Читать книгу Танец стихий - Ольга Коротаева, Борис Тюрин, Литагент ИДДК - Страница 3

Наутро я тепло попрощалась с новыми знакомыми, стараясь не замечать тоскливого взгляда сальных глаз толстячка и грозного зырканья его старшей жены, которая вопреки рекомендациям ведуньи вскочила с постели, дабы убедиться в моем отбытии. Я же поспешила успокоить эту ревнивицу, стараясь выдвинуться в Валрад как можно скорее.

За плотными шторами я не могла разглядеть ничего, даже света дня. Будет ли этот свет? Я очень боялась, что подозрения оправдаются, и мы окажемся под землей. Поэтому ничто не могло меня заставить приподнять тяжелую ткань занавески. Я даже вышла за порог с крепко зажмуренными глазами и глубоко дышала, стараясь восстановить нормальное биение сердца. Убедив себя, что хуже уже не будет, я распахнула глаза и озадаченно уставилась на веселое оранжевое солнышко, карабкающееся на белоснежное небо. А озадаченно потому, что на горизонте, оттеняя багровую линию чужих лесов, следовало за братом точно такое же оранжевое солнышко.

– Два солнца! – ахнула я.

Нет, это не подземелье. Дело обстояло гораздо хуже. И единственное, что приходило в мою бедовую голову: меня похитили инопланетяне! Тот свет наверняка инопланетный луч, о котором так часто пишут в желтой прессе. А также об издевательствах над землянами и жутких экспериментах. Меня, благо, пока не препарировали. Но эксперимент явно был: простую землянку закинули на чужую планету. Может, это проверка на выживаемость индивидуумов с планеты Земля?

Пока я любовалась на двойное светило, из дома вышла веселая Марвия. По пути молодая женщина левой рукой поправляла многочисленные сумочки на длинных лямках. Правой она важно протягивала мне рекомендательное письмо от кавайя. Спрятав свои потрясающие глаза без зрачков, женщина пробормотала, что ей неожиданно понадобились в городе некоторые ингредиенты для зелий. Но я понимала, что добрая ведунья просто решила убедиться, что со мной все будет хорошо. Очень приятно, когда незнакомый человек, а особенно не человек, проявляет к тебе столько участия.

Но все же это немного настораживало. И я попробовала уточнить причину неожиданного счастья. Марвия рассмеялась по случаю такой «нечеловеческой» проницательности и объяснила, что хочет проследить за моей дальнейшей судьбой. Может быть, ей даже удастся установить, что за неизвестная магия решила почтить этот мир своим присутствием. Так что, все оказалось проще некуда: обычное любопытство. Точнее, не обычное, а ведьминское.

– Может, ты просто не знаешь о такой магии, – осторожно возразила я, вспомнив свою версию. Для таких вот миров, находящихся в период развития примерно рыцарских времен, любая техника – волшебство! – Ведь ты не можешь знать, какая магия обитает в далеких уголках Вселенной.

– Ты знаешь, Мел, я же не просто ведунья, я маг со степенью, – пожала плечами ведунья. – И хоть обучалась я целительству, это не освобождало меня от изучения других предметов. К тому же мне часто приходится лечить не только от болезней, но и от сглазов и проклятий различной сложности, которые могла вызвать любая магия мира.

– Тогда что же ты делаешь в этой глуши? – изумилась я.

– Таким, как я, непросто пробиться на хорошие места. Да и не глушь это. С одной стороны нашего леса Валрад – сход торговых путей, один из самых богатых городов Кеприи. Все из-за выхода к морю. С другой стороны простирается граница владений цваков[5]. А на севере лес упирается в горы, где живут анахи[6].

– О! Этих я знаю! – воскликнула я, вспомнив разговор жен кавайя. – Это те, на которых я похожа, только синие?

– Хороший у тебя слух, – криво усмехнулась Марвия. – Если уж на то пошло, я тоже похожа на анахов. Собственно, именно поэтому я маг. В роду анахов невероятное количество магов. Может, даже все… Они очень скрытны, ничего не знаешь наверняка. И не предугадаешь, что выкинут в следующий момент. Вот и мой папочка, – ведьма горько улыбнулась, – пошел на поводу моды. Взял в гарем иноземную женщину, а потом просто выбросил. А она меня родила.

– В смысле, – пораженно ахнула я. – Беременную бросил? Вот гад!

– Да от меня все равно после рождения избавились бы, – невесело покачала головой Марвия. – Анахи не допустят в своих владениях нечистокровного… Так что, он мне жизнь спас. Не хочу, чтобы ты попала в ту же ловушку, что и моя мать.

– То есть вот так завуалированно ты предлагаешь мне свою помощь? – уточнила я.

– И дружбу, – улыбнулась она.

