Читать книгу Развод по-драконьи. Работа над ошибками - Ольга Пашнина, Ольга Олеговна Пашнина - Страница 2

Только до нервного срыва

– Вставай! Мы идем в «Драконьи Авиалинии». Ты должна уволиться.

Таким стало мое утро. Браун не решился вламываться в комнату, поэтому орал, как голодный кот – под дверью. До тех пор, пока я не сползла с постели и не пробормотала что-то среднее между «да пошел ты» и «да иду я». Кое-как привела себя в порядок, хотя так и не проснулась, и стала срочно обдумывать план.

После добровольного увольнения из компании я, во-первых, лишусь шанса на карьеру, когда все закончится, а во-вторых, окажусь наедине с психом в огромном доме. Да, Оливия вчера удивила и обнадежила, но ей за пятьдесят – вдруг старческое слабоумие подкралось неожиданно рано?

Значит, увольняться нельзя.

Пламенеющий – мой шанс. «Драконьи Авиалинии» оказывают помощь сотрудникам, попавшим в трудные ситуации, нужно только правильно попросить. Я могу взять заем, чтобы вернуть дог Брауну и обезопасить родных, а затем попросить перевод на Плато или в Подземный, чтобы не пересекаться со Златокрылыми. Вряд ли Браун решится мне мстить.

– Желаешь завтрак? – спросил Браун, когда я спустилась.

Он по-хозяйски развалился в кресле в столовой, бросив на спинку пиджак. Даже одевался Браун иначе, явно пытаясь подражать Златокрылому. Но если Джулиан четко понимал (или ему подсказывала мать), в какие моменты какой костюм уместен, то Брауну не у кого было спрашивать совета. Так что он смотрелся, как глупый школьник, надевший отцовскую форму и щеголяющий перед одноклассницами.

Честное слово, рядом с ним я чувствую себя неприлично взрослой женщиной. Хотя мне всего двадцать три!

– Желаю никогда тебя не видеть. Но раз не все мечты сбываются, то и от блинчиков откажусь.

– Знаешь, Квин, ты меня удивляешь. Кажется, мой брат все-таки чему-то тебя научил.

Он как-то странно, слегка похабно, усмехнулся, и меня замутило.

– А с ним ты была не такой остроумной. Терялась? Нервничала? Боялась обидеть? Что ж, я не против невесты с острым язычком. Раз не хочешь завтракать, то идем. Как раз успеем все решить до планерок. А потом тебя будут ждать в салоне, магазине и так далее. Домой вернешься шикарной женщиной.

– Если магазин будет тот же, где тебе подшивали костюм, то шикарной точно не вернусь. Пошли.

– Так нельзя говорить, Квин. Красота языка очень важна. Нужно говорить «идем».

– Нужно – говори.

Я развернулась и направилась к выходу, не собираясь дальше пререкаться. По дому сновали немногочисленные слуги, которые, как показалось, с любопытством на меня косились. Оливия предпочла завтракать у себя: у дверей я столкнулась со служанкой, держащей в руках поднос.

За окном лило, как из ведра. У ворот нас ждал экипаж и, хоть перспектива ехать в тесной кабине с Брауном не воодушевляла, идти под проливным дождем хотелось еще меньше. Я привалилась к окну, чтобы сделать вид, что сплю и избежать светской беседы, но вскоре и впрямь начала дремать – сказалась бессонная ночь.

– Почему ты так его любишь? – спросил Браун. – Я не понимаю! Джулиан отвратно с тобой обошелся. Пренебрег вашим браком, унизил, оставил без средств. Из-за него тебя полоскали в газетах и до сих пор, кстати, полощут. Даже после развода он продолжил над тобой издеваться, отпускать неуместные шуточки. А ты все вздыхаешь… неужели в тебе нет ни капли самоуважения?

Экипаж остановился перед главным входом в «Драконьи Авиалинии». Дождь, увы, не закончился. Прежде, чем выйти, я спросила в ответ:

– А в тебе? Подбираешь объедки за братом. Носишь его вещи, – я кивнула на часы, которые явно были ему велики. – Пристаешь к его жене. Живешь в его доме. Ты еще не попросил у Оливии разрешение называть ее мамочкой?

