Читать книгу Кольцо Алишера. Рассказы - Ольга Шлыкова - Страница 4

Практика на селе для городских девчонок дело нелёгкое. И дело не в работе в местном клубе, работа массовика – затейника она и в Африке такая же. Во-первых, давит тишина. Нет никакого фонового шума, как в городе. И когда заорёт за спиной петух, может запросто хватить кондратий. Во-вторых, гнус вездесущий просто жить не даёт. А если вы решитесь прогуляться к речке мимо местного пастбища, то познакомитесь с паутами – огромными мухами кровопийцами. Когда мы с подружкой скупали в магазине мазь от комаров под названием «Дета», продавщица смотрела на нас квадратными глазами, а потом спросила – «А зачем она вам?» Подружка не растерялась и ответила, что этой мазью хорошо голову после мытья смазывать, вместо репейного масла. «А-а-а…» – протянула продавщица, а потом объяснила, что она всегда списывает эту несчастную «Дету», потому что в деревне её никто не покупает.

Поселили нас у местной чудачки тёти Тани. Мы, конечно, не знали, что она чудачка, и нам она показалась вполне приличной женщиной. В доме было чисто, постель хорошая, на кухне газовая плита и вся нужная посуда. У неё даже была стиральная машинка. Тётя Таня не ленилась таскать и греть воду из колодца, чтобы постирать. И носила она воду по старинке на коромысле, тогда как все деревенские возили воду от колодца на тележках в больших бидонах. Вот за это в древне её называли лентяйкой, она стирала не как все. А все кипятили бельё в огромных бочках, на улице, в каждом дворе были выложены из кирпичей что-то вроде маленьких печек, а потом полоскали в речке. Нас не смутил ей внешний вид, тётя Таня выглядела вполне по-городскому. Она спала на бигуди и ходила в туфлях на каблуках, даже за водой. А вечером прибегала к нам в клуб, на дискотеки под проигрыватель, чтобы потанцевать с молодёжью. Она всё время говорила, что её ровесники односельчане разучились веселиться, а она любит танцевать, и очень рада, что может с нами сходить в клуб. В общем, под нашим прикрытием тётя Таня развлекалась от души под музыку «Модерн токинг», самой популярной в то время группы. Заняты в клубе мы были только по вечерам, поэтому днём просто убивали время. Или спали до обеда, или сидели на скамейке у забора, наблюдая за единственной асфальтированной дорогой в селе, которая вела к магазину. Мы даже научились не щёлкать, а именно лузгать семечки чисто по-деревенски. Все деревенские нам завидовали, и тому, что целыми днями бездельничаем, и тому, что нас не кусают комары и мошка. А мы просто мазались «Детой», и честно признавались в этом местным. Но нам, почему-то никто не верил.

В один прекрасный день, когда мы уже устроились на скамейке, наша хозяйка «нырнула» в свой любимый сарайчик, который держала на замке. Выходила она из сарайчика всегда весёлая. И в тот раз после сарайчика она пошла в огород, что-то «мурлыкая» себе под нос. Быстро вернулась в дом, и мы её потом долго не видели. В это время на дороге возле магазина начались непонятные происшествия. Из магазина вышел пожилой дядечка в шляпе с рулоном клеёнки под мышкой. Он бодренько так зашагал, видимо к своему дому, вдруг остановился, бросил клеёнку и побежал, размахивая перед собой руками. Прошло минут десять, прежде чем он вернулся, накрыв голову какой-то тряпкой, подобрал клеёнку и убежал. Парочка молодых людей, любезно беседуя, подходила к магазину с другой стороны. Но до магазина они не дошли, тоже начали размахивать руками, бить себя по ногам, и побежали от магазина без оглядки. Апофеозом стало появление троих детей на одном большом велосипеде. Девочка лет двенадцати была за рулём, на раме перед ней сидел мальчик, лет шести, на багажнике на заднем колесе устроился ещё один малыш примерно четырёх лет. И вот они подъезжают к магазину. Девочка бросает руль, и размахивает руками. Велосипед падает, малыши ревут и бьют себя по лицу, ногам и рукам. Девчонка хватает мальчишек за руки и они, как могут быстро, убегают от магазина. Велосипед остаётся лежать на дороге. Прошло не меньше получаса, когда к магазину подошли двое подростков. Они увидели велосипед, подняли его, но как только один из них приготовился сесть и прокатится, резко бросил его и, замахав руками, побежал. Его товарищ последовал за ним. Когда из дома вышла, потягиваясь, наша хозяйка, мы ей рассказали о том, что творится возле магазина. На что наша вежливая, культурная тётя Таня выдала такой трёхэтажный мат, что у нас уши свернулись в трубочки. Тётя Таня заскочила в дом, и через минуту выбежала с большой глубокой тарелкой, в которую доверху был налит мёд. Хозяйка, не разбирая дороги, помчалась на своих каблуках к магазину. Остановилась на обочине и протянула тарелку перед собой. И только тут мы увидели, что возле магазина летал целый рой пчёл, потому что они как дрессированные подлетели к тарелке, и все уселись на мёд. Тётя Таня, причитая, побежала в огород. Потом вернулась, поставила рядом с нами пустую тарелку и пошла к магазину. Она ползала по дороге и обочинам и что-то собирала в фартук. Как потом оказалось, это были погибшие пчёлы. Дома она их пересчитала, и горько плакала весь вечер. Дело в том, что у тёти Тани было несколько ульев. Она угощала нас мёдом, но мы понятия не имели, что в том самом сарайчике на замке, она хранит медовый самогон, и регулярно к нему «прикладывается». В тот день тётя Таня «приложившись» зачем-то открывала один из ульев и неплотно его закрыла, и крышка улья упала на землю. Поэтому из улья вылетели почти все пчёлы. Тётя Таня пыталась нам объяснить, что совершила непоправимое. В это время что-то уже отцвело, что-то ещё не зацвело и все пчёлы не должны вылетать из улья. Мы так и не поняли, как она регулирует процесс работы пчёл. Но главным оказалось то, что погибло много пчёл, почти половина роя, и тётя Таня боялась, что рой уже не восстановится. А у неё заказы на мёд, следующего цветения. Вечером к рыдающей тёте Тане пришёл участковый. Он составил на неё протокол и «приговорил» к штрафу в пятнадцать рублей. Оказывается, пчёлы жалили людей не только возле магазина, они разлетелись по округе, и пострадавших оказалось больше двадцати человек. Когда ушёл участковый, тётя Таня пошла к ульям, и вдруг мы услышали, как она кричит – «Ура!». Это возвращались в улей пчёлы, которые разлетелись по деревне, и тётя Таня пересчитав их, поняла, что рой восстановится. На танцы тётя Таня с нами больше не ходила. А в последний вечер, перед нашим отъездом, включила дома магнитофон, и мы с ней от души потанцевали. Домой мы уезжали с подарками – тётя Таня налила нам по трёхлитровой банке мёда. «Гречишный» – сказала она.