Читать книгу Солёный запах моря. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 1 - Ольга Чернова - Страница 5

– Что с ней? – услышала я над собой взволнованный голос мужчины.

– Заражение крови, – ответил другой…

Больше я ничего не слышала, только звук моря, никогда не бывав рядом с ним, я сразу и безошибочно его узнала. Спокойствие и безмятежность.

– Ох, девочка, – услышала я первый голос, – что мне с тобой делать?

Я чуть приоткрыла глаза и увидела силуэт мужчины, который сидел возле меня. Схватив его за руку, я шепнула:

– Не уходи…

И снова провалилась в сон. Теперь я чувствовала, как огонь внутри меня угасает. Страх сменился спокойствием, я словно плыла в ласковых морских водах, нежный солёный воздух обволакивал, волны накрывали своей нежностью.

Окончательно открыв глаза, я увидела мужчину, сидевшего на стуле, откинувшись на спинку. Он спал, держа мою руку. Того самого, которого я закрыла собой от волка. Меня мучила жажда, словно в раскалённой пустыне, внутри всё пересохло. Осторожно освободившись, я встала и на цыпочках отправилась на поиски воды. У меня слегка кружилась голова и ноги отказывались слушаться.

– Боги, что со мной? – шепнула я.

– Проснулась? – услышала за своей спиной обеспокоенный голос.

– Да, – повернувшись, улыбнулась я.

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо, – пожала плечами, – только пить хочу, решила поискать. Извините, что своевольничаю.

– Сиди, я принесу, – он подошёл и приложил свою ладонь к моему лбу.

– Что вы делаете? – Отошла я, не привыкшая к чужим прикосновениям.

– Проверяю, нет ли у тебя температуры.

– Я же сказала, что хорошо себя чувствую, единственное, могу умереть от жажды, если не выпью ведро воды!

– Ведро воды? – улыбнулся он, – сейчас принесу.

– Только можно стакан ещё? – наивно сказала я.

Он вопросительно взглянул на меня, повернувшись.

– Из ведра неудобно пить, – я снова пожала плечами.

– Хорошо, – рассмеялся он.

Я шла за ним, не желая оставаться одна. Винтовая лестница, ведущая на первый этаж, обитая деревом гостиная и кухня, прилегающая к ней. Софа, одиноко стоящая у окна, и небольшая полка с книгами рядом. Всё здесь было очень просто, но мне нравилось.

– Держи.

– Спасибо, – я выпила полный стакан, – можно я присяду? А то голова немного кружится.

– Конечно, – чуть заволновался он, – стоило бы думать, после двух дней без сознания.

– Что? – воскликнула я.

– Я тебя нашёл в лесу два дня назад, – повторил он, – у тебя был жар. Доктор сказал, что это от загноения раны.

– Какой раны? – Я сидела, пребывая в полном шоке.

– На плече, – показал он, – доктор её промыл и перевязал.

– Вы её видели? – воскликнула я, и мои щёки загорелись пожаром.

– Конечно. Сегодня он к обеду ещё раз придёт её проверить.

– А доктор, – замялась я, – женщина?

– Нет, – недоумевая, ответил мужчина.

– Боги! – Я закрыла лицо руками. За все четырнадцать лет только мои лицо и кисти были оголены и доступны для мужских глаз.

– Девочка, что случилось?

– В том мире, котором я жила, неприемлемо, когда мужчина видит тело девушки, – выдавила из себя я, не поднимая глаз.

– Ох, – растерялся мужчина, чувствуя неловкость ситуации, – не могли же мы тебя оставить в твоей грязной и рваной одежде.

– Что? – ещё раз воскликнув, посмотрела на себя и, наконец, увидела, что сижу в мужской рубашке. – Боги! – Я положила голову на стол, обхватив её руками, – вы это сделали?

– Нет, – резко ответил он, – нет… Это… соседка, да соседка приходила. Доктор видел только плечо.

– Правда? – Я подняла глаза.

– Да, – ответил он, отвернувшись, – чай или кофе?

– А есть у вас что-то перекусить?

– О… да, конечно. Суп, сейчас разогрею.

– Как я соскучилась по супу, – говорила я, подбирая под себя ноги.

– Только я не мастер готовки.

– Я согласна на всё, что горячее и не пресное!

– Вот, держите. Ваши глаза…

– Что с ними? – старалась улыбаться я, отгоняя неловкость. В мире за пределами за́мка, видимо, в этом нет ничего страшного, и я хотела казаться своей.

– Я думал, у вас тёмно-карие глаза…

– А они какими оказались?

– Медовые…

– В лесу отсвечивало, – отшутилась я.

– Долго вы жили в лесу?

– Вы что-то сказали? Очень вкусный суп, не могу ни о чём больше думать! Не хуже, чем в лучших ресторанах Парижа.

– Спасибо за лесть, очень приятно. Но вы не ответили на вопрос.

– Какой? А знаете, о чём я мечтаю?

– О чём? – мужчина улыбнулся, понимая, что ответа он не получит. И больше не пытался спрашивать.

– Вымыться и переодеться, – шепнула я, широко раскрыв глаза.

– Сейчас нагрею воду.

– Спасибо.

Мужчина вернулся со стопкой женской одежды.

– Это всё, что осталось от моей бывшей подруги, может, что-то подойдёт вам. Чистое.

– О… Наверное, вы невыносимы, раз от вас ушла девушка, не забрав вещи.

– Да, убежала, – посмеялся он.

Его улыбка – это отдельное произведение искусства. Искренняя, с долей смущения, при которой даже глаза наполняются светом.

