Читать книгу Очарованная тьмой - Ольга Сергеевна Кобцева, Ольга Кобцева - Страница 7

Сейчас

Тишина словно толщей воды накрыла обеденный зал. Только что по нему лилась дивная песня, а теперь слова иссякли, растворились в душном воздухе, и девушка ухватилась руками за стол, не зная, куда себя деть. Пальцы мелко дрожали, и она опустила взгляд, стараясь не смотреть в сторону двери. А вот темноволосый юноша, что стоял у входа, прожигал её взглядом. Глухо застучали его шаги, отдаваясь где-то под потолком молчаливого зала. Филипп и Володя, всё ещё заворожённые песней, медленно обернулись в сторону гостя.

– Доброго дня, отец, – поздоровался юноша. – И тебе, Володя.

Рада вздрогнула при звуке его голоса, который за год так и не выветрился из памяти.

– Руслан, сын мой, – кивнул Филипп. – Ты вернулся на день раньше?

– Распродал всё быстрее, чем предполагал. Вот и вернулся.

Шаги Руслана раздавались всё громче. Он нарочито медленно шёл вдоль заставленного яствами стола, пока не остановился подле Володи. Братья обнялись, но ни на секунду взгляд молодого купца не покидал девушку.

Вскоре после того случая, неудавшегося ограбления, тётка обучила воспитанницу одному из своих загадочных умений. Как Ягиня из старухи превращалась в молодую женщину, так и Рада смогла менять внешность. Перед поездкой в град девушка наводила на себя морок. С такими чарами можно было не бояться, что кто-то из старых знакомых, воров-разбойников или стражей узнает её.

Но Руслан отчего-то узнал. Рада ясно видела это по нахмуренным бровям юноши и по его взгляду, который словно хлыстом ударил её. Не так полагается смотреть на незнакомку, невесту брата.

Девушка чувствовала свой крах. Всего дня не хватило ей, чтобы выйти замуж и войти в семью Белолебедей, закрыв на засов обратный путь. И появился Руслан, тот человек, что мог вытряхнуть наружу всё её тёмное прошлое. Девушка глубоко вздохнула. Надо было прийти в себя и позабыть о волнении. В конце концов, что старый купец, что его младший сын – оба сейчас под чарами русалочьей песни, и день-два наваждение продержится. За это время она успеет выйти замуж, и никакие гнусные, хоть и правдивые обвинения со стороны Руслана её планы не нарушат. Жаль, что на него песня больше не действует. Побывав однажды под чарами, второй раз человек им не поддастся. Может, опоить его, как и жениха, приворотными травами, чтоб помалкивал? А может девушке и вовсе показалось, что Руслан узнал её?

– Это моя невеста, Радислава, – Володя указал на девушку. Потом на гостя: – Это мой брат, Руслан. Успел-таки к знакомству.

– Присаживайся, – Филипп вспомнил о своих обязанностях хозяина дома. Он обвёл рукой стол. – Присоединяйся.

Руслан отодвинул себе кресло. Медленно сел и обвёл взглядом блюда, задержавшись на полупустой миске рядом с девушкой. Отложил себе мяса в тарелку, но к еде пока не притронулся и ни с кем не заговаривал. Напряжение, что тянулось от него к Раде, словно цепь гремело в воздухе, но вряд ли его улавливали отец и младший сын, объятые чарами песни. Они улыбались, не в силах подавить в себе непонятную радость.

– Знакомься. Посмотри, какую красавицу твой брат в жёны берёт, – похвастался купец.

– Угу, – неопределённо ответил Руслан, делая вид, что жуёт мясо.

Рада лишь мельком оглядела его. Она боялась что-либо говорить и даже двигаться, потому сидела, прижав руки к столу, как покорная застенчивая невеста.

– Завтра Володя её в палаты отведёт, – мечтательно продолжил купец.

– Завтра? – нахмурился Руслан. – Так скоро женится? Он хорошо свою невесту знает? А то мало ли…

Рада не выдержала и подняла на него взгляд. В глазах Руслана, светло-синих, как покрытые росой колокольчики, танцевала насмешливая злоба. Он чуть приподнял уголок губ. Девушка уверилась: юноша узнал её. И не позволит ей обуздать сердце своего брата. Рада припомнила вкус его губ и руки, которые нахально сжимали талию и зарывались в волосы. Девушка покраснела, а Руслан, заметив это, не сдержал ухмылку.

