Читать книгу Люди в белых хламидах - Ольга Обская - Страница 9

– Интерны, – в дверь просунулась голова дежурного врача, – в четвертую смотровую.

Элиана мгновенно поднялась с кресла и выскочила в коридор. Лера последовала за ней.

– Поступило два пациента, – на ходу начал объяснять профессор Кинефрид. – Один очень тяжелый. Перемещен из параллельного мира. Все доктора работают с ним. И я тоже там нужен. А вторым займетесь вы. Женщина, наша, шестьдесят четыре года, легкое ментальное повреждение. Стала объектом глупого розыгрыша подростков. Я ее уже осмотрел. Временной сдвиг минус шестьдесят, длительностью около часа. Поэтому ничего делать не надо – само пройдет. Просто понаблюдайте на всякий случай.

После этих слов профессор перешел на бег и через секунду скрылся за одной из дверей, над которой мигала красная лампа.

– Черт! – выругалась Элиана, с завистью провожая врача взглядом. – И почему нам всегда поручают всякую несерьезную ерунду, когда есть тяжелый пациент?

– А что нам поручили? Что за временной сдвиг? Что с той женщиной?

Из всего, что дежурный врач сказал о пациентке, Лера поняла только ее возраст и то, что она из этого мира, судя по слову «наша».

– Ой, да все с ней в порядке. Подмена ментальной сущности взрослого на ребенка. – Валерия посмотрела на Элиану непонимающим взглядом, и та догадалась, что надо расшифровать поподробней: – Существует такое проклятие. Как бы это проще объяснить? Ну, человеку внушают, что он – это не он. Есть разные приколы. Можно внушить, что ты животное какое-то, например обезьяна, и человек реально будет ощущать себя и вести, как обезьяна. А можно внушить, что ты ребенок или, наоборот, старик. Профессор Кинефрид сказал: «Минус шестьдесят». Это значит, женщина считает, себя младше на шестьдесят лет. То есть ощущает себя четырехлетней девочкой. Такие ментальные подшучивания, конечно, запрещены. Но дуракам закон не писан.

– Да, злая шутка. И вообще, не могу понять – почему считается легким заболеванием?

– Так это ж временно. Кинефрид сказал, действие проклятия продлится около часа.

Девушки зашли в смотровую и обнаружили полную седоватую женщину, сидящую на кушетке. Выглядела она крайне растерянной.

– Тетеньки, хочу к маме, – произнесла она жалостливым тоненьким голоском. – Где моя мама?

– Эх… – Элиана с тоской посмотрела на пациентку.

Было видно, насколько сильно блондинке не хочется возиться с ней. Женщина-ребенок, похоже, уловила раздражение одной из «тетенек» и расстроилась еще больше.

– Хочу к маме, – захныкала она.

Лера подсела к ней и включила «добрую фею».

– Мама скоро придет. Она пошла купить конфеток. А пока разрешила мне поиграть с тобой. Тебя как зовут, малышка?

«Малышка» тут же передумала плакать и улыбнулась:

– Дия.

– А меня Ле… то есть Айли.

Через несколько минут Дия уже совершенно забыла, что жить без мамы не может, и с удовольствием декламировала Лере стишки и разгадывала загадки. Элиана в процесс не вмешивалась. Пристроилась на край кушетки и с удивлением наблюдала за игрой «девочек».

Прошло еще минут десять, и блондинка не выдержала:

– Айли, у тебя так классно получается. Слушай, я отлучусь ненадолго в реанимацию. Хочу глянуть того, тяжелого. Понаблюдать, как с ним работают, поучиться. Хотя бы на несколько минут. Ты же справишься без меня?

Лера перевела взгляд с «малышки» на Элиану. Глаза блондинки горели таким страстным желанием отправиться в гущу медицинских событий, что Валерии ничего не оставалась, как отпустить ее с богом.

– Справлюсь.

Уж Лере ли бояться одного четырехлетнего малыша, когда на детских праздниках она умудрялась владеть внимаем целой оравы маленьких капризных человечков.

Пока Элиана отсутствовала, Валерия провела с женщиной-ребенком несколько подвижных конкурсов. Та вконец утомилась и в итоге заснула, свернувшись калачиком на кушетке.

– Ну, ты талант! – восхитилась вернувшаяся блондинка. – Как тебе удалось ее угомонить? У тебя точно младшей сестры нет? Ты Тьюрию правду сказала?