Мы шли по дороге, вымощенной толстенными керамическими плитами, многие из которых уже давно раскололись в мелкую пыль, поэтому приходилось внимательно смотреть под ноги, дабы не покалечиться. По пути я попросила прочесть лекцию о здешних устоях и обычаях, чтобы не попасть впросак. Вышли мы на рассвете, и я уже имела представление, что эти загадочные цваки – высокомерные придурки, живущие на деревьях. А также, какие на самом деле анахи и как нужно обращаться к ним, чтобы не быть убитой на месте. И сколько стоят услуги мага. Так, на всякий случай. Все равно местных монет у меня не было…

Дорога все больше расширялась, и в нее, как в полноводную реку, вливались боковые тропинки и вполне утоптанные пути. Вскоре нас начали обгонять группы всадников и деревянные телеги с товарами. Становилось все более людно, а на подступах к городу стало совсем уж не пробиться. Более того, у ворот выросла приличная очередь.

Сами ворота были изготовлены из синего узорчатого металла. Дорога у замка выложена плоскими круглыми камнями. Насколько я поняла, каменных пород в мире не так много, и это дорого. Простые дороги мостят кривыми керамическими плитами. А из глины мастерят дома простолюдинов. Стена же замка была выложена из крупного и мелкого камня приятного серо-голубого оттенка. Скреплены камни, видимо, той же глиной, так как в стене пробивались пожухлые красноватые лианы. Вал перед стеной был старательно выложен уже изрядно поднадоевшими керамическими плитами.

Когда мы подошли к концу очереди, я уже начала слегка косеть от свалившейся на меня информации о количестве народов, населяющих этот нескучный мир, и об их нетривиальных, с моей точки зрения, обычаях. Запутавшись совсем, я заскулила, моля о пощаде. Марвия засмеялась и успокоила, что в этом городе живут практически все представители рас, и если бы каждый из них стремился исполнять обычаи своего народа, то город разлетелся бы на куски в тот же миг.

Так что я слегка расслабилась, а ведьма потащила меня мимо очереди к серой неприметной дверце. За дверью встретил влажный мрак. Пахло сыростью и прелой травой. Я нервно хихикнула, а Марвия потянула дальше и по пути объяснила, что это тайный ход специально для таких, как она. Я сделала вывод, что магов здесь любят. Или хотя бы боятся, что в огромной очереди они озвереют и разберут город по камешку. И правильно! Марвия сообщила, что магии учатся как минимум пятнадцать лет! Надо же получить какие-нибудь привилегии после этой пытки.

Вскоре посветлело, и мы вышли на узенькую улочку с другой стороны крепостной стены. Я огляделась, но ворот не увидела.

– В любом случае, спасибо! А то в такой очереди меня просто раздавили бы и свернули в рулон для большей компактности.

– В такой очереди тебя запросто украли бы в чей-нибудь гарем! – рассмеялась ведунья.

– Что?! Э…

Больше ничего я выдавить не смогла. Кажется, я лишилась дара речи.

– Мел, твоя внешность о-о-очень необычна для нашего мира, так что постарайся не пополнить чью-нибудь коллекцию раньше времени, ладно? – Марвия посмотрела на меня пронзительным взглядом красных глаз.

– И много у вас тут таких коллекционеров?! – нервно уточнила я.

– Хватает. Но стоит нам добраться до знакомого корчмаря кавайя, и тогда тебе ничего не будет грозить. Валл помешан на искусстве и всегда готов взять под свое крылышко очередного непонятого гения. Хотя, думаю, что ты и без рекомендации кавайя произвела бы на него впечатление. Но так с тебя вообще пылинки сдувать будут!

– А сам он, случайно, не любитель иноземных женщин? – осторожно уточнила я, вспомнив масленый взгляд толстячка.

– Да что ты, – рассмеялась подруга. И серьезно добавила, словно обрубила: – Он же валл[7]!

Как будто мне это что-то объясняло! Да уж… Будущее со слов подруги представлялось не в очень-то радужных тонах.

Мы бодро шли по улочке, и мелкие камушки городской мостовой шуршали под ногами. Да, без проводника на прогулку по городу я решусь еще очень нескоро. И как только Марвия разбиралась, в какую из абсолютно одинаковых подворотен нырнуть и куда повернуть на одном из многочисленных перекрестков? Вокруг суетливо сновали серолицые существа. Я часто ловила на себе любопытные взгляды.

Наконец, мы подошли к трехэтажному зданию, которое выглядело не как корчма, а скорее, как дворец. Ну, небольшой такой дворец с огромной конюшней, площадью и фонтаном перед входом. Помпезные керамические колонны, правда, уже были кое-где обколоты, и в гранитных урнах что-то вонюче дымилось, но все равно это не походило на корчму. Похоже, эти мысли отразились на моей не в меру живой физиономии, потому как Марвия весело рассмеялась.

