Читать книгу Сестра, верни мне мужа! - Ольга Николаева - Страница 2

– Лида, ты как, милая? Пришла в себя? – Мягкий поцелуй в макушку заставил меня вынырнуть из душных, тяжких воспоминаний.

– Да. Все нормально. – Открыла глаза, чтобы снова убедиться: я – дома. Мне тут тепло. Уютно. Сильные, надежные руки мужа крепко меня обнимают. Мне просто приснились все эти страсти. А сейчас я встану, встряхнусь… Позвоню папе. Пошутим с ним, договоримся, когда удобнее будет его навестить…

– Тебя просто снова начало трясти. Почти так же сильно, как днем… Тебе дать еще успокоительного? Врач сказал, что может еще несколько дней быть не очень хорошо. Стресс, горе – это всем по-разному дается… – Муж еще крепче обнял меня, погладил по волосам ладонью, прижал мою голову к своей груди… Успокаивающий, мерный, твердый стук его сердца… Я снова смогла дышать глубже. И мышцы расслабились, перестали дергаться, сокращаться без всякого на то моего желания…

– Максим… Это действительно случилось, да? Мне не почудилось? – Задрала голову, вглядываясь в любимое, дорогое, нежное лицо. С надеждой на то, что он сейчас улыбнется и, конечно же, убедит меня: ничего страшного не произошло в моей жизни.

– Лида… Прости, моя хорошая… Я бы тоже с удовольствием забыл, как тебя трясло и колотило. Почему ты рванула туда одна? Мы же всегда с тобой вдвоем навещали Сергея Сергеевича… Я как будто знал, что тебе необходима будет поддержка…

– Да ты не понимаешь, Макс! Ты, вообще, представляешь себе, что я там перенесла?! – Меня подкинуло с места. Начало кидать по комнате. Я металась из угла в угол, словно убегая от кого-то. От себя. От этой гребаной Елизаветы. От своих невозможных, ужасных воспоминаний… Но каждая стена и каждый угол словно прятали в себе эту девку, и я каждый раз на нее натыкалась.

Вздрагивала, сжималась от ненависти, разворачивалась и опять бежала.

– Лида. Ты меня пугаешь. Может быть, снова врача тебе вызвать? Боюсь, одними каплями в норму тебя не приведем… Думаю, нужно поставить еще один укол…

Макс поднялся с кресла, в котором мы вместе провели весь остаток этого ужасного дня. Шагнул ко мне, пытаясь поймать меня и обнять снова, остановить…

– Не трогай меня! Просто дай мне выговориться! И я приду в норму! – Пальцы рук предательски дрожали. К горлу подкатывали слезы.

– Хорошо. Но я тебя такой никогда не видел. Мы же прекрасно понимали с тобой, к чему все идет… Я думал, ты уже готова… – Он поднял вверх ладони, как будто сдаваясь. Отступил в сторону.

– Эта… Эта… Эта тварь! Как она посмела?! Как она могла там оказаться?! Как папа мог ее туда пустить?! Она же не имела права там находиться!

– Я проверил паспорт. И ее свидетельство о рождении. Там данные твоего отца, Лид. Не думаю, что она была способна на мошенничество. И твой отец – он же умный и грамотный человек. Неужели ты думаешь, что его могла провести какая-то левая девчонка?

– Как он мог, Макс? Как он мог так поступить?! Со мной? С мамой? Как он мог завести на стороне еще одну дочку?!

– А. Понятно. Я-то думал, ты из-за смерти отца так страдаешь…

– Да он сбежал от меня! Сбежал! Ушел и даже не ответил на все мои вопросы?! Разве так можно поступать, Макс?!

– Да, милая… – Макс как-то очень загадочно вздохнул… – Ты ни в чем себе не изменяешь… Даже сейчас…

– Что ты имел в виду?! Не поняла?! – Моя злость на отца и его нелегальную дочку выросла стократно, и теперь грозилась выплеснуться на другую цель – теперь уже на мужа!

– Даже сейчас, когда Сергей Сергеевич умер, ты продолжаешь возмущаться и в чем-то его обвинять… – Он потянулся, разминая плечи и руки… Потер виски, переносицу, все это время не сводя с меня спокойного взгляда.

– Это, значит, я во всем виновата? Я не права? Я?! – Под руку подвернулась диванная подушка. Не очень тяжелая. Но она, отчего-то, умудрилась снести половину безделушек, расставленных на столике.

