Читать книгу Сестра, верни мне мужа! - Ольга Николаева - Страница 4

– Как тебе спалось, любимая?

Черт подери!

Я же сознательно пришла сюда пораньше, чтобы никого не видеть. Надеялась, что и дочь, и муж еще видят свои самые сладкие сны.

Как они оказались тут именно сейчас? Их же никто не будил!

– Мамуля, привет!

Крис подскочила ко мне и чмокнула в щеку с самым жизнерадостным видом.

– А мы решили тебе завтрак приготовить! Твои самые любимые блинчики с бананами, Лид. Я же правильно их готовлю, верно? Ничего не забыл сюда положить?

Макс колдовал над миской с венчиком с самым деловым и серьезным видом. Так, будто не завтрак собрался делать, а какое-то важное зелье, как минимум…

– Мам, а хочешь, я тебе кофе сварю?

– Лида, милая. Ты сегодня решила устроить нам бойкот? А мы-то, грешники, хотели сделать тебе приятный сюрприз, порадовать, увидеть на твоем лице улыбку…

– Спасибо за заботу.

Я все еще не готова была ни о чем говорить с ними. Слишком сильна и глубока еще была обида…

Но больше не могла игнорировать старания самых любимых и близких людей.

– Доброе утро. Спасибо за заботу.

– Мне, кстати, всю ночь кошмары снились… – Макс бросил стряпню, отставил в сторону сковородку, дернулся к столу, чтобы подвинуть мне стул. Склонился над моей макушкой, нежно поцеловал в волосы, в ушко, и лишь потом – в щеку и губы. – Я постоянно просыпался и искал тебя, любимая. Знаешь, как без тебя одиноко было?

– Ой, пап! Не придумывай! Я заснуть не могла от того, как ты храпел за стеной. И без единого перерыва!

– Крис! Ну! Разве так можно сразу сдавать сообщников! Ты о чем, вообще, думаешь, дочурка? Я тебя с собой в разведку не возьму, поняла?!

Макс был изгнан из нашей супружеской спальни. За то, что все знал про дарственную, и ничего мне не сказал. Он меня, наверное, хотел так уберечь… Но легче от этого не становилось!

И мне было совсем не интересно, как он спал: храпел или ворочался. Главное, что сама я ни на секунду не сомкнула глаз…

– Мам, так как? Тебе кофе? Покрепче сделать, может быть? Иначе же заснешь на работе… Или лучше опять прогуляешь?

– Я вообще туда не собираюсь больше.

– Ты чего? С ума сошла?

– Я отдам этой стерве свой ресторан. Пускай с ним играется. А взамен потребую, чтобы она прекратила даже думать о нашем доме! Ноги ее не будет здесь, поняли? И даже не смейте больше напоминать об этом!

– Эй! Родняяя! Вы где тут? Куда вы прячетесь от меня?!

Откуда-то из прихожей раздался отвратительный, бодрый и чересчур жизнерадостный голос… Его невозможно было спутать ни с каким другим!

– Что? Она опять здесь? Эта? Кто ее сюда пустил?!

– Э…

Макс выглядел растерянным. И хмурил брови в своей неподражаемой манере, которую невозможно было бы ни с кем перепутать.

Я перевела взгляд на Крис. Дочка тоже показалась очень удивленной.

– Вызывайте полицию! Какого черта она сюда врывается?! Это уже взлом, в конце концов!

Оттолкнув мужа в сторону, я вскочила и побежала навстречу незваной гостье, готовая схватить ее за волосы, драть их, выдирать, выкидывать уродину на улицу…

Елизавета пыталась установить свой огромный чемодан прямо посреди нашей просторной гостиной.

– Это что такое?! Как ты сюда попала?!

– О. Привет. Я вас не разбудила, случайно? Что-то не подумала сразу, может быть, вы еще спите в такую рань… – Широкая улыбка на ее лице была такой жизнерадостной и приветливой…

Эта тварь не повела даже бровью, увидев выражение моего лица. И вела себя так, словно ее тут кто-то ждал…

– Как. Ты. Сюда. Попала?! И не ври, что дверь была открыта! У нас замок автоматический! Он сам все двери на ночь запирает!