– Удивлена? Не переживай! Это впечатление ты делишь со всеми приезжими. Дело в том, что здесь когда-то жил старый валл, у которого имелась куча родственников, претендующих на его немалое состояние. Но, увы, не было собственных детей. И он решил напоследок подложить всем большую свинью. После того, как родственники вылизывали его лет пять перед смертью… или морили, что, наверное, ближе к истине, он завещал все своему камердинеру. Правда, с условием, что тот сделает из дома гостиницу и будет бесплатно сдавать четверть комнат представителям любого искусства. Камердинер же пошел еще дальше, разместив на первом этаже корчму, а обласканным изменчивыми музами дает в пользование аж половину всех комнат, поскольку всегда разделял любовь своего господина к прекрасному. Правда, это не мешает ему драть с других постояльцев втридорога. А поскольку это сейчас самая модная, чистая и с безупречным обслуживанием гостиница, да еще с корчмой, то от желающих отбоя нет. Это единственное заведение среди сотен гостиниц города, где бронируют места!

Я прониклась и даже покивала с восхищением, а подруга иронично посмотрела на меня. Но, видимо, удовольствовалась этим спектаклем, потому как наконец провела внутрь. Правда, торжественность момента несколько нарушало наше дружное хихиканье.

Но через минуту мне стало не до смеха. Зал оказался просто огромен! И до некуда заполнен людьми. Впрочем, я поторопилась. Существ, похожих на людей, здесь было не так и много…

– Посмотри вон на тот столик, вот так выглядят цваки! Впечатляет? – Похоже, подруга решила подкрепить свою лекцию практикой. – А вон в том углу целая компания анахов. Вообще-то, подобное сборище весьма подозрительно, ну да ладно. Они всегда в черных плащах, поэтому неземную синеву благородной кожи нам не увидеть… но оно и к лучшему, уж поверь!

Мы медленно пробирались между столиками, а я не уставала удивляться: насколько странно постаралась природа этого мира. Может, тут радиоактивное солнце? Кожа существ серая или синяя… Но как же быть со страшными и одновременно очень трогательно-изящными цваками с их почти прозрачной фиолетовой кожей?

До меня долетел обрывок фразы, и я вздрогнула. Мужчины обсуждают меня! Прислушавшись, я поняла, какая именно часть пришлась гостям по вкусу, и начала медленно краснеть. А, оглянувшись, увидела, что следом за нами направились двое представителей этого народа, и вид их был весьма решителен.

– Ма-а-арвии-и-я! – в ужасе прошипела-прокричала я.

В минуты стресса я способна еще и не на такие звуки.

– Спокойно, Мел! Вот твой защитник! – громко продекламировала Марвия.

Я перевела взгляд вперед и испуганно икнула. Пред моими глазами появилось мохнатое пузо диаметром эдак метра в полтора. Я запрокинула голову, пытаясь посмотреть в глаза его обладателю.

– Привет! – улыбнулась живая гора скомканного меха.

Я оцепенела от ужаса, не в силах отвести взгляда от огромной пасти существа, снабженной целой батареей острых желтых зубов. На память пришли жуткие сценки из старого фильма про звездные войны. Я оторопело разглядывала чудовище с головы до ног. Заметив под пузом шикарные красные шаровары, невольно хихикнула. Не думая о последствиях, я дважды хлопнула себя по щекам. И, прежде чем разум остановил это безумие, присев, выдала:

– Ку!

Марвия оторопело покосилась на меня и, вынув письмо из моей сумки, передала его тоже ошалевшему от такого приветствия великану. Тот пробежал глазами по строчкам, и глаза его потеплели. Мохнатая лапа опустилась на мое плечо:

– Я – Дик. Не бойся, я тебя в обиду не дам! – Кажется, он специально произнес последнюю фразу так, что она громом пронеслась по всему залу.

Я торопливо оглянулась на самоуверенных типов, которые следовали за нами. Те внезапно стушевались и постарались сделать вид, что встретили знакомых за близлежащим столиком. Соседи несказанно удивились, и шуму в корчме прибавилось.

– Друзья пройдохи кавайя – мои друзья! – доброжелательно загудел Дик. – Слушай, а ты можешь выступить уже сегодня вечером?

– Это будет здорово, Мел! – поддакнула ведьма. – Мне не терпится увидеть, что могут такие странные существа, как ты…

– Хорошо, – не стала ломаться я, подозревая, что завтра подруги уже в городе не будет.

– Лады! – грохнул Дик. – Тогда пойдем, покажу тебе твою комнату, и до вечера можешь гулять где хочешь… только не уходи дальше фонтана.