Грохот, звон, осколки, летящие по сторонам, облако тяжелого аромата, поднявшегося над учиненным разгромом… И глаза Максима, впервые в жизни широко раскрытые и совсем не моргающие…

– Вау. Лид. А это что-то новенькое… Что-то просто очень внезапное…

У меня встал ком в горле, а сердце упало куда-то вниз, под колени, сделав их ватными…

– Да… Прости… я сама не своя… – Никогда в жизни еще я такого не совершала. Ни разу не била и не ломала ничего. Тем более – сознательно…

– Лид… Прекрати. Оставь… Потом уберем… – Максим перехватил мое запястье, и второе тоже. Он просто не пустил меня, а ведь нужно было срочно убирать весь этот разгром! Мне уже становилось плохо, от одного только вида мусора и осколков…

– Надо сейчас…

– Лида. Я, кажется, знаю, что тебе сейчас нужно. И что тебе точно поможет! – Не позволив опомниться, он подхватил меня на руки, закружил по комнате, чему-то радостно улыбаясь…

– Что ты творишь, Макс? Что с тобой происходит?! – Ничего не оставалось делать, как обнять его крепче за шею, прижаться всем телом: он так не делал уже много лет, а вдруг, уронил бы? Что-то происходило странное с моей жизнью… Теперь и Макс. – Давай, упадем теперь вместе, все себе переломаем и будем лежать в больнице?! Ты этого добиваешься?!

Меня снова накрыло волною злости: он совсем не хотел меня слышать и понимать! Занимался какой-то ерундой, вместо того, чтобы поддержать! И придумать вместе, что мы будем делать с этой самозванкой Елизаветой!

– Мы будем лежать, конечно же… Полежим с тобой, обязательно… – Мой любимый, надежный, мой самый умный муж, моя опора, мой фундамент в жизни… Максим замурлыкал, очень странно и очень загадочно, толкнул дверь ногой и вынес меня из гостиной.

– Куда ты меня тащишь, дорогой? У меня все кости целые, я могу сама…

– Нет. Сама ты ничего сейчас делать не будешь! Или будешь, но совсем не то…

Загадочный, очень загадочный мужчина припустил почти бегом, едва не споткнувшись на пороге спальни. И бросил меня на кровать!

– Максим! Максим! Еще рано спать! Зачем ты сюда приволок меня?! Я еще не хочу!

– А я… Я хочу тебя, моя хорошая… – Не давая больше мне сказать ни слова, он упал сверху, прижимая всем весом к матрасу, завел мои руки за голову, перехватив запястья одной рукой. Прикоснулся губами к моим губам. К шее. Провел языком по нежной коже за ухом, прикусил мочку… По всему телу острыми иголочками побежали мурашки, глаза прикрылись сами собой… Предвкушение удовольствия – горячего, сладкого, невозможного – заставило задохнуться. Было так горячо, что почти больно…

Он знал, что мне нужно. Всегда. Он чувствовал меня так же хорошо, как я сама. Нет. Даже лучше!

Не успела подумать даже, чего бы сейчас хотелось, а Макс уже спустился с поцелуями ниже – к шее, к ямочке между ключицами, лизнул ее, прихватил губами кожу… Заставил выгнуться и застонать от нетерпения. Необходимо было трогать его, обнимать, гладить, ворошить густые волосы на затылке… Но сильная ладонь все так же крепко держала мои запястья. Не позволяла вырваться, дернуться… И эта беспомощность, ощущение его власти надо мной – нет, не возмущало. Мне нравилось.

Я – его. Он – мой. Нужно просто расслабиться и подчиниться. Он сделает все, как надо. Мне же останется только дышать глубоко, подставляя рот под горячие, жадные поцелуи, впивать его дыхание, отдавать свое…

Футболка в секунду задралась до самого подбородка, домашние шорты слетели вместе с бельем, упали куда-то… Беспорядок? Да черт с ним! Потом уберем… Потом… А сейчас – лишь моя беспомощность и горячее желание, чтобы он был рядом. Внутри. Глубоко. Чтобы выбил, заставил забыть все кошмары сегодняшнего дня. Чтобы вернул к себе. Ко мне. К нам двоим. Доказал, что ничего страшного…

– Ты меня любишь, Максим? – Наконец, смогла освободить пальцы. Обвела напряженные скулы мужа, прикоснулась к губам, приоткрытым, влажным… Такой красивый, такой желанный, такой умный… Мой муж. Моя каменная стена и надежная опора.