Одежда, оставленная женщиной, была мне очень велика, но я сделала несколько узелков на футболке, а в штаны продела верёвочку.

Я вышла, когда солнце было в зените. Мужчина сидел перед домом и пил чай.

– Спасибо, – начала я, – спасибо, что не бросили там, в лесу. Мог прийти тот огромный волк и съесть меня, – улыбнулась я.

– Кстати, можешь, конечно, опять оставить без ответа, но что это было с волком? Это твой зверь? Я видел, ты вся в крови. Хотел последовать за вами, но решил, что ценой моей жизни не спасти одну ненормальную девочку.

– Какое благородство, – улыбнулась я. – Мы недавно познакомились. Его зовут Призрак.

– Это он сказал своё имя? – пытался пошутить мужчина.

– А вы очень проницателен, – ответила я. – Мы немного померились силами, и он решил не связываться с такой слабой, как я, и защищать меня от таких опасных мужчин, как вы, – засмеялась я, только шутка не была оценена по достоинству.

– Ясно, серьёзного разговора у нас не выйдет, – он хотел встать и уйти, но я схватила его за руку.

– Не обижайтесь, просто есть вещи, о которых вам лучше не знать. Посидите со мной ещё немного. Я так соскучилась по человеческому общению.

Мужчина присел обратно.

– Меня Катрин зовут. А вас?

– Жозеф. Жозеф Лепрест.

– Очень приятно, мистер Жозеф Лепрест, – я протянула ему руку. Он ответил кивком и рукопожатием. – Чем вы занимаетесь, кроме того, как спасаете девочек?

– Я художник. Гуляю в поисках вдохновения. В одну из таких прогулок я встретил девочку, стоящую по колено в ледяной воде и пытающуюся поймать рыбу какой-то палкой.

– Это был гарпун, – возмутилась я.

– Ааа… не узнал издалека… гарпун. У неё ничего не вышло, и она убежала.

– Она убежала, потому что кто-то стоял сзади и своим присутствием отпугивал мою рыбу.

– Я смотрю, вы пришли в себя, – услышала я мужской голос.

– Доктор Вильям, – встал Жозеф, протягивая ему руку, – да, очнулась.

– Добрый день, – я тоже встала. – Да, я хорошо себя чувствую. Месье Лепрест сказал, что это ваша заслуга. Спасибо, – улыбнулась, протягивая ему руку.

– Очень милая и совсем не похожа на лесного жителя, – он пожал мою руку.

– Спасибо. Надеюсь, перевязка окажется последней. В дальнейшем я сама смогу о себе позаботиться.

– Это мы сейчас посмотрим, – он махнул рукой в направлении входной двери. – Жозеф, ты не пойдёшь?

– Ты же всегда один справлялся, – замялся он, – я тут подожду.

– А как ты завтра поменяешь повязку?

– Я улажу, – ответила я, – могу поспорить, что теоретическую медицину я знаю лучше вашего.

– Откуда ты? – удивился доктор, следуя за мной.

– Просто родители – врачи. Вместо детских сказок читали мне свои книги.

– Интересно, – улыбнулся Вильям.

После перевязки я осталась одна и решила попробовать свои новые силы. Тем более, что не собиралась каждый день терпеть эту процедуру. Клеточка за клеточкой я мысленно восстанавливала ткани, посылая энергию на рану.

– Неплохо для первого раза, – улыбнулась я, поднимая руку.

Небольшой деревянный дом в два этажа и крохотный чердак, выходящий окном на крышу. Крохотная лужайка перед ним, а с другой стороны разбит огород, где хозяин проводил половину дня, вторую половину он скрывался в мастерской, куда я стеснялась заходить. И всё это окружали вековые сосны и ели, воздух здесь просто волшебный, а вокруг тишина. После постоянного надзора в за́мке, слуг, огромных залов, непонятного мне дресс-кода, жить здесь казалось мечтой.

– Вы круглый год здесь живёте? – спросила я вечером.

– С мая по сентябрь, зимой я перебираюсь в город.

– Я бы не уезжала.

– Дом плохо утеплён, – рассказывал мужчина, – каждый год обещаю себе этим заняться, и каждый раз не доходят руки.

– У вас чудесный дом.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Ты ляжешь в комнате, а я на диване в кухне.

– Можно я буду спать на чердаке?

– Как?

– Не хочу вас стеснять, мне будет там комфортно.

– Там много вещей и встать-то негде.

– Тогда на кухне буду я, а завтра разберём ваш чердак. И можно я у вас поживу неделю, наберусь сил, а потом покину вас? Ем я мало, надеюсь, не стану для вас обузой.

– Можно, конечно. Тебя не ищут? Где твои родители?

– Они далеко.

– О, извини.

– Они живы, – улыбнулась я, – на другом конце света, ждут моего возвращения.

– А почему не возвращаешься?

– Хочу с вами побыть, мне спокойно тут, и от вас вкусно пахнет.

Мужчина заметно засмущался.

– Как? – спросил исподлобья он, улыбаясь.

– Солёный свежий запах моря, – сказала я, смотря прямо ему в глаза.

– Но мы далеко от моря, – рассмеялся он.

– У каждого человека свой запах, – говорила я, отводя от него взгляд. – Кто-то пахнет свежескошенной травой, землёй, лесом после дождя, осенней листвой, снегом. Всё это прекрасные люди, как внешне, так и внутренне. Лёгкие, чистые, добрые. Есть противные люди, алчные, злые, завистливые: тухлая рыба, гнилой картофель, жжёная резина… Даже от мысли про них мутит. Знаете, как пахнет мама?

