Читать книгу Перекресток - Ольга Иванова - Страница 3

– Ваше имя, фамилия, отчество?

– Беленкова Диана Валерьевна.

– Дата рождения?

– Десятого мая восемьдесят шестого года.

При этих моих словах брови молодого следователя слегка приподнялись, и, прежде, чем вернуться к своему допросу, он покосился на меня с некоторым любопытством.

– Итак, Диана Валерьевна, – страж порядка, не отрываясь от своих бумажек, продолжил: – Надеюсь, вы в курсе, что вам предъявлено обвинение в покушении на жизнь Смирницкого Дмитрия Александровича…

В курсе ли я? Да меня забрали прямо с того самого хваленого «места преступления» и притащили под конвоем сюда, в полицейский участок! Я невесело усмехнулась: вот уж влипла, так влипла…

– Я не покушалась на его жизнь! – уже в который раз безнадежно произнесла я. – Он нагло приставал ко мне и я… О, Боже… – замолчав, я удрученно покачала головой, понимая, что не в силах донести до него правду.

– И поэтому воткнули в него ножницы? – полицейский внимательно посмотрел прямо мне в глаза.

– Я не втыкала в него ножницы, поймите же!

– Тогда кто, по-вашему, это сделал, гражданка Беленкова? В кабинете были только вы и он, это подтверждают все сотрудники вашего отдела, секретарь Смирницкого и сам пострадавший. Может, ножницы сами собой воткнулись прямо в плечо вашего начальника, а, Диана Валерьевна?

– Так и было, – угнетенно подтвердила я, осознавая, что это звучит более чем нереально. Хотя и являлось абсолютной правдой. – Они это сделали сами…

Следователь с минуту смотрел на меня, не отрывая глаз, а после проникновенно произнес, чуть поддавшись мне навстречу:

– Диана Валерьевна, если вы и дальше продолжите говорить такие вещи, я буду вынужден назначить вам психиатрическую экспертизу…

– А я, пожалуй, не буду давать никаких показаний до прихода адвоката, – тихо ответила я, всеми силами пытаясь выдержать его пронизывающий взгляд.

– Вы можете позвонить своему адвокату, – кивнул он и с наглой улыбкой подвинул ко мне телефон. – Если у вас таковой имеется…

– У меня нет своего адвоката. Прошу назначить мне государственного.

Следователь снова кивнул и махнул другому полицейскому, рангом пониже:

– Уведите ее пока.

Я шла по коридору местного изолятора в наручниках и в сопровождении охраны, как самая настоящая преступница, и мой мозг до сих пор отказывался принимать случившееся.

– Эй, Ванек, и что это за дамочку ты привел? – откуда ни возьмись навстречу нам из-за угла вынырнул еще один полицейский и, немного притормозив, с интересом окинул меня взглядом с головы до ног. Да уж, мой деловой костюм с белоснежной блузкой и туфли-лодочки на высоком каблуке явно диссонировали с тюремной обстановкой. А еще и бейдж, болтающийся на лацкане пиджака, с заметной надписью « Диана Беленкова, специалист аналитического отдела «РосМоторсТранс».

– Эта девчонка чуть не прирезала своего начальника, – ухмыльнулся на это мой «Ванек». – Ножницами, прикинь?

– Эй, – на этот раз голос подала я, желая осечь разговорившегося охранника, – не забыли ли вы, Иван, о презумпции невиновности? Моя вина ведь еще не доказана, не кажется ли вам?

Ванек оставил мой вопрос висеть в воздухе и, вновь ухмыльнувшись, повел меня дальше.

Слава богу, мне крупно повезло, и в камере я оказалась одна. Не представляю, что бы я делала, если бы мне пришлось делить ее с сомнительными криминальными личностями. Оставшись в одиночестве, я скинула туфли и взобралась на единственное здесь место для сидения – узкую скамью – прямо с ногами. Распустила тугой пучок на затылке, высвобождая волосы. Со вздохом отметила, что те снова нереально отросли, хотя подстригала их чуть ниже плеч не далее как месяц назад, теперь же они доходили мне почти до середины спины. И что это с ними стряслось в последние годы? Чем больше их подстригаю, тем быстрее отрастают… Я даже осветлять их перестала, поскольку приходилось это делать чуть ли не каждую неделю, чтобы выглядеть более менее опрятно. И от любимой челки избавилась по той же причине…

Я огляделась: четыре стены, маленькое окошко под потолком. Тюрьма. Самая, что ни на есть настоящая. Во всяком случае, для меня.

