Читать книгу Я и мой летучий мышь - Ольга Мяхар - Страница 4

Мы стояли с плотно зажмуренными глазами. Ну, то есть это я зажмурилась и наотрез отказывалась их открывать, впечатлительный Пых валялся у меня за пазухой (нырнул туда в последний момент), Пася же уже с интересом оглядывался по сторонам, изучая новый ландшафт.

Стук сердца бил по ушам, я замерла в ожидании запахов серы или жуткого холода. Но ничего такого не предвиделось, солнце припекало мои веснушки на носу, уже не замазанные так раздражающей меня пудрой. Ветерок трепал распущенные и обрезанные до плеч перед путешествием волосы, принося запахи чего-то сладкого и немного пряного. А еще пахло зеленью.

Здесь было совсем не холодно и не удушающе жарко, так – приятная утренняя прохлада. И я рискнула открыть глаза.

Первое, что я увидела, был… обрыв. Вздрогнув, я с интересом уставилась на проплывающие прямо у моих ног пушистые облака. Мимо пролетело что-то подозрительно напоминавшее утку, с интересом зависло на месте, презрительно крякнуло и бодро полетело дальше.

Гм…

За пазухой зашевелился Пых, и раздался его тихий печальный голос:

– Мы уже умерли?

Я нервно хихикнула, а потом патетически возопила:

– Да! И ангел возносит тебя на небо, сын мой, где ты узришь рай и поймешь, чего лишился, греша на земле дни и ночи напролет!

Мышь завозился и высунул из-за ворота рубашки нос. Увидев облака, икнул и с ужасом уставился на меня. Но так как мое лицо было поднято вверх, да и солнце светило сверху – с перепугу не узнал.

– Да-а-а… А где Кэт? Ее тоже в рай?

Я, стараясь не рассмеяться, грустно кивнула:

– Она улетела раньше, с другим ангелом, попросив позаботиться о тебе и соскрести с камней твои бренные останки.

Мышь еще раз икнул и судорожно принялся ощупывать себя со всех сторон.

– Как это – соскрести?!

– Лопатой, – добила я его и гомерически расхохоталась.

Пых окончательно перепугался, брякнув что-то вроде «я так и знал, что даже ангел мне достанется ненормальный», и решительно полез на волю, заявив, что дальше он полетит сам!

Я уже рыдала от смеха над парящим невдалеке мышом, решительно поднимающимся ввысь. Пых не обращал на меня никакого внимания, озираясь по сторонам и пытаясь сообразить – где же тут рай. Наконец, ничего не поняв, он привычно обернулся, чтобы спросить… Минуту-другую пушистик ошарашенно разглядывал знакомую хохочущую персону, а потом, возмущенно что-то пискнув, полетел ко мне с намерением как минимум укусить, а как максимум – загрызть. Я несерьезно от него отбивалась, одновременно с этим пытаясь вразумить этого кусаку не обижаться. Пася же как стоял, так и продолжил невозмутимо возвышаться над обрывом, не обращая на наши разборки ровным счетом никакого внимания.

– Так, ладно, давай, что ли, оглядимся для начала.

Пых тяжело вздохнул:

– А чего тут оглядываться?

Я обернулась и увидела, что мы находимся на самом краю зеленого пышного луга, а за ним невдалеке виднелся лес.

– Странно, – хмурясь.

– Ну, чего еще не так? – Мышь уже сидел между прядающими длинными ушами Паси и держался за прядь его довольно длинной гривы, пытаясь то ли обвязаться ею со всех сторон, то ли заплести в косичку.

– Если мы на вершине горы, то почему тут так тепло? А если нет, то мне непонятно, откуда тут обрыв, да и облака прямо у самых ног. Слушай, а может, ты поднимешься вверх и посмотришь, где мы, собственно говоря, находимся.

Мышь, уже успевший обвязаться пучком гривы Паси со всех сторон, возмущенно на меня уставился. Но я состроила такое жалобное выражение лица, что он сдался и, пыхтя, принялся обратно развязываться.

– Только ты там недолго, – заволновалась я, – а то мало ли что.

– Ладно, – буркнул он и, спрыгнув с моих ладоней, воспарил вниз. То есть рухнул вниз, проорав, что сначала посмотрит – что там внизу.

В ожидании Пыха решила все-таки слезть с лошади и провести ревизию мешков, ибо большая часть наших запасов была безвозвратно утеряна вместе с осликом. И теперь надо хоть узнать – что у нас еще есть и на сколько этого хватит. Кстати, наверняка вбежавший в комнату Дрейк увидел мир, в который мы так неожиданно для него сбежали. А летящие повсюду облака и голубое небо со всех сторон – вполне могли навести его на мысль, что мы погибли. Но тут я уставилась на палец и кольцо на нем. Как он там говорил? Пока кольцо на мне, он всегда знает – жива я или нет. Хм…

Избавиться от кольца не удалось. Чем сильнее я пыталась его снять, тем плотнее оно обхватывало палец и сильнее врезалось в кожу, доводя меня чуть ли не до слез. В итоге палец распух и сильно покраснел. Немного подумав, я решила отложить решение этой проблемы и сосредоточиться на ревизии двух небольших сумок.