– А… Ты об этом беспокоишься? – Поганка процокала своими шпильками по моему идеальному паркету, стянула с головы ярко-красный платок, скинула пальто на наш велюровый диванчик. – Не парься, сестренка. Я ничего не взламывала. Мне папа ключ давным-давно дал. Так, на всякий случай…

И она повертела в руках карточку, очень похожую на наш электронный ключ.

– Кто дал? Папа? Да… Как он посмел? Почему ничего мне не сказал?

– Ну, это же и мой дом тоже… Я как-то должна в него попадать!

– Я выкуплю у тебя свою долю. Отдай сюда ключ, забирай свои манатки и уматывай! – Не в силах больше наблюдать ее под своей собственной крышей. Схватила пальто, платок, чемоданы – все ее барахло – и потащила к выходу, готовая просто выбросить эти шмотки за порог.

– Лида. Постой. Погоди, пожалуйста. – Мою руку перехватил Макс. – Давай, успокоимся? И хотя бы раз усядемся за один стол и просто поговорим с Лизой? Мы же не можем бесконечно с ней скандалить? Лучше вести себя как взрослые. И просто начать говорить. Не считаешь?

Он устал.

И устал намного больше, чем я. Это стало заметно только сейчас.

И меня накрыла волна стыда – жгучего, давящего, невыносимого… Я вела себя, как взбалмошная, капризная, маленькая девчонка. И закатывала истерики каждый раз, как только слышала про сводную сестру…

– О чем нам разговаривать, милый? Я думаю, нужно привлекать адвокатов, нотариусов, кого там еще… Ну, кто нам поможет оспорить завещание? Его ведь можно оспорить, правда же?

– Систер. Представь себе, дарственная – не завещание. И папа знал, что ты постараешься сделать так, чтобы мне ничего не осталось. Потому и поделил все имущество в дарственной. Тебе, кстати, вторую половину тоже подарил. Перед смертью у папы уже ничего не оставалось. Все нам ушло…

– А ты могла бы, хоть для приличия, притвориться, что тебе грустно и печально? А не сиять тут своей довольной улыбкой?

– Я счастлива, что у меня остался кто-то еще, кроме отца. И очень хотела бы с тобой помириться.

– Лид. В конце концов, Елизавета не виновата в том, что твой отец когда-то гульнул налево. Это же не она его заставляла грешить? Ты хоть представь: ты жила всю жизнь в полной семье, а эта девочка – все время ощущала себя обделенной?

Он словно пригвоздил меня к земле своими словами.

И что со мной все это время творилось? В конце концов…

– Я просто злость на папу никак не могу отпустить. Разве так можно, вообще?

Бросила, к чертям, и чемодан, и вещи Елизаветы, куда попало, и безразлично наблюдала, как ткань растекается по паркету…

– Я его иногда ненавижу, Лид. Может быть, на этой почве и подружимся? – Елизавета протянула мне руку. Какая упорная, смотри-ка ты… Продолжала идти на контакт до бесконечности. Кажется, ее ничем нельзя было прошибить…

Я долго смотрела на этот жест, не зная, чем ответить… И ощущала, как меня насквозь просверливают сразу три пары глаз. Все они ждали одного… И, наверняка, все были уверены, что я опять начну скандалить.

Но мне надоело выглядеть идиоткой.

Приняла протянутую руку и нехотя ее пожала.

– Спасибо, сестренка! – Елизавета как-то скомкано улыбнулась, как будто что-то прятала. Неужели она растрогалась до такой степени, что даже прослезилась от радости?

Я смогла лишь криво дернуть губой.

– Вот! Теперь пойдем и отпразднуем! Нужно это дело отметить кофейком и блинчиками!

– Я вообще не понимаю, как дальше жить… – Уронила голову на руки, не в силах даже смотреть на мужа.

– Зато, видишь, как радуется Кристина? Вон, смотри, побежала показывать комнаты своей тетушке. Кажется, теперь у нее подруга появилась. И, возможно, нас больше не будут донимать по поводу сестренки или братишки…

Макс, в отличие от меня, ничуть не расстраивался. Он даже бодро насвистывал, убирая в мойку грязную посуду.