– Что за вопросы, Лид? – Он криво усмехнулся, одним рывком наполняя меня, заставляя прикрыть глаза от острейшего наслаждения, задохнуться, забыть обо всем… – Боже, какая же ты у меня…

Россыпью горячих, влажных поцелуев заставил забыть обо всем. Теперь я могла лишь извиваться от его прикосновений и молить о новых, подставляя нужные части тела. Те, которым не хватило внимания. И Максим, конечно же, все это видел. И целовал, облизывал, трогал, пощипывал, щекотал, дразнил…

– Я тебя люблю, Макс! Очень люблю! – Горячечно, бессвязно шептала ему, даже не думая, услышит ли, поймет ли обрывки моих стонов… И нужно ли ему это было слышать? Он ведь в этом и так никогда не сомневался!

– Супер! Так редко слышу это от тебя…

Понял. Разобрал.

Ответил в свойственной ему манере: коротко, с легкой усмешкой…

– А ты?

– И я.

И снова закрыл мне рот своим ртом. Продолжил двигаться, все жестче и яростнее, разгоняя по телу какую-то неясную жадность, нетерпение, желание кричать и требовать, кусать его и царапать!

– Хованский, твою мать! – Вырвалась. В грудь набрала воздуха, которого уже не хватало после жаркого поцелуя, долгого, невозможного, поглощающего всю мою плоть и душу… Уперлась ладонями в плечи, заставляя его приподняться.

– Да, Хованская Лидия Сергеевна, я тебя слушаю? – Опять усмехнулся. Теперь другим уже краешком рта.

– Ты мне в любви признаваться будешь?

– А я чем, по-твоему, сейчас занят? – Он на секунду застыл, заставив каждую клеточку моего тела заныть, задрожать, завибрировать от желания и нетерпения…

– Маааакс… Пожалуйста… – Выдохнула, забыв, о чем сейчас только что спрашивала, и потерялась в потоке удовольствия. Муж снова начал двигаться, но все так же нарочито медленно… Каждый толчок казался избавлением от мук, а потом – снова долгие, томительные секунды ожидания…

– Да на здоровье!

Последний рывок – и я провалилась куда-то, в счастливое, невозможное, сладкое забытье. Голова – пустая, в ней не осталось даже шелеста от мыслей, тело – легкое, невесомое, готовое парить над кроватью…

Уткнулась лицом в его грудь, покрытую испариной, задохнулась опять… У меня всегда голова кружилась от его запаха – родного, настоящего мужского запаха, смешанного с легкой примесью одеколона… Эту смесь нужно было бы паковать во флаконы и очень дорого продавать!

– Ты куда? – Макс полежал со мною в обнимку, но катастрофически недолго. Только-только я успела расслабиться, поймать нирвану от этой, тихой, нежной, такой спокойной близости – и он решил подняться.

Вцепилась руками, не позволяя сдвинуться с места.

– Нужно в душ, потом одеться… Кристина скоро придет, ты помнишь?

– Черт возьми! – Я подскочила с кровати, словно меня ужалил целый рой пчел.

Глазами забегала по комнате, пытаясь понять, куда муж зашвырнул мои шорты…

– Да успокойся ты.

– А если она зайдет, а мы здесь… Вот в таком виде?! – Спрыгнула с постели, побежала к шкафу. Черт с ними, с теми шортами! Нужно найти что-то другое из одежды.

– И что, ты думаешь, она в свои пятнадцать не знает, чем занимаются мама с папой?

Швырнула в него чистыми футболкой и штанами.

– И ты, давай, оденься уже быстрее!

Макс лениво поймал одежду, летящую в него.

– Максим, ну, что такое?! – Сама уже судорожно натягивала домашнее платье, путаясь в завязках. – Ты что, собираешься предстать перед дочерью в таком виде?

– Я думаю, ты такая горячая, что не мешало бы снова уложить тебя в постельку…

Я хватала воздух ртом, а он уже приближался, прекрасный и опасный в своей наготе.

– Ты очень красивый, Макс. И любоваться на тебя – чистейшее удовольствие. – Погладила его по мышцам груди, которыми он поигрывал, словно поддразнивая. – Но Крис не оценит, если зайдет и упрется глазами в твою задницу! Даже очень упругую и накачанную!

– Она предупредила, что будет не раньше восьми. Так что, мы с тобой еще все успеваем, малыш…

Обнял меня, прижал голову к своему плечу…

– Ты опять надо мной издеваешься, да?

