Читать книгу Жизнь после смерти Маши обыкновенной - Ольга Навроцкая - Страница 3

«Боже мой, ну почему? Почему это должно было случиться именно со мной и именно сейчас?!» – раздосадованно думала я, открыв капот и растерянно разглядывая неожиданно заглохнувший двигатель прокатной машины. Вид двигателя ни о чем мне не говорил, «Боже мой!» осталось без ответа. Хотя я и не сильно рассчитывала. Отношения с Богом у меня были довольно абстрактные. Я верила в высшие силы, понимала, что есть что-то такое, чего мне никогда не понять, и иногда считала себя агностиком. Я могла часами рассуждать на тему: религия – это способ управления, вера – это дар и Бог во всем. Ну а в том, что мне бы сейчас не помешало божественное провидение, сомнений не было. На улице была зима, и перспектива заночевать в необогреваемой машине, прямо посреди заснеженной пустыни, не улыбалась мне ну просто никак. Вернее, как раз она-то мне и улыбалась белоснежной улыбкой под неумолимо двигающимся к закату солнцем.

«Для начала, можно сказать, «неплохо», – продолжала обреченно рассуждать я, деловито и безрезультатно ковыряясь в каких-то неизвестных мне проводках. Я почему-то решила, что проблема в электрике, вспомнив, как когда-то по этой причине мы заглохли с моим бывшим парнем где-то в южных степях. Все то же самое, только рядом был мужчина и стояла июльская жара. А тут – чужая страна, зима, поломанная машина и я! Молодец! Просто класс! Мое раздражение росло – XXI век, а машины все равно глохнут!

Надо сказать, что к данной ситуации меня привела целая цепочка событий, совершенно не вызывающих у меня подозрений. До этого момента все складывалось наилучшим образом.

А все началось с того, что в один прекрасный день мне все надоело, то есть абсолютно все: работа, отсутствие личной жизни, квартира, компьютер и сериалы онлайн. Прошел год, как я пережила сильное любовное потрясение с душераздирающим расставанием. Любви не хотелось вообще, я уютно жила сама с собой и в тот момент была уверена, что не полюблю никогда, никого и слава Богу! Но тут я почувствовала сильную усталость и раздражение. Работа – дом, дом – работа и несколько веселых вечеринок, на которые я вытаскивала себя буквально за волосы. Моя социофобия росла с каждым днем и угрожала перейти в настоящее отшельничество. «Ты прозябаешь, детка! В твоей жизни не хватает впечатлений», – сказала я себе и задумалась. Прошло еще какое-то время, сердце просило перемен все больше и больше, и, не придумав ничего более оригинального, я решила поменять работу. Любви же мне не хотелось.

На самом деле я свою работу очень любила, правда, любила, и офис, и даже шефа. И у меня была отличная зарплата. Я работала 3D-моделлером в большом продакшн под названием A-12, и мне нравилось «оживлять». Я обожала часами сидеть и строить «скелеты», искать фактуры. Моя ценность состояла в том, что я могла создать персонажа от и до. Я хорошо чувствовала объемы, движение и тени. Долгое время я воплощала в жизнь чужие идеи, но дальше дело не шло. У меня была отдельная папка моих собственных персонажей и миров, которые так там и оставались, потому что места в команде художников были заняты и зачастую наше видение не совпадало. Я рисовала диковинные, мрачные миры, наполненные мистикой и тревогой, населенные не менее странными персонажами. А наш продакшн клепал веселые детские мультсериалы и делал рекламные заказы с максимально позитивным уклоном. Я считала себя непонятой, но все равно любила и уважала своих коллег. И вот мне все это надоело, и я начала собирать шоурил.

Я так остро чувствовала необходимость сменить обстановку, как будто бы что-то толкало меня к неизвестной цели, но все еще сомневалась. Работы были собраны и смонтированы в один красивый видеоряд под тревожную музыку, но я все чего-то ждала, пока не встретила свою старую знакомую, увлеченную на тот момент, как и все мы, «поиском новых тупиков». Это выражение плотно вошло в мой лексикон после того, как другая моя знакомая подытожила нашу беседу о смысле жизни, как мне кажется, гениальной фразой:

– Есть люди, которые плывут по течению, а есть те, кто ищет новые тупики.