Когда вернулся запыхавшийся Пых, ревизия была окончена. Итого, мы имеем: небольшая головка сыра, связка чеснока, буханка хлеба, три ножа (два из которых я тут же заткнула за пояс), пакет сушеной вяленой рыбы, две внушительные фляги с водой, сухофрукты (полпакета), шоколадка, котелок, жестяная кружка, ложка, немного соли, ну и мое сменное белье. Да, негусто…

– Я вернулся.

Мышь с трудом вскарабкался на плечо, всем своим видом демонстрируя усталость и полный упадок сил.

– Вот. – И сунула ему под нос кольцо.

Пых удивленно обнюхал палец.

– И чего?

– Сними это с моего пальца, а то у меня не получается. А по нему Дрейк узнает, что мы выжили.

– Дрейк? А-а-а, ты имеешь в виду графа…

Мышь покорно коснулся пальца лапкой. Кольцо вздрогнуло, камень потускнел, и серебряный ободок, тут же став больше на пару размеров, скатился и упал в траву. Брезгливо подняв его двумя пальцами, я кинула «подарочек» вниз с края обрыва, искренне надеясь, что теперь с прошлым покончено раз и навсегда.

– Ну, рассказывай, чего ты там увидел?

Пых рассказывал недолго, но эмоционально, сжимая в лапках кусочек сыра и вещая с набитым ртом.

– А ефе там внифу, мням, конец и снова небо. – Поймав мой удивленный взгляд, пояснил: – Это, наверное, остроф, потому как офень уф больфой! Но парит в небе, по крайней меве, под ним тофе небо.

– Ты сначала прожуй, – предложила я.

Мышь согласно затолкал себе в рот остатки сыра и вдохновенно продолжил, бурно жестикулируя:

– И фифошо, фушая фиф кусафая!!! Фуфаф, мух, а я ее фифаля мушкафяная!

Я старательно кивала, не понимая ничего, кроме того, что ему повстречался кто-то кусачий, и от него Пых смог убежать… то есть улететь. Проглотив сыр, мышь с моими выводами согласился.

– Так ты не видел, где кончается этот остров, парящий в небе?

Он отрицательно покачал головой:

– Не-а, но один раз в разрыве облаков мне показалось, что я вижу еще один такой же остров, а может, и не остров. Но, по крайней мере, он точно был большим и зеленым.

– Понятно. – Я встала с зеленого ковра луговых трав, подхватила и не думающего подниматься мыша. – Поедем через лес, может, выйдем к деревне какой-нибудь, а если нет – грибов насобираем или живность какую-нибудь подстрелим на ужин. А там посмотрим по обстоятельствам.

Пых не возражал.

Лес встретил нас разнообразием звуков, пением птиц и яркими брызгами света сквозь листву. Я тронула пятками бока лошади и, стараясь разглядеть просвет среди деревьев, решительно поехала туда, где, как мне казалось, был просвет. Пару раз перед мордой Паси выпрыгивали из кустов зайцы, с интересом на нас косились, а потом бежали себе дальше по своим заячьим делам. Мышь чуть голос не сорвал, доказывая мне, что нельзя вот так просто отпускать идущую в руки добычу! Я только пожимала плечами, похлопывая Пасю по шее и размышляя о том, что мы будем делать, если тут нет людей.

– Слушай, Кэт, а куда подевалась твоя безразмерная сума?

И только тут я вспомнила о своем таком полезном имуществе.

– Пых…

– Я Пыхторий!

– Ладно, ладно. Пыхторий… я забыла ее у графа в замке.

Большие глаза и ужас на мордочке.

– Ну, я же не знала, что осел вырвет поводья, а рассказывать о свойствах сумы Дрейку не хотелось, это бы вызвало лишние вопросы.

– Ты что, это серьезно?

– Угу, – расстроенно.

– Все, считайте меня трупом. Кошмар! С кем я связался? А голову свою ты в замке не забыла? Можешь не отвечать!

Я только выдохнула, решив не встревать со своими мудрыми высказываниями насчет того, что мышь мог бы и сам подумать о суме, а то сгрузил на меня все, а теперь еще сидит и возмущается. Но тут мои размышления неожиданно прервали: прямо перед нами в землю воткнулась изящная тонкая стрела с золотым оперением. Пася послушно остановился, прекрасно поняв намек. Мы с Пыхом синхронно задрали головы вверх.