Я перегнула палку: глаза Брауна вспыхнули яростью. Я чудом успела отшатнуться, и его пальцы схватили воздух.

– Еще раз, Квин, еще хоть раз я услышу от тебя что-то подобное…

– Да-да, ты вгонишь в долги всю мою семью, это я уже слышала. Мы опаздываем. Поторопись, иначе уже моя семья в лице ассистентки Пламенеющего вгонит в долги тебя.

– Малышка Принс здесь больше не стажируется. И я не договорил!

Но я уже шагала к воротам, ведомая желанием как можно скорее оказаться в тепле.

– Хрустальная! Забытый! Дождливая… где Дождливая?! Ах, вот вы. Думал, уже не дождусь. Быстро в кабинет, у вас срочный рейс.

– Господин Пламенеющий, Квин хотела… – сказал было Браун.

– Квин хотела зарплату, когда поступала на работу, значит, пусть идет и работает. Вас тоже касается. Немедленно в кабинет! Нам надо решить вопрос с заменой Свободного. Нашел время сесть в тюрьму!

Мы с подошедшей Делайлой удивленно переглянулись. Нет, я не строила иллюзий и не верила в громогласные пафосные «наш коллектив – большая семья», но все же думала, что Пламенеющий выразит больше сожаления по поводу заключения Моргана. И хоть что-то скажет о неделе, когда я была под стражей. А ведь если мне удастся сохранить работу, эти дни никто не оплатит. И в конце месяца я снова начну питаться надеждой на светлое будущее.

Пожав плечами, я первая направилась к переговорной, где Джулиан обычно проводил планерку. Пусть со всем разбирается Браун, я-то не собираюсь увольняться.

– Ты как? – спросила Делайла.

– Бывало и лучше. У кое-кого уехала крыша. И он очень хочет поделиться со мной, куда именно.

– Я говорила со знакомым законником. Моргана будет сложно вытащить. Мы натворили дел. Только глухой, слепой и тупой не знает о том, как мы ненавидели Джулиана, – с досадой произнесла Делайла.

«Трепаться надо меньше», – чуть было не ляпнула я, но сдержалась. Сейчас всем непросто.

– Его мать уверена, что он жив. Не знаю, на чем основана эта уверенность, но…

– Ну наконец-то!

Мы вошли в кабинет и застыли в дверях, а Браун истерично силился протиснуться между мной и Делайлой, чтобы удостовериться, что слух его не обманывает.

– Чего застыли, прогульщики? – хмыкнул Джулиан, не отрываясь от полетных карт. – Рабочий день десять минут, как начался. Сели, открыли папки, уткнули в них свои носы – и молимся, чтобы вас послали жить куда-то, где туалет хотя бы не на улице. Рыжая, ну пропусти ты крысеныша, что он там прыгает? Баабуля, подвинь телеса, голубая кровь лезет. Иди сюда-а-а, дорогой!

Джулиан за шею вытащил Брауна на середину комнаты.

– Ну что, брат! Не стесняйся слез в такой момент! Я всегда чувствовал, что ты жив! А мама: «не выдумывай, это соседские собаки опять у ворот насрали»… Она у меня скептик.

Кулак Джулиана несильно, но довольно чувствительно для тощего Брауна, врезался в его живот, отчего парень охнул и согнулся пополам.

– Кланяться совершенно необязательно.

Я дернулась было, но замерла. Не кидаться же Брауну на помощь, он заслужил пару хороших тумаков. Джулиан по-отечески похлопал его по плечу и практически за шкирку выпихнул из кабинета.

– Иди, работай, а то еще будут говорить, что я тебя плохо воспитываю.

С этими словами Златокрылый закрыл дверь, повернулся к нам и получил уже сам – от меня. Ладошку обожгло болью, но я только сильнее разозлилась и примерилась для второго удара.

– По-моему, первого было достаточно.

– Достаточно?! Я провела в тюрьме неделю! На допросах! Спала на жесткой койке! Ела какую-то гадость! Мне было холодно и страшно! И я считала тебя мертвым!

– Ладно. Возможно, я заслужил по морде два раза. Но я приказал своему законнику тебя вытащить!