Встреченная мной знакомая была как раз ярчайшим представителем второй категории. Мне кажется, она перечитала все: от Кастанеды до трансерфинга, прошла не один ретрит и впитала не один литр масла во время панчакармы.

Мы давно не виделись и зашли в ближайший бар вылить друг на друга галлоны безнадежности и беспросветности нашей жизни. Выпив не один коктейль, мы постановили, что намерение должно перейти в действие.

– Вселенная не откроет тебе двери, пока ты не попробуешь дернуть за ручку, – многозначительно, но уже не очень связно сказала моя знакомая.

– Я обязательно дерну, – уверила ее я, – вот как раз собираюсь.

Выходные я провела все в тех же размышлениях и сомнениях. Я думала, что всегда следовала своим порывам, и в принципе ни к чему плохому это не приводило, не считая дважды разбитого сердца и одного очень неудачного проекта. Правда, мне со временем стало казаться, что сердце мое тогда молчало и руководствовалась я совсем другим местом. При этом я прекрасно понимала, что в своем городе я не найду ничего лучшего, чем моя студия, и переезд меня страшил. Но, засыпая, я уже мысленно составляла свое резюме и намечала возможные адреса рассылки.

Проснулась я в великолепном настроении, пришла на работу и, следуя все тому же порыву, первым делом написала резюме и наконец разослала шоурил. Я уверенно предлагала себя как художника, который может нарисовать и оживить. Шесть адресатов, три из них в других странах.

Дальше все было делом техники и везения. С последним у меня всегда было неважно, но я отчего-то об этом забыла.

Ответы пришли все в один день и ровно через шесть дней после моего запроса. Шесть ответов – шесть отказов: «спасибо», «будем иметь в виду», «keep in touch», «ваше резюме рассматривается руководством» или «прости, Маша, но у нас достаточно своих специалистов».

Это был удар! Расстроилась я страшно, я же была так уверена, так настроена.

Я уже хотела было выключить компьютер и поехать домой, но зачем-то решила проверить спам. Там я обнаружила новое сообщение от Snow Village Production. «Странно», – подумала я. Странным было то, что оно было седьмым, а запросов было шесть. Но дело даже не в этом. Интересным было мое ощущение при виде непрочитанного сообщения. У меня вдруг ослабели руки, и на какой-то момент все поплыло перед глазами. Тогда я объяснила это излишним сидением перед компьютером. Сейчас я так уже не думаю, но об этом позже.

В письме мне предлагали работу арт-директора (!) в небольшом продакшн за пределами моей родины.

Только после третьего перечитывания я наконец поверила в происходящее и в предлагаемую зарплату. Сумма впечатляла! А в каком диком восторге я пребывала от места, куда нужно было ехать, передать невозможно: Польша, маленький городок в горах, зима и свежий воздух. Просто манна небесная!

«Мы специализируемся на снежных спецэффектах, горных пейзажах, мистических местах и персонажах. Также мы выполняем заказы со всего мира, в частности…»

Я подходила им максимально. Недолго думая я написала ответ, где раз десять упомянула об огромном удовольствии, которое мне доставило их предложение, и о том, как я счастлива его принять. Бодро выключив компьютер, я поехала домой. Странно, но я ни секунды не сомневалась, что поступаю правильно…

– Я арт-директор, – мысленно ликовала я, предвкушая реакцию некоторых коллег.

На следующее утро я проснулась с отчетливой уверенностью в том, что ответ уже пришел и выезжать мне буквально вот-вот.

Так и было – меня уже ждут не дождутся на моей новой работе.

«В данный момент в вашем городе находится наш супервайзер по спецэффектам, вы можете встретиться с ним для более детального разговора…»

Супервайзер оказался довольно милым стариком творческой наружности.

