Читать книгу Я вам не ведьма - Ольга Романовская - Страница 3

Утро ворвалось в мою жизнь головной болью.

Заворочавшись, долго не могла понять, почему так жестко и когда я успела напиться. Это ведь похмелье, верно? Наверное, та девушка… Маша затащила меня в местный ночной клуб, отсюда и последствия. А жестко, потому что до кровати я не дошла, заснула на полу.

Какой же странный сон мне приснился! Будто вместо холма Петершин я оказалась в лесу, долго бежала от ряженных бандитов, очутилась в этнической деревне пятнадцатого века… Ну и бурное у меня воображение! Оно и понятно, после увлечения Средневековьем в детстве, когда я всерьез подумывала после школы поступать на исторический (спасибо, отговорили), и не такое привидится!

Кое-как разлепила глаза и снова их закрыла.

Так, это сон, это точно сон!

Однако реальность упорно не желала меняться. Голова по-прежнему ныла. Вдобавок на затылке вздулась шишка. Ноги и руки затекли, перед глазами – какая-то грубая ткань. Свет и воздух проникали через прорехи в сомнительном шлеме, который водрузили мне на голову. А если бы я задохнулась?!

Воспоминания медленно возвращались, выстраивались в неутешительную картину. Меня похитили, связали и с мешком на голове кинули неведомо куда. Отопления здесь не предусмотрели, за ночь я успела продрогнуть. Поневоле порадуешься, что отправилась в Прагу не в том же октябре, тогда и вовсе рисковала бы замерзнуть насмерть.

Куртка на боку задралась, футболка тоже, кожу неприятно холодил сквозняк.

Заерзав, попыталась избавиться от мешка на голове – это казалось первостепенной задачей. Невозможно разработать план действий, если ничего не видишь. Мне повезло – похитители не завязали мешок, и спустя пару минут отчаянных брыканий я вдохнула полной грудью.

Сарай. Самый обыкновенный сарай. Пол земляной, стены бревенчатые, необшитые. На устройство крыши тоже тратиться не стали, покрыли ее соломой и ветками. Внутри – разные мешки, конская сбруя. Меня бросили в углу, рядом с непонятным загончиком. Судя по запаху, прежде там держали животных. Представляю, как тут воняло прежде!

Извиваясь по-змеиному, доползла до стены и, используя ее как опору, села. Так-то лучше!

Передо мной встал воистину гамлетовский вопрос: звать на помощь или нет? Чье внимание я привлеку: спасителей или похитителей? Где те бандиты, которые гнались за мной по полю? Чем дольше думала, тем больше убеждалась, Маша и та парочка из леса работали сообща, торговали живым товаром. Если бы я не сбежала, оказалась бы в каком-нибудь подпольном борделе. Хотя мне всегда казалось, в подобных местах в цене совсем другие девушки. Во-первых, юные. Во-вторых, эффектные. В-третьих, с «буферами» и пышной пятой точкой. Я не подходила ни по одному пункту, могла похвастаться только размером одежды. Но он дался мне не с помощью диеты или жестких физических нагрузок, а достался от природы, точнее, от мамы. Она всю жизнь была тоненькой, осталась такой даже после родов. Я пошла в нее во всем, кроме размера груди и цвета волос. Невысокая, по современным стандартам малипуська в сто шестьдесят два сантиметра, лишь с намеком на женские прелести, сероглазая, с каштановыми волосами. И кондиции мои уже не изменятся – пубертатный период закончился, впереди только старость. Словом, я решительно не годилась для порно-чатов, однако меня все равно похитили.

Состояние живого товара неизвестных не волновало: ни миски с водой, ни корки черствого хлеба, ни намека на удобства. Между тем желудок и мочевой пузырь сообща требовали уделить им внимание. С одной из задач я кое-как справилась. Пусть не жалуются на дурное воспитание, сами виноваты. А вот с едой ничего поделать не могла. Я уже пришла к выводу, что злодеи планировали продать меня на органы, когда дверь сарая наконец скрипнула. Живо обернувшись на звук, только и смогла вымолвить многозначительное: «Эээ?»

