Читать книгу В моей смерти винить президента... (сборник) - Ольга Степнова - Страница 7

Надрываются милицейские сирены.

Хриплый голос по рации сообщает: – Ограбление банка на Весенней, шестнадцать! Охранник ранен, преступник взял заложников и забаррикадировался в офисе на последнем этаже!

Сирены, захлёбываясь, ревут вразнобой, – все патрульные машины спешат к одному месту в городе.

Мужской голос по рации: – Преступник один?

Женский голос дежурной: – Да.

Мужской голос: – Чем вооружён?

Женский голос: – Автоматом АКСМ и боевыми гранатами.

Мужской голос: – Сколько заложников?

Женский голос: – Пока неизвестно.

Мужской голос: – Вызывайте ОМОН!

Сирены замирают на самой высокой ноте и затихают…

Зажигается свет.

Небольшое офисное помещение. Шкаф, два стола, два компьютера, два стула, корзина для мусора. У стены расположен столик, на котором стоят: электрический чайник, банка кофе, пачка сахара, кружка-ложка, и валяется пачка сигарет.

Окно.

Оно плотно занавешено жалюзи.

Возле кофейного столика, у стены, сидит юноша, закрывая руками голову. Около него, с автоматом наперевес, стоит атлетичный парень во всём чёрном и в чёрной маске с прорезями для глаз.

В углу стоит большая чёрная сумка, забитая до отказа деньгами. Денег так много, что пачки выпирают из сумки.

Грабитель (орёт): – Встать!

Заложник пытается встать, но оступается, падает и снова закрывает руками голову. Он худой и нескладный, на нём мешковатые джинсы, клетчатая рубаха, кеды с развязанными шнурками и очки, криво сидящие на носу.

Грабитель (орёт): – Встать, я сказал!!!

Цепляясь за стену, заложник встаёт.

Грабитель: – Руки вверх!

Заложник, с трудом отцепляя от стены руки, поднимает их вверх. Глаза у него зажмурены, губы дрожат.

Грабитель, придерживая рукой автомат, выворачивает у заложника все карманы. На пол падает носовой платок и летит шелуха от семечек.

Грабитель (брезгливо отдёргивая руку): – Тьфу ты… Ты кем здесь будешь, супермэн?

Заложник (зажмурившись): – Си– сис-сисисасисадмин…

Грабитель: – Что за зверь такой – сисисасисадмин? Чем заведуешь?

Заложник (открывая глаза): – Ко-ка-кок-ка-компьютерами.

Грабитель (пихнув автоматом клавиатуру на столе): – Ух ты! Дети есть?

Заложник: – Де-дети нет.

Грабитель (наводя на него автомат): – Старушка-мама? Парализованная бабушка? Малолетние сёстры-братья?!

Заложник: – Ма-мама в Штатах замуж вы… уе… Бабулька… ик!...грека полюбила, в…. цию уехала… Сестра-бра… Не видел, лично не знак… не зна… не зна… А папа умер… В позапрошлогоднем месяце… от инсульфаркта.

Грабитель: – Ну, семейка! А что у тебя ценного есть? Чем живёшь-дышишь? Чем тебя зацепить можно?!

Заложник: – У меня ценного только компьютер и кот.

Грабитель(тыкая его в живот автоматом): – Ну, кадр! Сразу тебя грохнуть, что ли?!

Заложник (орёт, закрыв руками лицо): – А! А-а-а!

Грабитель подходит к окну, и, слегка раздвинув жалюзи, смотрит на улицу.

Грабитель: – У-у! Обложили меня! Как обложили! Лучше бы ты был беременной бабой с тремя малолетними детьми и парализованными родственниками. Тогда бы меня точно не тронули. А так… (Наводит ствол автомата на заложника).

Заложник: – Вспомнил! (Отрывает от лица руки. Очки срываются и висят на одной дужке). Вспомнил! У меня есть любимая девушка! Она тяжело больна…

Грабитель (недоверчиво): – Чем?

Заложник (дрожащей рукой цепляет дужку очков за ухо): – М-м-моло-лочницей.

Грабитель: – Что это?

Заложник: – Типа СПИДа.

Грабитель (вскидывает автомат и передёргивает затвор): – Так ты заразный, сука?!

Заложник (валится на пол, закрывает руками голову): – Не-е-ет! Не-е-е-т!!! Вы не так поняли! Я здоров как бык!!!

Грабитель: – Сам сказал, что у тебя СПИД!

Заложник: – Не у меня, а у моей… этой… дев.. дев… дев… бывшей любимой. И не СПИД, а чисто женское заболевание!