– Эрих Вишневецкий, – представился супервайзер, крепко пожав мою руку. «Польский еврей – подумала я, – как и моя бабушка». И это мне сразу понравилось. Он был одет в синий костюм, красную рубашку и галстук лимонного цвета. Небольшая бородка, длинные седые волосы, собранные в хвост, и очки, состоящие из двух голубых квадратиков, довершали живописную картину. Я тогда подумала о том, что как круто одеваются у них в Snow Village Production, не то что мои в А-12. Вдобавок старик неплохо говорил на моем языке и, конечно, был приветлив, как все иностранцы.

Мы встретились за ланчем и мило пробеседовали минут сорок, после чего я выяснила, что моя новая работа – одно сплошное удовольствие.

– Вам у нас обязательно понравится, – с легким акцентом заверил меня супервайзер, вынимая из кармана салатовый носовой платок. Не знаю, почему я сразу не заподозрила неладное, просто не знаю!

– И вас уже многие ждут. Обычно мы не приглашаем специалистов из вашей страны, но у вас прекрасное воображение, хорошее чувство пропорции и меры. Это ценно.

– Спасибо! – отозвалась я, лопаясь от гордости. – Я могу больше!

– Конечно, – ответил старик и внимательно посмотрел мне в глаза. – Мы на это и рассчитываем.

Через неделю я уже имела визу, билет и аванс. Все это время я пребывала в эйфории и никого не хотела слушать. На уговоры подумать я отвечала «это мой шанс», а рассказы об отобранных паспортах и проститутках пресекала сразу. Конечно, я навела кое-какие справки, и мне лично результаты показались вполне успокаивающими. Название Snow Village Production было знакомо многим из моих коллег, прецеденты работы за границей тоже были, а красивый сайт и внушительный список фильмов и реклам уверили меня безоговорочно. Шеф отреагировал довольно спокойно, видимо понимая, что ничего не может предложить взамен.

В ожидании вылета я выпила грам двести виски, при том что вообще его не пью, как-то дошла до самолета и спокойно проспала весь полет. Обычно я очень нервничаю, когда под ногами нет ничего ближайшие 2000 метров, но после такой дозы меня мало что беспокоило…

По прибытии меня встретил представитель аэропорта с письмом на мое имя. В письме были указаны адрес гостиницы и имя человека, к которому мне надо обратиться по поводу аренды машины.

Проделав все необходимые операции по ее оформлению, протрезвев за это время и купив жвачки, я выехала за пределы города, остановилась на трассе и внимательно изучила маршрут. Я вообще на тот момент была очень собрана и внимательна. Как мне казалось. Единственное, чего я не сделала, это не зарядила телефон перед полетом, и он уже находился на финише.

«Ничего, зарядится в машине», – успокоила себя я. Запал оптимизма меня не покидал, а может, еще действовал виски.

До места назначения оставалось каких-то 250 км, что, в принципе, с их дорогами было делом ерундовым. Я пела песни, курила и разговаривала с навигатором, который вдруг замолчал после съезда с главной трассы. Я не расстроилась, потому что у меня был навигатор в телефоне. Ну и проехав 100 км, а точнее 99, я заглохла, причем прямо посреди необъятной заснеженной пустыни без признаков цивилизации. Далеко, на горизонте, еле виднелись горы, где, по идее, и располагался город, в который я планировала приехать еще до ночи.

«Но, видно, не судьба», – подумала я тогда и с силой захлопнула капот. Сев в машину, я проверила телефон. Он, конечно, успел подзарядиться, но сеть не ловил.

Я закурила…

Выкурив половину сигареты, немного успокоилась и стала обдумывать план своих дальнейших действий. Хотя о каких действиях могла идти речь, когда вокруг, куда ни глянь, нет ничего, кроме снега и снега. Поблагодарив себя за то, что тепло оделась (в машине становилось все холоднее и холоднее) я тщательно закуталась шарфом и надела перчатки. Так я просидела минут десять, обдумывая возможные варианты развития событий. Телефон не работал, и, вспомнив, что по пути мне вроде бы встречалась заправка, я приняла решение идти в выбранном направлении с надеждой все-таки встретить кого-нибудь по дороге. То, что за это время мимо меня никто не проехал, удивляло. А то, что я попала в такую ситуацию, раздражало все больше и больше. Но маятник раскачивать было нельзя. Я прекрасно понимала, если дать волю эмоциям, приключение может затянуться.