– Свадьба завтра, – уверенно повторил старый купец. – Я распоряжусь, чтобы всё подготовили. Нечего тянуть!

Он ударил кулаком по столу и тут же принялся наливать всем хмель. Володя не возражал, Руслан тоже – хотя потом ни разу не отпил из своей чарки, – а Рада воздержалась.

Знакомство длилось уже несколько часов. Володя и Филипп почти засыпали от чар, смешанных с хмелем, Руслан сидел со скучающим видом, а Рада хотела поскорее убраться отсюда. Она шепнула Володе, чтоб приказал подготовить лошадей – ей негоже было ночевать до свадьбы под одной крышей с женихом. Тот окликнул слуг, чтоб запрягали лошадей.

– А столы-то где накрывать будем? Здесь аль во дворе? – рассуждал Володя.

– Гулять на широку ногу надо, гостей много звать, – поддерживал его отец. – Всё-таки сын женится! Ну-ка, пойду я распоряжусь.

Филипп тяжело встал из-за стола. На ногах он держался почти уверенно, но излишне радостная улыбка и блестящие бегающие глаза выдавали в нём опьянение.

– Надо там столы ставить, – неопределённо указал Володя, тоже поднимаясь с кресла. Он обошёл стол и склонился над Радой, поцеловав её в щёку: – Побудь тут, невестушка. Сейчас отцу всё покажу, заодно проверю, готовы ли лошади.

Избыток хмеля помутнил его мысли. Не позволил понять, что не стоит оставлять невесту наедине с братом. Рада ухватила Володю за руку:

– Я с вами.

– Нет-нет, мы быстро, – жених положил руку на спинку кресла, не позволяя подвинуть его и встать. – Отдыхай, а Руслан пока тебя развлечёт.

Старший брат охотно кивнул. Володя похлопал брата по плечу и скорее вышел вслед за отцом. Звук их голосов, обсуждающих свадебное гуляние, потонул где-то в коридорах усадьбы. А в зале повисла тишина, беспросветная, как ночь. Рада сделала вид, что занята: покопалась в своей миске, доложила туда варёного картофеля, сделала пару глотков из чарки. Руслан молчал. Он откинулся в кресле, сложив руки на груди. От его вида жар заполнял разум девушки. Она не знала, куда себя деть, и не понимала, что он будет делать дальше. Юноша наблюдал за ней пристально, как волк из засады, а потом резко встал. Он обошёл стол, и когда шаги его раздались позади кресла Рады, она прикрыла глаза, будто могла спрятаться во тьме своего сознания.

Спинка её стула едва скрипнула – Руслан опустил туда ладони. Тень огромным валуном нависла над девушкой. Юноша касался её лишь дыханием, но от этого она ощущала не меньшую опасность, чем если бы он напал на неё, как тогда. Рада сама не заметила, как задержала дыхание. Не мог он её узнать, не мог, на ней же чары морока, изменяющие внешность!

– И когда ты собираешься им обо всём рассказать? – шёпот Руслана защекотал её волосы.

Девушка задержалась с ответом. Не понимала, то ли возмутиться его поведению, то ли поддаться игре, правила которой плохо понимала.

– Рассказать о чём? – так же шёпотом спросила она.

– О том, кто ты. Воровка. Разбойница. И… колдунья? Или кто ты такая, что за песни поёшь?

– Ты ошибся.

– В чём?

– Я обычная девушка, торговка на базаре. И невеста твоего брата. Поэтому, – Рада резко отодвинула кресло, отпихивая Руслана, и встала, – не смей себя так вести. Не то Володе и отцу твоему всё расскажу.

Девушка пожалела, что поддалась просьбе Володи и осталась в зале с Русланом. Но лучше уйти отсюда поздно, чем никогда, и потому она спешным шагом направилась к двери.

– Мы не договорили, – спокойно отозвался Руслан, следуя за ней.

– Нам не о чем говорить.

– Есть о чём.

Рада дотронулась до двери, хотела открыть, но Руслан схватил её за локоть и развернул к себе. Девушка оттолкнула его. И ударила бы, если бы он не перехватил её руку.

– Пусти, – процедила Рада, выдёргивая ладонь, и ощутила позади себя преграду деревянной стены.