Я всхлипнула, чувствуя, как трескается и разлетается на части мой неизменный излюбленный панцирь «невозмутимой леди, которой все нипочем», и из него вылезает настоящая Диана, слабая, беззащитная, во всем сомневающаяся. Диана, которую никто из моего окружения не знает и даже не подозревает о ее существовании. Разве что только мама. Мама… Воспоминание о самом близком человеке сорвали тот самый защитный механизм, что до этого момента еще сдерживал мои слезы, и они сплошным потоком хлынули из моих глаз. Мамочка, ну что я за неудачница? Ну почему это произошло именно со мной? И что вообще происходит со мной?..

Перед глазами встало одутловатое лицо моего начальника Дмитрия Александровича, его похотливо бегающие глазки и вечно влажные мясистые губы, и меня аж передернуло от отвращения. Он давно уже пытался приставать ко мне, забыв обо всех нормах приличия, и, наверное, другая на моем месте уже либо пожаловалась на него вышестоящему начальству, либо попросту уволилась (что, впрочем, одно и то же). Но хорошо оплачиваемую работу, которая досталась мне с таким трудом и устраивала во всех отношениях, кроме непосредственного начальника, терять не очень-то хотелось… Я ведь так стремилась к этой должности…

А сегодня ненавистный Смирницкий вызвал меня к себе под каким-то идиотским предлогом и, идя к нему, я уже догадывалась, что может за этим последовать, но выбора у меня не было. Действительность же превзошла все мои ожидания: Смирницкий практически сразу же перешел от слов к действию, молниеносно зажав меня в угол. Его толстый живот тесно упирался в меня, перекрывая дыхание, а потные липкие ручонки забрались мне под пиджак, пытаясь проникнуть еще дальше под блузку. При этом он часто-часто дышал и нашептывал мне на ухо угрозы, что-то из разряда, если я не соглашусь быть с ним, то мне несдобровать, а если хоть пискну об этом – и того хуже… Но пищать я не собиралась, как и кричать – я прибывала в таком ужасе, что, кажется, потеряла голос. Зато мозги мои от страха начали работать в усиленном режиме, прикидывая, как мне избавиться от этого тюленеподобного тела, именуемого моим начальником, с минимальными потерями.

Активно, но тщетно сопротивляясь Смирницкому, я с тоской посмотрела на его рабочий стол, заваленный бумагами и папками, где также заманчиво лежали перьевая ручка, остро заточенный карандаш, ножницы и ножик для бумаги. Что-нибудь из них вполне могло сойти за защитное оружие: даже небольшая царапина, возможно, отрезвила бы похоть моего начальника. Тем временем Смирницкий предпринял поползновение под мою юбку, и я в полнейшем отчаянии, смешанном с ненавистью подумала, с каким бы удовольствием сейчас воткнула бы в этого урода что-нибудь острое, чтобы он отстал от меня навсегда. Я вновь глянула на лежащие на столе ножницы, и вдруг под моим взглядом они начали медленно подниматься вверх. Я испытала такой шок, что на время замерла, забыв о сопротивлении, а ножницы тем временем, будто управляемые чьей-то невидимой рукой, резко понеслись вперед и, как по заказу, воткнулись сзади в плечо моего начальника.

Я закричала даже раньше, чем взвыл от боли раненный Смирницкий, а через минуту весь наш аналитический отдел под предводительством длинноногой секретарши Настеньки ворвался в кабинет начальника… Настенька, увидев окровавленного Дмитрия Александровича, вначале присоединилась к нашему крику, а после, собравшись, стала набирать 03, а следом (явно, с целью выслужиться) – и 02… Я же забилась в самый дальний угол, опустившись на корточки, и просидела там, дрожа, до самого приезда скорой и полиции.