«Ну раз так…» – как бы назло обстоятельствам подумала я, бодро закрыла машину, поправила шарф, надела рюкзак и так же бодро зашагала по дороге. Чемодан я оставила в машине и в очередной раз поблагодарила себя за то, что взяла рюкзак, а не маленькую дорожную сумку. Не надо тащить его по снегу и с рюкзаком намного удобнее будет замерзнуть насмерть. Другими словами, я во всем пыталась увидеть хорошее.

Солнце предательски опускалось за горизонт, телефон никак не хотел найти сеть, и я начала серьезно сомневаться в существовании заправки. Вытащив сигарету, я тихо выругалась и пошла быстрее. Снег приятно поскрипывал под ногами, воздух был свежим и морозным. Все вокруг искрилось и переливалось. Закат зимой – захватывающее зрелище, это как-то отвлекло меня, и я стала думать о том, как замечательно тихо и красиво вокруг и что для меня, человека городского, это просто сказочное везение попасть в такую неземную тишь. И что неплохо было бы…

В этот момент я услышала… топот копыт! «Да ну!» – подумала я, но все-таки обернулась.

Каково же было мое удивление, когда я действительно увидела скачущего в моем направлении черного всадника на черном коне. Выглядела вся эта картина торжественно и довольно зловеще. И скажу честно, такого калейдоскопа ощущений я не испытывала никогда в жизни. За неполные пять секунд я почувствовала: удивление, страх, радость, граничащую с восторгом, и панику. «Бежать!» – пронеслось у меня в голове, но осознав всю необъятность заснеженной пустыни, я осталась стоять на месте, совершенно естественно открыв рот и удивленно хлопая глазами.

Глядя, как всадник подъезжает ближе, я думала, что все это происходит не со мной, а я просто смотрю кино в 4D.

Остановившись, он легко спрыгнул с лошади и уверенно направился ко мне. Это был высокий мужчина, одетый во все черное: черное короткое пальто, черные брюки, черные ботинки, черная шапка. Лица я пока рассмотреть не могла, потому что оно было закрыто такими же черными непроницаемыми очками и шарфом. «Черный всадник на черном коне – я что – сплю?» В этот момент у меня задрожали ноги, и я ничего не могла с этим поделать. Да, еще мне показалось, что пленка пошла в замедленном темпе – уж очень живописно все выглядело.

– Хай, – сказал загадочный наездник, снимая черные перчатки и протягивая мне руку.

– Хай, – сказала я, отвечая на рукопожатие, и не узнала своего голоса. «Красивые руки», – пронеслось у меня в голове.

– Насколько я понимаю, у вас проблемы. – У него был низкий, грудной, просто гипнотизирующий голос. Говорил он по-английски.

– С чего вы взяли, что у меня проблемы? – почему-то ответила я, вместо того, чтобы сразу согласиться. Шарф был убран с лица, и я смогла увидеть ровный, с небольшой горбинкой нос, четко очерченные губы правильной формы и ровные зубы удивительной белизны.

– Ну, во-первых, тут недалеко я видел поломанную машину, – улыбнулся всадник, – во-вторых, это не лучшее место для вечерних прогулок, и, в-третьих, у вас выражение лица человека, у которого они все-таки есть.

Я не могла оторвать взгляда. Он был смугл и небрит. От него приятно пахло свежестью и спокойствием. Очень знакомый запах, но я не могла вспомнить, откуда он мне знаком. А потом эта фраза, сказанная легко и уверенно:

– Я помогу вам, не волнуйтесь.

Тут у меня перестали трястись ноги, закрылся рот, я покраснела и улыбнулась.