Руслан заслонил путь, расставив руки по бокам от девушки и почти вжимая её в стену. Их взгляды соприкасались.

– Что за чары ты на них и на меня навела? Что это за песня?

Рада не отвечала. Она пыталась отпихнуть Руслана, но лишь сильнее оказывалась в коконе его гнева.

– Я сейчас закричу, – пригрозила она.

– Кричи, – холодно позволил Руслан. – Отец придёт, и я расскажу ему о твоих тёмных делах. Или сама расскажешь?

– Пусти, не то закричу, – упрямым шёпотом повторила девушка.

Свечей в зале зажгли немного, пока на улице было светло, но их жар, казалось, пропитал всё насквозь: поджёг настроение и иссушил голос Рады. Во рту пересохло. Губы едва шевелились, и закричать бы она не смогла. Руслан понимал, что правда и сила на его стороне, и не собирался отпускать девушку, пока не получит ответ. Он стоял слишком близко, почти прижимаясь губами к Раде. Она могла рассмотреть каждую его ресничку, каждый порез от бритья, ощутить запах диких трав от его волос.

– Ты что делаешь, охальник! – услышала Рада. Старый купец вернулся в зал и с порога накинулся на сына. – У самого невеста есть, да и на невесту брата позарился? – Филипп оттеснил сына от девушки, и она, потирая руки и набирая слёзы в уголки глаз, бросилась в сторону.

– Она воровка! Разбойница, – попытался объяснить Руслан, отступая от отца.

Филипп двигался медленно и полупьяно, потому старший сын легко ускользал от него по залу и продолжал рассказ:

– Помнишь, год назад мы с Прохором ехали с базара, и на нас напали. А я тогда как чувствовал, не стал с собой брать заработанное, оставил на время в граде.

– Лжец! Обманщик! Оболгал девушку, чтобы себя выградить? Как брату в глаза смотреть будешь? – пыхтел купец.

Рада покраснела от макушки до пят. Она закусила губы, пытаясь не расплакаться, и молилась, чтобы чары русалочьей песни выстояли против правды Руслана. Пока чары побеждали. Филипп не поверил сыну и с заботливой нежностью посмотрел на невестку, которая пряталась в углу.

Девушка всхлипнула напоказ, заметив в проёме двери жениха. Она бросилась к нему навстречу и крепко обняла, прижимаясь, чтобы он защитил её. Володя растерянно оглядел отца и брата.

– Она разбойница, – оправдался Руслан и вновь повторил историю, только что рассказанную отцу.

– К невесте моей под юбку лезешь, а её очерняешь?! – Володя еле шевелил языком. Хмель вместе с русалочьими чарами и любовными травами отравил его слишком быстро. Девушка крепче вжалась в жениха.

– Когда чары твои выветрятся? – зло бросил в неё Руслан. Потом обратился к отцу и брату: – Поговорим, когда протрезвеете от хмеля и от чар.

Руслан сбил ногой стоящее на пути кресло и широким шагом, не оборачиваясь, направился к выходу. Плечом чуть не задел брата и успел обратить к Раде ещё один презрительный взгляд. Девушка отвернулась. Она вновь всхлипнула, хотя в душе злорадствовала, что Руслану не поверили. Володя обнял её и вывел из зала, по пути нашёптывая ласковые успокаивающие слова.

– Лошадей запрягли, – пробормотал он устало. – Можешь ехать.

– А как же?.. – спросила Рада про произошедшее, растирая слёзы по лицу.

– Всё хорошо. – Володя, обнимая, погладил её по спине. – Руслан тоже перебрал, успокоится, тогда поговорим с ним. Завтра приеду за тобой – и поведу в палаты. Будем мужем и женой. Обещаю.

Он поцеловал девушку напоследок и помог забраться в повозку. Отчего-то она не верила его обещаниям. И тревога когтистыми лапами расцарапывала Раду изнутри. Завтра всё пойдёт не так.

Год назад

Ох и бранилась Ягиня, когда прознала о случившемся.

Сразу поняла, что беда случилась, когда Рада поутру, вся бледная и взмокшая, прибежала к избе и рухнула на лавку. Девушке тут же пришлось объясняться, а потом – защищаться от веника, с которым тётка гонялась за ней по дому и двору, чтобы отхлестать.