Грабитель: – Вставай, придурь! Сам ты чисто женское заболевание!

Грабитель подходит к окну и снова выглядывает на улицу, слегка раздвигая жалюзи.

Заложник встаёт, хватаясь за стол. Стол накреняется, чайник, банка кофе и сигареты падают на пол. Заложник пытается всё это подхватить, наступает на развязанные шнурки и снова падает на пол.

Лежит тихо, дрожа спиной и кедами.

Грабитель (смотрит на него брезгливо и даже немного жалостливо): – Ну, ты и придурь! Неудивительно, что твоя девушка заболела, папа умер, а все остальные родственники влюбились в кого попало и уехали заграницу. Вставай!

Он помогает заложнику подняться и даже усаживает в кресло.

Очки у заложника снова висят на одной дужке. Заложник пытается их надеть как подобает, но руки дрожат, и задача никак не решается.

Грабитель, перекинув автомат за спину, поднимает и ставит на стол банку кофе, чайник и сигареты.

Грабитель (бормочет): – Офигеть! Ещё немного и я тут полы помою… Офигеть!

Заложник (хочет что-то сказать, не справляясь с очками): – А… а… а… в…. в…. пр…

Грабитель: – Молчать! (Помогает ему нацепить очки). Молчать, придурь! А то убью на хрен…

Заложник кивает и уже не пытается ничего сказать.

Мужской голос из динамика (с напором орёт): – Предлагаем вам немедленно сдаться и освободить заложников! Предлагаем вам сдаться и освободить заложников!!!

Грабитель (ржёт): – Они думают ты не один! Они думают, у меня ещё есть заложники!!

Заложник заискивающе улыбается, поддерживая веселье грабителя.

Грабитель (бормочет): – Падлой буду, если сдамся! Знаешь, сколько тут бабла?! (Пинает сумку и деньгами).

Заложник (скороговоркой): – Двадцать пять миллионов восемьдесят тысяч девяносто три рубля.

Грабитель (удивлённо присвистнув): – Откуда знаешь, придурь?

Заложник: – Я знаю всё, что происходит в банке, а, следовательно, сколько наличности находится в кассах.

Грабитель (весело): – Да ты ценный кадр, придурь!

Заложник пожимает плечами и искоса смотрит на сигареты.

Мужской голос из динамика: – Внимание! Предлагаем вам немедленно освободить заложников и сдаться! Это будет расценено как явка с повинной и существенно смягчит вашу вину!!!

Грабитель (орёт, просовывая голову сквозь жалюзи в приоткрытое окно): – Ванька Ястребов никогда не сдаётся! Никогда, слышите?!! Мои условия: вертолёт и коридор безопасности до границы с Монголией!!! Вертолёт и коридор безопасности!!! Иначе из заложников я сделаю фарш, из фарша котлеты, а котлеты с удовольствием раздам родственникам!

Мужской голос из динамика (очень устало): – Ястребов, отпустите хотя бы беременную женщину! Если не боитесь закона, побойтесь бога…

Грабитель (оборачиваясь к заложнику): – Я чё-то не понял… Где у меня беременная женщина?!

Заложник (бьёт себя по лбу): – А-а! Они думают, что вы… что у вас в заложницах, кроме меня ещё Лиана Тетёхина! Она беременная, но уже неделю в декрете сидит и на работу не ходит!

Грабитель (восторженно): – Отлично! Отлично, что они так думают! (Раздвигая жалюзи, орёт в окно) Вертолёт и коридор безопасности до границы с Австра… с Монголией!!!

Динамик отвечает напряжённым молчанием.

Заложник (грустно): – Вы умеете водить вертолёт?

Грабитель (весело): – Не знаю, не пробовал.

Заложник: – Как же вы полетите?

Грабитель (вскидывая автомат): – Молчать! Убью на хрен…

Заложник (орёт): – А-а-а! (Закрывает руками голову, утыкается лицом в стол).

Грабитель (поводя автоматом): – А ты, придурь, всерьёз считаешь, что мне могут дать вертолёт?!

Заложник (в стол): – А вы выдвигаете свои требования просто так?! Без надежды на успех?!

Грабитель (некоторое время удивлённо смотрит на затылок заложника и без прежнего энтузиазма орёт): – Молчать! Убью…

Заложник (приподнимая голову): – На вашем месте я бы требовал полноприводный инкассаторский броневик. И потом, зачем вам граница Монголии?

