Читать книгу Масик - Ольга Манскова - Страница 9

Они сидели в общаге и пили пиво.

За пивом слетал… Так сказать, Кот. Ведь он не помнил своего настоящего имени… «И как мне теперь себя называть? Жориком – нельзя. Жорик вернулся… Котом Васькой?» – подумал он и криво усмехнулся.

Для себя он еще и водки припас. Но Жорик (реальный, а не мнимый) от водки отказался заранее, и наотрез.

Когда Жорик снова стал человеком, то очутился посреди комнаты абсолютно голый. Ведь, будучи ещё котом, он соскочил с кровати и стал метаться по комнате.

Кот кинул потом ему синие плавки и домашний халат, отыскав их в шкафу. Жорику было непривычно: обычно он дома при гостях ходил в трико и футболке, а в махровом халате – только один, после душа. Но всё же, в предложенный халат он облачился.

Сам Кот предпочитал для дома спортивные шорты и белую майку, в коих и находился, когда крутил пассы, а трико со вздутыми коленками и черную футболку Жорика он давно закинул куда-то на самое дно шкафа. И он сказал Жорику, как только тот пришел в себя:

– Ну, что ж! Зови меня просто: Кот, пока у меня нет другого имени. Вернее, есть, должно быть, только я его не помню… Я в магазин сбегаю. Водку будешь?

– Не-а. Водку – не пью.

– Значит – пива. Но выпить обязательно надо. После такого-то!

– Ты… Крутил пассы? И я… Снова стал человеком?

– Да. У меня получилось!

– Я сейчас только вспомнил… Когда я превратился в Масика, я… Увидел человеческие ноги. Здесь, в этой комнате… Что это было? И кто ты такой, что знаешь, что я… Не кот?

– Это были мои ноги. И я… Был твоим котом. И стал тогда человеком. И как ты превратился в кота, я тоже видел…

– Дела, – только и смог сказать Жорик.

– Ну – за обретение человеческих качеств, так сказать! – провозгласил в очередной раз Кот и хлопнул рюмку.

Жорик глотнул пивка. Они снова и снова говорили о пассах – кажется, это сейчас было точно в общих интересах для обоих. В остальном, личные предпочтения и жизненные интересы Кота оставались в тумане, а их характеры и привычки были, скорее всего, разными, быть может, даже диаметрально противоположными.

«Он меня вернул в человеческий облик, крутя пассы… Занятно! – в очередной раз подумал Жорик. – Никогда не знал, что пассы можно использовать с такой целью».

«Раз я не стал котом, то, видимо, моя естественная природа – человеческая», – в который раз, подумал Кот.

– Кажется, я вдруг вспомнил, как меня звали в то время, когда я еще не стал котом, а потом – тобой. Кажется, Петей, – неожиданно сказал Кот примерно после пятой выпитой рюмки. – Но я не уверен, что жил в этом городе. Хотя здесь, кажется, учился.

– Петя так Петя. Так одного моего хорошего знакомого звали. Он в Москву уехал. Давно уже. А я – Жорик, как ты уже знаешь. А потому – выпьем за встречу, – и он налил себе ещё пива и выпил большую чайную чашку этого напитка. – Чем-то он, тот Петя, кстати, на тебя похож. И сильно. Должно быть, ты и правда Петя. Люди, имеющие одинаковые имена, чем-то похожи.

Стаканов у Жорика дома не водилось. А пара маленьких рюмок под водку оказалась случайно: досталась ему в наследство от живших здесь до него девчонок-студенток. Жорик в эту комнату только с начала осени переселился. И рюмки он из-под тумбочки выгреб, когда девчата отсюда выехали. Вместе с тремя вилками и тряпочками-ухватками для кастрюль. Одну из рюмок он и выдал сейчас Коту – для водки. Но сам пил только пиво… Из чайной чашки.

Вообще-то, Жорик был сторонником полной трезвости. И раньше старался никогда не пить – разве что, выпивал пару раз, будучи студентом, с ребятами в общаге. Ну, и разок, когда подрабатывал в деревообрабатывающей мастерской. Кончалось всегда плохо. Но после таких переделок, да еще – с Котом… Грех не выпить. И – пошло хорошо. «Тело – в расслабоне, а голова – ясная. Кайф!» – решил он.