– Да, вы правы, у меня действительно сломалась машина, не работает телефон, и я ищу заправку, чтобы…

– Заправка очень далеко, вы не дойдете! Сейчас все решим, – перебил меня всадник и вытащил телефон.

Пока он куда-то звонил, я украдкой продолжала его рассматривать. И мне было страшно интересно, какого цвета и какие они, его глаза.

После разговора с ремонтниками мой спаситель выяснил, что приехать за машиной они смогут только утром. Сказать честно, я не расстроилась, мне уже очень хотелось, чтобы он спас меня по-настоящему, посадил на коня и отвез в сказочный замок…

Всадник спрятал телефон и, сняв наконец очки, ободряюще улыбнулся. Увидев его слегка раскосые глаза с темными густыми ресницами, я сразу вспомнила цвет океана на Занзибаре, такой насыщенный бирюзовый, ближе к зеленому, и такой яркий, как будто бы внутри горит свет. Я никогда не видела таких глаз. Я еще подумала тогда, что он похож на какого-то древнего бога. По крайней мере, в моем представлении. В общем, все в нем было идеально, как у героя наших с вами романов. И еще я окончательно убедилась в том, что глаза все-таки самая главная деталь на человеческом, вернее, мужском лице. Да, еще брови, темные густые брови, слегка нахмуренные.

Загадочно улыбаясь, всадник подошел ко мне вплотную (я затаила дыхание), деловито снял с меня рюкзак и молча прицепил его к седлу своей лошади, которая все это время спокойно стояла рядом. Это был жеребец, не знаю какой породы, но очень красивый. Я с детства обожаю лошадей, неплохо катаюсь, рисую их и, в принципе, разбираюсь в породах, но такой я еще никогда не видела. Жеребец был больше чем два метра в холке, имел очень развитую мускулатуру и длинную, почти касающуюся земли гриву. При этом он не выглядел тяжеловесно, все в нем было изящно и тонко. Черная сбруя с серебряными украшениями отражала лучи заходящего солнца, создавая совершенно невероятные блики. «Сфотографировать бы все это», – подумалось мне, но попросить было как-то неудобно.

– Я думаю, вам стоит поехать со мной, – уверенно сказал всадник, подводя меня к лошади. – Вы умеете ездить верхом? – Я кивнула. – Знакомьтесь, его зовут Брут.

– Марк Юний? Необычное имя для лошади.

– Я назвал его так, потому что мне нравится говорить ему по утрам «И ты – Брут!» – весело отозвался мой спаситель и, легко запрыгнув в седло, протянул руку. – Вас как зовут?

– Маша… или Маруся, – зачем-то добавила я, застыв в нерешительности.

– А меня Сэд! Не бойтесь, я не маньяк, просто я не хочу оставлять вас тут, – он отчего-то замялся – на съедение волкам. Давайте руку!

С его помощью я на удивление красиво взобралась на лошадь (обычно, когда я хочу произвести впечатление, все происходит с точностью до наоборот, а тут все получилось), устроилась поудобнее и спросила:

– А что, тут есть волки?

– И не только, – загадочно ответил Сэд и резко пустил коня галопом.

Мы мчались настолько быстро, что я вообще ничего не могла разобрать вокруг. Мне оставалось только сильнее сжать руки и закрыть глаза.

Самое интересное в происходящем было то, что оно меня практически не удивляло. Просто я знаю, как чувствую себя удивленной, а тут только радостно как-то и все. Будто бы нашла очень старую, давно пропавшую и очень любимую вещь.

Мы мчались довольно долго, пока я не почувствовала, как что-то изменилось. Открыв глаза, я обнаружила, что мы въехали в лес. Наступили сумерки, очень неприятное для меня время в лесу, но это уже не имело никакого значения – страх отсутствовал.

Мой спаситель пустил коня шагом, и я ослабила свою хватку. Почувствовав, что я зашевелилась, он спросил:

– Ну как вы там, не замерзли?