Грабитель (растерянно): – Как зачем? Это ближайшая граница… А с бабками всегда за границу бегут…

Заложник (морщась, как от зубной боли, поднимает голову со стола): – Вас подстрелят в монгольской степи, как суслика. Нужно уходить на машине в глушь, в лес, в тайгу. Машину бросить возле бурной реки, а самому пешком, по воде, – чтобы собаки не взяли след, – уходить с деньгами до ближайшей охотничьей заимки… И сидеть там тихо неделю, две, три, год… сколько понадобится, пока про вас не забудут, пока шумиха вокруг этого дела не утихнет, пока…

Заложник вздыхает и берёт сигареты.

Грабитель смотрит на него очень внимательно.

Заложник (тихо): – Закурить можно?

Грабитель: – Кем, говоришь, ты работаешь?

Заложник (слегка раздражённо): – Системным администратором.

Грабитель (перекидывая автомат из руки в руку): – И что, всегда знаешь, сколько денег находится в кассах?

Заложник: – Почти всегда.

Грабитель: – И что, никогда не крутилась мысль эти деньги присвоить?

Заложник: – Ни-ког-да!

Грабитель (наставляя на него автомат): – Тогда откуда этот охренительный план про полноприводный броневик, бурную речку, и долгую отсидку на охотничьей заимке?!

Заложник (вяло): – Это не план. Это собирательный образ действий, подсмотренный в фильмах и книгах про гангстеров.

Грабитель: – Собирательный образ действий… А у меня собирательный образ – вертолёт и граница!

Заложник: – Как хотите, это ваши дела.

Мужской голос из динамика (с ноткой безнадёжности): – Ястребов! Отпустите заложников! Это ваше первое преступление и суд будет снисходителен к вам, если…

Грабитель (раздвигая жалюзи, орёт в окно): – Инкассаторский броневик с полным приводом и коридор безопасности до лесной реки!

Заложник (доставая сигарету из пачки): – Идиот.

Грабитель (наводя на него автомат): – Что ты сказал?!

Заложник: – Я?! Ничего. Закурить можно?

Грабитель: – Кури. Хотя, наверное, нельзя.

Заложник: – Почему?

Грабитель: – А что говорит твой собирательный образ действий, подсмотренный в книгах и фильмах?

Заложник (хмуро): – Да, пожалуй, нельзя. (Кладёт сигареты на стол).

Мужской голос из динамика (с новым накалом и свежей злостью): – Ястребов! Отпустите хотя бы Валентину Ивановну! Ей семьдесят три года и у неё диабет!

Грабитель (ошарашенно): – У кого диабет?!

Заложник: – Валентина Ивановна – наша уборщица. Она уволилась месяц назад. А они, что, думают, что она в заложниках?! (Смущённо хихикает, прикрывая рот рукой).

Грабитель: – Крайне невнимательно у вас руководство к людям! Крайне! (Орёт в окно) Броневик!!! Или я накормлю Валентину Ивановну зефиром!!

Слышны надрывные звуки сирены.

Грабитель (оборачиваясь): – «Скорые» приехали. Штук двадцать! И все для тебя одного!

Заливисто ржёт.

Заложник мнёт пачку сигарет. Поправляет очки. Одёргивает длинные рукава не по размеру большой рубашки.

Заложник (тихо): – Вам лучше сдаться.

Грабитель: – Что-о?! (Вскидывает автомат, целится заложнику в лоб). Что ты сказал, придурь?!

Заложник (упрямо, но зажмурив глаза): – Вам лучше сдаться! Понимаете, броневики, вертолёты, монгольская граница, лесная река и охотничья заимка – это всё беллетристика и киношные сказки. Вам не дадут уйти. Вас подстрелят при первой же возможности.

Грабитель: – Да, но только сначала я укокошу тебя, беременную бабу и старуху с диабетом!

Заложник (обескуражено): – Только беременную и старуху. Про меня, похоже, никто не помнит.

Грабитель (хохочет): – Попал ты, придурь! Ну, попал! Ты всегда был таким невезучим? (Тычет автоматом ему в плечо, но заложник уже привык к автомату, как к предмету интерьера, поэтому не пугается).

Заложник: – Всегда. В роддоме меня сунули в морозилку, потому что подумали, будто я мёртвый. В детском садике записали девочкой и выдали розовое полотенце, розовый горшок и розовое одеяло. В третьем классе про меня написали некролог и повесили возле гардероба, потому что моего однофамильца в лесополосе задушил маньяк, в седьмом меня вместо олимпиады по математике послали на конкурс «Лучший детский голос России», в десятом не выдали аттестат, потому что забыли выписать его, в институте не внесли в списки нуждающихся в общежитии… Я никогда не получаю зарплату вовремя, потому что в ведомость забывают внести мою фамилию. Да, я всегда был невезучим. Я всю жизнь везде неучтённый.