На толстой ветке ближайшего дерева сидела и лениво болтала ногами девчушка, целясь в нас из длинного тугого лука с наложенной уже второй стрелой.

– Ты кто такая? – спросила я, чувствуя, как браслет на запястье ощутимо нагрелся. Дзынькнула тетива, вторая стрела сорвалась в полет и… тут же отскочила от невидимой преграды. Я почувствовала себя чуть ли не самой счастливой в мире, оттого что браслет все-таки признал меня своей хозяйкой! А это – еще один шанс не пропасть в чужом и странном мире.

– Ты первая, кто после моего выстрела так счастливо улыбается в ответ, – донесся до меня ее удивленный серебристый голосок.

А в следующую секунду она взмахнула изящными золотистыми, как у бабочки, крыльями и слетела вниз, с интересом на меня уставившись. Я с не меньшим любопытством изучала странную девочку. На ней была юбочка и коротенькая кофточка в тон крыльям, а вот вместо волос голову покрывала какая-то блестящая масса, похожая на пленку, – золотая, с серебряными рисунками по краям. Странно, но ей это даже шло. Длинные изогнутые ресницы оттеняли чуть раскосые сверкающие глаза, в которых мерцало и переливалось расплавленное золото.

– Ну и кто же ты такая? И почему моя стрела не убила тебя?

– Она магичка, – влез в разговор Пых, видимо, с перепугу, – и может тебя превратить… например, в жабу! Вот.

На меня смотрели уже не просто с любопытством, а с уважением, я бы даже сказала – с почтением. Мысленно я уже душила мыша собственными руками.

– Ой, так это же здорово! Ты, наверное, и есть та избранная, которую по пророчеству ждал наш мир. Ну, наконец-то есть спаситель, кто даст отпор надвигающейся тьме! Вот папа-то обрадуется!!!

Я сидела и изо всех сил пыталась понять, о чем это она говорит. Какой еще спаситель? Какое пророчество? Я не маг! И во что конкретно благодаря мышу я вляпалась на сей раз?

– Ну что же ты стоишь? Полетели, я покажу тебе дорогу.

– Куда?

– Как куда? К цитадели мрака! Ты туда войдешь, спасешь наш мир. Делов-то!

Я нервно закашлялась, пытаясь понять: мне посчастливилось встретиться с ненормальной жительницей этих мест или тут все такие чокнутые?

– Э-э-э, ты понимаешь, я никуда пока лететь не собираюсь.

– Почему? – расстроилась девочка.

– Крыльев нет, – брякнул мышь первое, что пришло ему на ум.

Так. Надо будет придумать что-то вроде кляпа и хоть изредка затыкать ему рот.

– Совсем? – удивилась она, и я почувствовала себя неполноценной.

– Совсем.

– Хм. – Девочка нахмурила хорошенький лоб, зависнув в метре над землей. Мы с Пыхом подозрительно за ней наблюдали.

– Тогда я вас так отведу, хотя это будет долго и опасно… Ой, придумала! Надо позвать дядю. Он чего-нибудь придумает! Я сейчас, только никуда не улетайте!

И не успели мы с мышом и полслова сказать, как эта ненормальная «бабочка» уже упорхнула в неизвестном направлении.

– Класс! – заявил Пых. – Я узнал столько нового! И теперь просто жду не дождусь, когда же прилетит еще и дядя этой ненормальной и сам, лично, запихнет нас в какую-то мрачную цитадель с миссией спасения мира.

– Надо сматываться, – кивнула я.

А перед глазами уже стоит картина: меня, отбивающуюся из последних сил, упорно запихивает в какой-то покосившийся сарай толпа крылатых людей, кричащих при этом, что там сидит зло и я просто обязана его победить. В сарае же пыльно, темно, бегают полчища оголодавших крыс. Крысы, узрев мою скромную особу, бурно выражают свой восторг по поводу намечающегося ужина. И, пока я от них отбиваюсь, летающая семейка во главе с этой девчонкой уже разыскивает новых претендентов на спасение сарая.

Брр… Может, я и неправа, но делать мне тут тем более нечего, а потому я решительно повернула лошадь в другую сторону и двинулась наугад, но так, чтобы теперь нас сверху закрывало как можно больше ветвей. Авось и не заметят. Мышь мой план полностью одобрил, заявив, что тут наверняка обитают еще и обычные люди, стоит только хорошенько их поискать. Вот этими поисками мы и занялись.