Бригада скорой помощи водрузила на носилки и забрала с собой моего начальника, а полицейские принялись за меня. Правда, мой невразумительный рассказ о самостоятельно летающих ножницах их, безусловно, не убедил и, уж точно, не впечатлил. Зато последние слова Смирницкого, перед самым его отъездом в больницу, о том, что я это сделала нарочно, что я угрожала ему, так как он отказался повысить мне зарплату, и что он давно заподозрил меня в некой невменяемости, оказал на полицию нужное действие, и они охотно стали отрабатывать эту версию.

Так я оказалась вначале в полицейском участке, а после и в этой ужасной камере… И такими темпами меня уж точно отправят в настоящую тюрьму лет эдак на… Не знаю, насколько, так как я безумно далека от юриспруденции, но нахождение в местах лишения свободы даже неделю меня просто убьет. Да еще и адвоката знакомого у меня, конечно же, не было. Впрочем, родственников или близких друзей, которые бы могли нанять его, в Москве тоже не было (все они остались в родном Сочи). А московские приятели не в счет. Итак, по прошествии полутора лет моего обитания в столице, я оказалась одна-одинешенька со своими проблемами…

И как мне доказать, что я не виновна? Ведь даже адвокат не поверит в ножницы-убийцы, припишет мне психическое расстройство… И, может, будет прав?.. А что, если я действительно сошла с ума?.. О, нет… Только не это… Но, с другой стороны, как бы я смогла дотянуться до ножниц, если стол находился в нескольких метрах от меня?.. Тогда получается, мои глаза меня не обманули, и они сами…? Или… полтергейст? Тут мне стало совсем жутко, что я даже перестала плакать. Я до потери пульса боялась всяких потусторонних сил, как то приведения, полтергейсты и им подобные… И НЛО, кстати, тоже. Впрочем, йети и лохнесские чудовища также не входили в разряд моих любимчиков.

Внезапно в моей памяти всплыл еще один случай, произошедший со мной как раз полтора года назад, в день, когда я ожидала своей очереди на собеседования в приемной «РосМоторсТранс». Я очень нервничала и случайно выронила из рук ложечку, которой помешивала предложенный мне секретарем кофе. Ложка упала и закатилась прямо под кресло, на котором я сидела. Я, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, сползла с кресла и попыталась выудить из-под него ложку, но та оказалась слишком далеко. Эта, казалось бы, мелочь расстроила меня еще больше, и я чуть не заплакала от досады, безуспешно водя рукой по полу под креслом. И вдруг ложка, лежавшая еще мгновение назад намного дальше, чем я могла бы дотянуться, оказалась у меня в ладони. Она словно сама впрыгнула в нее. Но мне пришлось быстро унять свое изумление по этому поводу, поскольку меня как раз позвали в кабинет к менеджеру, проводящему собеседование, и я, поспешно отставив чашку с ложкой в сторону, ринулась туда. А потом о странном «поведении» ложки как-то забыла, списав это на свою разгулявшуюся фантазию. И вот сегодня история повторилась…

– Беленкова, на выход, – прорвался сквозь пелену моих мыслей голос полицейского, и я встрепенулась, подскакивая на месте.

– На выход? – не поверила я услышанному. – Это как?

– Вас выпускают по подписке о невыезде. Скажите спасибо своему адвокату, – коротко пояснил тот, распахивая дверь камеры. – Он ожидает вас в кабинете следователя Паташко.

Адвокат? Какой адвокат? Что-то я никогда не слышала, чтобы государственные адвокаты столь пеклись о своем подопечном, да еще и так быстро побеспокоились насчет его освобождения под подписку. Но вслух свои мысли я благоразумно решила не высказывать и поспешила обуться.