– Нет, мне даже как-то жарко! – ответила я и наконец удивилась тому, что еду по лесу с совершенно незнакомым человеком, ночью и ничего не боюсь, не боюсь настолько, что даже не спросила, куда мы едем.

– А куда мы едем?

– Ко мне.

– К вам… – улыбнулась я, прижалась к нему крепче и вдруг радостно добавила: – Хорошо!

Секунду мы молчали, я – потому что мне и так было «хорошо», а он, наверное, от удивления. А может, и нет. Короче, мы молчали, а потом он сказал:

– У вас нет ощущения, что мы уже где-то встречались?

– Есть, я думала об этом по дороге, – вдруг ни с того ни с сего разоткровенничалась я.

Судя по ощущениям, я была уже практически влюблена в Сэда и, как мне кажется, на тот момент не совсем адекватна.

– Мне даже знаком ваш запах. Я как будто знаю его с детства.

– Еще бы… – тихо и как-то обреченно сказал Сэд и обернулся. В этот момент я подумала, что за время скачки уже успела соскучиться по его лицу. – Пройдемся?

Не дожидаясь ответа, он остановил коня и добавил:

– Мне кажется, нам есть о чем поговорить…

Сэд спрыгнул на землю, помог спуститься мне и, взяв за руку, повел в глубь леса.

Вокруг было темно и очень, очень тихо, ни единого звука, только наши шаги и дыхание большой черной лошади. И мне не было страшно, я хотела только одного – чтобы Сэд никогда не отпускал моей руки.

Вскоре мы остановились около большого старого дерева. Остановились и посмотрели друг другу в глаза. Сэд молча прижал меня к себе, и я почувствовала, что мой мир изменился навсегда – теперь в нем есть Сэд, а все остальное совершенно не важно. Это ощущение заставило меня потянуться к его лицу, я закрыла глаза, и мы поцеловались. Это был лучший первый поцелуй в моей жизни. Странно, но я не чувствовала ни смущения, ни удивления, ни, главное, холода. «Так должно быть», – застучало у меня в голове, и наши поцелуи стали горячее.

А когда его руки уже были у меня под курткой, как назло, сработало мое чувство глубокой ответственности и я стала вспоминать, что вообще-то приехала устраиваться на новую работу, что меня ждут и неплохо было бы как-то предупредить о задержке…

В результате я проснулась и поняла, что спала в машине. «М-да… Все это был просто приятный сон, – думала я, пытаясь прийти в себя и поздороваться с явью. – Довольно реальный, но сон». Я посмотрела на часы, спала я от силы минуты четыре.

Помечтав еще минуту, я закрыла машину и пошла искать заправку. Конечно, я все время оборачивалась.

Пройдя довольно большой отрезок дороги, я перестала это делать, потому что на тот момент была реалисткой и знала, что сны с реальностью имеют очень мало общего. Единственное, что не давало мне покоя, так это пропажа солнцезащитных очков, которые точно были в кармане куртки.

Каково же было мое удивление, когда я услышала топот копыт у себя за спиной. Конечно, в глубине души мне хотелось, чтобы все повторилось, но тогда бы мне пришлось записать себя в сумасшедшие, что я и сделала, услышав этот злосчастный топот.

Застыв в нерешительности и боясь повернуться, я со всей силы ущипнула себя за руку. Прочувствовав боль, все-таки обернулась. Картина повторялась – во весь опор ко мне мчался черный всадник. В этот раз я подумала, что это уже не кино, а очень сильная галлюцинация…

– Хай, – спешившись, сказал всадник в черных очках.

– Хай, – тихо сказала я и опять не узнала своего голоса.

– У вас проблемы?

– Да, – еще тише отозвалась я.

И вот мы уже мчались по заснеженной равнине, даже не спросив друг у друга имен. Зачем? Я и так знала… Когда же мы въехали в лес и Сэд пустил коня шагом, я стала оглядываться по сторонам и в конце концов нашла то, что искала. Впереди, около тропинки, под большим старым деревом, на утоптанном копытами снегу лежали мои очки…

Это открытие окончательно меня добило, и, видимо, я потеряла сознание.