Читать книгу С тобой я дома - Ольга Примаченко - Страница 5

Безрадостную любовь чувствуешь издалека, еще на пороге. В доме с такой любовью из углов тянет сыростью, подушки набиты всхлипами, наполнены желчью, отравлены горечью. А случись в нем однажды что-нибудь честное и хорошее, так жильцы все равно не поверят, лишь удивятся да перекрестятся – «Чур меня!».

Безрадостная любовь – это когда где угодно лучше, чем дома, с кем угодно легче, чем с тем, с кем спишь. Потому что пресные поцелуи, сухие объятия, укоры, уколы, ножи и вилки. Всегда сюрприз, в какую секунду, что сработает детонатором на этот раз: слово, взгляд, интонация или жест.

Никто не пользуется правом хранить молчание: в безрадостной любви клевать другого – за развлечение. Любовь как унижение и поражение, когда приходится участвовать в самой тяжелой гражданской войне – в своей семье. Дверь захлопывается нарочито громко и показательно, и тот, кто за ней оказывается, на неопределенное время становится пропавшим без вести: неизвестно, вернется ли, когда все образуется и успокоится, не окажется ли последним номером в списке погибших на опознание – в спешке дописанным нервным неровным почерком, неразборчиво, синими мажущими чернилами, от руки.

Безрадостные женщины не ищут радости, не умеют ее создавать, не служат ее источником. С ними жить – как въехать в красивый, но мертвый дом: сколько ни топи, внутри всегда будет холоднее, чем на улице, и роскошный огромный камин окажется даже не электрическим – искусно нарисованным красками на стене.

Безрадостные женщины радоваться боятся. У них любое событие – предвестник какого-то пиз..ца. Реальность через таких не течет, а спотыкается, как о камни: ни тебе спонтанности, ни чудес. Невероятно строгие к себе, они и от других ждут сурового подчинения: как вообще ты можешь смеяться, если жизнь – это игра на выживание, выбывание? Стоит лишь чуть-чуть расслабиться – и все, трындец. Так что сотри с лица дурацкую улыбочку победителя – еще не время, не место. Этот праздник еще не на твоей улице – он за три квартала от тебя.

У таких некрасивые платья, скучные мысли, холодные пальцы. Мужчины рядом с такими тоже мрачные, вялые, впалые, с прогоревшей проводкой, сгнившими перекрытиями, без света, без цели. И это понятно: мы же поставляем энергию ближнему, если у того силы закончились. Но энергетически нулевые партнеры по жизни – как бездонные ямы: сколько им себя ни отдавай, заполненных краев не увидишь, зато недовольства будет, как от сумасшедшего горшочка с кашей, – через край.

Помни: всякий раз, когда вместо решения проблемы ты предпочитаешь просто поныть о ней, безрадостная женщина в тебе поднимает голову выше. Всякий раз, когда вместо радости за кого-то ты уходишь в зависть и болезненное сравнение, безрадостная женщина в тебе по-мужицки раздается в плечах. Всякий раз, когда ты говоришь или думаешь о себе или о чем-то из своей жизни с пренебрежением или злой досадой, безрадостная женщина в тебе получает власть. Получает всласть. И однажды из обыкновенной безрадостной женщины ты превращаешься в шальную бабу.

Довлатов писал: «Не деньги привлекают женщин. Не автомобили и не драгоценности. Не рестораны и дорогая одежда. Не могущество, богатство и элегантность. А то, что сделало человека могущественным, богатым и элегантным. Сила, которой наделены одни и полностью лишены другие». Вот так и мужчины с возрастом ищут в женщине не смазливое личико, а умение радоваться – создавать радость, умножать, подкармливать, как ржаную закваску, выпекать потом из нее ароматный домашний хлеб.

Ищут такую женщину, к которой хочется возвращаться с любой дороги —

и не просто очень спешить,

а почти

лететь.