Читать книгу Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова - Страница 10

Наташа лежала на полу, над ней хлопотала Мария Ивановна и Глаша, растиравшая той виски одеколоном. Наконец девушка открыла глаза.

– Боже мой, Наташенька! Ты слишком переволновалась… Белое платье, украшения – все это волнительно для невесты…

Глаша аккуратно сняла диадему с Наташи и принялась за шнуровку корсажа.

– Барыня, корсаж уж чересчур жесткий. Это что мода такая нынче? – поинтересовалась она.

– Мода, мода… Наташа обопрись на меня, тебе надо лечь в постель, – хлопотала маменька.

Девушка молчала, полностью подчинившись горничной, которая пыталась разоблачить ее наряд.

– Я хочу побыть одна, – пролепетала Наташа.

Мария Ивановна и прислуга, держащая платье и предметы свадебного туалета удалились.

Наташа лежала бледная, Глаша сокрушалась:

– Наталья Дмитриевна, дюжа вы переживаете… Смириться надобно. Может все и переменится…

– К чему переменится? – не поняла девушка.

– Да к лучшему. Ведь корнет сказывал сообщить о дне свадьбы, – пояснила горничная.

Наташа давала себе ясный отчет в том, что может произойти, и решила действовать решительно – идти до конца.

– Свадьба в нынешнюю субботу. Папенька желает отвезти меня в Астафьево-Хлынское намедни, в пятницу, дабы с утра я облачилась в свадебный наряд уже в доме графа. Ему, видите ли, так спокойнее. Ну что ж, посмотрим. Глаша дай мне перо и бумагу я напишу записку корнету. Ты сможешь незаметно отнести ее? Не ровен час, люди следователя следят за усадьбой.

– То правда, все может быть. Но вы, Наталья Дмитриевна, не извольте беспокоиться, я все тропки знаю. Проберусь к дубу, никто и не заметит.

Наташа села за секретер, голова еще кружилась. Но она твердо сжала перо в руке и начертала на бумаге:

«Константин! Если вы не вырвите меня из рук моего «жениха», я не вижу смысла жить дальше. В субботу свадьба, в пятницу меня отвезут к нему в Астафьево-Хлынское…»

* * *

Поручик Корнеев развернул письмо Наташи и обомлел.

– Денис, друг мой, прочтите!

Корнет Краснопольский бегло прочитал:

– Константин! Если вы не вырвите меня из рук моего «жениха», я не вижу смысла жить дальше. В субботу свадьба, в пятницу меня отвезут к нему в Астафьево-Хлынское… И что здесь такого?

– Да то, мой друг, что это Астафьево-Хлынское недавно купил мой дядя, граф Астафьев! Черт побери, корнет! – поручик метался по комнате, словно разъяренный зверь.

– Позвольте, ничего не понимаю. Это что ваш – дядя? Он женится на Наташе!!! – наконец, понял корнет.

– Вот именно!!! Что делать? Единственный человек, на которого я рассчитывал, оказывается моим заклятым соперником! Господи, за что?

Корнет растерялся.

– Но, но… Подождите, поручик… Придумаем что-нибудь.

– Что, Денис?! Я – в бегах, Наташу выдают замуж в субботу, да еще и за кого – за моего дядю! Это конец! – поручик рухнул на стул, налил вина и осушил бокал до дна.

– Успокойтесь! А, если написать графу обо всем, признаться.

– Корнет, вы меня удивляете! В любви – каждый за себя! Хорошо, что я не называл имя своей возлюбленной в письме…

– Константин, но вы – единственный наследник графа, насколько я понимаю.

– Да. И что это меняет?

– Неужели он разобьет два любящих сердца, тем более своего же племянника?!

– Право, не знаю, что и сказать, Денис… Может действительно, украсть Наташу и обвенчаться в ближайшей церкви, а потом уже явиться к дяде?

– Возможно… – глубокомысленно изрек корнет, понимая всю сложность ситуации: кто знает, как отреагирует граф.

– А вдруг дядя откажет мне в помощи? И что тогда: я – без средств к существованию, да еще и неприятности с полицией. Что я дам Наташе?

– Тогда пусть она выходит за графа, – подытожил корнет.

– Нет, только не это. Она погубит себя!

– Значит, надо подумать, как лучше похитить «невесту» и обвенчаться с ней. Вряд ли родители проклянут ее, все же – единственная дочь.

