Читать книгу Москва. Приложение для одиноких - Ольга Любимова - Страница 4

Часть 2.

Метро не люблю. Комсомольская, как и вся площадь трех вокзалов, – это неактуально для меня. Для тех, кто «что-то с чем-то».

На такси денег нет, позвоню бывшей. С тех пор, как мы избавилась друг от друга и от обязанности ходить на работу, Катрин обзавелась мужем, машиной, квартирой и ребенком.

– Здравствуй-здравствуй, Катя!

– Макаров! Ты что, умер? Где был, рассказывай! – заверещала она.

– Я бы с удовольствием поведал тебе, Катя, о всех злоключениях, но стою с чемоданом посреди вокзала и прихожу в себя от чувства прекрасного, наполнившего меня при виде Москвы и звучании твоего голоса.

– Ой, да давай я встречу, расскажешь, заодно и подброшу. Я как раз в центре. Закончу и через час буду у тебя.

– Кать, ну только если тебе это не трудно. Сама понимаешь, беспокоить… Хотел голос живой послушать.

– Не, все ок. Ты на Ленинградском?

– Ты такая…

Я прослежу ее через соцсети, но уверен, все как всегда: плечом Катя прижимает телефон к уху, одной рукой роясь в блокноте и выискивая номер няни, другой набирает сообщение знакомой массажистке.

Несколько селфи уже появилось в «Инстаграме» – хэштег ЗОЖ. «Материнство – это бесценный дар! Но мамочки, не забывайте о себе #деньмассажа #любимыймассажист @kikimassage #зож».

А тем временем для мужа она сделала алиби – у неё массажный день. Я могу выпить кофе. Она не из центра едет, а из дома – это полтора часа.

Катя – это зарисовка номер два. Персонаж в телефоне, в имплантах, губах, нарощенных волосах и ногтях, который смотрит «Дом 2» и «Инстаграм» Ольги Бузовой.

Все банально: о том, какие они были до тотального тюнинга, эти девушки стараются не вспоминать.

Катрин – девушка страстная, этим очень покорила. Я ей не обещал ничего, и вскоре она нашла то, что искала, в виде лысого и покорного мужа. Но тоска по чему-то, что понятно только женщинам, периодически превращает Катю в мою собственность. Катя, Катя…

Новый нос, выглядывая из окна водительского, искал место, где припарковаться. Из новой машины играл «Рекорд», а новые губы в нетерпении облизывал (единственный знакомый мне) – старый язык.

– Дим! Ну ты что, мне придется здесь запарковаться! Я звонила, оглох? – Катя выкрикивала это мне в раскрытое окно, попутно поворачивая ко мне свой нос наиболее удачными местами.

– Едем. Никакой парковки. Я устал, а еще ты такая сексуальная.

Я залез в машину, и мы стали разворачиваться. Катя пропустила комплимент мимо ушей.

– Димка, где был? Опять срочный репортаж?

– Кать, репортаж обычно специальный, это новость срочная.

– Мне пофиг, я пытаюсь понять, как развернуться!

Катя была не в духе – ладно, промолчу. Достану фотоаппарат. Катю я люблю фотографировать в цвете.

Я быстро устаю от женщин. Они одинаковы в привычках, приемах, поведении и, как показывает «Инстаграм», подражании.

В шестидесятые моя мама начесывала «боб», в 90-е я держал за ручку девушек в кислотных лосинах, в нулевые жамкал силикон, а спустя 10 лет на тех же местах шарил руками по костям, впадинам и ямам.

Мода диктует правила даже для простого удовлетворения естественных потребностей. Ну разве можно тут не устать?

Но с ней у нас все было долго. Она была то, что надо, заставляла меня забывать обо всем. Я не помню, что она говорила, но она отвлекала. Катя, тогда я часто фотографировал тебя смеющейся. А сейчас Катя открывает рот и высовывает язык – новый тренд. Нет, не в моем фотоаппарате.

– Остановись. Я хочу показать тебе кое-что, – сказала Катя.

Я отложил фотоаппарат и посмотрел на нее. Новый нос вместо прежней вологодской картошечки, губки, очерченные по форме, круглые имплантаты в груди, макияж nude, только чуть подведенные карандашом синие глаза. У нашего ребенка были бы синие глаза… Если бы он у нас был, что, по счастью, не случилось.