Я осеклась: новая информация выбилась из более-менее сложившейся картины мира. Показалось, Джулиан смотрел слегка виновато и совершенно точно с сочувствием. Но обаятельные глаза бывшего мужа сейчас не могли меня растрогать.

– То есть это благодаря тебе я вышла из тюрьмы?

– А ты думала, тебя спасло это недоразумение, заправляющее сопли в штаны?

– Мне что, надо тебя поблагодарить?

– Сочтемся.

– Где ты был?

– Не могу сказать. – Джулиан произнес это неожиданно серьезно. – Прости, рыжая, у меня есть секрет.

– И его зовут Дара?

– Что? Причем здесь эта…

Он покосился на покрасневшую Делайлу и дипломатично закончил:

– Наиталантливейшая женщина?

– При том, что я хочу знать, почему Ветреный решил, что ты мертв! Почему нас неделю допрашивали? Почему Морган сказал, что та катастрофа была подстроена? Вас пытались убить? Кто? Почему? БОГИ!

Я сорвалась на крик, и Джулиан подскочил от неожиданности.

– Морган! Он все еще в тюрьме! Раз ты жив, у них нет оснований его держать, ты должен немедленно его вытащить!

– И в чем тогда веселье? – фыркнул Златокрылый.

Бах! Получил еще раз по лицу – уже от Делайлы.

– Что-то меня здесь не очень любят… а я думал, вы хоть немного расстроились.

– Морган взял всю вину на себя, чтобы нас отпустили! – сказала Делайла. – Браун шантажировал меня и Квин, угрожал, заставил ее к нему переехать! Это что, по-вашему, капитан, шутка?! Ваши семейные дрязги перешли все границы и начали влиять на жизнь других людей! И что, после этого вы его даже не уволите?!

– Ну за что же его увольнять, он же косячит вне работы.

Джулиан со вздохом вернулся в свое кресло во главе стола.

– Хорошо, садитесь.

Мы удивительно единодушно не двинулись с места.

– Мы что, будем разговаривать стоя?

– Иди в управление стражи и скажи, чтобы отпустили Моргана! – потребовала я.

– Да спит твой Морган дома. Рыжая, ты что, влюбилась? Учти, я очень ревнивый. Морган – мой!

– Идиот, – буркнула Делайла.

– А вот оскорбления капитана все еще караются штрафами и увольнениями. Сядьте!

На этот раз мы повиновались. Инстинкт, выработанный на учебе, сработал безошибочно: капитанские интонации мгновенно нас взбодрили.

– Значит, так. Сожалею, что из-за моего исчезновения вам пришлось провести время… гм… не так, как вы планировали. Как только я вернулся и узнал, что вас арестовали, сразу же потребовал выпустить. Забытый не имеет к этому никакого отношения, крысеныш всего лишь вовремя подсуетился.

– Почему тебя посчитали мертвым?

– Потому что мама. – Джулиан закатил глаза. – Когда я не явился ночевать, она подняла истерику. Стражники шли по моему следу, по дороге потерялись и, дабы не опозориться перед начальством, скормили Ветреному какую-то дурь. Так как Ветреный как раз расследовал инцидент на Плато и счел его покушением – вуаля! – паззл сошелся. Пока я летал по делам, мужик зарабатывал повышение. Ну а братец давал интервью.

– По каким делам? – с подозрением прищурилась я.

– Не могу сказать.

– Ты знал, что Браун твой брат?

– Я знал, что он идиот. В следующий раз перед тем, как изображать великого манипулятора, пусть хотя бы убедится, что на это есть основания.

– То есть, – медленно произнесла я, – ты просто улетел по делам, стражники накосячили и из страха перед начальством навыдумывали, что ты пропал, а Ветреный решил, что покушение номер два удалось и арестовал тех, на кого указал Браун – то есть нас?

– Ну да. А ты чего ждала? Запутанной цепочки интриг, тайной операции секретного подразделения агентов короля и неожиданной концовки? Эй, рыжая, очнись! Мир полон идиотов!

– А покушение?

– Скорее саботаж. Кто-то подменил карты полетов, и мы попали в снежную бурю.

– Браун?