– Чтоб неповадно было, дурная девка! – кричала Ягиня. – Когда ж ум появится?!

Прыти у тётки оказалось меньше, чем у юной девушки, потому первая быстро утомилась. Вернулась на лавку и поставила рядом веник, а Рада, косясь на него, осторожно прошмыгнула мимо. Вечером Кощей, когда узнал о случившемся, тоже знатно ругался, но веник не использовал. Объяснил:

– Что толку бить тебя, всё равно не послушалась. Только словом убедить смогу.

В наказание снова она на время стала лесной затворницей. Ягиня запретила ей отходить далеко от избы, да и Рада не воспротивилась такому решению. Боялась, что только выйдет в град – её снова узнают. Попасть под стражу не хотелось, да и она избегала встречи с бывшими друзьями, которые втянули её в опасное дело, ведь они снова могли принудительно позвать девушку с собой.

Вот и проводила Рада время в лесу. То за ягодами-грибами ходила, то с Ягиней или в одиночестве травы и коренья собирала, чтоб из них отвары приготовить; а единственным развлечением для девушки стало общение с русалками. От них тётка воспитанницу не ограждала. Бывало, закончит Рада работу по дому, дождётся темноты да и побежит к берегу. Лишь до воды дотронется – русалки её почуют и приплывут. Уже не пугали девушку их дикие хороводы и песни, она с радостью кружилась до упаду.

И всё же затворничество тяготило. Нравилась Раде вольная жизнь, а не лес, что стал для неё просторной клеткой. И то и дело она спрашивала Ягиню, когда сможет вернуться в град, не до конца же жизни ей травы в избе толочь. Но дни шли, а ответ не менялся.

– Нет, – хмурилась тётка и косилась на веник. – Тут сиди, в лесу.

Рада подметала избу. На столе стояла чаша со свежезаваренными травами, от печи шёл запах лепёшек, а Ягиня разливала суп по мискам. В тот день в гости заглянул Кощей. И для тётки, и для девушки его приход всегда был в радость. При нём Ягиня всегда была мягче и добрее, охотнее соглашалась на просьбы воспитанницы, да и старик девушку всегда поддерживал и выгораживал. Потому Рада надеялась, пока Кощей здесь, что сможет уговорить тётку снова отпустить её в град.

На очередной вопрос тётка отозвалась:

– Рано ещё.

Рада закусила губу. Перевела взгляд на старика, но тот промолчал.

– А когда можно будет? – жалобно протянула девушка.

– Сама знаешь – нескоро. – Ягиня была непреклонна. Она озвучила опасения воспитанницы: – Если узнает тебя кто из стражи или бывших твоих друзей, то тебе несдобровать. В темницу снова хочешь?

Девушка со вздохом покачала головой:

– Не хочу.

– То-то.

Кощей хлебал суп из миски и прислушивался к разговору. Рада хотела, чтобы он вмешался. Она нарочно принялась подметать пол прямо рядом с ним, привлекая к себе внимание, и старик машинально поднял голову. Посмотрел на девушку и вернулся к угощению. Рада разочаровалась, хотя и не знала, чем он может помочь, ведь тётка права. Девушка уселась на лавку и поставила веник рядом. Похоже, быть ей ещё долго лесной затворницей.

– Так научи её морок на себя накладывать, Ягиня, – вдруг предложил старик.

Девушка и тётка встрепенулись, одновременно посмотрели сначала на Кощея, потом друг на друга.

– Ты что, – цыкнула на него Ягиня.

– Почему нет? – повёл плечами старик.

– Почему нет? – напористо повторила за ним Рада.

– Потому что непростое это дело. И только научу тебя – сразу бросишься глупости творить.

Но девушка уже навострилась и отступать не собиралась. Тем более, она чувствовала поддержку Кощея. Тот добавил, лениво отвлекаясь от угощения:

– Всю жизнь глупости творить будет, от этого не денешься. Проще научить.

– Ты бы поменьше советы раздавал, – остудила его Ягиня. – Не ты её травами обтирал, когда она хворями болела. Не ты ей сарафаны да рубахи рваные зашивал. Не ты ночами не спал, когда девчонка по лесу бродила. Не тебе решать.