– Ага. Еще, может быть, ты предложишь нам сидеть всем вместе в гостиной? Коротать длинные долгие вечера?

– А почему бы и нет? Помнишь, сколько мы накупили настольных игр для Крис? И почти ни в одну не играли…

– Макс. Прекрати. Иногда мне кажется, что ты надо мной издеваешься, милый. Что бы я тебе ни сказала, у тебя на все находится ответный позитив! Еще скажи, что ты рад появлению моей сводной сестры!

– Любимая моя… – Муж в один момент преобразился. Улыбнулся мне так покровительски, нежно, понимающе… С такой любовью и нежностью, что мое сердце тут же оборвалось… Невозможно не обмирать от счастья, глядя на него, такого любимого и желанного…

– Да, любимый мой…

– Я не могу видеть, как ты страдаешь и злишься. Становишься сама не своя. А мне нравится, когда ты улыбаешься. Вот и стараюсь хоть как-то тебя взбодрить…

– Спасибо. Мне эта родня новая, знаешь ли, столько добавила бодрости, что через край переливается!

– Слушай, Лид. Я думаю, что тебе нужно подружиться с Лизой. Вы ведь с ней очень похожи, кстати…

Я застыла. И руки дрогнули как-то предательски.

– Мы что? Похожи? Ты что, оговорился сейчас?

– Лида. Вы с ней – почти как две капли воды.

– Ага. Только одна капля – старая, да? А вторая значительно моложе? И ей даже не нужно никаких ботоксов, подтяжек и прочего? Ты поэтому ей так радуешься?! – Неведомая сила подняла меня на ноги, закружила по кухне, замотала, заставила метаться и переставлять беспорядочно тарелки, кружки, вазочки…

– Да ты никак, ревнуешь меня, милая? А? Ничего себе… А это что-то новенькое, Лид… Когда ты меня ревновала в последний раз?

Макс перехватил меня сзади, прижался к спине, нежно провел губами по шее…

– Вазочку поставь, пока не уронила… – Мягким, осторожным движением вынул из моей ладони фарфоровую вазу, потянул за запястье, разворачивая к себе лицом.

– Макс… Ты что? – Он прижимался пахом к моему животу с таким откровенным желанием, таким выпирающим и ощутимым, что в животе стало жарко и тяжело… Дыхание сбилось.

– А что? Я тебе показываю, что ревность твоя – глупа и бесполезна. Хочу тебя, одну, только одну тебя, слышишь, Лидусь? – Он жарко шептал мне на ухо, отводя губами прядки от уха, щекотал, дразнил, завораживал…

– Тут же Крис… Рядом… И Эта… – Мысли путались. Только страх, что дочка нас может застукать, еще заставлял немного соображать…

– Они там надолго застрянут, поверь. Пока все комнаты переберут, пока шмотки из чемодана достанут… – Как он еще мог разговаривать о чем-то постороннем, если наши тела уже прижимались друг к другу, трепетали, дрожали…

– О, как тут у вас жарко! Извините, я в другой раз зайду!

Твою мать!

Само собой.

Эта стерлядь нарисовалась. В самый интересный момент!

– Мамочка! – За спиной сестры нарисовалась и дочь.

Я едва успела одернуть полы кофточки. Это было очень неудобно – поправлять свою одежду, застегивать ширинку на джинсах Макса, и при этом не разделять свои тела… Крис могла бы не вынести вида своего отца со спущенными штанами.

– Крис, мне кажется, мы тут не совсем вовремя… – Елизавета не сводила возбужденного, горящего взгляда с нас. При этом – пятилась, не позволяя моей дочери заглянуть через свою спину. Мне пришлось даже почувствовать что-то, похожее на благодарность…

– Нет уж. Заходи. Обе заходите! – Макс аккуратно отодвинул меня в сторону, огладил ладонями, убеждаясь, что все мои вещи теперь в порядке, и что ни одна моя грудь не вывалилась из декольте.

– Мам. А чем вы там занимались? – Кристюха, как ни в чем ни бывало, ухватила со стола виноградину, закинула ее в рот, уперлась боком в дверной косяк, и с явным удовольствием на нас пялилась. Казалось, что она прекрасно знала ответ на свой вопрос, и просто кайфовала от того, что заставила родителей смутиться.