– Нет. Не он, хотя жаль, двинул бы ему еще раз.

– Ты летал, чтобы выяснить это?

Златокрылый подарил мне долгий задумчивый взгляд.

– Нет. Рыжая, не капризничай. Я сказал, это секрет.

– Ты сбежал от меня. – Я слегка покраснела, но не отвела взгляд. – Я что, не заслуживаю знать, куда именно?

– Я сбежал не от тебя. Все остальное – да, к сожалению, тебе знать не стоит. Если что-то изменится, я сообщу. А сейчас, господа, давайте все же приступим к работе. Сегодня мы выполним рейс с новым Зрячим, не облажайтесь, иначе я снова пропаду, но на этот раз, чтобы вас не видеть. Слушаем копытанские задания. Рыжая, ты первая. Сейчас берешь пропуск на выход с территории и едешь к хозяину квартиры, разрываешь договор аренды.

– Что?! – ахнула я.

– Затем берешь шмотки, упаковываешь все вещи и ждешь грузчиков. Потом возвращаешься сюда и готовишься к полету. Бабуля…

– Стой-стой-стой! Почему это я должна разорвать договор аренды?!

– Потому что я переношу основной драконпорт на Плато. Совершать рейсы, проводить совещания и все остальное будем оттуда.

– Почему?!

– Потому что я тиран, сволочь, невыносимый тип и ваша головная боль. А еще ваш капитан.

Делайлой, в отличие от меня, не полностью владели эмоции, поэтому она сохранила способность аргументировано возражать:

– Вы не можете заставить нас переехать. Мы не в рабстве, и можем выбирать город базирования.

Джулиан так ласково улыбнулся, что мне сделалось не по себе.

– Не могу, конечно. Зато могу напомнить, при каких обстоятельствах вы попали ко мне в команду. Никто не будет ради вас разбивать чужие коллективы. Не хотите переезжать? Не вопрос. Ты, Делайла, отправишься на пенсию и шею дочурки. А ты, рыжая, полагаю, ко мне в горничные… ах, да, для этого тоже придется переехать. Тогда даже не знаю, как ты справишься с долгом, если потеряешь работу.

– Да. – Я мрачно откинулась на спинку кресла. – Вы с Брауном определенно родственники.

***

Вот так второй раз за неделю жизнь делает крутой поворот.

Я вышла из кабины на Плато и вдохнула морозный воздух. С неба снова валили пушистые хлопья снега, напоминая о том, как Джулиан и Морган едва не погибли. Я никому не сказала, но перед вылетом воспользовалась пропуском и проверила все сводки и полетные карты.

Пока выгружали багаж, мы с Делайлой отправились заниматься бумажной волокитой. Подписывать заявление о переводе, получать новые пропуска, инструкции, расписание и выяснять, где и как мы будем жить.

Не стану скрывать, после тюрьмы отношения с Делайлой немного потеплели, но мне все равно не нравилась идея жить с ней в одной комнате в служебной гостинице или делить на двоих апартаменты, как это часто бывало. «Драконьи Авиалинии» обычно решали жилищные проблемы сотрудников, вынужденных работать вдали от дома. Но делали это со свойственной крупной компании экономией.

После того, как Джулиан отказался принимать платежи по долгу, у меня появились лишние деньги, но хватит ли их, чтобы снять квартиру (да и есть ли они на Плато?), я не знала. Да и как вообще здесь что-то арендовать? Я всю жизнь прожила в Лесном, я понятия не имела, как жить в другом месте!

Если честно, Джулиана хотелось убить. Но он предусмотрительно куда-то сбежал.

Мы получили новые документы, разрешение на работу, несколько комплектов зимней формы, прослушали инструктаж и, наконец, когда последние сотрудники уже завершили рабочий день, обессилевшие вывалились в холл.

– Кажется, что я сейчас проснусь в тюремной камере, и все это окажется сном, – вздохнула я.

– Зато тебе не придется жить с Брауном в доме Златокрылых.

– Думаешь, Джулиан его не выставил?

– Может, и выставил. Но вряд ли Джулиан может уволить Брауна, а работать с ним небезопасно.