Лес становился все глуше, тень опустилась на землю. Травы и цветов совсем не осталось. Лишь оголенные стволы деревьев, потерявшие часть ветвей, шелестели редкой листвой в далеких кронах высоко над головой, сражаясь за лучи уже заходящего солнца. Я устала, проголодалась и давно искала местечко для привала, но такого все не попадалось, да и страшно было разводить костер – вдруг дым увидит орда «бабочкоподобных» людей.

– Кэт, я есть хочу. – Несчастный голос и очень печальные глаза Пыха меня тронули.

– Хорошо, только найдем более или менее приличную поляну и…

– Да ты уже раз двадцать мне это сказала, я тут умру от голода! Вот уже в глазах темно, все расплыва-а-а-а-пчхи!..

– Будь здоров.

Мышь несчастно захлюпал носом.

– Ну ладно, если ты так настаиваешь, давай остановимся…

Стрела вжикнула у самого уха и врезалась в ствол дерева. Что? Опять?!

Мы замерли. Я удивленно огляделась, ожидая увидеть крылатых людей, но вместо них со всех сторон из-за деревьев вышли довольно заросшие и давно не мывшиеся личности с кривыми ухмылками на небритых рожах.

– Слезай, красавица, – проскрипел, видимо, вожак – так как он встал прямо перед мордой Паси и теперь обращался ко мне, – сейчас мы тебя грабить будем.

Дружный смех всей команды привел нас с Пыхом в недоумение.

– А чего это они смеются? – поинтересовался мышь, оборачиваясь ко мне.

Я только плечами пожала. Но, как говорится, драку всегда стоит начать с конструктивного диалога (так мне всегда мама говорила). А вдруг поможет?

– Я, конечно, очень извиняюсь, – еще более дружный гогот и тыканье в меня пальцами, – но не могли бы вы объяснить, зачем вам меня грабить? Продуктов у меня мало, но могу поделиться. Золота, драгоценностей нет. Может, решим все миром и просто разойдемся?

Последовал новый взрыв хохота и поток сальных шуточек.

Мы с Пыхом недоуменно переглянулись, не понимая, что я такого смешного только что сказала.

– Кэт, я понял, – шепнул он мне, – они тоже ненормальные.

– Думаешь? – засомневалась я.

Пых уверенно кивнул.

– Тихо! – рявкнул главарь, прерывая общее веселье и перекидывание скабрезностями. – Слезай, девка, хорош шутки шутить. От Грязного Гарри еще никто не уходил живым.

– Грязный Гарри это ты? – предположила я.

Самодовольный кивок в ответ поверг меня в уныние. Придется драться.

Но тут из кустов справа выскочило нечто дребезжаще-блестящее, с копьем наперевес, и крикнуло: «Я спасу вас, прынцесса!» – и отважно наехало на главаря. Возмущенные разбойники немедленно выпустили тучу стрел по этому «металлолому». Попали все! Но наконечники, отскочив от костюмчика, попадали неподалеку. Главарь же не перенес удара пикой по башке и скромно брякнулся там же, где и стоял.

Остальные грабители проявили должную отвагу и всем скопом кинулись бить парня. Конь получил первым, причем палкой по голове, а потому встал на дыбы, взбрыкнул копытами и уже без всадника скрылся в лесу. Раздался жуткий грохот – это загремели доспехи упавшего на землю парня, а потом его заслонили разбойники. Про меня все временно забыли. Хотя один из разбойников (самый маленький) все-таки стоял рядом и даже держал поводья Паси, видимо, чтобы я не убежала, и так же, как и мы с Пыхом, завороженно наблюдал за происходящим.

– Кэт… – перелетел мне на плечо мышь.

– Чего тебе? – отмахнулась я от него, ерзая в седле и пытаясь разглядеть происходящее в толпе разбойников.

– А ты не собираешься спасать нашего защитника? Убьют ведь.

– Думаешь?

– Уверен.

Хм. В принципе он прав. Хотя это так трогательно, когда мужчина бежит спасать даму! Пусть и безуспешно. Это так приятно, что было бы обидно потерять столь уникальный (я бы даже сказала, вымирающий) экземпляр. Тем более что я вообще не помню, чтобы за меня пытался хоть кто-нибудь когда-нибудь заступиться. Мельчают мужики, мельчают.

И я решительно слезла с Паси, пересадила Пыха на седло и врезала кулаком по роже опомнившегося охранника. Кулак у меня был стальным, как утверждали однажды испробовавшие его на себе очевидцы, так что вор без лишних телодвижений скромной кучкой притулился рядом со своим шефом. Вот и хорошо. А теперь займемся остальными…

Следующие десять минут разбойники летали по всей поляне. Я даже не стала доставать клинки – зачем марать об этих благородную сталь, если можно так накостылять. Мое тело текучими быстрыми движениями металась по поляне, почти незаметное глазу. Движения – смазаны, взгляд застыл. И только сердце отбивает давно и прочно заученный ритм, а губы считают число поверженных противников.

