Читать книгу Колонка злой музыковедьмы - Ольга Евгеньевна Сквирская - Страница 2

Имена изменены, а все образы собирательные

«…Весь спектр мужских тембров – от звонких теноров до рокочущего баса-профундо – объединился в колокольный монолит. Через мистическое созерцание Крестных страданий Спасителя происходит постижение Скорбных тайн, через них – тонкая и незримая связь с Господом. «Господь услышал мя…» – тихо и трепетно повторяет хор…»

«Семь дней в Новосибирске», октябрь 1999.

Валентина отправила нас с Лерой на концерт мужского православного хора «Сибирские певчие». Дело в том, что в нем пел ее бывший муж, второй по счету.

Это был крупный дядька, крепко пьющий. Время от времени он появлялся в газете и пытался зазвать кого-нибудь из пишущей братии на очередной концерт хора где-нибудь в Асино или Ордынке.

– Девки, поехали с нами, будет что написать! – приглашал он рокочущим басом.

– Охота была трястись в автобусе сотню километров, – отбрыкивалась Лера.

– Разве ты не хочешь прокатиться в село вместе с двадцатью мужиками? – изумлялся бас.

– Да у вас там все голубые.

– Не все, – возражал певец. – Только тенора.

– А остальные пьяницы, – не сдавалась Лера. – Тоже мне, мужики.

Однако от городских концертов православного хора было не отвертеться.

И теперь мы, стоя в Краеведческом музее, внимали акафистам и знаменным распевам.

«Все так благопристойненько, о чем писать?» – мучаюсь я.

Как вдруг на передний план выходит Виталик, мой бывший сосед по общежитию консерватории.

***

…На дворе лихие девяностые. Разруха в стране и в консерваторской общаге.

В секционной умывалке засорены раковины – все до одной. Стираю на кухне, втиснув пластмассовый тазик в мойку.

На кухне появляется Виталик из пятой комнаты. Он в коротком купальном халате, из-под которого торчат тонкие белые ножки. Идет медленно и осторожно, на вытянутой руке неся к плите на ноже кусочек дефицитного масла, чтобы бросить на разогретую сковородку. Масло подтаявшее.

«Донесет, не донесет?» – я аж перестаю стирать.

Виталик черноглазый, черноволосый, симпатичный и очень, очень женственный. Даже манерный. Он обладает высоким и звонким тенором. Недавно женился на контральто, плотной скандальной бабе намного старше себя. Наташа поет неплохо, но разговаривает хриплым громким басом и здорово матерится.

Ее мужественность органично дополняет его женственность.

Виталик было почти достигает плиты, но тут масло соскальзывает с ножа и плюхается на грязный пол… Обидно.

Виталик становится в третью позицию, принимает позу примерно Хосе над зарезанной Кармен из последнего акта, воздевает руки кверху и выразительно пропевает с хорошей опорой на диафрагму:

– А-ах– йо-об-тво-о-ю-ма-а-а-ать!..

Потом вдруг соображает, что он на кухне не один, и с теми же воздетыми же руками разворачивает свой корпус к раковине:

– Ты… принимаешь это близко к сердцу? – декламирует он.

Я плачу от смеха, рухнув в таз.

…Еще с консерватории Виталик работал в мужском православном хоре «Сибирские певчие». Там же пел другой тенор, с которым Виталик сошелся еще в общаге после развода с Наташей, и с которым они громко любили друг друга на всю секцию.

***

…Так вот, появляется Виталик, становится в третью позицию, воздевает руки к небу и…

Я принимаюсь истерически хохотать.

– Ты чего? – шепчет Лера.

Я машу рукой.

– Укр-р-р-епи, Бо-о-о-же-е, пр-р-авосла-авную нашу ве-е-е-ру-у-у! – старательно и пафосно солирует Виталик, а я плачу.

– Что ты нашла там смешного? – удивляется Лера после концерта.

– Понимаешь, мне вдруг явственно показалось, что он сейчас споет «Ах, е… твою мать!»