Читать книгу Загадать желание - Ольга Кай - Страница 2

Под куполом серого неба город казался унылым и пыльным. Пламя осени уже коснулось листвы, но было еще по-летнему тепло. Обычный рабочий полдень, время обеденного перерыва… На остановке торговка громко расхваливает свои пирожки, а люди безразличной толпой проходят мимо нее, спускаются по ступенькам в подземный переход, и лишь немногие останавливаются, чтобы купить – с капустой, с картошкой, с мясом – попутно уточняя: не с кошачьим ли?

Старичок в поношенном пальто, некогда темно-зеленом, а теперь грязно-сером, устроился возле бордюра. На маленьком раскладном столике перед собой выложил стеклянные шары с заключенными внутри росплесками краски. На первый взгляд ничего необычного, но стоило присмотреться – и под прозрачной поверхностью угадывалось движение: медленное, плавное, словно дыхание спящего.

Прохожие редко обращали внимание на торговцев сувенирами, разве что перед праздниками. Но в ближайшее время всеобщих праздников не предвиделось, к столику со стеклянными шариками подходили только дети, да и те – ненадолго. Старичок начал было поклевывать носом.

– Ух ты, гляди!

Громкий восхищенный возглас заставил торговца поднять голову. Перед его столиком остановилась ватага мальчишек-школьников.

– Смотри, смотри, оно двигается! – один из ребят, кучерявый рыжик, протянул руку, но отдернул, опасаясь тронуть столь хрупкую и необычную вещь. – А что это?

– Это чудо, самое обыкновенное, – старичок усмехнулся, глядя на растерявшихся мальчишек. – Оно может исполнить желание…

– Здорово! – перебил его рыжий, удивленно присвистнув.

– …но только загаданное не умом, а сердцем.

– Это как? – недоуменно спросил светловолосый мальчик в очках, а рыжик насупился, пытаясь осмыслить услышанное. Остальные трое притихли, подались ближе и поглядывали с некоторой настороженностью и на шарики, и на их хозяина.

– А так, – старик поднял шарик и протянул мальчику. – Возьми. Просто положи его на ладонь, вот так… и сожми, чтоб не выкатился. А теперь подумай о том, чего тебе хочется.

Школьник думал. Сосредоточенно поправлял съезжающие очки, думал снова – и ничего не происходило.

– Наверное, не о том думаешь, – покачал головой старичок. Взял шарик и протянул его рыжику: – Попробуй ты.

Тот, покраснев, осторожно, словно боясь обжечься, сжал гладкое стекло пальцами и зажмурился. Некоторое время он стоял так, изредка поглядывая одним глазом то на шарик в своей ладони, то на ребят – и снова ничего.

– Дай-ка мне! – темноволосый паренек, все это время наблюдавший за своими товарищами, тоже попытался зажмуриться, когда взял в руки стеклянное чудо. Но внезапное напоминание торговца его остановило:

– Только самое сокровенное, – негромко подсказал старичок. И уже шепотом добавил, словно отвечая мыслям незнакомого мальчишки: – И не желай невозможного.

– А невозможное – это какое? – тут же уточнил рыжик.

– Ну, наверное, чтобы Земля стала плоской, – улыбнулся старичок, и уже серьезно добавил: – Или вернуть того, кто ушел навсегда.

Темноволосый мальчик поспешно отвел глаза и снова уставился на цветные разводы под стеклянной поверхностью зажатого в пальцах чуда.

– Ну что там, Валька? Не получается? – поинтересовался рослый конопатый парнишка. – А ну, дай я…

Он уже протянул руку, когда ленты красок в стеклянном шаре завились, сплетаясь в новые узоры, а потом рассыпались мелкой пылью, повисшей мерцающим туманом, подсвечивая сжатые Валькины пальцы.

– Что это? – он поднял круглые от удивления глаза на хозяина стеклянных чудес.

– Это значит, что ты загадал правильное желание. И оно вот-вот исполнится.

Мальчик нахмурился и рассеянно, даже слегка испуганно огляделся по сторонам. Кругом ничего не изменилось – как прежде, люди шли по своим делам, ехали автомобили, зазывала покупателей торговка пирожками…

– Мама! Мама! – тонкий детский голос послышался рядом. Девочка лет четырех стояла посреди людского потока – глаза широко раскрыты, по щекам текут слезы. – Мама! Мама-а-а-а-а!

– Привет! – Валька присел рядом и, когда девочка удивленно взглянула ему в лицо, спросил: – Что случилось?

– Я… маму потеляла, – всхлипнув, ответила девочка.

– Где потеряла?

– Потеляла, – повторила она. – Мы сли, сли, а потом я на тютютоцьку отосла… и потеляла!