Смешанные чувства бурлили во мне, когда я входила в уже знакомый оперативный отдел, где сидел тот самый молодой следователь Паташко, ведущий мое «дело». Вначале я увидела его русый затылок и широкую спину и уже после заметила того, кто сидел напротив него. Вернее, это была она. Жгучая брюнетка с длинными гладкими волосами и кожей, покрытой легким золотистым загаром, одетая в ярко-бирюзовое платье, тесно облегающее ее совершенную фигуру. А еще слишком молодая, чтобы быть адвокатом. Во всяком случае, я не так представляла себе адвокатов, особенно государственных. К тому же она демонстративно жевала жвачку, как это делают обычно только подростки, что уж очень резало глаза и никак не вязалось с образом юриста-защитника. Наверное, для моего случая они не могли найти никого лучшего, кроме как эту неординарную личность со жвачкой. Хоть и очень привлекательную.

Я обреченно вздохнула и подошла к столу следователя.

– А-а, Диана Валерьевна, – весело проговорил тот, увидев меня. – Что ж вы мне говорили, что у вас нет адвоката? А он вот сам пришел… Оперативно сработал… Теперь вы на свободе, пусть и ограниченной…

– Разве…, – хотела было возразить я, ничего не понимая, но незнакомка-брюнетка посмотрела на меня так выразительно своими раскосыми изумрудными глазами, что я тут же осеклась. – Я пошутила, – брякнула я тогда самое глупое, что могло взбрести мне в данный момент в голову. Слава богу, на эту оплошность никто не обратил внимание.

– Мы с моей подзащитной можем наконец идти, господин следователь? – произнесла между тем сексуальным грудным голосом мой «адвокат». – Все формальности улажены, не так ли?

– Да, конечно, – засуетился полицейский, с трудом отрываясь от созерцания ее полной упругой груди, заманчиво выпирающей из глубокого декольте. – Вот только подпишите здесь, Диана Валерьевна, – он подсунул мне какие-то бумаги и ручку. – И вот здесь. И можете быть свободны…

– Так просто? – не поверила я, возвращая ему подписанные документы. – Я свободна?

– Я вам все объясню, Диана Валерьевна, – с напором проговорила брюнетка, поднимаясь с места и выставляя на обозрение всего оперативного отдела длинные стройные ноги. – Идемте же, – она крепко схватила меня за руку и, маняще улыбнувшись на прощание следователю Паташко, потащила меня к выходу из полицейского участка.

Когда мы очутились на улице, девушка продолжала тянуть меня за собой, не давая мне даже слова сказать. Остановилась она лишь спустя квартал, когда мы отошли от полицейского участка на приличное расстояние. Отпустив наконец мою руку, она повернулась ко мне, открыто улыбнулась и весело произнесла, протягивая ладонь:

– Ну, давай знакомиться, Диана Беленкова. Меня зовут Беатрис. Беатрис Милтон.

Беатрис Милтон? То есть, она не русская? Теперь я растерялась и озадачилась еще больше. Откуда взялся эта странная девушка? Да еще и иностранка. Но она отлично говорит по-русски, без всякого акцента…

– Очень приятно, – я все же осторожно пожала ее руку. – Позвольте поинтересоваться, кто вы такая и откуда меня знаете? Вы, правда, адвокат?

– Нет, – задорно мотнула Беатрис головой. – Я не адвокат. Я – ведьма.

– Кто, простите? – мне показалось, что я ослышалась.

– Ведьма, – спокойно отозвалась та, глядя мне прямо в глаза.

«Кажется, не я одна сошла с ума», – подумалось мне, и я нервно хохотнула.

– Хорошая шутка, – пробормотала я. – А я в таком случае вампирша…

– Нет, – засмеялась моя новая знакомая, – ты не вампир… Ты такая же ведьма, как и я.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – я уперла руки в бока и, прищурившись, посмотрела на нее. – Несете какую-то чушь… Называть меня ведьмой – это оскорбительно!

– Ну, хорошо, не ведьма, так маг, колдунья, волшебница, чародейка… Как себя не назови, смысл от этого не меняется! Хотя мне нравится называть себя ведьмой. На мой взгляд, это весьма экстравагантно…

Ну, нет! С меня этого бреда хватит! Я уже устала от этих издевательств!