Грабитель (поигрывая автоматом и бицепсами): – И ты никогда не хотел переломить ситуацию?

Заложник (нюхая сигареты): – А смысл? Я привык быть незаметным. Мне это даже нравится.

Грабитель (садится на стул, по-хозяйски на нём разваливаясь): – Да-а… А вот я всегда старался быть хозяином жизни. В школе меня все боялись, во дворе боялись, на работе уважали и зарплату вовремя выдавали!

Заложник (удивлённо): – Ты работаешь?!

Грабитель (смущается, понимая, что сболтнул лишнее): – Работал раньше. Охранником.

Заложник (вдруг громко хохочет): – Нашего банка?!

Грабитель (даёт короткую очередь в потолок, сыпется штукатурка): – Эй, ты, придурь неучтённая! Прекрати ржать! А то я…

Заложник (не прекращая смеяться): – Я тебя вспомнил, Ястребов! Ты сидел на входе в банк и занимался видеонаблюдением! Снимай маску!

Грабитель: – Ну, вспомнил, так вспомнил… (Сдирает чёрную маску). Только ржать всё равно не смей, неучтённый! Лучше бойся меня, а то… (Распахнув жилет, показывает на поясе пять боевых гранат).

Заложник: – Говорили, что у тебя вроде бы мама тяжело болела…

Грабитель: – Заткнись! Заткнись, тварюга компьютерная!! Гниль очкастая!

Подскакивает к заложнику, бьёт его в челюсть. Тот падает вместе с креслом.

Заложник (уткнувшись в пол): – Вам деньги на лечение мамы нужны?

Грабитель (повернувшись спиной): – Мама умерла неделю назад.

Заложник: – Извините.

Встаёт, ставит кресло, надевает очки, начинает завязывать шнурки на кедах.

Грабитель (стоя к нему спиной, с дрожью в голосе): – Ей нужна была срочная операция. За двести тысяч долларов. Всего за двести тысяч долларов! Я приходил на работу и знал, что здесь сейфы ломятся от денег, а сам получал пятнадцать тысяч рублей в месяц. Я попросил у руководства эти двести тысяч и мне отказали. Я ещё раз попросил, мне опять отказали. Я снова попросил, мне снова отказали, несмотря на то, что я пообещал всю жизнь работать на них бесплатно… Тогда я уволился. Но поклялся, что вернусь в чёрной маске и с автоматом. Я же привык, чтобы меня все боялись… Я знал где, у кого и как требовать деньги… Только мама уже умерла. Я не успел. Но я привык доводить задуманное до конца. Я пришёл и забрал у них деньги! Если бы сигнализация работала в прежнем режиме, меня не загнали бы сюда, на последний этаж…

Заложник (бросая сражаться с непослушными шнурками): – Хотите, я скажу, что вы действовали в состоянии аффекта? Хотите, дам показания, что вы хорошо со мной обращались? Хотите, я скажу им, что я один, что Тетёхина в декрете, а Валентина Ивановна давно уволилась?!

Грабитель (поворачиваясь к нему лицом): – Я заберу эти деньги, чего бы мне это не стоило. Они мне должны. За маму.

Заложник: – Как знаете.

Заложник сидит тихо, не шевелясь. Косится на кофе и сигареты.

Грабитель (садится на стул): – А я тебя не помню, придурь. Совсем не помню, хотя в банке все ходили мимо меня и крупным планом отражались на мониторе.

Заложник: – Я же говорю, мне нравится быть незаметным…

Сидят некоторое время молча.

Грабитель откидывается на спинку стула, прикрывает глаза.

Заложник опять начинает возиться со шнурками.

Мягкий женский голос из динамика: – Иван! Ваня… Меня зовут Елена Петровна. Я очень хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Ситуация, в которую ты попал, заслуживает сочувствия и понимания. Я знаю, что у тебя умерла мама, знаю, что не хватило денег на операцию. Я понимаю, что сейчас ты просто в отчаянии и думаешь, что все вокруг виноваты в твоей беде. Я понимаю… Да, мир бывает жесток и несправедлив, но поверь, несправедливости происходят не только с тобой! Послушай меня внимательно, Ванечка! Маму уже не вернуть, а у тебя впереди вся жизнь! Вся жизнь! Подумай, стоит ли калечить её?! Отпусти заложников, Ваня! Отпусти!!! Я сделаю всё, чтобы тебя не наказывали сурово. Мы наймём лучших адвокатов, Ваня!

