Читать книгу Ясный свет и вольный ветер. Третья книга цикла «Остров Буян» - Ольга Лисенкова - Страница 8

Она просто забыла. Это Змей стер ей память и только поэтому доверил на время дитя. Девочка ему нужна, только непонятно для чего. Алениной вины ни в чем нет. Она же не могла родить Федору ребенка, они живут на Буяне, у них нет тела, у них…

Они с Федором лежали в своей большой кровати, не прикасаясь друг к другу. В доме было темно, хоть глаз выколи, луна спряталась за облаками, и казалось, что нечем дышать, хотя занавески слегка колыхались и ветви яблони качались за окном.

Когда Змей явился за Яськой и выяснил, что она находится «в том мире», он был разъярен. Наверное, если бы он мог, он бы разрушил весь остров Буян, испепелил бы его и развеял бы пепел над морем-океаном. К счастью, это было невозможно. К несчастью, теперь Яська была в его распоряжении, и оставалось только догадываться, что он собирается с ней делать.

Алена, не моргая, смотрела на белые простыни в синем свете, а перед внутренним взором снова и снова разворачивались одни и те же картины: к острову приближается торнадо, она слишком испугана, чтобы бежать, ее парализует от страха. Змей, легко читающий ее мысли. Маленькая девочка у нее на руках, такая теплая, такая тяжеленькая, такая уютная, как будто заполняет собою пустоту, которая всегда была у Алены в душе. Яська растет не по дням, а по часам – рыжеволосая, ясноглазая, прямая, честная, радостная девочка. Лучик солнца, согревший всю семью. А теперь ее здесь нет, и неизвестно, где она, и нет никакой надежды, что она вернется.

Как они теперь будут жить?

Федор не понимает. У него не укладывается в голове, что Алена знала всё – и ничего не сказала ему. Он не верит в то, что на самом деле она ничего не знала, что всё забылось по мановению руки этого пугающего Змея.

– Не веришь? – говорит Алена, глядя в потолок.

– Почему, верю. – Голос слишком ровный. – Конечно, верю. Ты мне не врешь никогда. Но ты мне не сказала. Я не могу… я не ожидал, я был не готов, я не могу.

Не может поверить, что Яську им вручили на время и забрали навсегда. Это понятно. Алена и сама не может осознать. Но поскольку она-то всегда носила это в глубине души, ей сейчас легче. Ну, наверное. Потому что в Федоре будто совсем не осталось никакой жизни, ни тепла, ни света.

Она молчала, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, что имеет смысл сказать вслух.

– Мне трудно, – проговорил наконец Федор. – Я же был отец. А оказывается, что я никто.

– Ты был ее отец с самого ее рождения. И остаешься ее отцом. Что может это перечеркнуть?

– Но какой я отец? Я не знаю, где моя дочь. Я не знаю, зачем он похитил ее. Только уверен: не к добру он прятал ее здесь от всего мира, не к добру забрал. Я должен знать. Я должен ее спасти! Иначе… кто я, зачем, зачем мы?

В его голосе прорезалось чувство, и это одновременно обрадовало и испугало Алену. Она приподнялась на одном локте, повернулась к мужу.

– Нам нет дороги туда, – попыталась объяснить она. – У всех здесь есть свое место, и нам нет туда пути. Поэтому, наверное, он и выбрал наш остров: здесь Яську до поры до времени никто бы не нашел, а сейчас уже всё.

– Всё? И ты так спокойно об этом говоришь. Нет, я не собираюсь с этим смиряться. Я пойду и найду ее. Может быть, не верну ее, но мне надо убедиться, что с ней все хорошо. Что этот змей, этот дракон, эта ящерица не причинит ей вреда.

– Но нельзя же! – пискнула Алена. – Ты не выберешься с острова, а если выберешься – пропадешь. Мы не можем оставить Буян, мы принадлежим ему, а он нам. Нам нельзя…

Федор резко сел.

– Тебе, может быть, нельзя. А мне иначе нельзя.

Не сказав ничего больше, не обняв и даже не прикоснувшись к ней, он встал и ушел. Алена осталась одна.

Федор шел по лесу быстро, не оглядываясь. Его гнали вперед мысли, болезненные, обжигающие. Вот здесь Яська играла. На этой полянке училась ходить. Он сидел вон там, на стволе сосны, которую давным-давно повалила буря, а Алена стояла у березы, и Яська топала своими маленькими ножками от мамы к папе, а потом от папы к маме. Они по очереди подхватывали ее, крутили в воздухе, а она заливисто хохотала, выкручивалась из объятий и снова принималась сосредоточенно топать по травке.

Вот дерево, на котором Федор построил для дочки домик. Она очень любила залезать туда и играть – представляла, что это кораблик, благо с верхотуры открывался вид на море. К Ясе часто прилетал туда Питер, хотя Федор не одобрял совместных игр с таким ветреным товарищем.

Луна вышла из-за туч и залила остров мертвенно-белым цветом. Такое же настроение было у Федора: как будто всё, что было в его памяти полным жизни, солнца и тепла, теперь навсегда превратилось в холод, будто всё, что ему остается теперь, – это отраженный свет воспоминаний о счастье. Не сдержавшись, он вскинул голову вверх и завыл, как волк.

Волк, его второе «я», не подвел. Вой вышел натуральный, и на душе стало полегче. Федор взглянул вниз и вместо ног увидел мощные лапы. Обратился – кажется, впервые за последние годы обратился на острове Буяне, не во сне, а наяву… Федор оттолкнулся от земли и помчался вперед крупными скачками, каждый из которых был сильнее предыдущего. Через некоторое время одного толчка стало хватать для того, чтобы ненадолго воспарить над травой.

Он бежал вперед, не думая ни о чем, кроме Яси, не видя ничего, кроме серебряного света луны. Остальное осталось на границах восприятия – неясными очертаниями высоких папоротников, корабельных сосен, неизменных валунов. Перед ним возникла призрачная преграда – лунная ступенька, и он бросился на нее, легко поднялся выше, затем еще выше, и еще. И еще.