– Вы можете называть себя кем хотите, хоть Папой Римским. Но. Я. Не. Ведьма, – разделяя каждое слово, проговорила я почти угрожающе и, развернувшись, поспешила прочь от этой сумасшедшей.

Но следующие ее слова, брошенные мне в спину, заставили меня резко затормозить.

– То есть ножницы, летающие в воздухе, тоже ерунда? – спокойно сказала она. – Или ты уже сама поверила, что собственноручно всадила их в своего начальника?

Я обернулась и уже менее эмоционально произнесла:

– Я этого физически не могла сделать…

– Физически – нет, – согласно кивнула Беатрис. – А вот усилием воли или мысли – вполне… Это обычное дело даже для мага самого низшего ранга, обладающего минимум Силы… Ты ведь хотела использовать эти ножницы для защиты?..

– Черт, – прошептала я, проводя рукой по лицу. Я колебалась, хотя мой рациональный мозг до сих пор отказывался верить в такое. Ну какие маги и колдуны? Что это за фантастические россказни?.. И все-таки внутри меня зашевелился червячок сомнения: а вдруг эта девица что-то знает и может мне объяснить…?

– И все равно я ничего не понимаю…, – покачала я головой. – Не понимаю, о чем вы говорите и не понимаю, что вам нужно от меня?..

– Поймешь потом, – Беатрис снова взяла меня за руку. – А сейчас мы опаздываем в аэропорт… Наш рейс через два часа…

– Какой аэропорт? – я растерялась вконец, выдергивая руку назад. – Зачем мне куда-то лететь?

– К моей тете Саманте, – просто, будто само собой разумеющееся, ответила девушка. – Она ждет тебя.

– Где ждет? – моя голова начала идти кругом.

– В Австрии. Ну все, Диана, хватит расспрашивать! Поехали! Я тебе все объясню в самолете! И хватит мне «выкать»!..

– Может это вам хватит говорить загадками? Я сейчас с ума сойду! Почему мне необходимо куда-то ехать, лететь?! – вдруг вспыхнула я, и тут неожиданно вспомнила: – Моя сумка! Она осталась в участке, – я аж застонала от досады. – А там все документы, ключи…

– О, извини! Это я совсем забыла! – воскликнула на это Беатрис и, сняв со своего плеча белую сумку, начала в ней что-то искать. А когда она наконец извлекла оттуда мою сумочку (просто мистика! и как она там поместилась???), моя рациональность существенно пошатнулась, а сомнения стали таять, как снег под весенним солнцем.

– Но как ты…? – только и смогла выдохнуть я, принимая свою вещь. К тому же я сама не заметила, как тоже перешла на «ты».

– Ты до сих пор не хочешь узнать всю правду о себе? – вопросом на вопрос ответила Беатрис, лукаво приподнимая одну бровь.

И я сдалась. «Действительно, что я теряю?» – пронеслась у меня в голове шальная мысль. Семья моя живет не здесь, друзей тоже особо нет. Работа? Она и так для меня потеряна после сегодняшних событий… А в Европе я еще не была… Кстати, а как же моя подписка о невыезде? Ведь меня могут задержать в аэропорту! Я задала этот вопрос Беатрис, и она фыркнула в ответ:

– Ерунда! Я обо всем позаботилась! Дело на тебя уже давно стерто, как из компьютерной базы, так и из полицейского архива. Ты для полицейских уже никто… Да, и с хозяйкой твоей квартиры я тоже рассчиталась… А все твои вещи дожидаются тебя в аэропорту в камере хранения. С визой тоже проблем нет – в твоем паспорте она уже имеется… Видишь, как все просто?

– Короче, ты сожгла все мосты за мной? – наверное, мне следовало обидеться на такое своеволие с ее стороны, но я неожиданно для самой себя рассмеялась.