Грабитель (удивлённо): – Это ещё кто?!

Заложник (замирая над своими шнурками): – Психолога пригласили.

Грабитель: – Ко-го?!! Они что, за шизика меня принимают?!

Заложник (с лёгкой насмешкой): – Психолога, а не психиатра.

Грабитель: – А-а! А чё ему надо-то?

Заложник: – Наладить с тобой контакт. Затронуть, так сказать, сокровенные струнки твоей души.

Грабитель громко хохочет.

Мягкий женский голос из динамика: – Ты ничего мне не хочешь сказать, Ваня?!

Грабитель (орёт в окно, растянув жалюзи): – Сколько вам лет, Елена Петровна?!

Мягкий женский голос из динамика (с готовностью): – Сорок пять, Ваня!

Грабитель (оскорбительно громко хохочет и орёт в окно): – Пошла в жопу, Елена Петровна! Ищешь себе любовную жертву среди клиентов?! Я не твой шанс! Мне пирожки в тюряге от тебя не нужны! Вот если бы тебе было лет восемнадцать… (Снова оскорбительно ржёт).

Мягкий женский голос шепчет что-то невнятное и неразборчивое.

Грабитель (в окно): – Если ещё слово вякнешь, Елена Петровна, я начну убивать заложников! Первой грохну беременную Тетёхину, и виновата в этом будешь ты, Елена Петровна!

Воцаряется тишина.

Грабитель возвращается к своему стулу. Садится на него задом наперёд, перекинув автомат за спину.

Заложник: – Что ты… вы собираетесь делать дальше?

Грабитель: – Ждать. Рано или поздно мне предоставят либо броневик, либо вертолёт.

Заложник (усмехаясь): – Ага, и коридор безопасности…

Грабитель (жёстко): – Да, и коридор безопасности. Я возьму деньги, тебя для прикрытия, и уйду. Улечу или уеду.

Заложник: – Боюсь, будет штурм.

Грабитель (весело): – Не будет. Они не могут рисковать беременной бабой и больной пожилой уборщицей.

Заложник (еле слышно, втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя глупо.

Грабитель: – Что ты сказал?!

Заложник (чуть громче, но ещё больше втянув голову в плечи): – Ты ведёшь себя очень глупо!

Грабитель одним прыжком допрыгивает до него и ударяет в челюсть.

Заложник снова падает вместе с креслом.

Лежит, не шевелясь.

Грабитель (пихает его в бок автоматом): – Эй!

Заложник не шевелится, не дышит, не дрожит.

Грабитель наклоняется, переворачивает его на спину. Поднимает очки, одевает их на нос заложнику, опять пихает его в бок автоматом.

Грабитель: – Эй, придурь!

Заложник не дрожит, не шевелится, не дышит.

Грабитель (немного растерянно): – Мне, что, пульс тебе что ли щупать?!

Заложник молчит, не шевелится.

Грабитель резко поднимает его и ставит к стене.

Заложник съезжая по стенке, падает на пол.

Грабитель: – Блин! (Бьёт легонько заложника по щекам прикладом, поливает водой из чайника).

Заложник (открывая глаза): – Где я?!

Грабитель: – Здрасьте, приехали…

Заложник (в ужасе, приподнявшись на локте): – Кто вы?!!

Грабитель: – Не знаю даже, что и сказать… (Чешет дулом автомата затылок).

Заложник стонет и падает на пол.

Грабитель: – У тебя тоже диабет, что ли, придурь?

Заложник: – Что?! Какой диабет?! Нет, вроде соль-сахар в норме…

Сучит ногами, пытаясь встать, но у него не очень-то получается.

Грабитель следит за ним с интересом.

Заложник всё-таки с трудом встаёт, ставит кресло, садится в него.

Заложник: – Не бейте меня по лицу, пожалуйста. Я с детства этого не переношу. Лучше… сразу из автомата мочите.

Грабитель: – Если я тебя замочу, придурь, у меня не останется ни одного заложника.

Заложник: – Останется! Тетёхина и эта… Валентина Ивановна.

Грабитель: – Мне опять хочется дать тебе в морду.

Заложник (зажмуривается): – Не надо! Лучше сразу убейте!

Грабитель вскидывает автомат.

Целится ему в лоб.

Заложник (приоткрыв один глаз, быстро закрывает его): – А-а-а!!!

Грабитель (опуская автомат): – Ладно, живи пока. С Тетёхиной и Валентиной Ивановной мне не будет так весело.