Кощей молча кивнул. Рада и сама замолкла и не спешила спорить – ощутила, как совесть тягучим комом заполнила грудь. Она и вправду доставляла Ягине проблем.

– Но ты прав, – добавила тётка. – Научу. – Она с прищуром посмотрела на Раду, сложив руки на груди. – Для морока травы и заговор особенный нужен. Словам я тебя научу, а травы сама собирай – редкие они, не так-то просто достать.

Рада несколько секунд сидела, нахмурившись и осознавая предложение тётки, а после кинулась её обнимать. Хоть голой под луной да в терновом лесу травы собирать – она на всё была готова! Хотя всё оказалось намного проще.

Звёздные нити натянулись на чёрном небе. Уже несколько недель Рада добывала ингредиенты для заклятия морока, и хоть ходить под луной в обнажённом виде не пришлось, ночные прогулки оказалось не столь уж приятными. То ли Ягиня поиздеваться решила над воспитанницей, в наказание за шалости, и потому придумывала всякое, то ли и вправду травы и прочие мелочи, о которых говорила Ягиня, собирать надо было в столь необычных условиях.

Например, землень-трава росла лишь в том месте, где волк выл на луну. Рада с охотничьим ножом, вся трясясь, сначала выискивала пригорок, который облюбовали лесные хищники, а потом, постоянно оглядываясь на шорохи, в темноте рвала нужную траву.

Горелом, ягоды, что росли на болотах, собрать оказалось легко. Но дальше надо было вложить их в рот усопшего и через неделю выкопать вместе с землицей.

Один из названных Ягиней цветков распускался лишь вместе с радугой, другой – при полной луне. Ещё одно растение надо было продержать ночь на дне реки. Тётка поделилась, что для этого привязала мешочек с травой к камню, бросила в воду и сидела так до рассвета. Рада же решила воспользоваться помощью русалок, тем более что следующий ингредиент надо было добыть у них.

Снова девушку ожидала бессонная ночь. Солнце жалило, плавило кожу русалок, потому при свете дня они спали на дне водоёма, а по темноте выходили за развлечением и кровью. Рада никогда не знала, где искать их – они сами её находили, стоило девушке коснуться воды. Поэтому, едва тьма заволокла небо, Рада предупредила тётку о своих планах и вышла из избы. Ветер вскружил листья, словно снежные хлопья в бурю, над утоптанной лесной тропой, которая вела к причалу. Теперь девушка знала, отчего рыбаки забросили тот причал – он пользовался дурной славой, якобы тонут возле него часто; всему виной оказались русалки.

Ночь застелила берег плотным туманом. Под белёсой полосой едва виднелась линия, разделяющая песок и воду. Рада подошла ближе, окунула руку в воду и принялась ждать. Она села на берег, чуть откинувшись назад и запустив ступни в прохладную воду, и прикрыла глаза. Вскоре послышался отдалённый всплеск. Не успела девушка опомниться, как её схватили за ногу, потащили в реку.

– Это же я! – завизжала она русалкам, припомнив, как они встретили её в первых раз.

Со всех сторон разнёсся смех, и мёртвые девы вытолкали Раду обратно на берег. Хихикая, уселись рядом с дружкой. Девушка с хмурым видом расчесала намокшие волосы, выплюнула воду. Русалки любили так играть и развлекаться, не со зла, конечно, и Раде не всегда нравились их дерзкие забавы. Она вытащила из-за пазухи пучок желтоватой травы.

– Помощь ваша нужна, – девушка объяснила, что эта трава пригодится для заклятия морока.

Русалки не отказали. Положили пучок на дно и прижали его камнем, чтоб не всплывал, а после вернулись на берег к Раде. Ей предстояло сидеть здесь до утра, потому русалки решили составить ей компанию. Они любили болтать с живой девой. Она много рассказывала русалкам о граде, куда им больше не было ходу, о своём воровском ремесле и о приключениях, к которым оно привело. Особенно водным девам понравилось слушать о том, как Рада добывала ингредиенты для наложения морока.

– А что ещё нужно? Медвежий глаз? Ноготь мертвеца? Перо совы из Нави? – хохотали русалки.

– Вам потеха, а мне забота, – фыркнула Рада.