– Пять, шесть.

– А-а-а-а!!!

– Семь.

– Нет, не на-адо!

– Ах ты, стерва, ну я тебе-э-э-э…

– Восемь. Девять.

– Мама-а!..

Вскоре на поляне остались только я, мышь и валяющийся в измятых и сильно погнутых железных одеждах парень. Все остальные стонали невдалеке или валялись в отключке. Главарь потихоньку отползал к ближайшему дереву.

– Эй, ты как? Живой? – Я склонилась над своим неожиданным защитником и попыталась поднять забрало шлема. Забрало не выдержало и сломалось. Я нахмурилась: надо будет соизмерять свою силу в дальнейшем.

Глаза человека были закрыты, зубы крепко сжаты.

– Ну что? Он жив? – Пых осторожно приземлился на грудь пострадавшего.

– С виду – да, вроде бы даже дышит.

– Так это же здорово. Надо только снять с него эти железяки, а то на них такие вмятины, что смотреть страшно.

Я кивнула и, достав из-за пояса нож, принялась разрезать тонкие кожаные ремешки, скрепляющие всю эту конструкцию. Пока я работала, все разбойники исчезли, прихватив с собой все еще находящихся в бессознательном состоянии товарищей. Мышь предложил проверить карманы разбойничков, но я только отмахнулась, сказав, что ему надо, вот пусть сам и смотрит.

Пых надулся и больше эту тему не поднимал. А парень между тем уже приходил в себя. Мы с интересом разглядывали нашего нежданного спасителя.

Что можно было сказать о его внешности? Высокий, худой, выглядит лет на восемнадцать, может, чуть больше. Волосы светло-русые, выгоревшие на солнце, и голубые глаза. Клыков вроде бы не было, хотя кто их знает, этих местных жителей. Может, клыки у них, как у змеи, – убираются внутрь. В общем, довольно симпатичное лицо. Одет горе-спаситель был в кожаные коричневые штаны, серую рубаху и жилетку.

Открыв глаза и увидев мое заинтересованное лицо, растянул разбитые губы в широкой улыбке.

– Я все-таки спас вас, моя принцесса? – поинтересовался он.

Мы с Пыхом недоуменно переглянулись.

– Ну-у-у-у… – протянула я.

– Это не ты ее спас, а она тебя спасла, – влез мышь и для верности показал на меня лапкой.

Парень с интересом уставился на сидевшего на его груди Пыха, даже потрогал его пальцем пару раз, видимо, чтобы убедиться – не глюк.

Мышь от такого минуты на две онемел, удивленно разглядывая вышеозначенный палец.

Парень попытался встать.

Я подала ему руку, но он ее как будто не заметил. Хм.

Морщась от боли многочисленных ушибов, парень пошатнулся, но все же выпрямился и представился:

– Меня зовут Танатрион Колрабиэль. Пятый сын короля Седых гор и Мертвых пиков, дважды победитель турниров и… все, кажется.

Пых с интересом оглядывался по сторонам, сидя уже у него на плече и осваиваясь на новом месте.

– Ну что ж, Танатрион…

– Для друзей – просто Тан, – улыбнулся тот.

Я только хмыкнула:

– Ладно, Тан. Так вот, меня зовут Кэт. Просто Кэт, это не сокращение и не прозвище, – он удивленно кивнул, показывая, что понял, – а вот этого вредного летучего мыша, сидящего у тебя на плече, – мышь возмущенно взъерошился и показал мне язык, – зовут Пыхторий, но я зову его просто Пых.

Парень почесал пальцем пузо надувшемуся Пыху. Мышь удивленно замер, а потом блаженно расслабился, прикрыв глаза, развалившись на новом месте и посвистывая от удовольствия. Я, глядя на это, только фыркнула.

– Может, расскажешь, зачем ты бросился в этом металлоломе, – я пнула валяющуюся неподалеку кучку железа, – против шайки разбойников, если даже драться толком не умеешь?

Парень мило покраснел, залившись румянцем до самых ушей, но глаз не отвел и даже нахмурился. У меня в душе родилось чувство умиления. И как он только дожил до своих лет с такими-то привычками?

– Я бы никогда не бросил даму в беде, тем более в лапах разбойников.

– Угу, поэтому ты решил мужественно погибнуть на ее глазах, чтобы потом не терзаться угрызениями совести, – подытожила я.

Румянец опасно побагровел, я тяжело вздохнула.

– А почему ты ее принцессой назвал? – подал голос мышь.

– Ну, мне показалось, что такая красивая девушка – одна, в лесу – обязательно либо принцесса, либо сказочная фея.