– Главное – это не пить в плохой компании или с теми людьми, с которыми у тебя тёрки: я так скажу, – произнёс, будто услышав его затаённые мысли, «кажется, Петя». – Лично я – сторонник того, чтобы люди не забывали, где они пьют, для чего, с кем, и сколько стоит то, что они пьют. И тогда всё заканчивается хорошо.

– Признайся, Кот… Петька, то есть. Я теперь – уволен с работы, и скоро меня выселят из общаги? Конечно, быть даже в таком случае лучше все же человеком. Хотя – не уверен. Может, мне обратно? Если бы меня к Зое снова подбросить…, – задал Жорик мучивший его вопрос.

– Ты – что? Одурел? – уставился на него Петька. – А на что я, как ты думаешь, жил все это время?

Жорик посмотрел на Петьку и понял, что он кого-то явно ему напоминает. Кроме давешнего знакомого, уехавшего в Москву. Ну да! Он же придал себе его, Жорика, облик. Насколько это было возможно. Бородка, усы, стрижка – всё как у Жорика. Не так уж сильно был похож, не как близнецы-братья. Но роста они были примерно одинакового. У Жорика был живот, а у Петьки – нет. У Петьки – слегка пролысины намечались, а у Жорика их не было. У Петьки от природы волосы были гораздо светлее. Он их покрасил. Но, если смотреть не слишком внимательно, да еще, если Петька надевал очки и его, Жорика, одежду – то спутать можно было. Легко.

– Ты – что, всё это время – работал за меня? – спросил Жорик.

– Ну да, – ответил Петька, запивая водку пивом. – Дошло, наконец.

– С-спасибо, – только и смог выдавить Жорик.

– Не за что – зарплату за тебя проедал тоже я.

– Но ты же – не преподаватель! Наверное. Признавайся, что ты там за меня натворил? – спросил Жорик.

– Да так. Ничего особенного. Помирил и поперезнакомил тебя почти со всеми коллегами, влюбил в тебя всех девчонок первого и второго курсов. Записался на бальные танцы – ты теперь два раза в неделю будешь ходить в танцевальный клуб и танцевать со студентками «Ча-ча-ча»… Там – на месяц вперед уплачено.

– Что? – спросил Жорик офонарело.

– Ничего, освоишься! Начнешь завтра вхождение в старую преподавательскую колею. А по вечерам будешь ходить на танцы. А завтра, кстати, пока помню, у тебя должна быть только третья и четвертая пары – но будет ещё и вторая. Милая такая маленькая старушенция, Ксения Никифоровна, просила за себя провести лекцию по этикету и культуре речи. Сказала – молоти, что в голову придет. Лишь бы студенты на этой паре не разбежались. А у неё – конференция завтра. Не может же она быть в двух местах одновременно! Это я тебе – так, в общих чертах передаю суть разговора, своими словами.

– Но я обычно к лекции часа два готовлюсь. Ужас! Сейчас уже одиннадцать ночи! И я – совсем не в том состоянии… Завтра же – три пары, значит. А ещё – танцы…

– Ничего, всё будет путем. Лекцию – ты экспромтом проведешь. Ту, что за Ксению Никифоровну… У меня – и то без подготовки получалось, – беззаботно сказал Петька.

Потом Жорик с Петькой договорились, что первое время тот будет жить здесь, в общаге, у Жорика. До тех пор, пока не определится, кто он такой. Главное – вместе в общежитие им не заходить, одновременно. И выходить только по одному. И одеваться в стиле «препод»… Лишь бы у вахтеров крыша от «дежа вю» не поехала.

*

На лекции по этикету и культуре речи целиком женская группа четвертого курса встретила появление Жорика овациями.

– Ура! У нас пару Жорик замещает! – проорал кто-то из девчат, едва заметив его фигуру в коридоре.

«Однако… Я так не привык», – подумал Жорик, и почувствовал, что краснеет.

Когда все зашли и сели, он постарался расслабиться, расправить плечи, набрать в грудь побольше воздуха (как советовал Петька) и начал…

– Здравствуйте, ребята!

– Девчата! – отозвалась исключительно женская аудитория многоголосым гулом.

– Здравствуйте, девчата!

– Ура, – отозвались те.

А дальше, Жорика неожиданно просто понесло, и он уже не мог остановиться.