– Молоком?

– Хм, сладкой земляникой.

– А у тебя какой запах?

– Я – огонь. Горячий, еле уловимый, – говорила я со знанием дела. – Вам вот смешно, а люди неосознанно выбирают друг друга по запаху.

– Я не смеюсь, но меня забавляет твоя теория.

– Теория. Хм… люди всегда думают так, как им удобно. Лишь бы вам было хорошо.

– Море тушит огонь.

– Да, вы – моя слабость, я это с первой встречи поняла. Если бы было обратное, то вас бы съел волк.

Жозеф немного смутился от моих слов и не знал, как реагировать. Я и сама вспыхнула, понимая их двусмысленность.

– Если серьёзно, – говорила я, стараясь спасти ситуацию, – меня ищут, очень на это надеюсь, – пожала плечами. – Далеко до Скалистых гор?

– Примерно двести миль.

– Сколько? – удивилась я. – Боюсь, что мне придётся у вас прожить чуть дольше, чем одну неделю.

– Тогда рассказывай, откуда ты и что делаешь в лесу.

– Я потерялась.

– Почему тогда не позвала на помощь?

– Лесных зверей? – усмехнулась я.

– Меня, например, когда первый раз встретились.

– Я спать, – встала я, не зная что ответить.

– Хорошо, не говори, – кивнул Жозеф. – Ты ещё маленькая, я тебя не боюсь, но вот тебе не страшно оставаться у меня? Вдруг я маньяк, который похищает девочек и…

– Ест их? – я серьёзно посмотрела на него.

– К примеру, – замялся мужчина.

– Я маленькая девочка, а глупости говорите вы, – сказала я, не улыбаясь. – Вы спокойный, добрый, обходительный, можете вспылить, если вас вывести, и снесёте всё на своём пути, а потом мило улыбнётесь, и вам всё простят.

Он слушал, внимательно смотря на меня, приподнимая уголки губ, и не перебивал.

– С радостью встречаете гостей, но всё же больше предпочитаете одиночество, – продолжала я. – Это всё, что мне надо знать о вас, чтобы не боясь остаться здесь.

– И всё это ты поняла за один день?

– Что-то не совпало?

– Практически всё верно, – кивнул он.

– Если вам показалось, что я в чём-то ошиблась, то это просто не проявилось.

– Возможно, – он вытянул лицо, подняв брови вверх, и кивнул.

– И вы не едите маленьких девочек, – усмехнулась я. – Спокойной ночи.

Я была слишком мала для того, чтобы он воспринимал меня всерьёз.

Жозеф почти весь день работал в своей мастерской. И я решила погулять, а потом приготовить ужин. В получасе ходьбы от дома была река, в которой последний раз я ловила рыбу, вот остатки углей от моего костра.

– Я буду скучать, – грустно сказала я.

Усевшись на камень у воды, я погрузилась в воспоминания. Они не всегда были радостные, но я хотела ещё раз пережить и прочувствовать их. Некоторое время спустя я услышала хруст веток и медленно обернулась. Сзади меня стоял тот самый волк и нюхал меня. Стараясь не делать резких движений, я протянула ему руку, он обнюхал её, а потом, к моему удивлению, склонил голову, так что я могла погладить его.

– Друг, ты знаешь, что тебе повезло, и ты распахал мне плечо до посвящения? – Я разговаривала вслух со зверем, – если бы это произошло после, то не видать бы тебе твоей силы. Заклятье пролитой крови. Либо ты, либо твоё потомство должны были бы расплатиться.

Я гладила волка, он сел рядом. Свет проникал сквозь густой лес и играл на моих волосах.

Хм, интересная бы вышла картина, если бы Жозеф стоял сзади и рисовал. Маленькая девочка на камне с пышными рыжими, светящимися на солнце, волосами, доходящими почти до самого камня, и рядом с ней большой сильный белоснежный волк, смотрят на горную реку, воды которой разбиваются о камни, а вокруг густой лес.

Спокойствие, умиротворение, без суеты и беготни, без сплетен и притворства, без лести и лжи. Просто мы и вечность.

Солнце начало спускаться к горизонту, надо было возвращаться домой, я обещала себе, что приготовлю рататуй моему кормильцу. Призрак шёл за мной до самого края леса. Я напоследок обняла этого огромного мохнатого зверя:

– Прощай, я по тебе буду скучать. Может, ещё увидимся. Не обижай этого человека.

После этих слов мы разошлись по разным сторонам.

Я зашагала в свой временный дом. Не заходя внутрь, собрала овощи и зелень с грядки Жозефа, надеюсь, не обидится. Зашла домой и начала готовить.

На запах появился хозяин дома.

– Ммм… Сегодня юная леди за шеф-повара? – Улыбнулся тот.

– Да, должна же я как-то оправдывать своё пребывание здесь. Мойте руки, они у вас все в краске!

Мужчина осмотрел руки и надул губы:

– Офф… даже не заметил, – вздохнул он и покорно пошёл отмываться.

– В каком направлении вы пишите? – Спросила я за ужином.

– В основном, авангард и сюрреализм.

– Скучные и непонятные мазки?

– Со временем ты научишься их понимать, – улыбнулся Жозеф.

– Вряд ли, – покачала головой я.

– Рисуйте меня. Я бы вам принесла славу.

– С чего такая уверенность?

– Как уж говорят? – Я сделала вид, что вспоминаю. – А… Юношеский максимализм.

– Этого в тебе хоть отбавляй, – засмеялся он, – я в твои годы был куда скромнее.