– Боже, Кристи! Сколько тебе лет? – Пока мы с Максом лихорадочно соображали, как бы так поудачнее вывернуться – и не соврать, и не говорить правду, – моя сводная родственница оказалась шустрее. Она подмигнула Кристине, заулыбалась во все свои сияющие тридцать два зуба, – пора бы уже знать, что делают взрослые наедине! И не нужно смущать маму и папу! Зачем ты заставляешь их стесняться, ну? Признайся честно, племяшечка! Ты же этого добиваешься? Чтобы родители покраснели?!

– Фу, тетушка. Как ты могла обо мне такое подумать? – Они обменялись шаловливыми улыбками. Мое сердце снова укатилось вниз: эти двое, казалось, уже прекрасно спелись. И понимали друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда даже!

– Ну, как приличная дочь, ты должна была притвориться, что просто ничего не заметила… – Елизавета ткнула пальцем Кристине под ребра.

– А мне, может быть, хотелось, чтобы они поняли: я знаю, что мама и папа – живые люди, а не какие-то святоши. И чтобы они больше не врали мне, что меня им подослал им Боженька, прямо мамочке в живот, а папа там, как будто, вообще никак не участвовал. Мне, между прочим, уже пятнадцать. И не надо меня считать дурой!

– Крис. А ты не могла нам как-то иначе об этом сообщить? А не разглядывать, как я застегиваю штаны?! – Макс молодец. Он опять быстрее меня сообразил, как реагировать. И даже умудрился не краснеть, отвечая дочери.

– Доченька. Ну-ка, выйди-ка сюда. – Меня еще передергивало от отвращения, как только приходилось приближаться к этой стерве, моей сводной сестре. Но сейчас пришлось пересилить себя. – Что это на тебе такое надето?! Почему ты, среди бела дня, разгуливаешь в ночной сорочке, а?!

Она пряталась за спиной Елизаветы неспроста!

– Крис? Поясни? – теперь уже заволновался и Макс.

– Мы сегодня с Лизой пойдем на дискотеку! И я пришла показать вам платье! – Дочь развернулась вокруг своей оси, демонстрируя что-то ультра-короткое, блестящее, переливающееся… Мини-платье, обшитое пайетками, прикрывало только ее живот . Ни ноги, ни руки, ни плечи, ни грудь – ничего не было спрятано. И задница, в общем-то, тоже ничем не прикрывалась.

– Где ты взяла эту ночнушку, дочь?! С каких пор ты ложишься спать в блестяшках, словно елка? И не говори, что это мама тебе такое купила!

– Мне Лиза дала. Сказала, что в клубе все просто сойдут с ума, когда меня увидят!

– Ты никуда не пойдешь в этом! Даже не мечтай! Прямо сейчас – иди и сними этот разврат! И не смей никогда ни в чем подобном показываться мне на глаза!

– Да, Крис. Реально, мы чего-то с тобой переборщили… Давай-ка, пойдем, подберем тебе что-то более приличное…

– Ну, Лиз! А когда?! Когда мне будет можно?! – Теперь дочка обиделась и на эту тварь. И мне сразу стало легче и радостнее. И даже не пришлось думать о том, что Елизавета внезапно перешла на нашу сторону с Максом.

– Скажи спасибо, что в клуб тебе еще не запретили идти! Пойдем, оденемся нормально! И сразу сбежим, да? – Она подмигнула дочери, схватила ее за руку и утащила подальше от нас.

– Ты понял, что сейчас случилось, Макс?

Муж задумчиво почесывал переносицу.

– Наша дочь внезапно показала, что стала взрослой?

– Нет, любимый. Нас только что обвели вокруг пальца. И платье это было натянуто не просто так! Мы ведь по поводу дискотеки ни слова не сказали!

– Ну, можешь сказать сестре своей спасибо… – Макс лукаво ухмыльнулся и снова протянул ко мне руки. Так, словно ничего не случилось, и никто нам не мешал предаваться забавам на кухонном столе.