Да, чудеса продолжались. Может, я попала в какой-нибудь фантастический фильм? Ведь все эти действия невозможно было провернуть за каких-то несколько часов, что я находилась в полиции. Хотя бы, исходя из того, что моя хозяйка пребывала сейчас за городом, и добираться до нее нужно было бы не меньше трех часов. А об удалении информации из полицейской базы и появлении визы в моем паспорте и говорить нечего!

– По-моему, у тебя нет выбора, дорогуша, – лукаво усмехнулась Беатрис, глядя на меня.

– Это ты мне его не оставила, – с какой-то веселой беспечностью, чего со мной уже давно не случалось, ответила я и сама взяла ее под руку. Мне вдруг стало так легко и свободно на душе, что я даже вполне готова была принять тот факт, что обладаю какими-то нестандартными способностями.

В аэропорту таможенник, и вправду, пропустил нас без лишних слов, даже особо не удостоив взглядом. Этот факт весьма взбодрил меня, что в сам самолет я уже заходила без всяких сомнений, откинув прочь размышления об опрометчивости данного шага.

Как только наш Боинг взлетел и набрал нужную высоту, мы с Беатрис заказали у стюардессы по бокалу шампанского, после чего выпили, чокнувшись, за знакомство, которое, кстати, мне уже стало нравиться. Я все больше и больше проникалась симпатией к моей новой приятельнице и мне даже начало казаться, что она вполне сможет стать мне подругой, которой у меня уже давно не было. Пусть Беатрис и являлась ведьмой, как она себя сама назвала.

– Так что там о ведьмах? – уже слегка опьянев, а значит, и осмелев, спросила я у Беатрис.

– То есть о нас с тобой? – беззаботно уточнила та, и мы вместе расхохотались.

– Даже не знаю, с чего начать, – отсмеявшись, вздохнула Беатрис. – Столько информации…

– Хорошо, – кивнула я, решив ей помочь. – Кто такие маги, или как там они называются?

– Маги? – пожала плечами Беатрис. – Маги – это маги… Что тут еще скажешь?

– А все же поподробнее?

– Диана, – Беатрис с интересом посмотрела на меня. – Ну неужели за девять лет ты ни разу не ощущала в себе Силу? Не пользовалась своим Даром?

– Стоп, – предупреждающе подняла я ладонь. – Какая Сила? Какой Дар? И какие, к чертовой матери, девять лет?

– Сила и Первичный Дар – это то, чем все маги обладают от рождения, но проявляются они после инициации… Ты инициировалась девять лет назад. Только почему-то это прошло незамеченным как для тебя, так и для всего нашего сообщества…

Я потрясенно молчала, переваривая информацию, а Беатрис продолжала:

– Сила у всех магов одна, а вот Первичный Дар отличается… Обычно он исходит от одной из природных стихий. У меня, например, «initialis donum aqua». Это на латыни. «Первичный дар воды». Изначально я умела мгновенно переводить воду из одного состояния в другое. Вот смотри, – она взяла купленную перед отлетом пол-литровую бутылку с минеральной водой и всего лишь провела по ней пальцем, как та сразу же покрылась инеем, а вода внутри затвердела. Потом Беатрис еще раз дотронулась до бутылки, и вода вернулась в свое первоначальное состояние.

– Вау, – только и смогла вымолвить я.

– Ничего особенного, – улыбнулась моя приятельница. – А вот у тебя «initialis donum terra» – «первичный дар земли»… Ты обладаешь «dominium super animalia», т.е. властью над животными…

– Я? Над животными?.. – мне снова стало казаться, что Беатрис надо мной шутит. Все ее слова и объяснения походили, на детскую сказочку из разряда Гарри Поттера и ему подобных. Я глупо хихикнула и покосилась на приятельницу.

– Ну да, – вполне серьезно ответила она. – Разве ты не замечала, что животные чувствуют в тебе твой Дар?