– Маски на лицо, пистолеты и вперед, отобьем девушку в бою! – разгорячился поручик.

Корнет от души рассмеялся:

– Ну, любезный, вы – и разбойник! Нет, надо действовать хитростью, иначе вас подстрелят и – прощай Наташа

* * *

В ночь с понедельника на вторник Наташа спала плохо, постоянно ворочалась, не помогали даже успокоительные отвары пустырника и душицы. Мало того, что девушка заснула уже за полночь, ее одолевали сны, сменяя один другой.

Сначала ей приснился граф Астафьев, он поднял фату с ее лица, и поцеловал… Наташа чувствовала отвращение даже во сне и застонала. Глаша вскочила с кушетки:

– Наталья Дмитриевна, что с вами?

Девушка открыла глаза.

– Дурной сон, Глаша, поди спать.

Она перевернулась на другой бок и попыталась заснуть, сон навалился тяжело. Снилось, словно едет она в дрожках с маменькой. Неожиданно на них нападает отряд разбойников: все в черных масках и черных плащах, что развиваются по ветру. Некто хватает ее из дрожек и сажает перед собой на лошадь. Маменька кричит вслед, ее крик слабеет и совсем удаляется и затихает…

Похититель привозит девушку в замок, что на высокой скале. Наташа молит его:

– Отпустите меня, сударь!

Но тот лишь смеется, его смех зловещ и страшен…

Злодей хватает свою жертву и на руках несет в спальню, где их ожидает огромная постель. Он бросает на ложе невинную девушку и наваливается на нее…

– Господи, Наталья Дмитриевна! Проснитесь же! – Глаша трясла девушку, но та продолжала стонать. Наконец она очнулась.

– Что, что такое?

– Вы опять стонали и плакали во сне.

Наташа села на кровати, ее рубашка взмокла от холодного пота.

– Ужас-то какой, Глаша… Принеси мне рубашку свежую из комода… Ох, завтра ехать к графу…

Глаша переодела молодую барыню, накрыла одеялом, словно маленькую.

– Хотите, я посижу с вами, пока не заснете?

– Да, Глаша…

* * *

Наталья проснулась поздно, голова болела, словом настроение у юной барышни было отвратительное. Если бы ни предупредительная Глаша, которая уже подготовила кувшин с водой для умывания, она бы вообще не встала с постели.

– Наталья Дмитриевна, вот и славно! Проснуться изволили.

Молодая барыня потянулась, зевнула и потянула:

– А-а-а… Это ты. Голова разламывается… Не хочу вставать. Да и зачем?

– А затем, Наталья Дмитриевна, что сегодня его сиятельство пожалуют. Неужто не спуститесь к нему в залу? Чай барин-то расстроиться, и не дай Бог, опять расправы учинять станет.

– Да, Глаша, ты, пожалуй, права. Надо вставать.

– Вставайте, вставайте, я вас умою, причешу. Какое платье сегодня пожелаете надеть?

– Глаша, да какая разница? Любое…

– Нет, Наталья Дмитриевна, его сиятельство и батюшка ваш должны видеть вас прибранной, нарядной, свежей.

– Ох, и умна ты Глаша! Быть бы тебе экономкой!

– Чай буду еще…

Глаша поливала из кувшина Наталье а руки, та умылась и села перед зеркалом.

– Совсем я подурнела взаперти… А ты, Глаша, как считаешь?

Глаша взяла гребень и начала с кончиков расчесывать длинные волосы девушки.

– Побледнели вы малость. Так сколь переживаний с ентой свадьбой!

– Так, сегодня вторник, – рассуждала Наталья, – в субботу венчание и банкет в графском доме, – девушку передернуло от этой мысли. – Ты, помнится, говорила, что сумеешь передать письмо Константину.

– Точно так-с, Наталья Дмитриевна, снесу его в дупло дуба. Проберусь никто и не заметит.

После утреннего туалета Наталья села за секретер и бегло на одном дыхании написала:

«Константин, любовь моя!

В субботу я стану графиней Астафьевой, если в ход сих событий не вмешается провидение или… Словом, умоляю тебя, что-нибудь предпринять. Я готова к любому твоему решению, лишь бы только не выходить за постылого графа».

* * *

После обеда, в два часа по полудни, граф Астафьев приехал в Погремцовку навестить невесту и своих тестя и тещу.

Мужчины обнялись и расцеловались – какие могут быть церемонии между своими людьми, можно сказать, уже родственниками.