– Но вы не я. И это к счастью.

– Кто научил так вкусно готовить? Мама?

Этот вопрос очень рассмешил меня, но я пыталась сдерживаться. Представляя, как мама в красивом платье носится со сковородками по кухне.

– Нет. Мама у нас великосветская дама, ей не до этих мелочей жизни.

– Кем она работает? – Явно пытался поддержать беседу он.

– Уф. Горю, кажется, я раскусила перец, подайте срочно воды.

Жозеф вскочил и быстро налил мне воду. Конечно, никакого перца я даже не клала в блюдо.

– Вы спасли меня, спасибо. Потушили мой огонь.

– Мне показалось, или кто-то сейчас обвёл меня вокруг пальца?

– Что? – Наивно спросила я.

– Я всё понял. И эта тема под запретом.

– Всему своё время, – сказала я, глядя в тарелку, – надеюсь, однажды, вы всё узнаете.

– Посуду моет тот, кто готовил, – подмигнул мужчина.

– Мне кажется, или я сейчас последний раз готовила? – Улыбнулась я.

Я прибралась на кухне. Жозеф сидел на улице в своей обычной позе, немного развалившись на стуле, он держал правую ногу вытянутой, а левую сгибал в колене. Я поднялась на чердак, окно которого выходило на пологий участок крыши. Здесь и расположусь. Достав свою флейту, я начала играть. Мне казалось, что даже звёзды прислушивались к моей игре, становились ярче и ближе. Через некоторое время я почувствовала взгляд на себе.

– Почему вы остановились? Так красиво, – мужчина подошёл ближе.

– Вы путаете мои мысли своим присутствием, – пробурчала я.

– Прошу прощения, могу уйти.

– Ваш дом, ваше право находиться, где хотите, – ответила я, слезая с подоконника, – я спущусь.

– Скучаешь по дому?

– Сама не понимаю, – остановилась я, сжимая флейту, – я так хотела вырваться, и теперь я здесь, и мне спокойно, как будто это и есть мой дом. Но меня съедает неопределённость.

– Незавершённое дело?

– Да… – кивнула я, – я всё же пойду, извините.

Жозеф сделал шаг в сторону, пропуская меня.

Нигде я ещё не спала так сладко, утром нежась в полудрёме, я не хотела вставать, стараясь продлить сладкие минуты.

– Доброе утро, юная леди, – раздался бодрый голос хозяина дома.

– Умоляю, – прохрипела я сонным голосом, – можно хоть здесь я не открою глаз до обеда? – Говорила я, поворачиваясь на узкой софе. – Я никогда так не делала.

– Серьёзно? – Рассмеялся он, – большое упущение, но пока у меня чистые руки, я сделаю тебе перевязку. Доктор Вильям сказал делать её каждый день.

– Перевязку? – Эта фраза стрельнула прямо в сердце, я быстро вскочила на ноги. – Эмм… давайте я сама.

– Я вчера уже понадеялся на тебя, а в итоге ты даже не вспомнила про неё.

– Как раз утром хотела, – нервничала я, пытаясь забрать у него бинты.

– И как ты дотянешься? – Улыбнулся он. – Чудная.

– Нет, – я отрицательно мотала головой, делая шаг назад.

– Я только плечо твоё посмотрю, – пытался успокоить меня он, – тем более, я уже видел твою рану.

– Я сама…

– Не затягивай, – настырно говорил он, – у меня ещё много дел, некогда мне с тобой возиться!

Я медленно освободила плечо через ворот широкой кофты, повернулась спиной и зажмурила глаза, чувствуя расправу. Я не знала, как признаться, что там остался всего лишь шрам. Сердце застучало сильнее.

– Показывай, что там, – мужчина аккуратно снял повязку, – а где рана? – Чуть заикнулся он.

– Там, – чуть слышно сказала я.

– Я сам видел её два дня назад, огромную. Она ещё кровоточила и гноилась, – недоумевал мужчина, – остался только след.

– Мазь, наверное, чудодейственная, – вставая и пряча руку обратно под одежду, ответила я.

Мужчина был ошеломлён. Он, некоторое время не шевелясь, смотрел в одну точку.

– Я готовлю сегодня завтрак, – опять переводила тему я, но на этот раз у меня как-то сложно это получалось.

– Такого просто не может быть. Рассказывай, кто ты? – Строго спросил он.

– Я… я просто потерялась, – робко отвечала я.

– Хватит со мной в игры играть! – Стукнув по столу, крикнул мужчина.

– Я расскажу, – опять зажмурилась я, – правда, расскажу. За завтраком.

– К черту завтрак! – Закричал тот, – я не уйду с этого места, пока не услышу правду.

– Я… мы… – Несвязно говорила я, заикаясь.

– Я жду, девочка. Или ты рассказываешь, или выметаешься прочь!

Я не знала, как рассказать ему о себе, можно ли было это делать, а одна мысль о том, что мне надо будет вернуться в лес, приводила меня в ступор. Одинокие ночи на холодной земле, корни растений, вода из реки. Я даже не уверена была, что найду свои вещи в лесу. От этих мыслей меня бросило в мелкую дрожь, а на глазах навернулись слёзы.

В дверь неожиданно постучали, я отвернулась к стене, вытирая слёзы рукавом.

– Не высовывайся, – тыкнул в меня пальцем мужчина.

– Доброе утро, Жозеф, – услышала я женский голос.

– Доброе утро, – ответил мужчина, выйдя на улицу и закрыв за собой дверь.

Я отправилась на чердак в поисках одежды, в которой нашёл меня Жозеф.