– Я тебя отвлекаю от нехороших мыслей. Согласись, тебе сейчас намного легче и приятнее?

– Черт… Макс… А как мы ей будем говорить, что дедушки не стало? Она же еще маленькая. И чувствительная очень… Как она это все переживет?

– Зато у нее появилась новая молодая тетя. Разве это нашу малышку не обрадует?!

Руки повисли вдоль тела, как плети.

И вообще, все во мне опять куда-то упало…

– Макс. Оденься, пожалуйста. – Отвернулась к шкафу, лихорадочно изображая какие-то важные, необходимые действия. Не могла смотреть на него. На то, как муж непринужденно помахивает своим естеством, ничуть его не стесняясь.

– Мы с тобой одни дома. Зачем ты прячешься, Лида? Я же все о тебе знаю. Каждую твою клеточку, каждую родинку, каждую ямочку… – Муж притворился, что ничего не понимает. Прижался к моей спине, провел ладонью – снизу, от подколенной впадины, по бедру, выше…

Срочно пришлось сжимать ноги и уворачиваться.

Точно!

Я же забыла белье надеть! И сейчас стояла тут в одном тонком платье на голое тело! Он не мог не заметить, как предательски выпирают возбужденные соски!

И кого я пыталась обманывать?!

– Ты слишком хорошо меня знаешь, Макс. Потому и прячусь. Только ты не хочешь замечать, как я страдаю!

Отбросила его руки, оттолкнула от себя. Ну, действительно, сколько можно притворяться дебилом?! Потому, что Макс чересчур проницателен! Он не может не знать, что со мною творится!

– Ну, тебе нравится страдать. А я не хочу, чтобы ты этим упивалась. Потому и отвлекаю, как могу.

Психанул.

Обиделся.

Внезапно убрал руки, отстранился – не только телом, душой. Я вживую видела, как он от меня закрывается. Взгляд остыл, улыбка пропала…

– Макс. Пожалуйста. Мне не хватало еще только ссоры с тобой! Ты мне нужен сейчас! Необходим, понимаешь?! Если еще и ты начнешь сердиться – я просто свихнусь!

– А ты не сердись, малыш. Лучше подумай, как мы расскажем дочери о том, как сильно изменился состав нашей семьи…

– Не смей мне больше напоминать про эту самозванку! Я не хочу ничего о ней говорить Кристине! Еще не хватало, чтобы и дочь узнала, что мой отец…

– Что твой отец умер, Лид? Прости, но у тебя не получится это долго скрывать. Крис однажды спросит , почему мы больше его не навещаем в больнице…

– Ты издеваешься. Ты просто надо мной издеваешься, милый. – Только сейчас я поняла, как жутко устала. И уже не хотела ни спорить, ни скандалить, ни возмущаться… Просто упасть и не подниматься больше.

– Я хочу, чтобы ты очнулась. Пришла в себя. Приняла мир таким, какой он есть. И тот факт, что твой отец когда-то изменил твоей матери…

Он тяжело вздохнул и направился в ванную.

– Максим! Ты так об этом говоришь, словно это что-то нормальное! И я не могу из-за этого грустить! – Швырнула ему в спину чистые трусы. Это все, что попалось под руку. Могла бы и чем-то потяжелее пульнуть, да не сообразила!

– Это хреново и грустно. Только мы уже не сможем ничего изменить. – Муж даже не обернулся в мою сторону. И белье свое проигнорировал. Так и пошел в ванную голышом.

Мой мир продолжал рушиться. Одна опора ушла из-под ног, оставив меня наедине с сестрой-подкидышем… Вторая – вот только что отвернулась и закрылась в ванной комнате.

Мне оставалось только одно: собраться с силами, намотать свои сопли на кулак… И снова стать жесткой, неприступной, независимой Лидией Сергеевной. Что мне, в конце концов, привыкать? Раньше я этим занималась, когда рядом не было мужа и отца… Теперь, наверное, придется отращивать броню навсегда. И не снимать ее. Вообще никогда! Даже здесь, дома…

Глаза наливались слезами – горя, обиды, слабости, разочарования… Но я никогда и никому не позволю больше их увидеть! Мне в тот момент казалось, что это не очень и сложно. И что я обязательно справлюсь!

Я ошибалась. Жестоко. И убедиться в этом пришлось очень и очень скоро…