– Нет у меня сестры! Не было, нет, и не будет! И прекрати, пожалуйста, называть так эту самозванку!

Вывернулась из его объятий. Знала прекрасно: чуть дай слабину, позволь и дальше меня трогать и обнимать, и я снова обо всем на свете позабуду! Макс – как зелье, от которого мой разум мутится, плывет, а я сама становлюсь безвольной, послушной куклой.

– И вообще! Ты меня в последние дни так часто соблазнить пытаешься, что это становится подозрительным, дорогой мой муж!

– Это на что ты такое намекаешь? – Он ни чуточки не смутился. Словно не заметил перепада в моем настроении. Снова положил ладони на мою талию, притянул к себе, призывно, играючи потерся пахом о мой живот…

– Ты меня как будто пытаешься отвлечь от того, что в нашем доме поселилась посторонняя тетка? Ты что, заодно с нею?!

– Я заодно с тобой, любимая! И я лучше всех на свете знаю, как поднять твое настроение… Ну, же, Лид, прекращай дуться! – Он снова наклонился, пытаясь меня поцеловать в губы. Едва успела увернуться.

– Знаешь, Максим, раньше я за тобой такого рвения не замечала… А настроение у меня портилось и раньше, не только сейчас… Последние лет десять, кажется, ты совсем так сильно не старался уложить меня в постель…

– Не поверишь, милая… Ты давно меня так не заводила, как сейчас! Смотрю на тебя – и сразу руки чешутся. – Он шаловливо пощекотал меня под ребрами, заставляя млеть, таять и извиваться. Это было слишком хорошо и слишком близко, чтобы снова начать сопротивление.

Странное состояние, похожее на наваждение: мне хотелось убивать свою семью, ненавидеть ее, за то, что так быстро и легко меня предали… И не было сил на это. Я могла лишь снова поддаваться обаянию мужа. Слишком желанного и слишком любимого, чтобы долго на него сердиться…

– Мамочка! Папочка! Мы с Лизой ушли! – Дочь снова заглянула на кухню, неслышно подкравшись откуда-то издалека. – Да не прыгайте вы уже! Я все про вас прекрасно знаем! Мы как раз, вот, свалим сейчас, а вы развлекайтесь!

Из-за ее спины выглянула та, которую Крис уже так радостно и благосклонно называла Лизой… Мой язык никак не мог для этого повернуться…

– Куда вы пойдете? – Я, конечно же, все равно отскочила от мужа на максимально возможное расстояние. – Еще же раннее утро! Кто в такое время ходит по клубам?!

– Мы подумали, что вам нужно дать время, чтобы побыть вдвоем. А мы пока прошвырнемся по магазинам. Прикупим что-то модное для Крис…

– Я недавно покупала ей целый ворох модной, стильной, качественной одежды! Ей не нужно больше ничего!

– А кто спорит? Для скучных занятий в школе племяшка одета идеально! А вот погулять с мальчиками… Боюсь, пацаны не оценят вкус ее мамы… В конце концов, девочке пятнадцать, а не сорок пять…

– Мне не сорок пять! – Злость на эту рыжую крысу снова возвратилась. Еще и с утроенной силой. Жаль только, Макс держал меня сзади за бока, прижимал к телу руки, не позволяя прихватить что-то тяжелое и одним махом избавиться от непрошеной и нежеланной родни!

– Ну, прости… Наверное, тебе тоже не помешало бы сменить имидж…

Крис притворилась, что не поняла, как меня только что оскорбили. Она помахала рукой на прощание и упорхнула. Мы слышали только, как хлопнула входная дверь.

– Максим. – Пока я беззвучно открывала и закрывала рот, он успел отпустить меня, отвернуться и активно заняться уборкой со стола. С таким видом, словно только это его в жизни и волновало. И он совсем не пытался домогаться до меня с утроенной силой….

– Да, милая? – Он набил полный рот остатками бутербродов, и теперь притворялся, что может говорить с большим трудом.

– Ты тоже так думаешь? – Мне было плевать на все эти нелепые уловки. Уперлась руками в бока, нахмурила брови, закусила губу… Поведение мужа все больше и больше меня волновало.