То ли меня накачали наркотиками, то ли я угодила в секту старообрядцев. Толпившиеся у входа мужчины не признавали благ цивилизации, понятия не имели о гигиене и элементарной расческе. Половина из них и бритву в глаза не видела, обросла так, что Дед Мороз позавидует. Страшно представить, сколько живности водилось у них в волосах. Бэ! Грязные руки, обкусанные не менее грязные ногти, рубахи со шнуровкой у горла, мешковатые штаны и архаичная обувь на ногах. Не лапти и не сапоги, какие-то деревянные заготовки ботинок с задранным носом, походившие на голландские кломпы.

Увлеченная внешним видом визитеров, я не сразу обратила внимание на предметы в их руках. Они наводили на мысли о партизанской войне: вилы, остроги, колья, один даже топор принес. Спрашивается, зачем. Еще больше недоумения вызывал написанный на лицах у мужчин страх. Они смотрели на меня как на льва или тигра, толкаясь локтями в узком проеме, не решались приблизиться.

– Эй, может, кто-нибудь меня развяжет? – показав руки, раздраженно буркнула я.

На голодный желудок, знаете ли, не до вежливости. Вдобавок все болит, затекло, того и гляди конечностей лишусь.

Мужчины в ужасе отпрянули на улицу. «Анух, анух!» – пронеслось по толпе. Замечательно, они еще и не чехи. Чешский язык немного похож на русский, а тут какое-то карканье. Ладно, перейдем на английский. Я честно учила его десять лет, но с иностранцами прежде не общалась, поэтому не могла поручиться, что не превращу условный «привет» в «соусницу».

– Hey, guys! Will you untie and feed the girl? I will not run away, honestly.[1]

Бурление в мужских рядах лишь усилилось. Похоже, английского они тоже не знали. Или же испытывали жгучую неприязнь к янки и бабушке Лиз. Плохо дело! В какую же глухомань меня занесло? Причем, моно-гендерную, потому как ни одной женщины в радиусе ста метров не наблюдалось. Монастырь? Вряд ли, если только не ультра-сектантской направленности.

Но вот среди местных нашелся смельчак. Выставив вперед кол, словно такое субтильное существо, как я, да еще связанное по рукам и ногам, могло причинить ему вред, он с многообещающим гневным: «Дире анух!» пару раз ткнул меня под ребра. Больно между прочим! Пробовала возмутиться, но стало еще хуже. О правах человека в этом селении не подозревали, зато практиковали культ грубой силы. Проще говоря, меня ухватили за шиворот и под гогот толпы приложил об стену. Будто этого мало, еще и пнули. После безмерно гордый собой мужик ухватил меня за волосы и выволок на улицу. Шипя от боли, я пыталась вырваться, затормозить движение, но куда там!

На глаза навернулись слезы. Что им от меня нужно, за что они так со мной?!

Яркий дневной свет ударил в глаза, осветив то, что я мельком видела ночью. Только вот смотреть на все приходилось снизу, сквозь просветы между чужих ног.

Вошедшая в раж толпа что-то яростно скандировала, свистела. Примечательно, вокруг опять одни мужчины. Хотя нет, вон там мелькнула и исчезла серая юбка.

– Эй, помогите! Please, help! – со всей мочи завопила я и тут же получила с размаху в живот.

Захлебнувшись криком, разрыдалась. Не только от боли, но и от страха, унижения. Меня никогда пальцем не трогали, даже в детстве ремнем не наказывали, а тут… Что это за мужчины такие, для которых нормально избивать связанную женщину?

На время оставив меня в покое, изуверы собрались в кружок, о чем-то совещаясь. Я же, свернувшись калачиком, подвывала посреди деревенской улицы.

Самое гадкое даже не то, что над тобой издеваются, а то, что ты не можешь понять, чем заслужила подобное обращение. Даже домашние тираны придумывали объяснения своим поступкам. Мол, довела, не так посуду помыла, не те тапочки подала. А тут… Я впервые их вижу, ничего не трогала, всего лишь забрела ночью в деревню. Или это закрытый военный объект, уединенная религиозная община, некое святилище? Так выставите меня вон, зачем избивать?

