Читать книгу Это случилось 17 февраля - Ольга Клауд - Страница 2

Семён спускался на самое дно метро – одну из наиболее глубоких станций Московского метрополитена «Авиамоторная». Её открыли в 1979 году, чуть более двух лет назад, и она ещё имела вид новенькой, не поломанной, не поцарапанной игрушки, притягательной для глаз москвичей и гостей столицы. У Сени захватывало дух от невероятной глубины, в которую он погружался, стоя на, казалось бы, непрочных металлических ступенях лестницы. Но в то же время он понимал, что в запланированном на сегодня деле неимоверная длина эскалатора должна сыграть на руку. Перепрыгнув через две ступени, не дожидаясь, пока доедет до конца, Семён наконец оказался на твёрдом гранитном полу. Он огляделся. Люди сновали, сливаясь в безликую серо-чёрную массу, между колоннами, покрытыми светлым мрамором. Сеня нырнул в людской поток и поплыл вместе с ним в противоположную от эскалатора сторону. Буквально врезавшись в стену с изображением парящего над землёй Икара, он выдохнул и застыл, обдумывая план действий. План выглядел довольно просто. В бестолковой утренней сутолоке Сеня должен вытащить из сумок случайных прохожих как можно больше кошельков. Вором-карманником он стал не так давно, поддавшись уговорам старого детдомовского товарища – Петьки. Друг уже несколько лет «работал» в метро и с необыкновенным восторгом рассказывал о своих приключениях.

– Не дрейфь! Всё будет путём! Главное, работать там, где самая толкучка, на Ждановской, например.

Семён на всю жизнь запомнил тот день, когда поехал на «Ждановскую» и там, как потом рассказывал Петька, «сдал экзамен» на профессионального вора. Станция метро «Ждановская» – конечная на Ждановско-Краспопресненской линии и самая перегруженная из всех станций московской подземки. Она служила перевалочным пунктом между остановками пригородных автобусов, приезжающих из ближайшего Подмосковья, и въездом в столицу. Ещё добавляли перца в и так непростую жизнь станции пригородные поезда, как назло останавливающиеся там же, где начиналось метро. И вот несколько людских потоков: от автобусных остановок, от железнодорожной станции – соединялись в один и превращались в смертоубийственную лаву, готовую снести всё на своём пути. В часы пик пустые поезда метро, только что покинувшие депо, заполнялись людьми под завязку. Можно было поджать ноги и ждать, когда обезумевшая, спешащая на работу толпа внесёт тебя в вагон.

В тот незабываемый день они с Петькой последними вклинились в вагон метро. Предварительно ими был разработан незамысловатый план действий. Петька должен был первым войти в поезд, за ним – какая-нибудь женщина, желательно, молодая, такие обычно парят в облаках и ничего не замечают вокруг, а за ней – Сеня. Действия Петра состояли в обычном напоре на ничего не подозревающую даму, чтобы она не могла ни рукой, ни ногой пошевелить, а Сене всего-навсего оставалось залезть к ней в сумочку и вытащить кошелёк. На следующей станции «Рязанский проспект» они должны были растолкать кучу народа и выскочить в противоположную дверь, потому что выход из вагона находился слева по ходу движения, как и на всех нормальных станциях, а не как на «Ждановской» – справа. Когда парни оказались на платформе, они кинулись бежать в сторону эскалатора. Перепрыгивая через две ступеньки, наконец вылетели на улицу.

– Всё путём? – отдышавшись, спросил Петька.

Сеня не мог говорить, он лишь кивнул головой подельнику и протянул бордовый кошелёк из кожзама.

– Нормуль. Четвертной есть! Хороший улов! Айда в кабак, отметим.

Но Сеня не пошёл тогда в кабак, сославшись на рези в животе. Он спустился обратно в метро и доехал до «Ждановской», а дальше ноги сами собой донесли его до общежития, где он жил в одной комнате с Петькой и другим парнем, с которым вместе работал на стройке. В общаге он долго не мог выйти из туалета. Сеню рвало, выворачивая наизнанку. Ему было мерзко, противно, а рвотные массы никак не могли остановиться, очищая желудок, превращаясь в светло-коричневый желчный сок…

Сегодня на станции «Авиамоторная» Семён решил заняться ставшим за несколько месяцев привычным делом. Губы непроизвольно зашептали молитву: «Отче наш». Сеня знал, что он страшный грешник, ему нет прощения, такие, как он, будут гореть в аду, но всё равно вера в Бога не угасала, а разгоралась всё ярче, и каждый раз, собираясь «на дело», он проговаривал про себя молитву. Подняв глаза, Сеня на секунду замер, увидев узоры, чем-то напоминающие сказочный ковёр-самолёт или огромный букет, составленный из сотен цветов. В них вместо пестиков были вмонтированы лампочки, которые делали потолок похожим на звёздное небо. Семён впервые оказался на «Авиамоторной», обычно он промышлял на конечных станциях, и поразился открывшейся взгляду необычной архитектуре.

– Глянь, какой потолок! – проговорил он будто невидимому собеседнику. – Придумают же такое!

Сеня вернулся к эскалатору, только сейчас заметив перед выходом в город композицию в виде лопасти самолётного винта. Ещё ни разу за восемнадцать лет Семёну Девяткину не приходилось летать на самолёте, и, скорее всего, никогда не придётся. Своё ближайшее будущее Сеня представлял на удивление ясно, без лишних иллюзий. Век воров-карманников недолог. Рано или поздно все они попадают в тюрьму, а когда выходят, начинается та же круговерть до следующей ходки. Выдохнув, Семён шагнул на ступень эскалатора и начал оглядываться по сторонам в поисках жертвы.