– Видели ли вы когда-нибудь на улице кота? Например, черного с белым? Как осторожно, какими вкрадчивыми шажками он переходит улицу? Как грациозно держит свое маленькое тельце? А как по улице ходят наши мужчины? Шею убирают в плечи, глаза исподлобья, ноги в раскоряку… По жизни надо двигаться легкой летящей походкой, улыбаться женщинам, передвигаться же – легко, свободно и непринужденно. Вы спросите: «А если давит груз проблем?» Да, проблемы есть у всех – но зачем создавать лишние?

Так же легко, как ноги, у вас должен быть подвешен и язык. Человек танцующий легко поставит ноги в третью позицию – и потому совсем свободно перемещается по улице. Язык тоже, условно говоря, можно поставить в третью позицию. Если вам легко говорить – вас будет приятно и слушать. Главное – это выбросить из головы все установки, полученные вами, начиная от младшей школы и заканчивая вчерашним днем – установки о том, как вам нужно жить, как относиться к миру и что нужно делать.

Начиная беседу – здесь и сейчас – вы должны говорить искренне о том, что вас действительно волнует, не обращая внимания на возраст и социальную категорию собеседника, а ориентируясь только на степень его восприятия. Помните, что насильно научить кого-либо чему-нибудь никто не в праве. В лучшем случае мы просто информируем друзей, а не создаем себе противников.

Главное – это реально и безоговорочно понять, кто сейчас находится перед вами – без разницы, есть ли это давно знакомый вам человек или случайный прохожий, и каков его пол, возраст и образование. Чаще всего мы не видим действительного человека, а видим на его месте только то, что предоставляет нам коллаж из созданных в голове стереотипов, маску, ничего общего не имеющую с конкретным лицом. Для создания такого коллажа, мы узнаем возраст, образование и другие анкетные данные. И лепим стереотип: свой и собеседника.

В мире – особенно сейчас – существует очень большое количество людей, желающих принудить других жить по их предписаниям и меркам, даже желающих заставить думать по их стандартам. Заставить всех следовать создаваемым ими стереотипам. Вы же должны всегда отдавать себе мысленный отчет в том, что в действительности происходит и кому это нужно. А также, при получении информации, осознавать, интересно ли это сообщаемое для вас лично.

Информацию, которая лишь иссушает мозги, надо рассматривать отстраненно и допускать ее только ровно на тот период времени, на который это необходимо для выживания – например, на время сдачи неинтересного вам предмета. И не всему тому, что полагается заучивать, нужно верить. Особенно это касается психологии, социологии, философии и прочих современных наук, завуалировано пытающихся вам «дать установку» на всю оставшуюся жизнь.

Те, кто хочет обучать других как будущих послушных рабов – в результате в своей жизни так и останутся среди рабов и бандитов, вдобавок сами поверив тому бреду, который несут. Но мы с вами к этой среде, хотя и изучив ее досконально и сделав выводы, не должны иметь никакого отношения. Не советую вам примыкать ко всему закоснелому и утвержденному истинным. Истина в том, что ее нет – одной и той же, постоянной и для всех. Для того чтобы развиваться, вам не нужна чужая истина.

Когда спорят двое, лучше всего рассматривать случай со стороны третьего: что в действительности хотят и чего добиваются данные люди. В действительности же в наше время происходит то, что нас лишают способности к сотрудничеству, сопереживанию, взаимному уважению и пониманию других. Нас учат, как быть богатыми – и никто не учит, как быть бедными, хотя большинство населения – люди бедные. Нас учат, как быть равнодушными, безнравственными, развращенными, желающими роскоши, излишеств и массового потребления товаров. Нам внушают то, что в волчьем мире нужно жить только по волчьим законам. Пускай нам говорят это не напрямую, но этот посыл обучения читается явно.

Но мы сами выбираем свою судьбу. Никто не отнимет у нас право выбора. А выбор есть всегда. Даже в отчаянии. И потому, расслабьте плечи, поднимите голову – и улыбнитесь. Вы молоды, вы здоровы и счастливы. Уже настало утро, и вы проснулись. Свободные люди в свободном мире. И любая цель доступна для вас, если желать её достигнуть всем сердцем. Мы ничего не знаем об этом реальном мире. И я, и вы – лишь попутчики по дороге в неизвестность.

Как ни странно, «девчата» слушали Жорика, не перебивая, и даже старательно записывали эту необычную лекцию по этикету и культуре речи. «Странная у меня получилась импровизация, – осознал Жорик. – И явно, не без влияния того, что я побывал в шкурке кота. Похоже, что я по- другому теперь смотрю на многое. В особенности, на людей».