Я разомлела, понимая, что мне явно льстят. Но он так честно смотрел мне прямо в глаза, что я поверила в его искренность. А парнишка-то не промах, если его не прибьют где-нибудь грубые обыватели, вполне неплохой король из него получится. Пятый. Хм…

– Так, ладно, нам пора ехать дальше. Так что, Пых, давай слазь и поехали. – И я запрыгнула на спину флегматично жующего траву Паси. Мышь недовольно фыркнул, но все же послушно перелетел на голову лошади. Я тронула поводья и направила лошадь вперед, ожидая, что Тан окликнет нас или попросит о помощи. Но он только помахал нам вслед рукой, а потом скрылся за стволами деревьев.

– Кэт, нельзя его тут одного оставлять, – заволновался мышь, – он же один, в лесу. У него даже ножа нет! Я проверил.

Пришлось натянуть поводья. Пася послушно остановился, удивленно оглядываясь на меня.

– Я тоже так считаю, но он не просил помощи.

– Ага, ты ж его видела! Такой и не попросит, – фыркнул Пых, – скорее сам последним поделится. Поверь, я таких встречал. Да и потом, нам же понадобится проводник, который знает этот мир.

Последний аргумент был убийственным, и я покорно повернула назад, благо далеко отъехать не успели.

– Откуда мы приехали-то?

Мышь растерянно огляделся, а потом уверенно ткнул лапкой вправо. Я кивнула. Уж в чем в чем, а в вопросах ориентации на местности я Пыху полностью доверяю.

Когда показалась знакомая поляна, я ожидала увидеть все что угодно: парня могло уже не быть, так как он пошел разыскивать своего коня. Тан мог просто лежать на траве и смотреть в голубое небо в пятнышках облаков или же прилаживать на себя жуткие железяки, заново прикручивая их к своим конечностям. Но того, что открылось нашим с Пыхом глазам, мы не ожидали.

– Вяжи его, ребята!

Тан, весь бледный и с кляпом в зубах, был привязан к дереву, причем ноги его не доставали до земли. Разбойники сидели неподалеку и бурно обсуждали, кому что достанется. Главарь, уже завладев шлемом, опирался на копье, с которым парень напал на них, и гордо оглядывался по сторонам. Но тут на поляну выехала я, и все разговоры разом смолкли. (Даже каркающая на ветке ворона удивленно притихла.)

– Ну и что это тут у нас происходит?! – спросила я.

Главарь побледнел и растерянно смотрел на меня, выставив перед собой копье, и, видимо, искренне полагая, что ему это поможет.

– Кажется, прошлый урок был не слишком убедителен. Ну, ничего, вам повезло, я сегодня добрая, и у меня куча свободного времени, так что могу повторить.

Уже через минуту поляна вновь опустела, причем удирающие братья по оружию успели-таки стащить все эти железки плюс копье незадачливого принца. Хорошо хоть его самого не прихватили.

Я подошла к дереву, вынула изо рта Тана кляп и быстрым движением рассекла ножом веревки. Парень рухнул вниз, но потом все же встал и даже умудрился растерянно мне улыбнуться.

– Пошли уж, горе луковое, видно, и впрямь придется взять тебя с собой, а то пропадешь.

Парень смущенно взъерошил рукой короткие волосы, а Пых тут же перебрался к нему на плечо, подставляя пузо для почесывания. Тан его не разочаровал, и вскоре мышь попискивал от удовольствия, щурясь и блаженно развалившись на плече парня.

– Будет сильно доставать – просто стряхни вниз, – посоветовала я, за что и нарвалась на ряд нелестных эпитетов в свой адрес. Мышь явно был со мной не согласен. Тан же только улыбался, слушая нашу перепалку.

Пася удивленно оглянулся на всадников, сидевших на его спине (Тан сидел позади меня, обхватив руками за талию), и с мученическим вздохом все-таки пошел вперед.

– Расскажи мне о своем мире, Тан.

За то время, что мы ехали, Пых успел посвятить принца во все перипетии наших недавних приключений, интерпретируя их так, что даже мне порой становилось страшно. Тан воспринял все это довольно бурно. Окрестил меня героиней какого-то старого пророчества фэрий (фэрией, к примеру, была та крылатая девушка, которая повстречалась мне в лесу почти сразу по прибытии сюда) и умолял позволить остаться ему рядом с нами, чтобы тоже войти в легенду. Мы с мышом над ним похихикали, чем очень обидели парня – пришлось потом мириться.

– Да тут и рассказывать особо не о чем – мир как мир.

– Ну, начни хотя бы с того, где мы сейчас находимся.

Непонимающий взгляд принца был ответом на мою просьбу.

– Просто первое, что мы увидели, – был обрыв и облака у самого его края, запросто проплывающие мимо. А еще Пых летал на разведку и сказал, что внизу есть еще один остров, или что-то вроде этого. Вот мне и интересно: мы что, находимся на острове, парящем в небе?