– Почему о ней я не подумала раньше? – Я разговаривала сама с собой, шмыгая носом и периодически вытираая слёзы, катившиеся по щекам, – нигде нет. Проклятье, – выругалась я, сев на пол и взявшись за голову руками, – лучше бы она болела, лучше бы кровоточило, а не это всё. Может, в его комнате осталась? – Мелькнуло в моей голове.

Пока Жозеф сидел на улице со своей гостьей, я тихо зашла в его комнату и начала искать.

– Под кроватью – нет, в комоде – нет, да и зачем грязную рваную одежду смешивать с чистой?

Я выпрямилась и обвела взглядом комнату. В углу комком лежала она.

– Что ты здесь делаешь? – Раздался строгий голос хозяина дома, от которого я резко вздрогнула.

– Ищу свою одежду, – тихо ответила я, решительно направившись за ней.

– Зачем тебе она?

– Я же не могу в чужой уйти, – говорила я, поднимая свои лохмотья, всё ещё хлюпая носом, – вдруг ваша подруга вернётся.

– И куда ты собралась?

– Туда, где вы меня нашли, – я подошла ближе, в надежде выйти из комнаты.

– Ты плачешь? – Загородил мне дорогу Жозеф. – С ума сошла, чтобы возвращаться туда?

– Я просто не могу вам ничего рассказать, – разревелась я с новой силой, – не знаю, можно ли.

– Ну всё-всё, – он сделал шаг ко мне и хотел обнять.

Я инстинктивно отошла назад.

– Да не бойся, – улыбнулся он, – я же не ем маленьких девочек, а рыжие вообще не вкусные, – усмехнулся мужчина и прижал меня к себе.

Не привыкшая к объятьям, в первый момент я вздрогнула, но мне было так тепло и спокойно, что я не стала вырываться, а только стояла молча и хлюпала носом, сжимая одежду двумя руками.

– Извини, что вспылил, – уже спокойно говорил он, – я и сейчас злюсь, но одну тебя туда не отпущу. Чем ты там питалась?

– Корнями камыша, – шепнула я.

– Если соскучилась, могу накопать и вечером поужинаем ими.

– Только не это, – улыбнулась я.

– Давай договоримся так, ты мне всё рассказываешь, я спокойно всё выслушиваю, и это будет нашим секретом. И потом будем ждать твоих спасителей, надеюсь, до сентября тебя найдут, а то придётся со мной на зимовку в город уехать.

– Хорошо, – кивнула я, вытирая последние слёзы.

– К нам пришла моя соседка с сыном, они живут в трёх милях от нас, – говорил он, выходя из комнаты.

– Я буду тихо себя вести, – я шла за ним, – никто не заметит моё присутствие.

– Нет, нет. Они приходили, когда ты была без сознания, а теперь желают познакомиться.

– Со мной? Тоже будут расспрашивать меня обо всём? – Я опустила голову вниз.

– Не будут, – улыбнулся Жозеф, приобнимая меня за плечо. – Но сын Анис прикован к инвалидному креслу и выглядит не лучшим образом, постарайся не реагировать на него по-особенному.

– Хорошо.

Я убирала лохмотья обратно и поправила одежду, как я это делала в замке, перед тем как выйти к гостям.

– Вот и она, – улыбнулся Жозеф, когда мы вышли.

– Добрый день, – улыбнулась я учтиво.

– Как тебя зовут, дочка? – Спросила женщина.

– Катрин.

– Я Анис, это мой сын Мигизи.

– Приятно познакомиться, мадам, – я сделала кивок головой, – Мигизи, – взглянула я на парня, который пристально смотрел на меня. Кисти рук его были скручены, голова чуть наклонена вправо, казалось, что сидеть ему было так же неудобно.

– Как себя чувствуешь? – Спросила Анис.

– Хорошо, спасибо.

– Ты плакала?

– Прищемила дверью руку, от боли, – посмотрела я вниз.

– Я обидел, – сказал Жозеф.

– Мадам, – быстро вклинилась я в разговор, боясь, что мужчина может рассказать лишнего, – ваш сын индеец? Но вы абсолютно не похожи на женщину индейского племени. Извините за бестактный вопрос, – стушевалась я в следующее мгновение.

– Всё в порядке, – улыбнулась она, – не извиняйся. С отцом Мигизи мы познакомились много лет назад, он был высоким красивым темноволосым индейцем, я в то время работала в госпитале, недалеко от их поселения. Мы сразу влюбились друг в друга, но его сородичи были против нашего союза, и нам пришлось уехать.

– Я думала, индейцы преданы своему племени.

– Да, – кивнула Анис, – это решение далось ему нелегко. И даже спустя много лет я видела, как он тосковал по семье, которую оставил, но никогда не говорил мне об этом, не жаловался и не упрекал, – она замолчала, уставившись куда-то вдаль, – Мигизи очень похож на своего отца.

– А давно он прикован к инвалидному креслу?

– Катрин, – одёрнул меня Жозеф.

– Извините, – встала я, – лучше приготовлю чай.

Во мне боролось два чувства. Первое хотело излечить, второе – страх. Я боялась, что могу навредить и выдам своё происхождение.

«Может, найти их через пару лет, когда буду уверена в своих силах?»

– С рождения, – ответила женщина, не дав мне уйти, – в прошлом году мой супруг отправился на небеса, к предкам. И эта зима далась мне очень тяжело, чувствую, что ещё одну не переживу. Ближайший посёлок в сотнях миль от нас.

– Анис, – вмешался Жозеф, – не говори глупостей, я буду приезжать.