* * *

Номер был выше всяких похвал! Целых три комнаты и огромная ванная… То, что это ванная, я догадалась по стоящей посередине бочке высотой с человеческий рост. Воду в ней подогревала хитрая конструкция из голубоватого металла с горячими углями. Я сердечно поблагодарила Дика и он, напомнив о предстоящем выступлении, вернулся в зал.

– Просто здорово! – заявила я.

Марвия была со мной согласна, на этот раз даже ее проняло.

– Знаешь, платные номера не такие шикарные, – ответила она. И тут же подмигнула: – Кто первый купаться будет?

Мы взвизгнули и наперегонки бросились к бочке, нетерпеливо срывая с себя одежду… Раздался всплеск и наш счастливый визг. Благо размеры бочки позволяли залезть в нее и вчетвером. Вымывшись, мы обнаружили в столовой блюдо с фруктами и, подкрепившись, решили немного погулять по городу. Заодно подкупить кое-чего в знахарскую сумку ведуньи.

Дик недовольно гудел за стойкой, не решаясь отпустить нас одних. Но, в конце концов, ведьма уговорила валла. Правда, нам пришлось таскать за собой другое чудовище – его младшего братца. Младший мохнатик оказался крайне молчалив… хотя, может, ему было просто унизительно прогуливать двух девиц по городу. Набродившись до ломоты в ногах, мы вернулись очень довольные. Я была полна необычных впечатлений, а сумка Марвии – трав, корений и засушенных частей мелких животных. Сдав нашу персональную охранную собачку Дику, мы разбрелись по комнатам. Кажется, я уснула прежде, чем рухнула на кровать.

Снилось, что я танцую в группе из шести девушек. Наши восточные костюмы сверкали и искрились в свете рамп. Концертный зал полон зрителей. И надо было выступить безупречно, поскольку именно сегодня выбирали лучшие коллективы, способные не уронить честь города перед высокими гостями. И, как назло, Ольга постоянно допускала ляпы, крутилась не в такт. Девушку мотало по всей сцене. Багровая Леля рассерженной гусыней шипела за кулисами. Я активно призывала подругу сосредоточиться, хотя танец был уже запорот. Вконец закрутившаяся Оля с грохотом рухнула в оркестровую яму. Но музыка продолжалась. Я огляделась, но на сцене никого кроме меня не было. Неужели, девчонки попросту сбежали? А как же Оля? Я бросилась к яме и увидела распластанное тело девушки. Закричав ее имя, я спрыгнула вниз, повернула подругу за плечи и вздрогнула: на меня смотрели круглые алые глаза без зрачков, дико выделяющиеся на нежно-фиолетовой, полупрозрачной коже. Узкие серые губы исказила болезненная гримаса…

– Да вставай же, наконец! Или хочешь проспать свое первое выступление?! – раздался крайне раздраженный голос Марвии.

Похоже, она будила меня очень долго и была уже на взводе.

– Не тряси меня! – простонала я. – Мне кажется, что я попала в миксер.

Тряска к моему облегчению прекратилась. Должно быть, Марвию озадачило незнакомое слово. Я открыла глаза и перед моим взором материализовалась дымящаяся чашка. Правда, к моим магическим способностям это не имело никакого отношения, просто подруга решила побаловать меня душистым чаем.

– Я надеюсь, в твои планы не входит моя скоропостижная гибель? – Я с подозрением покосилась на чашку.

Похоже, подруга обиделась; она грубо сунула горячую чашку, буркнула, что это добавит мне бодрости, и ретировалась из комнаты. Уж и поворчать немного нельзя! Я вдохнула чудесный аромат цветущих трав и, проорав «спасибо» в сторону распахнутой двери, выпила зелье.

Сладко потянувшись, поднялась. Ночной кошмар оставил на память о себе липкий пот, покрывающий все тело. Я смочила полотенце холодной водой из кувшина и быстро обтерлась. И лишь потом громко спросила:

– А сколько у меня еще времени? – Ответом была тишина, и я добавила извиняющимся тоном: – Ну, хватит дуться, подруга! После таких жутких снов, который мне сегодня привиделся, вообще странно, что я веду себя адекватно…

– Я не дуюсь, а пытаюсь разгладить твои наряды, – раздалось из соседней комнаты. – Выход твой через час. А тебе что, кошмар приснился?

– Еще какой, – буркнула я, содрогнувшись от воспоминания.

Вошла в соседнюю комнату и увидела Марвию за работой. От ярких сценических костюмов, развешанных на мебели и действительно находящихся в жутко смятом состоянии, летели разноцветные искорки. Да, часа тут мало! Даже если здесь найдется хороший утюг с отпаривателем, я и то буду корпеть как минимум часа три.

Ведунья метнула на меня лукавый взгляд, торжественно щелкнула пальцами, и костюмы стали выглядеть так, будто я их только что забрала из химчистки. Я восхищенно выдохнула, а Марвия гордо улыбнулась.