Заложник (заискивающе): – Нет, не будет…

За окном слышится шум подъезжающих машин.

Грабитель подходит к окну, смотрит сквозь жалюзи.

Заложник открывает глаза, хватает со стола сигареты.

Заложник: – Что там?

Грабитель: – Не знаю. Кажется, привезли кого-то. Ещё одного психолога?

Заложник (робко достаёт сигарету и разминает её): – Вряд ли. Скорее всего, снайпера.

Грабитель отлетает от окна к противоположной стене. Достаёт из кармана чёрную шапочку, вытирает ею лицо.

Грабитель: – Снайпера? Охренели совсем. Нет, чтобы психолога ещё одного подогнать.

Заложник: – Не забывай – они думают, будто у тебя в заложниках женщины!

Грабитель (оценивающе оглядывает заложника): – Может, им правду сказать про Тетёхину и Валентину Ивановну? Тебя, придурь, в окно показать, чтоб сильно не переживали?!

Заложник (пожимая плечами): – Я закурю?

Грабитель: – Ты же сам себе запретил! Терпи, ради чистоты жанра, придурь. И вообще, ты в зеркало на себя смотрел, супермен? Какие тебе сигареты? С твоим диагнозом – штангу в зубы и стометровый кросс! (Проходит мимо, играя бицепсами).

Заложник (обиженно): – Меня мой внешний вид не волнует. Я работаю мозгом.

Грабитель (ржёт): – Чем ты работаешь, придурь?

Выхватывает у заложника сигареты, бросает в мусорную корзину.

Девичий голос из динамика: – Ванька! Зря ты это затеял! Отдай бабло этим косорылым банкирам, отпусти квёлых баб и пошли в «Пьяную жирафиху» тусоваться!

Грабитель (замирая на месте): – Во, блин! Они Галку сюда притащили! На фига?!

Заложник: – Кто это – Галка?

Грабитель: – Моя девчонка. Я с ней два месяца колобродил, даже жениться собрался, но бог отвёл. Где её отыскали? Она в это время только просыпается, сама не зная, на какой хате.

Заложник: – Это так принято: через родственников уговаривать преступников отпустить заложников. Мамы у тебя нет, поэтому привезли любимую девушку.

Грабитель (возмущённо): – Да когда она была любимой-то?! Они опоздали ровно на два месяца! За это время я разлюбил, полюбил, опять разлюбил и на данный момент абсолютно свободен! Так что… (Бьёт себя по ляжкам и проходит с притопом). Нет у меня любимой! А маму они сами угробили! И взять меня не за что! Нет у меня болевых точек!!!

Девичий голос из динамика: – Ванька! Отдай бабло! Отпусти квёлых баб!

Грабитель (орёт в окно): – Пошла в жопу!

Девичий голос из динамика (почти плача): – Меня не пускают!

Грабитель (в окно): – А ты расскажи им, где колёса берёшь и кому продаёшь! Тебя под белы ручки уведут туда, куда я послал!

Девичий голос из динамика: – Сука ты, Ястребов.

Грабитель (в окно): – Пошла, пошла!!!

Пока идёт эта беседа, заложник на карачках доползает до мусорной корзины, хватает сигареты, на карачках возвращается в кресло и жадно закуривает.

Грабитель сурово на него смотрит.

Заложник (жалобно): – Тут штанги не было, поэтому я…

Грабитель отходит от окна.

Мужской голос из динамика: – Ястребов! Ещё раз предлагаю вам сдаться! Если вы отпустите заложников и отдадите деньги, руководство банка обещает перечислить на ваш счёт пять процентов от украденной суммы! Пять процентов! Подумайте, Ястребов!

Грабитель заливисто ржёт и подбегает к окну.

Грабитель (орёт в окно): – Да пошли вы!.. Все!! Ненавижу!!! Ненавижу всех вас и ваши сраные деньги!!! Мне не нужны эти вонючие пять процентов! Я сам возьму столько, сколько мне нужно!

Слышится одиночный выстрел. В раму, рядом с лицом грабителя впивается пуля. Грабитель отскакивает к противоположной стене. На щеке у него царапина, на лице – крайнее удивление.

Заложник (поясняет, жадно затягиваясь сигаретным дымом): – Снайпер!

Грабитель (проводя рукой по щеке): – Чёрт…

Заложник: – А что ты хотел? Думаешь, с тобой цацкаться будут?

Грабитель мычит что-то невразумительное.

На лице заложника явно проступает злорадство.

Мужской голос из динамиков (орёт): – Ястребов! Я подполковник милиции Константин Воронцов! Предлагаю вам сдаться! Ещё раз предлагаю вам сдаться!