– Правду, – усмехнулась Лера. – Умею обращаться с малышами, потому что подрабатываю в компании по организации детских праздников.

– А, ну классно, – кивнула Элиана, потом взглянула на пациентку и, хохотнув, добавила: – Прикинь, заснула четырехлетней девочкой, а проснется 64-летней бабушкой.

После этого замечания блондинка утратила интерес к женщине и, подсев поближе к Лере, начала возбужденно делиться увиденным в реанимации:

– Парень действительно очень тяжелый. Серьезные повреждения как физической оболочки, ну, в смысле тела, так и ментальной сущности, ну, в смысле эмоционально-энергетического поля. Вызвали самых крутых специалистов: и хирургов, и менталистов. И прикинь, как пятикурсникам везет. Даркус позволил Клузи ассистировать ему.

– А кто такой Клузи?

– Учится на выпускном курсе. Ты его сегодня видела. Я как раз с ним разговаривала, когда к тебе этот придурок Сьюгерд начал приставать.

– Тот красавчик с лучезарной улыбкой? Это твой парень?

– Да, – немного неуверенно ответила Элиана.

– А он об этом знает? – усмехнулась Лера. – И не жалко тебе, Эли, электон на такую ложь тратить?

– Ну, может, пока Клузи и не совсем мой парень, – согласилась блондинка, – но скоро им станет. Я над этим работаю.

– Да, он ничего так, симпатичный. Возможно, и сто́ит твоих усилий, – кивнула с улыбкой Лера.

– Это ты его еще в операционной не видела. Он такое творит – дух захватывает. Еще, пожалуй, со временем Даркуса переплюнет.

– Даже так? – усмехнулась Лера.

– Именно, – убежденно подтвердила Элиана. – А твой жених? Он какой? Тоже красавчик? Или чем-то другим тебя взял?

– Жених? – удивилась Валерия. – Нет у меня никакого жениха.

– Как нет?

– Так. Нет и не было никогда.

Элиана пару секунд недоуменно помолчала, а потом спросила таким тоном, как будто хочет подтвердить свою догадку:

– Так это ты из-за него?

– Что из-за него? – ничего не поняла Лера.

– Ну, сиганула с высотки. Значит, оказался козлом, – сделала блондинка странный вывод. – Вот же гад! Ну и правильно ты, Лера, решила: не было его, и все. Забудь! Вычеркни из жизни. Много чести помнить такую скотину.

– Да какую скотину, Эли? Никак не пойму, с чего ты взяла, что у меня есть жених?

– Но ты же в подвенечном платье была, когда тебя к нам доставили.

Теперь уже недоуменно замолчала Лера. В голове всплыла отчетливая картинка: она стремительно несется вниз, а чуть выше планирует слетевшая с головы фата. И что интересно, на самой Валерии белоснежное свадебное платье с облегающим лифом и легкой воздушной юбкой.

– Господи! – ужаснулась Лера. – Я вспомнила. Я действительно была в наряде невесты. Но почему?

– Так ты что, до этого не помнила своего падения?

– Помнила очень смутно. Только сам момент удара. А вообще, я тот злополучный день напрочь забыла. Но кое-что я знаю точно. Еще за сутки до падения никакого жениха у меня не было.

– Ого! – присвистнула Элиана. – Но хоть парень-то был? Может, вы с ним как-то так спонтанно и неожиданно решили пожениться?

– Да, в общем-то и парня как такового не было.

– Совсем-совсем? Ну, кто-то же тебе нравился?

– Пашка нравился. Он смешной такой: большой и добрый. Правда, умел настолько в образ Бармалея вжиться, что малыши пугались.

– Бармалея?

– Это персонаж сказочный – злой дядька с большой бородой, – пояснила Лера. – Мы с Пашкой вместе подрабатывали – детские утренники вели. Но он мне скорее дорог как друг. Любовью это сложно назвать. И потом, в любом случае, не знаю, как у вас, а у нас день в день пожениться нельзя: сегодня решил и сегодня уже и свадьба. Сначала подаешь заявление в загс, потом ждешь месяц, и только потом ты невеста.

– Да, загадка, однако, – задумчиво протянула блондинка. – Но ты не расстраивайся – вспомнишь еще.

– Надеюсь. Мне очень хочется понять, что же произошло в тот день. Прям гвоздем эта мысль засела. Покоя не дает.