– Жозеф, тебе пора своей семьей обзавестись, а не с нами возиться.

– А вы не пробовали попасть в медицинскую гуманитарную экспедицию, которую организует император Эйр’бендера, – спросила я, – ближайшая от вас в Аризоне в октябре.

– Ты про что? – Удивился Жозеф.

– Пробовали, – Анис с интересом посмотрела на меня, – три года получаем отказ, боюсь, и в этот раз нам не представится возможность отправиться туда. А ты откуда знаешь про это?

– Читала, – заволновалась я, прошмыгнув на кухню.

«Надеюсь, Жозеф не расскажет про шрам».

Пока я возилась на кухне, продлевая своё одиночество, боялась лишних и неуместных вопросов и поэтому уже думала, куда мне понадобиться уйти, после того как вынесу чай, как вдруг зашла Анис.

– Почти готово, – сказала я, – сейчас всё принесу.

– Помоги моему сыну, – произнесла она, пристально наблюдая за моей реакцией.

– Я не понимаю, – специально не смотрела на неё я.

– Жозеф рассказал про рану на плече.

Я резко взглянула на хозяина дома, который молча стоял в дверях.

– Прости, – растерянно и тихо произнёс он.

– Это лекарства, я не понимаю, что вы от меня хотите, – настаивала я.

– Мой сын болен на протяжении всей жизни. О нём некому позаботиться, кроме меня. А я уже не так сильна, как раньше.

– Вы хотите, чтобы я стала сиделкой для Мигизи? – Уходила от разговора я.

– Я слышала, что у императора-целителя есть дочь, примерно твоего возраста.

– Вы меня с кем-то путаете, – говорила я, не поднимая глаз, раскладывая трясущимися руками стаканы по подносу, – я просто прочитала в книге про эту страну, больше ничего не знаю.

– Анис, ты ошиблась, – вмешался Жозеф, – пойдём на воздух.

– Нет! Нет, Жозеф, – повысила она голос, – это она. Она его дочь, дочь императора, руки которого обладают целительной силой.

– Ты бредишь, – нервно засмеялся мужчина, и, взяв за локоть женщину, потянул на улицу.

– Отпусти! – Выходя из себя, говорила Анис и, подбежав ко мне, взяла мои руки, – хочешь, я буду умолять.

Я не знала, куда себя деть и как вести в таких случаях. Я прислонилась спиной к шкафу, щеки, как всегда, налились краской, и я заволновалась, так что на лбу появилась испарина.

– Не надо, пожалуйста, – тихо произнесла я.

– Анис, – подошёл Жозеф, бросая растерянный взгляд то на меня, то на женщину.

– Ради сына я буду умолять, – её глаза наполнялись слезами, – в этом году нам уже отказали, а ждать ещё год у меня нет больше сил. Да и где гарантии, что в следующем году дадут квоту.

– Вы меня путаете, – я была не уверена в своих способностях и думала, что первые шаги я сделаю под присмотром отца, но никак не одна.

– Анис, пойдём, – силой потянул её Жозеф, – ты перепутала, у тебя срыв, ты в отчаянии.

Женщина отпустила мои руки и молча пошла к выходу. Я отвернулась и дрожащими руками налила воду в стакан, расплескав её по столу, и выпила. В голове у меня крутились мысли: «Неужели я так начну свой путь? Пасуя перед первой же трудностью. Я же не слабая. Великая сила во мне».

– Мадам Анис, – вышла я на улицу, когда Жозеф уже провожал гостей, – я попробую.

– Спасибо, – подбежала она.

– Только я не уверена в результате, я никогда этого не делала. Только видела и читала в книгах.

Жозеф посмотрел на меня:

– Что тут происходит? – На выдохе спросил он.

– Разденьте и положите его на лужайке, – собиралась с мыслями я.

– Да, сейчас, – засуетилась женщина, – Жозеф, помоги, – крикнула она.

– Что бы вы не увидели, не выходите дальше своего крыльца. Обещайте, – я пристально посмотрела на Жозефа и замолчала, ожидая ответа.

– Хорошо, ваши глаза, – еле слышно произнёс он.

Волнение и страх охватили меня. Меня потрясывало от возложенной ответственности. Но я старалась выглядеть уверенной и невозмутимой.

Руки и ноги парень подгибал под себя. Было видно, что они его не слушаются.

– Спастическая диплегия? – Спросила я Анис.

– Да, – взволнованно кивнула она.

– Я сразу поняла, – монотонно сказала я, сосредотачиваясь на процессе. – Теперь целуйте руку в знак согласия и доверия. Будет жечь, как раскаленный прут, не отпускайте, терпите, потом прикладывайте её к своему лбу. Я забираю часть вашей энергии. И держите себя в руках. Ни в коем случае не подходите и не прерывайте меня.

Женщина покорно кивнула и проделала ритуал. Я подошла к индейцу и тихонько шепнула:

– Мигизи, будет невыносимо больно, постарайся не кричать громко, ради твоей матери, которая за нами сейчас наблюдает.

Я прикоснулась к правой ноге. Мда, мышечная проводимость ни к чёрту. Я медленно вела от кончиков пальцев к тазу. Клеточка за клеточкой перестраивая, восстанавливая ткани. Молодой человек весь покрылся испариной, но не издавал ни звука. Потом левая нога, таз, живот, грудная клетка, руки. Самое сложное оставалось напоследок – позвоночник. От него все проблемы. Я поднапряглась и перевернула парня на бок.

– Терпи, друг, – говорила я ему, – ты очень силён духом, осталось немного.