Если быть откровенной, то животные и в правду всегда испытывали ко мне повышенную симпатию, впрочем, как и я к ним. У меня у самой всегда были дома животные: рыбки, птички, кошки-собаки – и мне нравилось с ними возиться… А еще меня никогда никто не кусал: ни пчелы, ни мошки, ни даже комары… Это было удивительно, поскольку мои подруги и родные вечно страдали от избытка летающих и кусающих тварей, в изобилии обитающих в нашем теплом регионе. И змеи. В частном секторе, где я жила, они частенько заползали к кому-нибудь в дом и нередко кусали хозяев. А вот наш двор они почему-то обходили стороной… Все эти мысли за секунды пронеслись у меня в голове и вдруг застряли на одном воспоминании, от которого все внутри меня содрогнулось… Собаки, которые однажды спасли меня от…

– Как происходит инициация? – выпрямившись в кресле, спросила я у Беатрис.

– Ну…, – Беатрис от неожиданности замялась. – То есть?

– Я что-то могла ощутить во время нее?

– Не думаю, – отрицательно помотала головой моя приятельница. – С учетом, что ты не знала ничего об этом… Тем более, что толчком к ней нередко служат какое-либо нервное потрясение или сильные чувства… Вряд ли ты что-либо физически ощутила в тот момент, когда твоя Сила вышла на свободу… Но вот Первичный Дар мог проявиться почти мгновенно… И непроизвольно… Ведь им еще следует научиться управлять…

Вот оно что… Непроизвольно… Во время эмоционального потрясения… Все сходится…

– Кажется, я знаю, когда произошла моя инициация, – я вновь откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Вот теперь мне стало действительно не по себе.

– Да? – глаза Беатрис загорелись любопытством. – И когда же?

– В день, когда я, пожалуй, пережила самые сильные в своей жизни негативные чувства. Целый их спектр: ревность, обида, злость, разочарование, собственную глупость, отвращение… И страх…, – отозвалась я с печальной усмешкой. – Как раз девять лет назад… Мне было семнадцать…

По лицу Беатрис было заметно, что ей бы хотелось услышать подробности, но она все же деликатно смолчала и не стала донимать меня лишними вопросами. За что ей большое спасибо.

Я постаралась отогнать от себя неприятные воспоминания и позвала стюардессу, чтобы та принесла нам еще немного шампанского, а после спросила уже бодрее:

– А ты, Беатрис, когда инициировалась?

– Я?.. – девушка ненадолго задумалась. – Кажется, это было в девяностом году…

– Что ли в младенчестве? – несколько озадачилась я, отпивая из доверху наполненного бокала.

– Нет, – возразила Беатрис. – Мне было шестнадцать лет, – тут она расплылась в блаженной улыбке и добавила: – Это случилось во время первого моего оргазма…

Я тут же поперхнулась шампанским, не зная, что меня шокировало больше: то ли интимные откровения Беатрис, то ли то, что ей в девяностом году было шестнадцать… В силу своей природной сдержанности, а может и в некоторой степени стыдливости, первую тему я решила не развивать, а вот насчет возраста вполне уместно было бы кое-что уточнить.

– Я, кажется, что-то недопоняла, – откашлявшись и сделав новый глоток шампанского, начала я. – Как это тебе в девяностом году было шестнадцать? Может, ты что-то путаешь?..

– Нет, – пожала плечами Беатрис. – Я родилась в январе семьдесят четвертого, значит, в девяностом мне исполнилось шестнадцать…

– А… Сколько же тебе сейчас лет? – изумленно уставилась на нее я.

– Если не ошибаюсь, – она наморщила лоб, – тридцать восемь…

– Сколько? – ахнула я. – Но тебе ведь дашь от силы лет двадцать!..

– Как и тебе, – с хитрой улыбочкой откликнулась Беатрис. – Ты-то со своего школьного выпускного мало чем изменилась, за девять лет-то…

Что правда, то правда. Я действительно совсем не изменилась внешне за последние годы, и из-за этого у меня даже частенько были проблемы с покупкой спиртного в магазинах и барах, а так же при приеме на работу. Поэтому мне порой приходилось «старить» себя с помощью макияжа и излишне деловой одежды.

– Это как-то связано с инициацией? – догадалась я.