Заложник вдруг срывается с места, просовывая голову сквозь жалюзи, высовывается в окно.

Заложник (орёт): – Вертолёт! Вертолёт «Робинсон» на крышу! Там есть посадочная площадка!!! Иначе отсюда никто не выйдет живым!!

Разные голоса из динамика: – Кто это?!

– Понятия не имеем.

– Экономист, кажется.

– Нет, кассир!

– Да нет же, это сисадмин наш, Колька Безрукавкин! Или Бескозыркин?... А, может, и не он…

Грабитель (ошарашенно глядя на заложника): – Ты чего?

Заложник: – Н-не знаю. Нервы чего-то сдали… (Быстро докуривает сигарету, тушит окурок о стену и выбрасывает его в мусорную корзину). – Мне это… домой надо.

Грабитель: – Зачем?

Заложник: – Кота кормить. У него расписание, он же не человек.

Грабитель начинает ржать, расходится не на шутку. Повизгивает, всхлипывает и похрюкивает. Это похоже на истерику. Он сидит на полу, прислонившись к стене, ржёт и никак не может остановиться.

Заложник озабоченно смотрит на него, наливает из чайника воды в стакан и выплескивает её в лицо грабителю.

Тот замолкает, хватаясь за автомат.

Заложник отпрыгивает к креслу, закрывает руками лицо.

За дверью, в коридоре, слышатся какие-то звуки.

Грабитель замирает, кидается к двери, прижимается к ней ухом.

Заложник (трагическим шёпотом, не отнимая от лица рук): – Допрыгались… Штурм!

Грабитель даёт короткую очередь через дверь.

Грабитель (шёпотом обращаясь к заложнику): – Ори женским голосом!

Заложник (шёпотом): – Что?!

Грабитель (наводя на него автомат): – Визжи, придурь, словно ты Тетёхина, которую режут!

Заложник (тоненько и неуверенно): – И-и-и-и!

Грабитель: – Громче!

Заложник (старательно): – И-и-и-и! Помогите! И-и-и!

Грабитель: – А теперь стони, как Валентина Ивановна! Стони, словно у тебя диабет разыгрался!

Заложник (глубоким голосом): -О-ох! Ах! Ой… Инсулина мне!.. Ох, помираю… Ах, сахар падает, голова кружится, сердце не бьётся… Ох… Помираю! Инсулина! Ай-яй!!

Грабитель, припав ухом к двери, показывает заложнику большой палец, одобряя его достоверные вопли.

Грабитель (шёпотом): – Кажется, ушли.

Заложник: – У меня кот. У него режим…

Грабитель: – Ещё раз вякнешь про кота, получишь пулю в ногу.

Заложник (хватаясь за ногу): – Но его надо кормить! У кота строгий режим!

Грабитель (хватаясь за голову, начинает метаться по комнате): – Господи! Это что за банк?! Коты, тетёхины, диабеты! Я что – клоун?! (Орёт, топая ногами). Завяжи шнурки, придурь!!!

Заложник наклоняется и панически пытается завязать на кедах шнурки.

Грабитель кидается к окну, но прижимается к стене, опасаясь пули.

Грабитель (стоя спиной к стене, орёт в окно): – Вертолёт мне, суки, на крышу!! (Обращаясь к заложнику) Или броневик лучше?!

Заложник (шёпотом): – Вертолёт «Робинсон». По воздуху легче уйти.

Грабитель (орёт в окно): – Вертолёт «Робинсон», или я взорву банк!

Динамик напряжённо молчит.

Грабитель тоже молчит.

Заложник нервно перешнуровывает кеды.

Вдруг из динамика звучит мелодичная музыка.

Грабитель (ошарашенно): – Это ещё что, блин, за опера?

Заложник (бросая шнурки): – Не знаю. Наверное, это какой-то новый психологический приём.

Грабитель: – И что я должен делать под эту оперу? Как реагировать?!

Заложник: – Не знаю.

Грабитель подходит к нему и тычет в грудь автоматом.

Заложник: – Я правда не знаю! Я же программист, а не психолог! У них там тоже… новые технологии.

Играет музыка. Нудная, медленная, вязкая, как болото.

Грабитель нервно ходит из угла в угол.

Затыкает уши и снова ходит. Оружие бряцает на нём, как консервные банки.

Заложник (бормочет): – Наверное, в этой музыке заложена какая–то информация. Наверное, она действует на подсознание, как… как… нервно-паралитический газ…

Музыка всё играет – монотонная, нудная, убаюкивающая.