– Как Наталья Дмитриевна? – поинтересовался граф.

– Хорошо, сейчас она спуститься в гостиную.

Наталья расправила кружева, которые пышно ниспадали с декольте и рукавов, и по требованию папеньки, изволила направиться в гостиную.

– Ах, бонжур, Наталья Дмитриевна! – воскликнул граф при виде своей очаровательной невесты, что и говорить, она выглядела прекрасно в нежно-лиловом платье.

Девушка слегка поклонилась и невольно покраснела, что весьма понравилось жениху.

– Как ваше самочувствие, Павел Юрьевич?

– Прекрасно, жду с нетерпением субботы! – воскликнул граф.

У Наташи закружилась голова.

– Ах, ваше сиятельство, не желаете ли прогуляться по саду?

Граф и папенька просияли: вот, наконец-то, все и сладилось. Иначе и быть не могло!

* * *

Глаша незаметно выскользнула из дома через черный ход в кухне и направилась огородами к лесу. Она специально надела старый рваный сарафан, словно последняя дворовая девка, что сопли подолом утирает, взяла лукошко – если что, мол, идет по грибы и ягоды.

Она беспрепятственно достигла леса и пошла коротким путем, что должен был вывести прямо к главной проселочной дороге, на которой стоял «почтовый дуб». Горничная шла осторожно, не спеша, делая вид, что собирает ягоды. На самом же деле, она постоянно оглядывалась по сторонам: не наблюдает ли кто за ней?

Так она прошла с полверсты, все было спокойно. И вот появился дуб. Предусмотрительная Глаша прошлась вдоль полянки, на которой росло дерево, пытаясь увидеть признаки опасности, но ничего так и не заметив, направилась прямо к «почтовому ящику». Она достала из-за пазухи письмо и быстро бросила его в дупло, затем снова прошлась по полянке и побрела в лес, решив собрать немного ягод для правдоподобности своего похода.

* * *

Константин, снедаемый страстью и нетерпением, метался по комнате. Молодая вдова Елизавета, искренне сочувствующая молодому поручику, всячески старалась успокоить его и подбодрить.

– Ну, что вы Константин мечетесь, словно волк, обложенный охотниками со всех сторон? Чай не все еще потеряно? Всегда найдется выход.

– Послушай, Елизавета, что она пишет: в субботу я стану графиней Астафьевой, если в ход сих событий не вмешается провидение… А каково? И где же мне взять сие проведение? Говорил я корнету: надобно напасть и отбить ее, увезти в ближайшую церковь и обвенчаться!

– Так-то оно так, Константин, – женщина отложила вышивание и пристально посмотрела на поручика. – Денис прав: силой ничего не добьетесь. А если ее начнут защищать, да палить из пистолетов, да подстрелят вас али Дениса, да еще кого? Тогда вам будет не венец, а верная каторга.

– Эх! – поручик махнул рукой. – Денис обещал что-нибудь придумать, но…

Елизавета заговорчески улыбнулась:

– Ну, Денис может пока не придумал, а я…

Константин встрепенулся:

– Говорите, умоляю вас, Елизавета!

– Хорошо, слушайте. Мыслю я сделать так…

* * *

Его Сиятельство пробыл в доме Погремцовых почти до вечера, даже остался отужинать. Наташа старалась быть вежливой, натянуто улыбалась, в душе желая искусать до крови старого сластолюбца.

Дмитрий Федорович наглядеться не мог на дочь и своего будущего зятя: еще год назад он о такой выгодной партии и мечтать не мог! Да теперь многое изменится: предводитель уездного дворянства, этот кичливый Николай Васильевич, будет лично здороваться за руку: ведь графского тестя вниманием не обойдешь! А полицмейстер… А калужское общество… Да что они теперь! Надобно подумать о жизни в Петербурге или лучше сразу – в Италию на теплые воды?

Наконец его сиятельство откланялся, приложился к ручке невесты, не обошел вниманием и будущую тещу:

– До скорого свидания, Наталья Дмитриевна! Прощайте, Мария Ивановна! – С хозяином дома граф обнялся: – Должен вам признаться, дорогой друг, – сгораю от нетерпения…

Дмитрий Федорович понимающе хлопнул графа по плечу.

– Немого уж осталось. Все пройдет благополучно, я уверен.

Но Мария Ивановна не разделяла мужниного оптимизма: она томилась тревожным предчувствием.