– Не может уволить? – Я фыркнула. – Да он постоянно угрожает! Он владелец!

– Тогда не хочет. Согласись, то, что Джулиан оставил Брауну работу и молча перевез тебя сюда, о чем-то да говорит.

– Он перевез не только меня, но и всю команду. Ну… я думаю, всю.

Делайла посмотрела на меня с таким выражением на лице, что я тут же почувствовала себя идиоткой.

– Квин, я просила о переводе на Плато несколько лет, с тех пор, как Дара стала здесь работать. Я мечтала переехать на север. А Морган, если ты не заметила, с нами не полетел. Поэтому против воли здесь только ты.

Когда меня осенило, я стала судорожно рыться в груде документов, что мне выдали.

– Где ты будешь жить? – спросила я.

– У дочери. Она снимает небольшой дом в паре кварталов отсюда. А что?

– Почему мне не дали направление в служебную гостиницу? Ключи? Адрес? Вот! Что это за адрес…

По пустому холлу прокатился голос Златокрылого:

– Рыжая! Почему я бегаю по всему драконпорту и ищу тебя? Ты закончила с документами? Пошли! Бабуля, а ты чего еще не упала в объятия дочурки? Учтите, выходной только один. Рейс в Океаниум все еще за нами.

– И куда мы должны сейчас идти? – поинтересовалась я. – Я бы сходила домой. Правда, я понятия не имею, где живу…

– Ну так может пора выяснить? Идем. Шататься по незнакомому городу ночью одной – не лучшая идея. Пойдем, бабуля, я сегодня добрый, провожу и тебя. Но расстанемся за два квартала, а то твоя дочурка решит, будто я в тебя влюбился.

Теперь, когда мы с Делайлой перестали друг на друга шипеть, мне стало за нее еще обиднее. Я вскочила и преградила Джулиану путь, для усиления эффекта шлепнув папкой по груди.

– Может, хватит? Джулиан, ты, без сомнений, самый невыносимый, самовлюбленный и самоуверенный Погонщик на свете, но даже в тебе должны быть остатки порядочности! Прекрати так называть Делайлу!

Златокрылый иронично поднял бровь, фыркнул и почему-то посмотрел на Делайлу.

– Не хочешь рассказать нашей защитнице слабых и угнетенных, откуда у тебя появилось милое прозвище?

И Делайла… покраснела?! Отвела взгляд и залилась краской! Да что, в Расщелину они провались, происходит?!

– О чем он? Делайла?

– Кажется, рыжая, с тобой не хотят делиться секретами. Повезло, что у тебя есть я. Идем, переоденемся в пижамки и покрысятничаем вдоволь.

– Лучше озаботься тем, чтобы наконец-то повзрослеть!

Эффектные уходы остались в прошлом. Теперь не получится развернуться и, напоследок взмахнув волосами, гордо уйти. Придется надеть теплое пальто, замотать горло шарфом, натянуть шапку по самые брови – и только тогда выходить на улицу. Я правда грезила о сказочном домике в заснеженном лесу? Пора мечтать об острове в сердце Океаниума!

Джулиан терпеливо дождался, когда мы оденемся, а потом бодро зашагал вперед. Я бы с огромным удовольствием послала его куда подальше, но одна беда: понятия не имела, куда идти. Очевидно, Джулиан знал город намного лучше и действительно собирался нас проводить. Спасибо хоть за это.

Как же холодно! Первые несколько минут мне еще хватало сил, чтобы размышлять о том, что же случилось между Делайлой и Джулианом, но потом все мысли свелись к страстному желанию оказаться, наконец, в тепле.

Джулиан шагал невозмутимо, будто мороз его ровным счетом не беспокоил.

Мы попрощались с Делайлой возле дома Дары, и я до последнего ждала, что бывшая Златокрылого выскочит за ворота и… что? Утащит Джулиана на милый романтический ужин? Какая чушь лезет в голову, наверняка потому что напрочь промерзли мозги.

Когда Делайла скрылась в доме, мы с Джулианом остались наедине. Пересекли парк с ледяными скульптурами и зимние фонтаны, разбрасывающие вокруг себя золотистые хлопья снега, а потом свернули куда-то почти в лес, на территорию за высоким забором. Узкая тропинка, по которой нам пришлось идти друг за дружкой, петляла меж деревьев и путалась среди высоких сугробов.