– Ты так и будешь стоять истуканом или все-таки приведешь себя в порядок? – спросила она.

Я метнулась к сумке, а подруга направилась за мной и следующие минут сорок ведунья провела за любимым занятием девочек всех времен и народов: игрой в куклы. В роли куклы выступала, конечно же, я. Ощущая легкие прикосновения к лицу, я дивилась, насколько быстро Марвия разобралась, как пользоваться нашей косметикой.

И вот в костюме и с почти безупречным макияжем я аккуратно, старательно избегая попадаться кому-либо на глаза, спустилась вниз. Ведунья важно несла за мной плеер, словно это самое ценное сокровище мира. В комнатке перед сценой никого не было: похоже, я выступаю первой. Это несколько нервировало, всегда трудно идти первой. Подруга осторожно, стараясь не измять платье, обняла, пожелала удачи и ретировалась в зал. Дверь снова открылась, и я увидела Дика. Валл окинул меня восхищенным взглядом черных глаз и присвистнул:

– Да ты и вправду танцовщица!

– Ты сомневался, но хотел, чтобы я выступила? – засмеялась я.

– От этого пройдохи можно ждать чего угодно! Я подумал, что он направил ко мне скрывающуюся анахиню-отступницу, – усмехнулся он. Потом вид его стал серьезным: – Теперь все в твоих руках… или ногах. Удачи тебе! И не переживай. Независимо от результата, ты все равно под моей защитой.

Великан вышел, а я глубоко вздохнула, прогоняя нервную дрожь в негнущихся коленках. Перекрестившись, вышла в темный зал. Несколько шагов по скрипучей деревянной сцене в тени тяжелого пыльного занавеса показались вечностью. Я поставила плеер в конце зала и, присев, задала программу проигрыша мелодии через пять минут. Выпрямилась и глубоко вздохнула, сосредоточившись на своем внутреннем состоянии.

По не такому большому, но опыту могу сказать, что от душевного состояния танцовщицы напрямую зависит успех выступления. Даже если ты в танце ничего собой не представляешь, но во время выступления у тебя светятся глаза, и улыбка сияет искренней радостью, то публика примет тебя с большим восторгом, чем суперпрофессионала с лицом мумии.

Я приготовилась получить удовольствие от своего танца. С этим проблем у меня никогда не было: танцевать люблю и всегда любила. Это песня тела, порыв души. В танце я выражаю эмоции, которые невозможно описать словами. Передаю свои чувства, свое видение мира. А здесь, в совершенно чужой и даже чуждой мне обстановке, танец стал единственным, что связывало меня с далеким домом.

За занавесом я слышала равномерный гул. Что ж, люди… и нелюди веселятся. Все правильно, надо же как-то разнообразить свою жизнь. По ткани проплыла огромная тень, и громоподобный голос произнес:

– Тихо! – И настала неправдоподобная тишина, как будто кто-то выключил звук. Дик добавил немного тише: – Представление начинается!

Стоя на сцене, я отсчитывала мгновения, оставшиеся до начала мелодии. Занавес уже медленно отъезжал в сторону, и я оказалась в столбике переливающегося света.

Сердце заколотилось так, что, казалось, его слышат даже зрители. По залу, словно шуршащий ветерок, прокатился вздох. Что же, я могу их понять. Сама, когда смотрю со стороны на танец наших девушек в группе, наслаждаюсь их сказочной красотой.

В свете магических лучей золотые босоножки нереально ярко сверкали перламутровыми блестками. Юбка, сидящая на моих бедрах, мягко переливалась фиолетовым атласом и таинственно мерцала воздушным туманом органзы, меняющей свет от сиреневого до красного. Углы верхней и нижней юбок расходятся, создавая образ воздушности, и богато украшены золотыми сверкающими пайетками и бисером. Фиолетовая блузка заканчивается под грудью, с длинными рукавами, которые вершат расклешенные манжеты, по стилю повторяющие юбку. Блузка расшита восточными узорами из золотого же бисера и пайеток, а по краю украшена длинной бахромой из сверкающего бисера. На бедрах закреплен золотой пояс, сплошь расшитый фиолетовыми, сиреневыми и красными камнями и тоже по краю украшен шикарной бахромой из золотого бисера. Все это великолепие сверкало и искрилось до рези в глазах в луче света.

