Читать книгу Ах, Котельников рок - Ольга Карагодина - Страница 5

Вечером в Шурочкиных пенатах собралась большая компания её друзей, в большинстве своём состоящая из рок-музыкантов. Ребята пришли с гитарами и расселись на полу. Девчонки птичками разлетелись по стульям и дивану. Этакая рыцарская рок-вечеринка. Шурочка достала из шкафа электрическую скрипку.

Такой музыки Мефодий никогда не слышал. Смешение нескольких музыкальных стилей в одном флаконе. В композициях присутствовали: средневековая музыка, классическая, фолк, джаз-рок. Мефодий не ожидал столь бурного, стильного приёма у москвичей и после очередной композиции решил немного пошутить.

– Друзья, а вы знаете, что было на одном из концертов группы «Rolling Stones» в далёком украинском селе?..

– Интересно было бы послушать? – откликнулся бас-гитарист Лёха.

Мефодий хитро улыбнулся.

– Как перевести на украинский русскую транскрипцию этого названия – «Роллинг стоунз»?

Лёха растерялся. В общем, ответа не последовало. Девчонки и парни переглянулись между собой.

– Мне кажется, – воскликнула брюнетка из дальнего угла комнаты, – «Катилися каменюки»! У меня бабушка из Украины.

– Хорошо, – подмигнул Мефодий. – А как на украинский перевести вот такой «аглицкий оборотец» – «This is а wоmаn»?

– Что-то про женщин, – смутилась брюнетка.

– На украинском это звучит: «О це баба!».

Вся компания громко расхохоталась. Шурочка всё поняла. Мефодий пытался как можно быстрее вписаться в её компанию – значит, она ему понравилась, хотя хозяйка вечеринки и так это знала. В неё, Александру, влюблялись многие парни. Она могла завоевать расположение любого приглянувшегося ей молодого человека. Неудачно побывала замужем. Повертелась некоторое время с музыкантами. С ними быстро надоело. Сплошные концерты и нескончаемая выпивка… А хотелось чего-то особенного. Вот этот мальчик из Питера её зацепил своим умом и отличным чувством юмора. Правда, парнишка-то совсем юный, младше её на семь лет.

– Кто со мной в магазин? – спросила радушная хозяюшка квартирных апартаментов в привилегированных московских Котельниках.

Мефодий сразу вскочил с пола. Девушка подмигнула ему, поманив рукой к двери. Как только они вышли, Александра скользнула взглядом по волосам Мефодия, мягко – будто по-кошачьи – подобралась к нему и, прижавшись тоненькой фигуркой к телу провожатого, накрыла его губы. И он внял ей. Обнял и привлёк к себе. Оба предались несущейся стремнине чувств…

Мефодий не в силах был совладать с охватившими его чувствами. У него никогда не было женщин, лишь девчонки с их смешными поцелуйчиками, а это был взрослый поцелуй. Шурочка казалась ему океаном, она была бесконечно желанной, и он сгорал в этом поцелуе – Мефодия забила дрожь, которую тот не в силах был унять. Ему не хватало воздуха от охватившего мужского желания. Её щёки окрасились румянцем. И – кавалер с дамой слились в едином танце: нежном, пылком и страстном. Когда наваждение закончилось, он как в тумане начал заправлять непослушную прядку волос возлюбленной за её ухо и – окончательно уткнувшись в её волосы, пахнущие мёдом, корицей и молоком, – прошептал: «Моя голубоглазая Принцесса». Шурочка улыбнулась ему, а он продолжал зачарованно смотреть на тонкую, переливающуюся разноцветьем прядку её пепельных волос, на которой играл луч от подъездного бра. Её улыбка, и их объятия… И тихий разговор без слов… И удивление произошедшему… Сказка наяву.

Они сбежали от компании в ночь. Вернулись только утром. Друзья давно разошлись, небрежно затворив дверь квартирной обители Принцессы. И всё то, что случилось с Александрой и её молоденьким спутником вечером, повторилось – и затем поцелуи переросли в большее. Мефодий не хотел выпускать Шурочку из рук, но ему нужно было возвращаться домой. Сына-студента ждала мама. И ему утром надо было бежать в институт. Увлечённый добрый молодец учился в старейшем, крупнейшем в России Санкт-Петербургском государственном академическом институте живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина на факультете художественной ковки металлов, собираясь стать кузнецом.

Теперь в его груди зажглось внутреннее солнышко, настроение играло всеми цветами радуги. На перроне московский ветер словно шептал ему в ухо: «Приезжай скорее! Она будет тебя ждать…».