– Конечно. А у вас что, разве по-другому?

– Да, – вздохнула я. – И много тут таких островов?

– Конечно. Только их еще никто и никогда не считал, так что делят не по количеству, а по уровням.

– ?!!

– Ну, как бы тебе объяснить. – Тан задумчиво отвел рукой ветку дерева. Мы решили пройтись пешком, давая отдохнуть Пасе, да и размять ноги не мешало. – Представь себе прозрачный стакан…

Я кивнула, вообразив один из тех бокалов, что маги делали из воздуха. Они были недешевые и назывались «глоток воздуха» – их могли позволить себе только достаточно состоятельные персоны.

– А теперь представь, что наливаешь в него последовательно три жидкости, разные по цвету, так чтобы они не смешивались между собой.

Я кивнула, показывая, что понимаю его.

– Примерно вот так же устроен мой мир. На самом нижнем уровне находятся дикие острова. Чем ниже находится остров, тем более диким и безлюдным он будет. Зато на самом дне, говорят, даже встречали драконов и прочих кошмарных существ. На границе нижнего и среднего уровней – уже более или менее обитаемые острова. Они заселены в основном людьми, там распаханы поля и построены деревни. Но городов еще нет – территория не позволяет.

– А что на верхнем уровне? – влез Пых, с интересом слушавший парня.

– Подожди, – улыбнулся Тан, – я еще не рассказал про средний слой.

– Так говори скорее, – поторопил его мышь, но, получив кусочек сыра, тут же успокоился и даже что-то одобрительно пискнул.

– На среднем уровне уже расположены города, и чем выше находится остров, тем богаче и зажиточнее их жители. На границе среднего и верхнего уровней возвышаются дворцы королей, один из которых и принадлежит моему отцу. – Тан замолчал, видимо, что-то вспоминая.

Мы с Пыхом ему не мешали, все понимая. Мышь облизал лапку, доев сыр, и с надеждой снова уставился на меня. Я сделала вид, что не вижу горящих надеждой глаз, так как прекрасно понимала, что мышь от неконтролируемого поедания всяких вкусностей страшно толстеет и, если так пойдет и дальше, скоро превратится в пушистый шарик с крылышками.

– В верхнем же слое живут фэрии, – вдруг вздохнул парень, мечтательно глядя в небо, по которому как раз в этот момент проплывал другой остров, а точнее – его внушительный край. Свет солнца померк, и мне на секунду показалось, что уже наступил вечер или даже ночь. Мышь, открыв рот, наблюдал за проплывающей над нами громадой.

– Это надолго, предлагаю устроить привал, чтобы в темноте не переломать ноги, – улыбнулся Тан.

Я согласно кивнула и села на брошенный у ближайшего дерева плащ. Пых устроился на колене севшего рядом со мной Тана и в ожидании продолжения рассказа загадочно поблескивал глазками.

– Фэрии появились в незапамятные времена. Они выглядят как люди, только они ростом меньше и у них есть крылья. А еще они знакомы с большинством машин, оставленных Предками…

– Предками? – перебила я его.

– Мы их так называем. Никто не знает, кто они и как выглядели. Говорят, что только самые старые из фэрий видели их и даже могут что-то рассказать о них, но вот беда – с обычными людьми они не общаются. И уж точно не станут передавать каждому первому встречному знания, которые хранят веками.

Я понятливо хмыкнула.

– Единственные, с кем фэрии общаются, это особы королевских кровей. Что очень кстати, так как, только торгуя с ними, мы можем получать новые артефакты, без которых жизнь на островах превратилась бы в хаос.

– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Кто такие фэрии, что это за артефакты и как выглядят машины Предков.

Он кивнул и осторожно погладил пальцем сидящего тихонько на колене Пыха. Мышь благодарно пискнул и чуть пошевелил ушами.

– На каждом острове есть врата. Иногда высокие и роскошные, иногда – невзрачные и покосившиеся, но стоят они везде. Входя во врата, ты попадаешь в белый вязкий туман, а перед глазами появляется как бы объемная карта нашего мира. Острова, облака и даже птицы на ней выглядят как живые. При желании можно приблизить или удалить какой-либо из участков, намечая план дальнейшего маршрута. Ну, там можно и людей рассмотреть, только они очень маленькие, так что понять – кто есть кто – довольно сложно. Острова, на которых ты уже побывал раньше, светятся ярче, чем остальные. А границы трех уровней четко обозначены светящимися плоскостями. Только вот на верхний уровень, где живут фэрии, посмотреть невозможно – мешает солнечное сияние, которое слепит взгляд и мешает рассмотреть подробности.