Несколько мгновений пролетели для меня часом неподвижности на сцене. Глаза отказывались воспринимать публику как что-то овеществленное. Это плохо, надо танцевать для публики, иначе она почувствует обман и отнюдь не поблагодарит за него. Еще помидорами забросают. Хотя они по цвету и сочетаются с костюмом… Ну, в общем, не люблю я томаты. И мне уже все равно, свежие или тухлые. И тут в цветном расплывчатом пятне публики, которое упорно видели мои непослушные гляделки, я отчетливо увидела глаза. Не знаю, чем они меня зацепили. Конечно, явно нечеловеческие, цвета редкого красноватого янтаря, они словно светились, притягивали, гипнотизировали… Наконец началась музыка. Я облегченно вздохнула и, словно нырнув с пятиметровой вышки в холодную воду, начала свой танец. И танцевала для этих глаз. Выражая любовь ко всему живому, любовь к самой жизни, воплощала в танце восхищение прекрасным и необычным. Все это я видела в странных глазах. Тело повторяло заученные до автоматизма, отработанные до совершенства движения, а душа пела и искрилась, заполняя меня, словно яркий бокал веселящими пузырьками шампанского. Казалось, душа вышла за пределы тела и объемом уже превысила столб света, окружающий меня. Вокруг засверкали все краски жизни, засветилась радуга и тут же распалась на миллиарды светлячков. Словно кролик у фокусника, ниоткуда возникли и запорхали невиданной красоты птицы, а под ногами зацвели цветы, источающие аромат божественного нектара. Теперь каждое мое движение наполняла небывалая энергия, она уже охватила все тело. Даже померещилось, что руки светятся и стали полупрозрачными. Великое счастье жизни лилось из движений водопадом, я никогда не ощущала такого счастья! Последнее па плавно перетекло в поклон, и музыка стихла. Я стояла, ошеломленная ощущениями, а вокруг оседали хлопья света, которые гасли в сантиметре от пола, и тихая полумгла поглощала пространство танца.

«Странная тут иллюминация, наверняка магическая» – подумала я.

Когда стало совсем темно, я подняла глаза. Меня неприятно поразила тишина, абсолютная тишина. Не то, чтобы я так уж привыкла к бурным овациям, но полностью проигнорировать выступление артиста было совсем уж по-свински. Пыхтишь тут, стараешься, выкладываешься по полной, а в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя.

И тут я опять увидела глаза. Только теперь из тумана для моего взора постепенно прорисовалось лицо. И какое лицо! Темное, нечеловечески красивое, с синим отливом. Таким, какой бывает на дорогущем импортном бархате. Тонкие черты: четко выраженные скулы, волевой подбородок, длинный узкий нос… и ничуть не похож на страшные отростки серых существ. Потом, как на картине художника появились волосы… абсолютно черные! Иссиня-черные. Но это его не портило, даже придавало еще более неземное ощущение. Волосы струились по плечам и ниспадали до талии по черному плащу, усиливающему контраст. Он сидел абсолютно неподвижно, не сводя с меня своих поразительных глаз. Я почувствовала, как кожа пошла красными пятнами от волнения. Надеюсь, это не очень видно из зала! Казалось, чистая энергия струится через наши глаза: золотистая из его в мои, и нежно-сиреневая из моих в его. Как будто издалека до моих ушей донесся нарастающий гул. Ощущение, что на меня надвигается огромный улей пчел. Я вздрогнула, связь между нами прервалась, и зал стал виден абсолютно нормальным зрением. Ну, слава богу! А то я подумала, что ослепла от неземных переживаний, да плюс глюк в виде глаз невероятно красивого парня! А со мной все в порядке! У-р-р-а-а-а-а! Я не псих! Да еще улей превратился в овации. Не то слово – это были бешеные овации! Все кричали, свистели, зал стоял на ушах. Конечно это лучше тишины, но, по-моему, ребята (да и девчата тоже) слегка (хм!) перебарщивают. Я окончательно смутилась и стрелой бросилась со сцены.

Не успела перевести дыхание, как в комнату ворвалась Марвия. Она махала руками, пыталась и ногами, но потеряла равновесие и рухнула в кресло. Повращала глазами, несколько раз попыталась что-то сказать, но только разводила руками. Я встала напротив нее и скрестила руки на груди: «Ну, мол, чего еще покажешь». Пантомима мне понравилась, но все же было интересно, что именно она пытается сказать.

– Марвия! Кончай придуриваться, скажи по-человечески, чего тебе нужно!

Она несколько раз вздохнула и выдохнула. Я восприняла благосклонно ее титанические усилия привести себя в порядок и стала спокойно ожидать окончания этой немудреной дыхательной гимнастики.

Наконец подруга начала издавать звуки, похожие на человеческую речь. Хвала небу, она не стала тренироваться на первых выученных, типа «папа, мама», а неестественно спокойным после вышеозначенного буйства голосом произнесла:

– И ты меня еще грузила, что не ведьма! Да первое твое выступление выдало в тебе Мастера! Ты это нарочно или и это забыла!?!

– Чего? – я опешила.

Смысл сказанных слов ускользал от меня, как скользкий уж из рук.