Валька растерянно почесал пятерней затылок. Его товарищи подошли ближе и смотрели, не зная, чем помочь. Девочка вновь надумала реветь, поэтому Валька поспешил перебить ее плач вопросом:

– А где ты живешь? Если хочешь, мы отведем тебя домой.

– Плавда? – улыбнулась малышка. И, сосредоточившись, быстро произнесла заученную по наущению взрослых фразу: – Калина Дмитлиива, улиса Кленовая пятнасать, квалтила двасать сетыле.

– Карина Дмитриева? – переспросил Валька. Опустил руку, нащупал в кармане брюк тяжелый стеклянный шар, который не успел отдать старику. Вот как? Неужели его желание действительно исполнится, надо лишь отвести сестричку домой… к ней домой. Но только…

– Карина! Карина, где ты? – встревоженный женский голос донесся от здания универмага и утонул в уличном шуме.

Схватив девочку за руку, Валька быстро пошел сквозь толпу. Как назло, людей словно стало больше, приходилось едва ли не проталкиваться. Он взял малышку на руки и побежал на удаляющийся голос.

– Карина, ты где? Карина! Кариночка!..

Женщина в длинной юбке и строгой светлой блузе остановилась напротив магазина игрушек, отчаянно огляделась по сторонам и замерла, увидев Вальку со своей девочкой на руках. В следующий миг она подлетела, едва не вырвав дочурку у мальчика, который как раз ставил малышку на тротуар.

– Это ты? Ты ее увел? – прижав девочку к себе, женщина зло уставилась на Вальку.

– Она просто… потерялась, – растерянно ответил мальчик.

Видимо, ему не поверили. Мать осмотрела свое дитя, и убедившись, что девочка цела и здорова, взяла ее за руку и решительно развернулась, чтобы уйти.

Пальцы сжали в кармане стеклянный шарик.

– Мама!..

Получилось тише, чем Валька хотел, но его услышали. Женщина замерла на миг, но не обернулась и пошла вперед.

Стекло внезапно стало горячим и жгло пальцы.

– Мама!

Собирались люди, привлеченные неожиданной сценой. Женщина остановилась, вернулась. Девочка пыталась выглянуть из-за складок колышущейся черной юбки, но у нее не очень-то получалось.

– Я не желаю иметь ничего общего ни с твоим отцом, ни с тобой, – прозвучал тихий голос. Темные глаза матери смотрели сердито и как-то странно блестели. – Понятно?

– Папа умер, – также тихо ответил Валька.

Она удивилась, приподняла брови. Кивнула, отвечая каким-то своим мыслям. Ни слов сожаления, ни вопросов – где и с кем Валька теперь живет… Устало вздохнула, выпрямилась.

– Тебе нужны деньги? Подожди… – открыла сумочку, достала кошелек, вынула из него несколько пестрых бумажек и протянула мальчишке. – На, возьми.

Валька беспомощно смотрел на предложенные бумажки, потом медленно отступил.

– Не надо. Не надо, – шаг, еще шаг. Голос сорвался на крик: – Мне ничего не надо!

Пропускать мальчишку не спешили, пришлось проталкиваться, не обращая внимания на возмущенные возгласы, лишь бы оказаться подальше, подальше… Глаза щипало от подступивших слез, но не реветь же: не девчонка, и не малолетка. Стыдно!

– Валька, стой! – окликнул его кто-то из ребят, увязавшихся следом. – Стой!

Споткнувшись, Валька остановился, поднял голову и обнаружил вдруг, что очутился возле того самого перехода. На раскладном самодельном столике ловят блики вынырнувшего из-за туч солнца стеклянные шары с замершими под прозрачной поверхностью росплесками краски. Чудеса. Неисполненные желания.

Лучше б их и не было, этих желаний!

Мальчик вынул из кармана стеклянный шар, наполненный мерцающим голубоватым туманом… «Увидеть маму». Но разве этого он хотел? Разве такой встречи? Разве?..

– Нет, не надо! – старик предостерегающе вскинул руку, но было поздно: Валька в сердцах швырнул стеклянное чудо на асфальт.

Легкий, едва слышный звон. Мерцающий туман поднялся облачком, сияющая пыльца защекотала ноздри. Мальчишка громко чихнул и… исчез.

Люди все так же шли мимо.

– Валька! Эй, Валька! – кричал рыжик, оглядываясь по сторонам.

– Наверное, домой пошел, – решил светловолосый мальчик в очках. Приятели с ним согласились, и вскоре школьники скрылись среди прохожих, их голоса поглотил городской шум.

Старичок стоял на коленях, собирая мельчайшие осколки с пыльного асфальта. Руки его дрожали.

– Прости меня, мальчик, прости…