– О чем? – Он поиграл бровями, все еще изображая легкую насмешку. – Нам с тобой реально не хватает времени, чтобы побыть вдвоем… И девочки сделали правильно, что дали нам это время…

– Ты. Тоже. Считаешь, что я выгляжу на сорок пять? Почему ты ни слова не сказал в мою защиту? Почему не поправил ее? Я что, кажусь тебе старой, да? А завелся ты лишь потому, что вдруг увидел мою, более молодую, копию? Ты ее представляешь на моем месте, да, Максим?!

– Воу… Вот это полет мысли… Полегче, милая, полегче…

– Правду мне скажи! Не уходи от ответа! – Я уже почти умерла. Заранее. Даже если Макс решил бы мне соврать, убеждая, что я выгляжу чуть старше дочери… Даже если бы он меня пожалел, я бы все равно все прочитала по его физиономии!

– Лид…

– Я права, да? Я все угадала?!

– Ты слишком много придаешь значения словам женщины, которую не желаешь признавать, малыш… – Максим успокаивающе развел руки и снова улыбнулся.

– Я вижу, что ты моим словам вообще никакого значения не придаешь! Я говорю, что не хочу ее видеть! Ни сейчас, ни потом! Я хочу, чтобы эта дрянь исчезла! Навсегда! Из моего дома и из моей жизни! А ты ее впускаешь просто так, да еще и отпускаешь дочь гулять с ней по магазинам! А если она научит Кристину чему-нибудь плохому, а?!

Я в ярости хватала все, что попадется под руку и швыряла по сторонам. Все салфетницы, вазончики, подставки – все, что я с любовью покупала и расставляла, чтобы создать уют и гармонию, сейчас раздражало меня до невозможности!

– Как хорошо, что я убрал все острые предметы, Лид… Мне кажется, что ты готова меня зарезать…

– Макс. Ты меня предаешь. – Эти его спокойные смешки – как уколы. Он пытался притвориться, что все хорошо. Или это был такой способ привести меня в чувство… Но только ранил.

Из меня словно выпустили воздух. А вместе с ним – всю злость и ярость. Села на стул, сложила руки на коленях… Пальцы сцепились и никак не желали разделяться больше.

Я дергала их, дергала, пытаясь разделить ладони, но они лишь тряслись и никак не расцеплялись…

– Стой, маленькая, что с тобой? Ты плачешь, что ли?

Муж занервничал, забеспокоился, упал передо мной на колени, внимательно заглядывая в глаза.

И лишь тогда я поняла, что нужно как-то вытереть слезы, текущие по щекам против моей воли.

Макс успел быстрее меня: он гладил мое лицо большими пальцами, ласково, нежно, участливо…

– Милая…. Любимая… Что с тобой происходит, малышка?

– Ты впустил в наш дом чужую женщину! А если она аферистка? Если она всех обманывает? Вдруг, она вотрется в наше доверие, а потом ограбит?! Ты должен нас защищать, Максим! Ты у меня один остался! Папы больше нет, понимаешь? А вместо защиты… Что происходит? Она тебе нравится настолько, что ты готов поверить любому ее слову? Ты никогда же не был таким легкомысленным. Почему сейчас по-другому?

Макс вздохнул.

Отодвинулся от меня, прислонившись спиной к ножке барного стола. И закинул голову назад.

– Что ты скрываешь? Ты решил поменять меня, которая смотрится на сорок пять, на мою сестренку, чуть помоложе и намного симпатичнее, да? – Мне не нравилась ни эта его поза, ни выражение лица. Обычно с таким видом муж готовился рассказать что-то не очень хорошее…

– Она не мошенница, Лид. Я все проверил.

– Когда? Когда ты успел это сделать?! Мы знаем ее всего несколько дней, и все это время занимались похоронами!

– Твой отец отдал мне свою дарственную, когда попал в больницу. Он тогда уже понимал, что скорее всего не выберется… И попросил подготовить тебя к встрече со сводной сестрой. К сожалению, это случилось без моей помощи…

– Твою мать! – Меня подкинуло с кресла с новой силой. – Ты все знал, Максим?! Ты был в курсе? И ничего мне раньше не сказал?!