Но втайне улыбнулась и рассказ не прекратила. Мёртвые девы были её другинями, её поддержкой; единственными, кроме тётки и Кощея, с кем она могла быть откровенна. С ними она поделилась и историей своего первого поцелуя – того, что случился недавно с Русланом. Он отдавал горечью в воспоминаниях и жаром в груди.

Долго девушка сидела и болтала с русалками. Притомившись, откинулась на песок. Среди разошедшихся туч сияла луна, и звёзды горстью песка рассыпались вокруг неё, освещая лес и речной берег. Тишина и спокойствие стали спутниками ночи. В детстве Рада никогда бы не подумала, что сможет найти умиротворение в ночном лесу, да на земле, которую облюбовали мёртвые девы – от одной только мысли о русалках у обычных людей по коже бегали мурашки. Да и Рада поначалу их побаивалась. А вот теперь привыкла. Утопленницы не были озлобленными, как любил о них отзываться люд, но причиняли зло, чтобы сохранить в себе остатки жизни.

Пока девушка растворилась в своих мыслях, русалки вернулись в реку. Плеск, перешёптывания и хихиканье разбавили тишину. Едва различимый ветер разносил запах ила и водорослей, которые, словно спутавшиеся волосы, прибило к берегу. Рада уселась, обхватив руками колени. Мокрая рубаха липла к телу, позволяя ветру касаться тела через тонкую ткань, а оголённая кожа покрывалась мурашками. Девушка поёрзала на песке, размышляя, не залезть ли ей в реку – в воде, казалось, теплее, чем снаружи. Воздух резко похолодел, а позади послышался треск, будто кто-то ступал по льду. Рада обернулась.

По лесной тропе, почти сливаясь с мраком, шёл человек. Девушка вскочила с места. Никто раньше не забредал сюда, и ей не хотелось, чтобы посторонние заметили её здесь, да ещё и в таком виде, и начали задавать лишние вопросы. Она ступила на шаг назад, почувствовав, как нога опустилась в речную воду. Неизвестный тем временем покинул лес и вышел на берег. Лунный свет поймал его лицо. Рада узнала его и выдохнула на миг – то оказался Морок. Но едва его имя осело в мыслях, а мужчина ещё приблизился к реке, как девушка вновь напряглась. Почему он здесь? Искал её – и нашёл? Не может быть, чтобы Морок оказался здесь случайно. Он видел свою бывшую ученицу и направлялся прямо к ней, а Рада с каждым его шагом чувствовала, как холод пробирает её тело.

«Его лицо…» – она с ужасом разглядывала мужчину, хотя ничего ужасного в нём не было на первый взгляд. Да и на второй тоже. Обычный мужчина со светлыми волосами и ледяным взглядом, таких в изобилии можно встретить и в деревне, и в граде. Возрастом он, кажется, был старше девушки, но не настолько, чтобы годиться ей в отцы. В общем, ничего примечательного, если бы Рада не помнила, как он выглядел в день их знакомства: тогда Морок был стариком с седой бородой и морщинами. Уж это девушка хорошо запомнила. И за несколько лет их знакомства он должен был постареть, а не помолодеть.

Прав был Кощей, когда предостерегал: не стоит связываться с Мороком. Не хотела девушка знать тех тайн, благодаря которым бывший старик обернул свою жизнь вспять – наверняка с тёмными силами связался. А может, как и Ягиня, он морок на себя наводит? Имя его – под стать чарам.

– Здравствуй, Рада. – Морок подошёл совсем близко.

Девушка шагнула ещё назад. Уже обе её ступни поглотила тёмная речная вода, ноги увязали в иле. Она обхватила себя руками, чувствуя на себе прямой взгляд мужчины. Это и смущало, и вводило в ступор, и пугало. Ничего приятного. Лишь одна мысль спасала Раду – позади неё в воде прятались русалки, другини, которые в случае чего могли прийти на помощь.

– Здравствуй, – сказала она, исподлобья глядя на Морока.

– Я тебя искал, – мужчина предупредил её вопрос.

– Знаю, мне передали. Зачем?

– Как – зачем? – В глазах Морока отражалась луна, такая же бледная, как и его радужки. С каждым его шагом девушка всё отчётливее видела стальной блеск в его глазах и холод, что опоясывал Раду. – Ты ведь моя лучшая ученица. Самая способная. Я взрастил в тебе тьму, что безжизненным семенем лежала на дне твоей души, словно в сырой земле. Научил пользоваться даром. Неужели ты не хочешь меня отблагодарить? – Слово «отблагодарить» резануло Раду. – Вернись, и станешь ещё сильнее.