Заложник (вскакивая с кресла, орёт в окно): – Выключите это немедленно!! Выключите, или он взорвёт нас! У грабителя крыша едет от этих звуков!

Музыка немедленно замолкает.

Грабитель (хлопая заложника по плечу так, что тот отлетает к стене): – Молодец. А ещё говоришь, не психолог.

Заложник, потирая плечо, с опаской пробирается к своему креслу.

Наливает из чайника в стакан холодной воды, кладёт туда ложку растворимого кофе, бросает сахар.

Размешивает, громко стуча ложкой.

Грабитель молча ходит по комнате.

Ходит и ходит.

У него сдают нервы. Он пинает сумку с деньгами. Из неё вылетают пачки купюр, перетянутые банковскими лентами.

Заложник пьёт кофе.

Постепенно темнеет.

Грабитель включает электрический свет.

Динамик за окном напряжённо молчит.

Заложник опять наливает в стакан холодную воду, опять насыпает кофе и громко размешивает ложкой сахар.

Грабитель (подскакивая к нему и выбивая автоматом стакан из рук): – Ты! Придурь! Я тебе пить-жрать разрешал?!

Заложник (чайной ложкой ударяя по автомату): – Да пошёл ты!!

Грабитель: – Что?! Ты это кому?!!

Заложник (орёт, привстав в кресле): – Тебе, тупая уродина!!! Тебе!!! Думаешь, я боюсь тебя, сволочь?! Вот тебе! (Суёт под нос грабителю две тощие фиги). Вот!!! Лузер грёбаный!!! Ты даже не можешь ограбить банк!!!

Грабитель пятится, не зная, как реагировать на взбесившегося заложника. Автомат опускает в пол.

Заложник: – Грёбаный лузер!!!

Грабитель (бормочет): – Ты, придурь, угомонись…

Заложник (брызжет слюной от ярости): – Лузер грёбаный!!! (Наступает на грабителя, угрожая чайной ложкой). Бездарь долбанная!!! У тебя вместо мозга – мышцы!!! Ты даже не смог спасти свою мать!! А ведь это можно было сделать нажатием одной кнопки!! Одной кнопки, идиот! Раз – и деньги у тебя на счету! Зачем было клянчить их у руководства?! Зачем тратить время и унижаться?! Л-лузёр гр-рёбаный!!!

Грабитель (шёпотом): – Что ты несёшь?! Что ты такое говоришь?! Я убью тебя… Грохну на хрен, как кролика… (Отступая, натыкается спиной на стену. Вскидывает автомат, целясь заложнику в грудь).

Заложник (подскакивая к нему, выхватывает автомат из его рук и выплёскивает в лицо с ненавистью): – Не грохнешь. Потому что ты слабый, тупой и неуверенный в себе тип. Только такие хватаются за автоматы. Только такие берут заложников. Только такие ненавидят котов!

Грабитель сползает по стене на пол и… вдруг начинает рыдать.

Громко, по-детски размазывая по щекам слёзы.

Грабитель (рыдая): – Мама… Это всё из-за мамы… Я поклялся, что отомщу за неё… Они должны были дать мне деньги на операцию! Должны! Что для них эти двести тысяч долларов?! Мелочь, копейки! А мама была бы жива! Знаешь, придурь, какие она пироги пекла?! С малиной, с яблоками, с капустой, с мясом…

Заложник (вешая автомат себе на плечо): – Ещё раз назовёшь меня придурью, отправлю к маме.

Грабитель кивает и встаёт.

Грабитель (протягивая заложнику руку): – Как тебя звать-величать?

Заложник (тоже протягивая руку): – Николай Васильевич.

Грабитель: – Иван Артемьевич!

Жмут руки, слегка кланяясь друг другу.

Из динамика снова раздаётся музыка, на этот раз – разухабистая попса.

Грабитель (растерянно): – Что это?

Заложник (спокойно): – Не знаю. Тоже, наверное, какой-то психологический приём.

Грабитель: – Как реагировать?

Заложник (весело): – А никак! Не обращать внимания!

Грабитель берёт сумку, понуро волочёт её к двери.

Заложник: – Не понял. Куда это ты, Иван Артемьевич?

Грабитель: – Сдаваться, Николай Васильевич. Надоела мне эта дискотека. Жуть, как надоела!

Заложник (вскидывая автомат и направляя его на грабителя): – Стоять!!! Стоять, Иван Артемьевич, чёрт тебя побери! Стоять и не дёргаться. Теперь я буду грабить банк.

Грабитель: – Не понял…

ЗАНАВЕС