– Джулиан… куда мы идем? – наконец спросила я.

– Замерзла? Осталось недолго.

– Это гостиница? Я думала, «Драконьи Авиалинии» строят служебное жилье рядом с драконпортами.

– Это не гостиница.

Вот так номер.

– Тогда куда мы идем и где я буду жить? Джулиан, только не говори, что это твой дом!

Сложно сказать, сколько у Златокрылых денег, но еще сложнее подсчитать всю их собственность. Дома, апартаменты, ресторации и таверны, магазинчики и даже частные лекарские дома. Браун поставил на кон все – и его можно было понять. Наследник Златокрылых получит половину мира. Ради такого можно даже убить.

– «Драконьи Авиалинии» разорились? Им не хватило денег на гостиницу для меня? Джулиан! Что ты молчишь?!

– Ты сама сказала не говорить, что это мой дом. Я и не говорю.

– А теперь я хочу, чтобы ты сказал, почему не приказать поселить меня в служебное жилье!

– Ты пустила меня к себе, когда я поссорился с мамочкой, а я пускаю тебя к себе, чтобы ты не жила в общаге. Поверь, она здесь не очень.

– Но когда я пустила тебя к себе, ты сбежал.

– Тебе сбегать не рекомендую. В том, что в города иногда забредают волки, ты уже убедилась. Да что со светом? За что я плачу такие деньги управляющему, чтобы сломать ногу, пробираясь по собственному огороду?!

Лес, окружающий небольшой домик, было сложно назвать огородом. Он надежно защищал территорию от любопытных глаз и производил впечатление иллюстрации с зимней открытки.

Одноэтажный домик выглядел так, словно кто-то срисовал его прямиком из моих фантазий. Небольшой, уютный, с настоящим камином и деревянной, нарочито грубой, мебелью. Когда Джулиан открыл дверь, в нос ударил приятный запах дерева и лака.

Чемоданы, в которые я наспех скидала все вещи, чтобы освободить квартиру, стояли у дальней стены.

– Твоя комната вон там. Ванная общая, так что если не готова слушать мое пение в душе – стучись. Дом не до конца прогрелся, здесь долго никто не жил. Возьми теплую рубашку, где-то в кладовой их целая куча. Через час ужин.

Удивительно, но это первое место, где у Златокрылых нет прислуги. А еще единственное – на моей памяти, само собой – камерное. Обычно семья Джулиана предпочитала дома, где куда как больше пространства, чем в небольшом домике с двумя спальнями, кухней-гостиной и парочкой кладовых. Даже комнаты здесь были совсем крошечные, в мою едва влезали огромная кровать и шкаф. В гостиной я могла найти с десяток уютных мест для чтения, но все равно решила подыскать квартиру или дом по средствам как можно скорее.

Жить с бывшим мужем? Этого еще не хватало.

Приняв душ, переодевшись в теплую пижаму и кое-как разложив вещи, я поняла, что голодна. В последний раз мы ели в кабине по дороге на Плато, а с тех пор прошло часов шесть, не меньше. И хоть до ужаса не хотелось выходить к Джулиану, ароматы мяса в итоге выманили меня в гостиную.

Но Златокрылого там не оказалось. Зато за окном виднелись всполохи пламени и, выглянув на крыльцо, я обнаружила нечто совершенно прекрасное.

Заснеженные ели, чуть подсвеченные луной. Искрящийся чистый снег. Фонарь у дома, вокруг которого летают и сверкают снежинки. Тлеющие в мангале угли, на которых готовится мясо. И Джулиан, лениво за этим наблюдающий.

– Если ты заболеешь и возьмешь больничный, я сделаю твою жизнь невыносимой, рыжая.

– Ты и так делаешь мою жизнь невыносимой.

– О, поверь, ты оценишь разницу. Оденься. И захвати из дома вина. Я уже отморозил себе что-то ценное.

– Надеюсь, самомнение.

– Оно в полном порядке, – усмехнулся Джулиан.