Но, как выяснилось, это были только цветочки, ягодки ждали впереди.

Приняв решение, мужчины снова столпились вокруг жертвы. Один из них ловко закинул меня на плечо и куда-то понес. Остальные, потрясая вилами и топорами, словно первобытное племя в ритуальном танце, двинулись следом.

Меня притащили к реке, где уже ждал энтузиаст с мешком и увесистым камнем. Только вот перед тем, как отправить в путешествие в лучших традициях «Великолепного века», со мной собиралась вдоволь развлечься. Это как в черном анекдоте про красивую ведьму – мол, не пропадать же добру.

Не удосужившись развязать ноги, двое крепких мужиков насильно поставили меня на четвереньки. Затрещала ткань джинсов. Из последних сил отбиваясь, уже не надеясь на милость судьбы, заголосила белугой. И ведь судьба услышала!

– Бредо! – остановил насильника властный окрик.

Спустя томительные мгновения ожидания меня отпустили, и, зареванная, я плашмя рухнула на землю. Плевать, что едва не расквасила нос, что пришлось откашливаться от попавшей в рот травы, зато целая и невредимая.

Пока я пыталась перевернуться, между незнакомцем и местным населением завязалась короткая перепалка. Судя по всему, победил обладатель зычного голоса. Перерезав путы, меня подняли на ноги и повязали куртку на манер юбки, прикрыв сползшие джинсы. К счастью, трусы остались целы, спасатели подоспели вовремя.

Шипя от боли, плохо слушающимися пальцами ощупала себя. Повезло, отделалась малой кровью. Одного взгляда на любителей дармового секса хватило, чтобы понять, они без зазрения совести покалечили бы. У, зверские рожи! Хотя мои спасители немногим лучше. Из рук обезумевшей толпы меня вырвал вооруженный отряд, сошедший с иллюстраций подростковых книг. Поблескивали на солнце кольчуги и наконечники копий. Тело защищали кожаные доспехи. Лица у всех суровые, часто в шрамах. У одного и вовсе глаза нет.

Внимательно смотревший на меня мужчина, наверное, командир. От остальных его отличали более дорогие доспехи, меч на узорчатой перевязи и медальон с вытравленной на крышке волчьей головой. Незнакомец ожидаемо задал вопрос на тарабарском языке. В ответ лишь пожала плечами и развела руками. Рада бы ответить, но без переводчика не могу.

– Ну карт ди! – ткнул в меня пальцем командир.

Местные жители недовольно заголосили, но стоило солдатам направить на них копья, стразу притихли, согласились. Хотя бы власть здесь уважали, это хорошо.

Невольно поймала себя на мысли, что происходящее походило на фэнтези. Если допустить, что я перенеслась в другой мир, все вставало на свои места. Только вот в книгах события развивались несколько иначе, во всяком случае, никто не убивал и не насиловал на первых страницах. Это полагалось сделать импозантному злодею, а то и будущему главному герою не раньше третьей главы и то только на словах. В действительности, воспылав к попаданке неземной страстью, он проводил с ней ночь любви ко всеобщему удовольствию и уж точно не звал в спальню толпу потных товарищей. Далее герою полагалось, пройдя ряд испытаний, жить с героиней долго и счастливо, а, не оправив штаны, дать ей еще разок под ребра и утопить.

Размышляла о неправильности бытия я уже в положении лежа, но не на земле, а в движении, поперек седла. И ладно бы только это, хотя от неудобной позы вниз головой и бесконечной тряски тошнило, – мои руки привязали к высокой луке седла. Впрочем, все познается в сравнении. Нынешнее положение однозначно лучше прежнего. Если бы еще не кляп во рту, вообще чудесно.

Перед глазами мелькали земля, былинки, камушки и так по кругу. Временами попадались лужи. Разумеется, осаживать коня никто не собирался, и вскоре я мало чем отличалась от населявших недружелюбную деревню оборванцев.