– Я так и знал, что ты ведьма, девочка! – ворвался в комнату Дик, заполняя собой все свободное пространство. Вся его по-волчьи серая шерсть стояла дыбом. – Но такой силы я в тебе и не подозревал!

– Ребята, объясните пожалуйста девушке, слегка сдвинутой по фазе, о чем собственно говоря вы толкуете! – тихо начала я, но в конце сорвалась на фальцет.

Марвия моргнула. Тут же выставила сопротивляющегося Дика за дверь: я и не подозревала в хрупкой женщине такой силы, посадила меня в кресло, сунула в руки какое-то пойло, села напротив, и – заговорила.

По ее словам выходило, что я мало того, что маг, так еще и Мастер (даже не магистр и не архимаг). Только Мастер может превратить магию в искусство! Или искусство в магию. К тому же, видимо, чтоб не скучно было, я использую в танце все имеющиеся в этом мире стихии. И то, что я принимала за разыгравшееся воображение (со мной это бывает), совершалось на самом деле. И чувства, которые я испытывала в танце, вместе со мной испытывал не только зал, но и весь город! И это не иллюзия, не внушение, они на самом деле это чувствуют, и еще долго будут находиться в состоянии эйфории. Короче говоря, все жители и гости города следуют правилу «Возлюби ближнего своего!» и сейчас помирились даже кровные, самые непримиримые враги. Дар магии всех стихий очень редок и труден в постижении. У меня же это естественно, словно я родилась с этим умением. Но этого не может быть, так как противоречит закону природы. В истории Мастера Танца Стихий за минуту могли остановить войну миров, так же, собственно, и развязать ее. И только от силы мага зависит «радиус поражения».

– Я теперь понимаю, почему она скрывается! – ухмыльнулся вновь появившийся в дверях Дик.

– Извините, ребята, мне срочно нужно побыть одной! – нервно хихикая, промямлила я.

Они как по команде скорчили самые понимающие физиономии, а я вылетела за дверь. И бежала, ничего не видя вокруг, и лишь каким-то чудом оказалась все-таки в своей комнате. Захлопнув дверь, я со стоном повалилась на кровать и попробовала отловить хотя бы одну дельную мысль в голове. Но моя бедовая верхняя конечность отказывалась выдать хотя бы и не дельную мысль. Вообще никакую, да еще и отзывалась на каждое усилие только гулким звоном. Я прекратила это издевательство над своим еще ни в чем не повинным организмом, встала с кровати и петляющей походкой направилась в столовую, где еще утром заметила графин с чем-то темным. Последняя надежда оправдалась: это оказалось вино. Выпив залпом целый бокал, я почувствовала первую мысль – «Обалденное вино!». Я усмехнулась этой немудреной мысли и, налив еще, направилась к кровати. В одной руке я держала полную (ну, уже почти полную) полуторалитровую бутыль, в другой бокал с оной же божественной жидкостью. Войдя в комнату, я вдруг столкнулась с оранжевыми глазами, к которым прилагалось все вышеизложенное мною. Я хихикнула и, помахав бутылью у него перед носом, нежным голосом пропела:

– Здравствуй, глюк!

Глюк, похоже, опешил, потому как застыл соляным столбом и усиленно захлопал своими прекрасными гляделками. Я же, выпив вино из бокала, протянула ему бутыль:

– Хоч-чешь глот-оч-очек? – а крепкое пойло: уже язык заплетается.

Из-за спины глюка вынырнула Марвия и, пытаясь отнять у меня бутыль, которой я многозначительно вертела перед носом у глюка, щедро обдавая того ароматными брызгами, сообщила мне громким трагическим шепотом:

– Мел, очнись! Это не глюк, это Верховный маг Лив’утвао, Рож’иальяр Л’ладаргра. Он анах.

– Можно просто Роже, – произнес этот тип, слегка поклонившись и даже не пытаясь спрятать насмешку в глазах. – Знаю, что произнести правильно мое имя не анахам не под силу, а перевирать лучше не стоит.

Услышав его вибрирующий баритон, я окончательно впала в ступор, бутылка выскользнула из рук и разбилась вдребезги. Что окончательно погубило щегольской костюм мага.

Я моментально протрезвела и насторожилась:

– И что же великому и ужасному верховному магу… как там, Ливьютао, вдруг понадобилось в комнате кабацкой танцовщицы? Покорен моим талантом? – иронично спросила я.

Вот так всегда, стоит мне смутиться, как я начинаю хамить. Что-то вроде условного рефлекса. Невероятные глаза Роже, немного похожие на глаза Марвии, сузились и вновь сверкнули насмешкой. Он снова слегка поклонился и галантно ответил:

– Несомненно, покорен! И приглашаю Мастера на гастроли в, – маг отчетливо произнес: – Лив’утвао! Спешу заверить, что тебе, несомненно, будут оказаны все возможные почести моим народом.