– Не могу вернуться, – девушка пыталась говорить мягко и вежливо. – Вы же знаете, меня снова ищут, ограбление купца провалилось…

– Знаю, – усмехнулся Морок. – И чую на тебе поцелуй этого самого купца. Не из-за него ли ты забыла про меня?

Рада резко помотала головой. Как ему в голову такая чушь прийти могла!

– Нет! – воскликнула она. – Я просто… Выбрала другой путь. Я не вернусь на путь обмана.

Она отступила ещё на шаг, а Морок всё приближался к ней. Он шёл медленно, как кот, который вот-вот бросится на мышь из-за угла. Рада кожей чувствовала мороз, который распространялся вокруг него. Мурашки пошли по всему телу, девушку знобило до того, что она застыла и почти стучала зубами. От ледяного воздуха хотелось закашляться.

– Тогда отблагодари меня, – мужчина елейно улыбнулся. – Отплати мне за помощь. Отдай мне свою тьму.

Русалки позади Рады зашипели. Девушка не успела даже понять, что значит «отдать ему свою тьму», как дружки потянули её в сторону, защищая от Морока, который вмиг кинулся в её сторону. Она чуть не упала, но русалки вовремя поддержали её. Вода замедлила мужчину. Мёртвые девы бросились на него – они схватили мужчину и попытались утащить его в реку. Рада, опешив, смотрела на это. Она едва чувствовала, как одна из русалок толкала её в сторону и сначала шёпотом, а после криком повторяла:

– Беги! Беги!

Девушка опомнилась. Приподняла длинную рубаху, которая вместе с водорослями связала ноги, и, спотыкаясь, она поплелась вон из реки. Краем глаза она видела, как Морок отбился от русалок. Они брызгали в него водой, заслоняя взор и вновь пытаясь утопить мужчину. Он поднял руку, будто в попытке прикрыть глаза, и Рада обомлела. Капли, что летели в его сторону, принялись превращаться в лёд. Градинками они посыпались обратно в воду, и река начала покрываться тонкой коркой льда. Русалки с шипением и визгом бросились на глубину, а лёд тем временем разрастался, пытался добраться до русалок и до Рады. Она едва успела выбежать из воды, чувствуя, как задубели ноги, и бросилась в лес.

– Далеко не убежишь! – Услышала она смех позади.

Лёд с треском лопался под ногами Морока, мужчина выходил на берег. Звук его шагов преследовал Раду, приближался намного быстрее, чем она бежала по тропе. Холод распространялся по лесу, обжигал горло. Ноги немели. Девушка мчалась из последних сил, раздвигала ветки, что заслоняли дорогу, и в кровь стаптывала ноги – свои лапти она позабыла на берегу. Мелкие палочки и камни вгрызались в ступни, и Рада охала от боли. Она не знала, чего именно хочет Морок, как будет отбирать положенную ему благодарность, но узнавать и не хотелось, и страх подобно едкому дыму клубился в душе. Ветки разодрали рукава, до крови исполосовали руки. Неестественный мороз становился всё сильнее, а по холодной земле змейкой заструился лёд. Он вместе с Мороком гнался за девушкой, норовя попасть ей под ноги, заставить её поскользнуться и упасть. Рада еле держалась на ногах. Она придерживалась за деревья и отталкивалась от них, чувствуя, что уже не бежит, а виляет на дороге. Топот преследователя тем временем звучал совсем близко.

Слишком далеко бежать до избы Ягини. И на помощь звать некого. Девушка готова была зарыдать от отчаяния, но несмотря ни на что сдаваться она не собиралась.

Не успела жажда спастись окончательно освоиться в мыслях Рады, как Морок повалил её на землю. Девушка вскрикнула. Она выставила вперёд руки, чтобы не удариться лицом, и ладони обожгло болью. Кожу она содрала о землю. Колени тоже засаднило, особенно когда Рада попыталась подвинуться. Пока Морок не навалился сверху, она ещё могла сбежать. Но тут же девушка почувствовала тяжесть, а потом услышала вскрик – не свой, а мужской, – и кто-то потянул её за руку. Всё смешалось перед глазами.