Читать книгу Моя Эмоция - Ольга Корчинская - Страница 4

Она просыпается уже без настроения, на улице еще совсем темно. Она терпеть не может это ненавистное полшестого, особенно в зимний период. Летом хоть солнце и светло – от этого чуть легче.

Открыв глаза, она думает о том, что надо вставать и начинать проживать этот очередной день сурка. Плетется без сил в ванную, в зеркале видит уставшую женщину с нездоровым цветом лица и синяками под глазами. Заставляет себя хоть как-то накрасить ресницы и создать видимость, что все внутри хорошо.

Хотя нет, совсем нехорошо, но кому об этом скажешь? Кому это интересно вообще?

Потом ставит на плиту чайник, будит сына и младшую дочь.

Да, сейчас поглажу. Да, бутерброды так бутерброды, не хочешь – не ешь кашу. Зачем я ее варила? Только, время потеряла. Хорошо, поглажу другую. С вечера можно было мне сказать об этом? Мне же тоже собираться надо, наверное.

Все, идите уже. Дверь захлопнулась. Выпроводила.

Надо как-то взбодриться, вся надежда на кофе. Аппетита нет совсем.

В метро кружится голова и хочется упасть. Прислонившись к стеклу, вопреки написанному правилу, закрыв глаза, думает о том, что каждый день вот так часами люди едут в забитых вагончиках и что бы было, если все внезапно встанет, поломается, обрушится? А, впрочем, даже и не жалко умирать, подумаешь…

Что хорошего вообще – работа, которую не любишь, но на которую вынуждена ходить. Одно и то же каждый день, «зато по специальности», а я, может, вообще рисовать хотела всю жизнь или флористикой заниматься, а не вот этот вот все.

Какой смысл в этих всех перемещениях и ежедневном мельтешении? Как муравьи какие-то, туда-сюда, надоело.

Муж, дети, быт – радости ничего не приносит давно. С мужем как посторонние, чувств почти не осталось, говорить не о чем, сын подрос – не уважает, хамит.

Где вообще брать позитив, если все тухло?

Дождь, небо низкое, все серое такое. Еще и собачье дерьмо кругом валяется, твою мать, чуть каблуком не въехала. Три года в одном и том же пальто хожу, а Лена снова в обновке вчера пришла.

Коллега на работе откровенно подсиживает, но улыбается и лицемерит. Подруга единственная – и та язвит, и давно понятно, чем больше открываешься, тем хуже. Люди бьют именно туда потом, в слабое место.

На автомате она проводит день в офисе: принтеры, документы, бесконечные бумажки, подписи.

Придя с работы, завернувшись в плед, лежит, жалеет себя и плачет. Нет ни сил, ни энергии, а надо готовить ужин. Что приготовить-то? Фантазии ноль. Потом уроки делать с сыном, младшей сказку почитать. Самой бы кто сказку почитал. И погладил.

Засыпает спиной к мужу, свернувшись калачиком в тягостных раздумьях о смысле жизни и непонимании своего места и цели, заранее ненавидя утро следующего дня…