– Звучит угрожающе! – тихо пробормотала я, но этот тип обладал, как оказалось, феноменальным слухом.

– Уверяю, я обеспечу всю возможную безопасность. Ты будешь жить во дворце нашего порфироносца.

Услышав последнее слово, я хихикнула, но решила больше не проверять мага на терпимость. Хотя, надо бы уточнить один щекотливый вопрос:

– В каком качестве? Нового экспоната? Меня просветили насчет здешних обычаев…

Марвия толкнула в бок, и я благополучно подавилась концом фразы.

– Должен успокоить Мастера, что у анахов не принято заводить гарем, как у некоторых рас, – улыбнулся Роже. – Даже у порфироносца нет такой привилегии.

– Иными словами, даже если гаремы и есть, такую как я туда тащить не будут – лицом не вышла, – саркастически усмехнулась я, мельком взглянув на донельзя мрачную Марвию, которая сверлила анаха убийственным взглядом. – Так зачем же я вам понадобилась, только не говорите, что без ума от танцев, не поверю. Я никуда не поеду без ясной цели моего путешествия.

– Я все расскажу по прибытии, – бесстрастно ответил анах.

Потрясающе: мне готовят сюрприз! Только внутренний голос ехидно шептал, что оный вряд ли меня обрадует. Так что в ответ я пожала плечами, демонстративно развернулась и, подхватив под руку подругу, ушла в спальню, громко захлопнув за собой дверь.

– Какие у тебя будут мысли насчет этой бредовой поездки, цель которой мне не хотят сообщать? – спросила я Марвию.

– Знаешь, Мел, с анахами всегда нужно держать ушки на макушке. Они самые лучшие стратеги и ничего не делают просто так. Любой их, даже самый незначительный, поступок – есть звено в цепи большой интриги. А уж если они чего-то недоговаривают, то это вдвойне подозрительно, – нахмурив брови, сурово произнесла подруга.

– Я с тобой согласна, поскольку чувствую, что эти, с позволения сказать, «гастроли» принесут мне море проблем, – мрачно протянула я.

– Но анахи никогда не отступают, – ведьма с опаской выглянула в окно. – Будет трудно уйти от него. Если только, может быть, Дик поможет?

– Позови его, Марвия, а я постараюсь отвлечь анаха болтовней… – попросила я женщину.

– Смотри только поосторожнее, как бы он тебя саму не отвлек! – ехидно улыбнулась подруга. – Ну что, действуем по плану?

Марвия решительно взялась за ручку и, открыв дверь, уставилась на мага. Тот стоял в том же положении и на том же месте, где мы его оставили.

– Прости, Роже, нам надо было посоветоваться, – я постаралась улыбнуться как можно более обворожительно, но, судя по невозмутимости физиономии анаха, все мои старания прошли даром. – Давай присядем и обсудим все, как цивилизованные люди.

– Я анах, – машинально поправил Роже, все же изящно опускаясь в кресло.

Я, садясь напротив, начала атаку мощным обстрелом глазками. Лицо мага застыло: похоже, он решил, что у меня нервный тик. Так, ладно, женские чары на него не действуют… а жаль. Тогда я попыталась состроить максимально умную физиономию. Не то что бы получилась, но Роже пришлось удовольствоваться тем, что есть.

– Расскажи мне о вашем государстве, – жеманно попросила я, больше не пытаясь произнести странное название: и как только Марвии удается это? Ах, да – она же наполовину анах. У этих голубеньких, наверное, какая-то особенная физиология. Я гаденько захихикала, но, очнувшись, вновь вперила в мага кокетливый взгляд, опершись подбородком на руку: – Должна же я хоть иметь представление, куда собираюсь направиться!

Пока я как могла отвлекала внимание нашего гостя, Марвия стремительной тенью проскользнула к входной двери и постаралась раствориться. На мой взгляд, у нее это получилось просто великолепно.

Внезапно Роже довольно улыбнулся, встал и определенным образом взмахнул рукой в сторону двери. Щелкнул замок. Я недоуменно посмотрела на дверь, потом на мага. Сердечко екнуло: вскочив, бросилась в соседнюю комнату: там, кажется, была какая-то маленькая дверца… Анах перехватил меня за талию на полпути, развернул к себе лицом и положил мне на плечи руки. Лицо его медленно приближалось, а я опять подумала: «Как же он красив!». Я слегка откинула голову назад, губы мои раскрылись, глаза заволокло туманом… Вокруг нас что-то сверкнуло, и маг так же медленно отстранился. Но рук с плеч не убрал. А я так и осталась стоять, глупо хлопая глазами с приоткрытым ртом, ожидая поцелуя.