Позвоночный столб ломался и перестраивался от моих прикосновений. Парень закричал во всё горло и потерял сознание от боли. Я бросила взгляд на дом. Анис держала руки у лица, Жозеф расхаживал из одного угла в другой по веранде.

Наконец, шея и голова. Голова, мозг. Патология, здесь какая-то патология. Что не так? Не понимаю. Я села в позу лотоса и положила голову парня к себе на колени. Запустила руки в его чёрные как смоль длинные волосы. Не знаю, сколько я так просидела, но понимала, что не могу сосредоточиться, мысли путались и заплетались, спотыкаясь об отчаяние, которое подкатывало, от бессилия. Меня подташнивало и клонило в сон. Больше не в силах сопротивляться своему состоянию, я решила сделать перерыв.

Встав на ноги, я пошла в сторону дома. Как в замедленном кино мимо меня промчалась мать парня. У меня кружилась голова, и я хотела просто дойти до дома. Жозеф, видя моё состояние, побежал в мою сторону. Мой мозг отключался, и я стала падать. Последнее, что помню, как сильные мужские руки всё же успели меня подхватить.

– Катрин, Катрин, – услышала я знакомый голос, открыв глаза, увидела густой лес вокруг себя, освещаемый тусклым светом луны.

– Дедушка? – Шепнула я не своим голосом.

– Ты совсем истощила себя, – обеспокоенно говорил он, – надо учиться контролировать свою энергию.

– Как?

– Вглядись, видишь еле видимые нити, окружающие нас?

– Да, – кивнула я.

– Это потоки энергии, какие-то сильнее, какие-то еле уловимые. Играй на них, словно на музыкальном инструменте, пропуская через себя.

– Дедушка, а что с тем парнем? Я не смогла ему помочь.

– Тебе оставался всего один шаг. Восстанови жизненные силы и вернись к нему вновь. Ты сможешь.

После этих слов я стала падать в бездну.

– Дедушка-а, – крикнула я, вскочив на кровати. Голова раскалывалась, как будто по ней били кувалдой.

– Кошмар? – Спросил Жозеф, вставая с кресла, на котором, видимо, дремал, я увидела его обеспокоенное лицо в свете ночника.

– Мы можем поехать к ним? – Бодро говорила я, не обращая внимания на боль. Мне не терпелось попробовать ещё раз.

– К кому?

– К вашим друзьям.

– Да, завтра утром, – встал он, потирая шею.

– Сейчас, – вскочила я, преградив ему путь.

– Девочка, сейчас очень поздно, – ворчал он, – я понимаю, ты выспалась, а я только задремал.

– Пожалуйста, – улыбнулась я, – я знаю, как ему помочь.

– И зачем только ты на мою голову?

– Как Мигизи? Очнулся?

– Был без сознания, когда я их отвозил. Быстро вернулся, чтобы возиться с тобой.

– Отнести худую девочку – это не возиться, – усмехнулась я.

– Хорошо, в следующий раз не обращу внимания на твоё состояние.

– Какой ворчун! – Воскликнула я.

– Ты идёшь?

– Да! – Ответила я, рыща по сковороде с холодной едой.

– Или перекусишь?

– Нет! Нам некогда, – выбегала я, схватив яблоко.

– Только я сразу хочу расставить все точки над и…

– Расставляйте, – замерла я, разглядывая его лицо в свете тусклого фонаря.

– Я не знаю, в какой семье ты воспитывалась, но я не твой слуга.

– Слуга? – Рассмеялась я, – зачем мне они? Я и сама со всем справляюсь.

– Это я вижу.

– Слуг у меня много было, а вот друзей – нет, – тихо сказала я, чуть смущаясь, – будете первым?

– Как это?

– Просто скажите «да», и пойдём уже!

– Да, – растерянно ответил Жозеф, пристально вглядываясь в мои глаза.

– Боги, – отвернулась я, – не смотрите на меня так, а то я оставлю вам свою половину души.

– Что? – Нахмурил он брови.

– Это была шутка! Шутка, месье Лепрест.

Они жили в получасе ходьбы.

– А ваш дом не так уж одинок в этом лесу.

– Дом Анис ближайший, – сказал Жозеф, стоя на крыльце соседей, – надеюсь, нас не прогонят. Ох, девочка, ох.

– Стучите уже, – упрекнула я и, пройдя вперёд, громко постучала.

– Кто там? – Раздался недовольный голос хозяйки дома.

– Это мы, Анис, – сказал мой спутник, – извини, за поздний визит, – оправдывался он, – эта рыжая бестия настояла.

– Мадам, можно я ещё раз попробую?

– Он не приходил в себя в самого утра, – недовольно сказала женщина, не пропуская нас.

– Вы так молили утром, а теперь отступите в полушаге от цели? – Пыталась убедить её я, – другого шанса не будет.

– Хорошо, – вздохнула она, пропуская внутрь.

– Ну что, друг, – взобралась я на кровать, убирая подушки, села опять в изголовье, – на чём мы остановились? – Бормотала я с закрытыми глазами, рыская руками в густых волосах индейца. – Вот… Вот этот участок, – погрузилась я в запутанную нейронную сеть. Готово! – Воскликнула я, открыв глаза.

В комнате царил полумрак и тишина. Анис стояла у другого конца кровати, нервно сжимая перила. Жозеф стоял в дверях, сложа руки в замок на груди и облокотившись о дверной косяк. Все напряженно смотрели на меня. Я медленно взглянула на парня, тот лежал в той же позе без сознания.