Также мы узнали, что не на все острова можно попасть вот так запросто. Для этого нужны особые браслеты. Мне был продемонстрирован один из них. Ничего особенного, просто красненькая веревочка без узелка, плотно охватывающая запястье. Но Тан демонстрировал ее с такой гордостью, что пришлось одобрительно хмыкнуть. Мышь попробовал веревочку на зуб, и его тут же шарахнуло током (эти голубые искры Тан назвал именно так), после чего Пых еще долго отсвечивал проходящими по шерстке линиями разрядов. Успокаивать перепуганного пушистика пришлось часа два, даже сыр не помог, пришлось доставать шоколадку.

Когда же перемазанный по уши в шоколаде, мышь затих, Тан продолжил свой рассказ:

– Такой браслет покупается у фэрий. Он разноцветный, и по наличию на нем каких-то цветов можно узнать, на какие острова ты сможешь переместиться, а на какие – нет. Те, на которые ты не сможешь попасть, становятся прозрачными. Самый «низший» цвет – фиолетовый, потом идет синий, за ним голубой, следом идет зеленый. Желтый на браслете есть только у нашей знати. А красный, серебряный, золотой и жемчужный – эти цвета только у особ королевской крови.

– И что же нам делать, ведь у нас нет браслетов. – Мы с Пыхом растерянно переглянулись.

– Если хозяин браслета согласится добровольно взять с собой своих спутников, то никаких проблем нет. Правда, после этого на той территории, куда он их перенес, именно он и будет отвечать за все их дальнейшие действия.

– А ты нас возьмешь? – поинтересовался Пых.

– Конечно, вы ведь меня в лесу не бросили. Да и потом, не могу же я оставить прекрасную даму и ее маленького друга на самом дне первого слоя.

У нас с мышом одновременно отвисли челюсти. Нет, я, конечно, предполагала, что это не второй слой, но что это самое дно… А Тан, не замечая нашего состояния, тем временем продолжал:

– Врата – только одно из наследия Предков. Но есть и другие: непересыхающие колодцы с пресной водой; свет от негасимых светильников, кольца с неиссякаемым запасом здоровья. Да много еще чего, всего сразу и не перечислишь.

Небо внезапно стало светлеть, и я обнаружила, что рядом с нами сидят два зайца и с большим интересом на нас смотрят. Тан потянулся и спугнул лопоухих милашек. Я подумала, что пора отправляться в путь дальше. Но оставался еще один вопрос.

– Скажи, Тан, ты и та фэрия говорили о каком-то пророчестве и что вроде бы я под него подхожу. О чем оно?

Тан нахмурился:

– Да я и сам толком не знаю, только в последнее время странные дела начали твориться по всем уровням. То светильник мигнет и погаснет на день, а то и на два, то вода в колодце станет мутной и непригодной для питья, или вдруг врата выбросят тебя совсем не туда, куда ты первоначально намеревался попасть. Да и в нижнем слое стали объявляться такие виды зверей, которых уже лет триста никто не видывал, плюс еще и фэрии подливают масла в огонь: вещают о приходе вечной тьмы и каком-то пришельце, который придет и спасет наш мир от нее. «И грянет великая битва, и столкнутся силы тьмы и света, и пожрет свет тьму!»

Я представила себе, как, давясь, пожираю эту их тьму, мученически оглядываясь на скучающих в сторонке мудрых фэрий, благосклонно за мною наблюдающих, и мне стало дурно. Кошмар какой!

Мышь смеялся до слез, поймав, как всегда, мои мысли. Телепат проклятый, когда надо – не дозовешься, а не надо – он тут как тут.

– Послушай, Тан, а давай ты пока не будешь никому рассказывать, что встретил меня. А то еще прицепятся, пошлют туда – не знаю куда, прибить то – не знаю что, и при этом еще и всем доказать, что ты там был.

Тан улыбнулся, сверкнув перламутром ровных зубов.

– Да мне в принципе все равно. Я так понимаю, что если пророчество верное, а у фэрий других не бывает, – то судьба достанет тебя везде.

Утешил, называется.

И мы поехали дальше.

Если честно, мы с Пыхом считали, что принц ведет нас к вратам, а потому не слишком волновались. Но когда запасы продуктов подошли почти к концу, мне пришла в голову светлая мысль – уточнить маршрут.

– Тан, а ты уверен, что ворота в той стороне?

– Какие ворота?

– Ну, врата эти, – выпутывая из волос упавшую с дерева сухую веточку.

– Нет, врата совсем в другой стороне.

С минуту перевариваю столь сногсшибательную новость.

– Да ты не волнуйся так. Там, куда мы едем, тоже вроде бы должны быть врата. По крайней мере, я видел что-то похожее на карте, перед тем как переместиться сюда.