В книгах обо мне позаботился бы командир, в реальности он поручил пленницу одному из солдат. Я не жаловалась, потому как на романтические отношения не рассчитывала.

Скорей бы мы доехали! Еще час такой тряски, и я отправлюсь на тот свет.

Словно услышав мои мольбы, отряд сбавил темп. И, о радость, мне придали вертикальное положение! Вот оно, блаженство!

Мы остановились возле ворот средневекового города. Все, как положено: высокие оборонительные стены, защитные башни с дозорными, даже острый шпиль собора имелся. Он сужающейся к концу иглой пронзал затянутые легкими облачками небеса. С погодой мне тоже повезло, холодновато для футболки, но не настолько, чтобы зубами клацать.

От нашего отряда отделился солдат, подъехал к вышедшим навстречу дозорным. Между ними состоялся короткий диалог, и ворота со скрипом отворились. Только вот в город мне отчего-то не хотелось. При виде нависшей над головой решетки с острыми зубьями смутная тревога только усилилась.

Так, Катя, спокойно! Город – всегда центр образования, а еще тут живут по закону, а не велению правой пятки. Только вдруг по местному кодексу полагалось казнить всех попаданок? Сплюнь, конечно!

Хм, ворота закрыли, а дверцу в них оставили нараспашку, заходи спокойно. Выходит, особый интерес вызывали только всадники.

Копыта цокали по булыжной мостовой, словно выложенной гастарбайтерами двадцать первого века – криво и волнами. Представляю, каково ехать по такой в карете, язык откусишь.

Город строили безо всякого плана, улочки хаотично разбегались от ворот, сливались и изгибались под всеми мыслимыми и немыслимыми углами. Узенькие, иные настолько, что двум всадникам не разминуться. Над головой покачивалось белье, сплошь линялое, поношенное. Дома жались друг к другу, практически у всех вторые этажи нависали над первыми, чуть ли не смыкались с жилищами напротив. Стиль – немецкий романтизм, то есть фахверк обыкновенный. Попадались экземпляры в одно окно или дверь на этаж. Видимо, земля стоила дорого, приходилось выкручиваться.

Из самых бедных районов, где пешеходы соседствовали со сточными канавами, мы переместились в кварталы для среднего класса. Дворцов здесь по-прежнему не наблюдалось, зато не пахло мочой и тухлой рыбой. Улицы чуть раздвинулись, дома стали шире, без жутких навесов на подпорках. Возле одного такого, совершенно непримечательного, на мой взгляд, мы остановились. Помогать даме, то есть мне никто не собирался, пришлось сползать самостоятельно. Сделала я это недостаточно быстро, о чем не преминул напомнить на своем тарабарском наречии солдат. Отвязав от седла, он взял меня на своеобразный поводок и поволок вслед за командиром на крыльцо.

Хм, а дом не так прост! На двери – кованый знак в виде перекрещенного меча и посоха, массивное медное кольцо вместо ручки. Командир пару раз постучал им по доскам, затем добавил еще кулаком. За дверью послышались торопливые шаги, и на пороге возникла женщина средних лет, одетая в серое платье в пол. На голове – чепец с кружевной оборкой. Он надежно скрывал волосы незнакомки, придавая ей сходство с монашкой.

Командир показал медальон и, обернувшись, ткнул в меня пальцем, сопроводив жест коротким вопросом. Женщина кивнула и посторонилась, пропуская гостей.

Как же тесно! В крохотной прихожей толком не развернуться, словно в транспорте в час пик. Из-за голов солдат ничего не видно, да и не позволяли мне без толку глазеть. Смирившись с участью статиста, привалилась к стене и прикрыла глаза. Желудок ворчливо бурчал. Терпи, еды тебе не полагается. Кровати тоже, учись спать стоя.

Щелчок пальцев возле уха вернул меня к реальности. Не дождавшись реакции, солдат дернул за веревку, и, с трудом перебирая ногами, я поплелась по скрипучей лестнице наверх, навстречу своей судьбе.