– Просыпайся, друг, – шепнула я, прикасаясь к его лбу, – ты итак слишком долго проспал.

Мигизи заморгал, пытаясь сосредоточиться на моём лице.

– С днём рождения, – улыбнулась я, потом медленно положила его голову обратно на кровать и стала подниматься.

Мигизи схватил меня за руку и пытался что-то сказать:

– С-с-спа…

– Не за что, – улыбнулась я, – ты научишься.

Анис, подошедшая со слезами на глазах, взяла мою руку и, поцеловав её, сказала:

– Я обязана вам жизнью.

– Так много мне не надо, – я пыталась сгладить неловкую ситуацию, вырывая руку, – а вот от ужина я бы не отказалась.

– У нас толком ничего и нет, – растерялась женщина.

– Зато у месье Лепреста были очень вкусные овощи на плите, весь вечер о них мечтаю, – подмигнула я мужчине.

– Пойдём, – засмеялся Жозеф.

– До свидания.

Обратный путь занял чуть больше времени, мы не спеша шли по тёмному лесу, прохладный воздух, еловый запах перемешивался с солёным запахом моря, и это было нечто потрясающее. Никогда в жизни я не испытывала такие эмоции, заставляющие парить над землей.

– Из всего сегодняшнего дня я понял, что вы, мадемуазель, голубых кровей.

– Прошлое простое обращение мне нравилось больше.

– Что я вам, невежда какой-то? – Усмехнулся он. – Как, кстати, к вам правильно обращаться?

– Боги! – Воскликнула я, – только вы не начинайте! Катрин, меня зовут Катрин.

– Хорошо, Катрин, – улыбнулся он, – так откуда вы?

– Ябин.

– Это город такой? Никогда не слышал.

– Не сомневаюсь, – рассмеялась я, – столица Эйр’бендера.

– Что? Кажется, кому-то стоит перечитать учебники географии, – почесал он голову.

– Там мало что про нас написано. Закрытая страна, настолько маленькая, что с лёгкостью теряется в самом центре Европы.

– А как же туда попасть простым смертным, как я? Хотя я даже за пределы Канады не выезжал, – рассмеялся тот.

– Раз в году мы открываем свои границы, – рассказывала я со знанием дела, – перед Рождеством, когда в замке проходит традиционный императорский бал.

– Я думал, что империи огромны.

– Этот титул сохранился с древних времён, когда наша империя и правда простиралась на огромных территориях.

– А у вас все умеют вот так исцелять?

– Только я и отец.

– То есть, вы… – Чуть замялся он, останавливаясь, – вы дочь Имп…

– Стоп! – Крикнула я, – забыли весь этот глупый разговор.

– Как же вы оказались одна в лесу? Разве вас не должны были охранять?

– Охраняли, но…

Мы проговорили до утра, пока я не стала зевать. Было так уютно и тепло, что я начала молить богов, чтобы меня никогда здесь не нашли. Я готова была помогать на огороде, собирать ягоды, грибы и травы в лесу, а зимой ютиться в маленькой квартирке в городе. Готовить завтраки, убирать дом, делать всё, что делают обычные люди. Казалось, что я нашла свой рай.

На третий день я проснулась от возни на чердаке.

– Что вы придумали? – Спросила я, поднявшись на самый верх.

– Вы же хотели спать здесь, и я подумал, что когда ещё сможете позволить себе это, как не у меня.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– С вас завтрак, а я пока тут закончу.

Когда с едой практически было закончено, раздался стук в дверь.

– Я открою, – сказал Жозеф, который уже спускался вниз.

– Доброе утро, мы ищем молодую девушку, высокую, худощавого телосложения, с рыжими волосами. Нам сказали, что у вас видели похожую.

Жозеф ничего не ответил, только чуть испуганно взглянул на меня. Я осторожно выглянула.

– Омер-бей! – Воскликнула я и, подлетев к мужчине, обняла его.

– О Аллах, ты велик, – выдохнул он, прижав меня своими сильными грубыми руками, – кхм… – Откашлялся он, отходя, – Ваше Высочество, нам пора.

– Омер-бей, вы так долго меня искали, отдохните, выпейте чаю перед домом, а я пока вещи соберу.

– Мы итак задержались.

– Поэтому полчаса не решат уже нашу проблему, я быстро, – сказала я, закрывая дверь перед его носом.

Повернувшись к Жозефу, я увидела его каменное испуганное лицо.

– Пыщ, – я дотронулась до его груди, – отомрите. Вы ведь не против, если эти суровые мужчины попьют чай у вас на лужайке?

– Нет, – он замотал головой, подходя к окну.

– Сколько кружек готовить?

– Пять.

– Всего? – Я засмеялась. – Остальные, видимо, ищут меня в другом месте.

– И все они не смогли вас уберечь от побега?

– Нет, – я помотала головой, – если боги что-то задумали, то что мы можем против их воли?

Я встала с подносом у двери, не зная как выйти.

– Давайте я, – подошёл Жозеф, забирая его, – неуместно будет, если это сделаете вы.

– Да, спасибо.

«Эти стены, эта мебель, этот запах, – я втянула его полной грудью, – я буду скучать. Очень…» На глазах навернулись слёзы, я зашла в комнату Жозефа, обвела её взглядом, поднялась на чердак.

– Мне так и не удалось провести здесь ночь, – я хлюпнула носом.

– Зря разбирал, – услышала я голос позади себя.

– Я буду скучать, месье Лепрест. Спасибо вам за всё.

– Ваше Высочество, вы плачете? – Он подошёл ко мне.

– Катрин! Меня зовут Катрин, – я обняла его.