– Абсолютно верно, госпожа Беленкова! В десяточку! – хохотнула Беатрис. – После инициации наше старение резко замедляется. Для нас десять лет – что год для простого человека… То есть ты за девять лет повзрослела настолько, насколько бы обычная девушка – где-то меньше, чем за год… А значит, практически никак… На моей же внешности прошедшие после инициации двадцать лет отразились как два человеческих года…

– То есть маги живут не одно столетие…, – испытывая уже которое за сегодняшний день потрясение, протянула я.

– Да, и при том здоровье у нас отменное, человеческие болезни практически не пристают… Разве что простуда какая… Но и это быстро излечивается… А так, можем жить даже тысячелетие… Если только тебя не уничтожит раньше времени какой-нибудь более сильный маг… Но в нынешнее время это тоже встречается крайне редко… Так что у нас с тобой еще столько времени впереди!.. – Беатрис улыбнулась и потянулась, закидывая руки за голову.

Я залпом осушила свой бокал и с облегчением почувствовала, как хмель вновь начинает расслабляюще овладевать моим телом.

– Говоришь, я могу командовать животными? – мне снова стало легко и весело, что захотелось немного покуролесить. – И как это делается? Кстати, а где моя волшебная палочка?

Беатрис расхохоталась:

– Твоя волшебная палочка вот тут, – и тихонько постучала пальцем по моему лбу. – И вот тут, – добавила потом, легонько сжав мою руку.

– Что, и метлы нет? – с наигранным разочарованием спросила я, после чего мы вместе снова рассмеялись.

– И все-таки мне хочется немного поколдовать. Где бы найти какого-нибудь зверька? – я стала оглядываться по сторонам, будто надеясь отыскать его в салоне самолета. – Или хотя бы букашечку?

– Думаю, тебе придется подождать того момента, как мы окажемся на земле. Тем более, Воздух – не твоя стихия, и здесь твой Дар может ослабевать…, – со смехом посоветовала мне Беатрис. – Впрочем, это и не моя стихия…

– Но ты же смогла… Это…, – я взглядом показала на бутылку с минералкой, с которой Беатрис недавно проделывала свои фокусы.

– А! Это мелочь! – махнула рукой она. – Здесь даже напрягаться не приходится…

Интересно, если для нее вот эта вот мгновенная трансформация «вода-лед-вода» – сущая мелочь, то что же она умеет большее? Страшно даже подумать.

– Если честно, мне мой, как ты называешь, Дар кажется каким-то бесполезным и даже глупым, – высказала я неожиданно пришедшую мне в голову мысль.

– Ну-у…, – протянула Беатрис и со смешком добавила: – Возможно, ты и права… Практичным, во всяком случае, его не назовешь…

Я тоже хохотнула, и задала еще один вопрос, который меня интересовал с самого момента знакомства:

– А где ты родилась?

– В Англии, в Манчестере, – отозвалась Беатрис, с тоской глядя в свой вновь опустевший бокал.

– А где ты так хорошо выучила русский? Говоришь абсолютно без акцента…

– А ты уверена, что это я говорю по-русски? – усмехнулась моя спутница. – Может, это ты говоришь по-английски…

– То есть? – не поняла я. – Я, конечно, знаю английский, но… Сейчас-то говорю по-русски…

– Дело в том, Диана, что маги вместе с Силой помимо прочих «бонусов» получают и возможность понимать и разговаривать абсолютно на всех языках…, – пустилась в новые объяснения Беатрис. – То есть мы владеем ими всеми в совершенстве, даже редкими наречиями каких-нибудь африканских племен… Единственным исключением является латынь: ее нам приходится изучать, так как есть заклинания, которые требуется произносить именно на этом древнем языке… Так что ты можешь даже не заметить, как перешла с одного языка на другой… Это происходит непроизвольно…

– А это и правда отличный «бонус»! – одобрительно закивала я, мысленно восторгаясь очередной своей способности.

– Так, чем будем заниматься еще полтора часа полета? – спросила я потом.

– Будем продолжать пить шампанское, – беззаботно ответила на это Беатрис, уже который раз подзывая к нам стюардессу. – И отмечать появление в нашем сообществе новой ведьмочки!..