Читать книгу Гражданин по ГОСТу - Ольга Ивановна Блинова - Страница 2

Летят года, проносятся рассветы,

Вперёд со свистом, рвутся поезда.

По снежному покрову прокатилась с глухим стуком песня, ухнув в открытый люк у пешеходного перехода. Он почти бежит, небрежно глядя на часы, выдыхая из покрасневшего веснушчатого носа морозный воздух. Стоит поторопиться? Впрочем, это не станет лишним.

А мы – дешёвые, тщеславные поэты,

Лишь поспеваем там, где гонит нас мечта.

Шуршание голосов становится все громче. Впереди небрежно мелькает синеватый свет дорожных полос, скалящихся из-под рыхлых разводов слякоти.

Наступит вновь двадцатое столетье,

Но не забыты прежние творцы.

Остановка. Машина проносится почти безмолвно, обдав резиновые сапоги липкими брызгами.

Пестреет на людях порока многоцветье

И строятся все новые дворцы.

Больной исполин просыпается от лихорадочного сна, разминая вибрирующие лёгкие свистом поездов и вздохом тоннелей. Высоко, где-то над блестящими сводами стеклянных крошек-небоскребов, пробудились церковные колокола, поднимая золотистым блеском персиковое хмурое солнце. Пыльное, затхлое, умирающее солнце. Сквозь тучи едва протискиваются едкие рыжие лучи, отражаясь от сияющих реклам шампуней и квартир. Выгоднейшие предложения Круперса! Покупайте шампуни Круперса! Покупайте квартиры Круперса!

Уж человек не раб науки серой,

Он волен делать то, чего его душа

Сама желает, боле слабой верой

Сгрызает хвост большой сама себе змея,

Скромный звон окружает пеструю толпу людей, идущих плотным потоком навстречу механику. Фантасмагорическое зрелище предстало прищуренным уставшим глазам трудяги, заставив того спрятать голову в колючий клетчатый шарф, как под крыло. Зелёные, синие, розовые, красные, наряды мелькали под больным свечением мутного диска, сливаясь в дружный хор какофонии неясных голосов. Прижавшись к бетонному забору, рабочий поспешил пропустить шествие детищ кисти неумелого художника-импрессиониста, подражавшего великим мастерам рухнувшей эпохи. Причудливые рисунки и знаки окружали их лица, но вот рты почти что синхронно исполняли псалом, слившись единым телом и разумом.

И в городке, который год без званья,

Где каждый муравей важнее, чем король,

Вдруг развернутся милости признанья,

И каждый вывернет на сцене свою роль.

Последние строки пропеты. Колокол стих.

Как резко погрузилась в тишину болотная толпа, остановившая волну у одного из щитов, поднимая головы к кружащимся механизмам. На одном из широких столбов, под самыми облаками, возникла человеческая фигура, ростом около семи метров. Приятное молодое лицо с символами стрелок под глазами и небрежные волосы обрамили голубоватым свечением мужчину, а рупоры зашуршали мелодичным стрекочущим голосом.

– Доброе утро, дорогие дружочки!

Сейчас настало время нового дня.

Одиннадцать часов сто семнадцать минут, сорок пятого августа. Сегодняшняя мода – воспоминания о будущем, приобретайте серебристые костюмы Льюи. Современные костюмы Льюи – костюмы космических героев старого времени!

Муравейник вновь зарокотал и расползся по своим важным делам, перекатываясь с рук на ноги, подскакивая на пружинах или плетясь под гнетом собственных мыслей. Игривая волна подхватила с собой медлительное коричневатое пятно, увлекая к станции лиловой электрички, парившей над чёрными рельсами.

Скользнув в раскрытые радушные двери, Шура остановился подле сверкающего табло, сверив время со старенькими наручными часами с поблекшим циферблатом. Толстые неопрятные цифры с острыми уголками ехидно оскалились, померкнув через несколько мгновений. Невесело почесав затылок, инженер проходит вглубь вагона, чуть было, не запнувшись об инсталляцию, лежавшую под ногами с кислым амбре немытого тела. В вагоне тикает мелодичная музыка, а на небольших экранах поблескивает знакомое улыбающееся лицо Третьего Члена Комитета Искусств – чудного молодого человека, отвечающего за досуг граждан, ежедневно представляя всеобщему обозрению интереснейшие кинофильмы и театральные постановки. А как же его потрясающие картины, заставлявшие тысячи тысяч собираться в галерее во время презентаций?

Отведя взгляд от бездомного, механик чуть приближается к монитору и мечтательно вздыхает, с любовной бережностью рассматривая простое на вид устройство. О, как много славных проводов спрятано под кристаллической поверхностью. Какие таинства хранят в себе комбинации звуков и мелькающих ячеек в этом таинственном муравейнике, окружающем жителей ежедневно.

– Ах… Что за прекрасное зрелище! Как они могут не замечать этакой красоты?

Неподалёку от Александра раздаются счастливые трели юного голоса.

– О… а… О… Тут… знаете, это неплохой экземпляр для электрички в нашем райончике. Наружный слой на редкость хорошо сделан, не оцарапали даже. Броня!, хлопнув себя по колену с явным желанием взглянуть на невольную собеседницу, инженер бросает короткий взгляд на стоящую миловидную даму с коротко стриженными волосами. Однако, улыбка быстро сползает с глупого лица, заставляя механика опустить лицо как можно ниже. Красавица говорила вовсе не с ним, а с подругой при помощи незаметной гарнитуры, вшитой пластины как раз у ушей. Оконфузившемуся молодому человеку в нос ударил вновь кисловатый телесный запах, заставив с большим раздражением глянуть на бродягу, перегородившего проход. Подумать только! На дворе скоро настанет вторая половина двадцать первого столетия! Гневная внутренняя тирада оканчивается столь же быстро, как и началась с вибрацией дорогого устройства под шапкой «падшего». Он с серьёзным видом отвечает на вызов более чем серьёзным голосом, обещая кому-то по ту сторону связи скорое представление нового проекта по оформлению квартир. Квартир Круперса. Неловко переступив через длинные ноги «инсталляции», Шурик поспешно отходит к концу вагона и отвлекается от созерцания. Что же, вскоре поезд прибудет к станции назначения, сопровождающим бодрыми обрывками рекламных слоганов, мешающих хуже истреблённых когда-то комаров и мошек.