– Вспомнишь обязательно. Только ты специально не старайся. С ментальными усилиями иногда инверсия случается.

– Переведи, – с улыбкой попросила Лера.

– Ну, инверсия – значит все наоборот. Ты что-то очень-очень хочешь вспомнить, напрягаешь память, а в итоге еще сильнее забываешь. А если переключиться на другие мысли, то нужная информация неожиданно сама собой в голове всплывает.

– Да, бывает такое, – согласилась Валерия.

– А ты, кстати, не хочешь сходить в реанимацию? Я тут могу с нашей пациенткой одна посидеть. Надеюсь, она пока не проснется.

– Не знаю даже, – пожала плечами Лера.

– Как раз отвлечешься – посмотришь, как врачи с тяжелыми работают. Поначалу может показаться страшно, но привыкать все равно придется.

Лера снова равнодушно пожала плечами.

– Кстати, я говорила? Этот парень, которого наши сейчас спасают, он ведь с Земли.

– Правда? – оживилась Валерия.

– Само собой. Что ж я – дура, электон на такую глупую ложь тратить?

– Слушай, а как вы вообще людей туда-сюда перемещаете? Из параллельных миров в ваш и назад?

– Это ты не по адресу обратилась, – разочаровала Леру Элиана. – Мы это будем только на старших курсах проходить, и то вскользь.

– Почему?

– А смысл подробно рассказывать методики тем, кто все равно их не освоит? На нашем факультете учатся менталисты, а для того, чтобы людей перемещать, нужен другой дар – ЭМП.

– Как расшифровывается?

Элиана усмехнулась:

– Если тебе наши имена показались труднопроизносимыми, то это слово, вообще, не понравится – экстрасенсорный мультипараллелизм. Впрочем, у местных тоже не у всех получается выговорить, поэтому людей с такими способностями называют просто – эмы.

– Значит, эм, пользуясь своим даром, может переместить любого человека в ваш мир, а потом вернуть назад?

– Не все так просто. Для перемещения нужны усилия нескольких эмов и нужна, как это пафосно ни звучит, благородная цель. То есть переместить человека просто так, из спортивного интереса, не получится.

– Благородная цель – спасение жизни?

– Да.

– Но зачем вам это?

– Странный вопрос. Разве у вас, на Земле, не бывает так, что пациента из отсталой страны спасают в стране с высокоразвитой медициной?

– Случается иногда. Правда, бескорыстной такая помощь бывает очень редко. Как минимум используют в рекламных целях, чтобы заявить о новом методе лечения или передовом медцентре. А вот вы, интересно, почему молчите о своем благородстве? Почему у нас, на Земле, никто ничего о вас не знает?

– А как бы вы что-то узнали? Вам о нас просто некому рассказать. Сами эмы перемещаться в другие миры не могут.

– А те, кого они переместили и вылечили, почему молчат?

– Их возвращают назад еще до того, как придут в себя. Поэтому они либо вообще ничего не помнят, либо настолько смутно, что воспринимают как бредовые видения.

– Почему же их возвращают так быстро, не дожидаясь полного выздоровления?

– Медлить нельзя. Если сознание у перемещенных людей включится, то тут же начнет подстраиваться под новый мир.

– Как произошло со мной, когда я начала понимать вашу речь?

– Да. И если сознание перестроилось, то вернуть человека назад уже не получится.

– Совсем-совсем?

У Леры холодок пробежал по спине. Неужели Даркус обманул? Наобещал невозможное, чтобы использовать? Неужели нет способа вернуться обратно и Валерия обречена навсегда остаться в этом мире?

– Я понимаю, о чем ты. О себе? – догадалась Элиана. – По крайней мере, я не слышала о возможности перемещения человека после того, как его сознание примерило на себя новый мир. Но ты не отчаивайся. Я далеко не все знаю.

Лера глубоко вздохнула. Последние минуты разговора сильно пошатнули надежду вернуться домой. Пришлось опять напомнить себе, что она оптимистка. Надо все хорошенько разузнать, а уже потом расстраиваться.

– Ладно, схожу, пожалуй, посмотрю, как тут у вас людей спасают. Реанимация – это та дверь, что с красной лампой?

– Да, – кивнула Элиана. – Правда, в саму реанимацию тебя не пустят. Но там есть огромное смотровое окно – одна из стен полностью стеклянная. Специально так сделано, чтобы интерны могли наблюдать и учиться.