Слепая ярость. Она охватывает нас каждый раз, когда мы рядом. Вот и всё…

– Ты любишь его еще.

– Дело давно не в любви, Алис, – едва слышно проговорила Рината и спрятала ладошки между коленками. – Я уже говорила. Это как игра «Слабо – не слабо». Слабо сделать больнее, чем я тебе? И ведь ни разу слабо не было. Ни мне, ни ему. Вот и сейчас он костьми ляжет, но не даст мне спокойно завершить карьеру. С желанием своим носится… Да только не хочу я больше ни игр, ни соревнований, белый флаг. Хватит. Я устала, – Рина положила голову на плечо Алисы и тяжело выдохнула. – Хочу большой дом за городом, любящего мужа и отца для Николь. И собаку хочу. Золотистого ретривера. Поэтому пусть бесится, пусть делает, что хочет, пусть говорит, что хочет, но я выйду замуж за Николаса. Я так решила.

Алиса склонила голову и соприкоснулась ею с Рининой макушкой. Взяла её тонкие длинные пальцы в свои и крепко сжала. Как же ей хотелось, чтобы Рина была счастлива. И пусть порой она бывает невыносимой, не важно. Её Рината – искренняя, настоящая. Да она сама готова пойти к этому Крылову и сражаться за неё, если потребуется. А могла ли она представить себе году так в четырнадцатом, да даже в пятнадцатом, что совсем скоро будет называть Рину Бердникову своим лучшим другом? Двукратную олимпийскую чемпионку, дочь Аллы и Владимира… Жизнь она такая – никогда не знаешь, что ждет за поворотом. Вот и её в Америке ждала эта сильная, решительная, но такая ранимая девушка. А еще маленький лучик счастья. Её крестница. Её Николь.

Осторожно убрав руку Ринаты, Алиса встала с постели. Поправила сползшее с плеч Рины покрывало и потихоньку вышла из комнаты. Сколько сейчас времени, понятия она не имела. Кажется, обе они незаметно уснули.

В квартире стояла тишина. Она обязательно услышала бы, если бы Стефан вернулся. Хотя… Передвигался он порой настолько бесшумно, что Алиса терялась в догадках, дома он или нет. Проходя по коридору, она бросила взгляд на обувницу. Ботинки Стефана стояли рядом с её ботильонами. Значит, вернулся. А она и не услышала…

Щурясь от яркого света после полумрака спальни, Алиса вошла на кухню. Морковка по своему обыкновению сидела на раковине и ждала, когда ей включат воду. Увидев хозяйку, она требовательно мяукнула и встала, гордо задрала хвост. Приоткрыв кран, Алиса пустила тонкую струйку воды. Почесала кошку за ушком.

Стефан стоял у плиты с деревянной лопаткой в руках. Поймав на себе его ласковый взгляд, Алиса улыбнулась. Дежавю какое-то… Подойдя к мужу, она обняла его со спины. Её пальчики забрались под его мягкую широкую футболку, пробежались по вмиг напрягшемуся животу.

– Алиса, – Стефан отложил лопатку на разделочную доску и повернулся к ней. – Я должен доготовить ужин.

– Не-а, не должен, – она прильнула к нему всем телом и мурлыкнула: – Ринка дрыхнет, а мы с тобой можем и без ужина обойтись.

– Можем, – согласился Стефан. Мягко отстранил её и коснулся губами её носа. – И все же… Кто будет потом ныть, что хочет кушать?

Алиса смешно поморщилась и, наигранно вздохнув, отошла от него. Присела на диван. Морковка спрыгнула на пол и, покрутившись у ног Стефана, направилась к ней.

– Как ты съездил к Богославской? – спросила она, не в силах отвести от него взгляд.

Его улыбка, его жилистые руки с красивыми, словно у пианиста, пальцами, его длинные ресницы и по-мальчишески взъерошенные волосы. Алиса до сих пор не могла поверить, что этот мужчина – её муж. До сих пор она порой просыпалась среди ночи и жадно искала его рядом. Её любовь к нему была настолько сильна, что Алиса иногда сама пугалась своих чувств. Она, наверное, и дня без него теперь прожить не сможет. Точно. Ни единого дня.

– Хорошо, – Стефан выключил журчащую воду, и в кухне стало тихо. Только от плиты раздавалось чуть слышное шипение и побулькивание. – Она берёт меня хореографом. Завтра поеду, осмотрюсь и потихоньку приступлю к работе.

– Я рада, что все срослось… что все получилось, – быстро исправилась Алиса.

Муж её, хоть и знал русский язык более, чем хорошо, все же был швейцарцем. Так что некоторые тонкости до сих пор вызывали у него замешательство, а то и вовсе ставили в тупик. Впрочем, учился он быстро, так что она не сомневалась – пройдёт совсем немного времени, и разговаривать он будет ничем не хуже её самой.

– Я тоже.

Стефан выключил конфорку, накрыл мясо крышкой и уселся рядом. Алиса тут же перебралась к нему на колени и обвила его шею руками. Положив голову ему на грудь, она совершенно серьезно проговорила:

– Я переживаю за Ринату. Не переживала так даже в тот день, когда оставила их с Николь в Сан-Франциско.

– Твоя подруга потрясающая женщина, – Стефан ласково погладил Алису по спине. – Что бы ни случилось, она найдет правильное решение.

– Потрясающая, – со вздохом согласилась она. – Только когда дело касается одного человека, мозг у неё отрубает напрочь! Она просто резко тупеет.

– Хорошо, что она этого не слышит, – засмеялся Стефан.

– Думаешь, я ей не говорила? Это для неё не новость! – Алиса фыркнула. – Завтра утром поедем с ней в свадебный салон. Я записала нас на примерку платьев.

– Самое лучшее средство от хандры – шопинг?

– Вроде того, – подняв голову, она поцеловала мужа в подбородок. – А тут повод есть.

Поёрзав у Стефана на коленях, Алиса выдохнула у его губ и коснулась своими. Мягко взъерошила волосы на его затылке. Нежный поцелуй, а потом ещё один, с искорками заструившегося по венам возбуждения…

– Алиса, ужин… – слабо запротестовал Стефан.

– Стефан Мартье, ты же выключил газ?

– М-м-м… Допустим.

– Вот и отлично, – томно шепнула она, поглаживая его под футболкой. Слегка прикусила его нижнюю губу. – Значит, нашему ужину ничего не угрожает.

Довод показался Стефану достаточно убедительным. А может быть, куда убедительнее была ладошка Алисы, касающаяся его живота. Или её нежные пальчики… Не важно. Он нашёл её губы своими и поцеловал. Жадно, собственнически, как желал целовать с того самого момента, когда обрёл её, и как желал целовать ещё многие годы – всю свою жизнь.

Плен одиночества

Подняться наверх