Читать книгу О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956 - Ольга Книппер-Чехова - Страница 58
1929
27. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой
Оглавление5 ноября 29 г. [Москва – Ялта]
Маша, дорогаша, милаша, какая радость эта твоя осенняя присылка цветов! Ты себе представить не можешь! Я их бережно раскладывала по сортам на столе в столовой, и теперь они стоят на всех столах в моей комнате, как будто их только что принесли из сада – чудесно доехали. Сейчас принесли твою открытку. Маша, не хворай, умоляю, приезжай скорее в Москву. Когда приедешь? Целую тебя за последнее чудесное письмо – спасибо. Деньги Роману давно отправлены.
У нас осень тоже стоит прекрасная. Сегодня посвежело только. Балкон еще не замазан.
Савва выехал!!![116] Ты не узнаешь комнату! Выбелили, оклеили, стоят Любины вещи, стало уютно, мило, и серьезно. Она уже ходит на службу, встает в 7½, тихо, как мышка. С Левой живут дружно, хорошо.
А вчера была Кундасова в новом берете и с продранным локтем. Была Мария Григор.[117] – спрашивала о тебе. Она все не может устроиться, и с детьми возится – сын не может продолжать ученье.
Сегодня прочла известие о смерти Анны Ал. Гольденвейзер – туберкулез.
Я очень занята – еще не сдали «Дядюшкин сон»[118] – и я уже репетирую одну небольшую, но милую сценку в толстовском «Воскресении» – графиню Чарскую. В театре смена министерства, обливание грязью друг друга[119], тяжело, т. е. тяжела форма – как это делается. Радостного вообще ничего не слышишь, только в работе спасенье. Недавно прочли[120] по-франц. «La dame aux camelias» – очень волнительно и приятно. Лорд уже неделю гостит в Ленинграде, через неделю приедет. Я что-то нигде не бываю. В день нашей годовщины[121] хотели остатки «стариков» собраться у меня, да заболел Грибунин, я ослабела, у меня темпер. была ниже 36° – расклеилось дело[122]. Лева «в нервах» – уже начал репетировать в театре свой «Город ветров».
Володя был болен, у него было рожистое воспаление на ноге пониже коленки – ему взрезали – оказался гнойник. Я очень волновалась.
Маша, уже поздно. Целую тебя нежно и благодарно. Наш дом тебя приветствует и ждет, Джюдди пожимает тебе руку. Твоя Оля
116
С.С. Морозов, квартировавший в семье О.Л.
117
Видимо, здесь речь о М.Г. Гуревич.
118
В тот же день О.Л. писала М.П. Лилиной за границу о работе над этой пьесой: «…у меня совсем расстроилась моя Марья Александровна и не желает сочетаться со мной тем замечательным тайным браком, который дает так много радостей на сцене. Это меня очень огорчает и убивает […]. Вся ненормальная, затянувшаяся неприятная атмосфера работы над «Дядюшкиным сном» очень меня утомила, охладила, и теперь, когда надо подбирать вожжи и подводить итоги, у меня как будто и нет самой сути. […] Владимир Иванович меняет все мизансцены, и уже от этого одного пьеса становится на рельсы. […] Со мной все та же история, по его словам: гонюсь за красками, а рисунок не ясен. А по-моему, я рисунок знаю, но несогретый рисунок меня не волнует, по своей нелепости в работе залезаю вперед, прыгаю, падаю духом, и теперь мне кажется, что я ничего не умею» (ОЛК-Ч, ч. 2, с. 163–164).
119
Пользуясь отсутствием К.С., приведшего в театр и утвердившего там на посту замдиректора бывшего бухгалтера алексеевской фирмы Н.В. Егорова, назначенный «красным» директором М.С. Гейтц при поддержке молодежной «пятерки» добился через Наркомпрос снятия его с должности.
120
Вероятно, как это было и в Гурзуфе, читали вслух в узком кругу близких.
121
Речь об очередной годовщине открытия театра.
122
В цитируемом выше письме к Лилиной О.Л. продолжила, что происходило потом: «В этот вечер я читала во Втором университете (Чеховский вечер), а потом все же поехала к Качаловым, захватила бутылочку «Абрау» и фруктов, и мы втроем, плюс Пыжова, тихо посидели» (там же, с. 164).