Я вернулась в дом, разлила вино по бокалам, а потом обулась и, накинув теплую рубашку, любезно предложенную Златокрылым, спустилась с крыльца. Снег приятно хрустел под ногами, но рядом с мангалом было тепло. Или рядом со Златокрылым?

– Мы полетим в Океаниум, да? – спросила я.

– Ага. Послезавтра.

– И у нас будет новый Зрячий?

– Да. Завтра назначат, послезавтра первый рейс. Не лучший вариант, но как есть.

– Скажи честно, зачем ты переехал сюда? И притащил меня.

– Чтобы мамочка не Я всегда хотел жить на севере. Мне нравится снег. Здесь лучше оплата, здесь интереснее рейсы. Надоело возить толстосумов на курорты. Север живет по другим законам. Мы будем снабжать отдаленные поселения провизией, эвакуировать жителей с пути схода лавин. Это имеет смысл.

Я улыбнулась, пригубив вино.

– Вот уж не думала, что тебе это важно. Но ты не ответил на вопрос. Зачем ты перевез меня?

– А зачем тебе оставаться в Лесном? Что там такого важного? Друзей у тебя нет, парня тоже, никакой собственности, только крохотная квартирка в аренде. Что тебя держит?

– Ничего, поэтому я и полетела. Но вопрос – я повторяю, и тебе не удастся увильнуть – о тебе.

– Ладно. Я не хочу оставлять тебя с Забытым. Он собирается со мной судиться и наверняка будет играть грязно. Я увез всех, кого он может использовать. Сестра в Верхнем, учится. Ты здесь, работаешь под присмотром.

– А мама?

– А мама – кара небесная для новоиспеченного братика. Если выживет в борьбе за место под солнцем с ней – получит право называть себя Златокрылым.

– Ты собираешься принять его? После всего?

– Он ничего, в общем-то, не сделал. Вовремя подсуетился, повел себя как говнюк, но дальше угроз не зашел. Зато раздал кучу интервью. Ну и папуля действительно нагулял ребенка и не дал ему ни копейки на пожрать. Наши законники уже прорабатывают варианты, как сделать все тихо и без лишних жертв. Моя задача – вывезти жертв в безопасное место.

– Спасибо, – вздохнула я.

Пожалуй, стоит перестать злиться на то, что Джулиан привел меня сюда. В одном доме с Брауном было жутковато. Златокрылый – сволочь, хам, нахал и тиран, но в его доме не придется запирать комнату изнутри.

Вино грело изнутри, жар от углей – снаружи. Я не сразу поняла, что Джулиан обнял меня за плечи, когда потянулся, чтобы перевернуть мясо. Но к этому моменту была слишком расслабленная, чтобы шипеть и кусаться.

– Еще раз умрешь – я тебя убью, – пробормотала я.

– Угу.

Мы съели мясо прямо у крыльца, снимая его с шампуров, обжигаясь и облизывая пальцы. Расплескали вино, окрасив снег в ярко-красный, а потом тушили угли и убирали мангал под крышу, чтобы наутро он не превратился в сугроб. И я даже почти не замерзла, только пальцы окоченели. Я задрала голову, глядя на звезды и едва не упала – от выпитого закружилась голова.

– Иди спать. У тебя всего один выходной.

Джулиан потянул меня к дому, но не удержал – и мы рухнули в ближайший сугроб, сотрясаясь от смеха.

– О, высший, ну почему каждый раз, когда я напиваюсь, это происходит рядом с тобой?!

– Хорошо, что это всего лишь снег, а не дрова или скамейка. Иначе о нас бы очень нехорошо подумали местные лекари.

На секунду возникла та же пауза, как неделю назад – кажется, прошла целая вечность – у меня дома. Но на этот раз вместо поцелуя Джулиан поднялся.

– Тебе пора, рыжая. Иначе промокнешь и заболеешь.

И мне почудились в его голосе сожаление и тоска – но я списала все на игры воображения глупой влюбленной дурочки.

Потом, лежа в постели в окружении доброго десятка подушек, глядя в окно, где не на шутку разыгралась метель, я подумала, что это самый лучший домик на свете. Как будто кто-то забрался в мои мечты и скрупулезно воплотил их в реальность.