Читать книгу Змеи Аргадзона. Книга 2 - Ольга Токарева - Страница 4

Портал открылся в каком-то стареньком доме, вокруг стояла тишь. Зарислава огляделась, её обволокли спокойствие и тишина дома, она вздохнула с облегчением.

– Наконец я дома. Это дом моих… – Она не смогла договорить, комок боли застрял в горле.

Вампир прижал её к себе и тихо зашептал:

– Зарислава, не смей плакать. Ты ведь такая сильная всегда была. Так что с тобой случилось? Что случилось с рыжей красавицей?

Он приподнял её голову, окинул взглядом бледное лицо и, опять прижав к себе, поцеловал рыжую макушку. Альстрейду очень не хотелось отпускать девушку, но он чувствовал, что она держится из последних сил.

– Слава, скажи, в этом доме есть ванна?

Слава вздохнула и, отстранившись от вампира, пошла по направлению к одной из дверей. Вампир двинулся за ней, мысль о том, что девушка останется одна, парализовала. Но Славка не ведала о страхах вампира, она повернулась, окинула его хмурым взглядом.

– А ты куда прёшься? Раскатал губу.

Леон закатил глаза, ухмыльнулся и пошёл рассматривать интерьер избы. Когда Зарислава скрылась за дверью, оперся руками об стол и посмотрел в окно. Горизонт стал багряным, и этот оттенок очень быстро расползался, захватывая и окрашивая всё живое вокруг в рыжую пылающую краску. Чем-то она была похожа на волосы Зариславы, только темнее. Волосы Славы напоминали цвет самого солнца, огненно-красного.

– Как красиво, – восхищённо произнёс вампир.

– Очень. Заря в первой грани мира самая красочная и неповторимая. Может, оттого, что она чиста от воздействий магии.

Как будто услышав их разговор, красный диск солнца выполз из-за верхушек видневшегося вдалеке леса.

– Какое оно огромное и обжигающее, даже дух захватывает, и одновременно пугающее своей мощью и красотой.

– Да, необыкновенная красота, – подойдя к вампиру, ответил маг. – Нам повезло, что сейчас рассвет, днём, поверь мне, ты бы так не восхищался его красотой.

Они полюбовались рассветом, слушая, как за дверью в другой комнате мирно льётся вода. Когда шум стих, вампир уже стоял у двери и ждал Зариславу. Она вышла в коротком халатике, босая, волосы на голове были замотаны в полотенце. Окинув сонным взглядом молодых людей и кивнув на холодильник, она промолвила:

– Угощайтесь тем, что найдёте, – посмотрев на вампира, грустно сказала: – Извини, тебя мне угостить нечем.

После этих слов она прошла через комнату и, открыв другую дверь, скрылась там. Вампир проследовал за ней, осторожно заглянув в крохотную комнату с двумя диванами, над которыми висели снимки разных людей. Небольшое окно закрывали старенькие выцветшие занавески, на которых едва проступал рисунок каких-то цветов. Маленькие коврики лежали на полу возле диванов.

Зарислава, свернувшись калачиком и отвернувшись к стене, лежала на одном из диванов. Альстрейд тихо подошёл, полюбовался спящей девушкой. Его сердце сжалось от любви и жалости. «Совсем ещё юная. И как только успела за такой короткий срок полностью перевернуть и изменить мою жизнь. Вдобавок ко всему женила меня на себе и даже не спросила моего согласия».

Вампир улыбнулся воспоминаниям, нежность и желание обнять её были так велики, что он уступил своим чувствам и прилёг рядом. Зарислава сразу повернулась и прижалась к нему, ища защиты и тепла. Он обнял её, стараясь отвести все переживания, которые не отпускали её с того времени, как они встретились. Альстрейд любовался ею, убрав с лица рыжие кудряшки, выбившиеся из-под полотенца, потом коснулся губами её маленького носика, сплошь покрытого конопушками. Тяжко вздохнул, не расслабляя объятий, закрыл глаза и задремал.

Альстрейд открыл глаза резко, запах человека ворвался в его ноздри и поднял из глубин тела спавший инстинкт предков. Вампир вскочил, разбудив Зариславу, она открыла глаза и увидела стоящего возле её дивана Альстрейда. Чернота его глаз отдавала каким-то странным алчным блеском, тело застыло в напряжении. Постояв немного, он развернулся и пошёл к двери какой-то странной походкой, больше похожей на движения крадущегося хищного зверя.

На душе у Славки стало тревожно. «Куда этот кровосос лыжи надел?» Она быстро встала, сбросила полотенце с головы. Её влажные волосы упали волнами, как золотой водопад. Чувствовала она себя уже лучше, конечно, какой была, она уже никогда не будет, только дедушка научил её – ни о чём не жалеть. «Жалость убивает нутро, грызёт его. Так что не стоит терзать себя, руби на корню маленький его зародыш. Наступит новый день, выйди, посмотри на солнышко – улыбнись новому дню, только душой улыбнись. И поверь мне, светло там у тебя будет и не останется места ни для жалости, ни для терзаний».

Пять минут назад

Алька открыла дверь дома и напряглась, казалось, что даже брёвна пропитались насквозь запахом чужаков. Она осторожно отодвинула шторку и заглянула в горницу. На стуле сидел молодой человек и внимательно смотрел на неё. В комнате стоял полумрак от задвинутых на окнах штор, хотя она хорошо помнила, что ранним утром отодвинула занавески на окне. Незнакомца разглядеть хорошо не удавалось, но и угрозы от него она не чувствовала.

– Вы кто? – спросила она у него, но не успела выслушать ответ, как из их с Зариславой спальни выскочил и бросился на неё неизвестный. Она вскрикнула и загородилась руками, и тотчас из её кольца выскочили две белые кобры и замерли, качаясь в разные стороны. Из открытых пастей виднелись острые клыки, раздвоенные языки то и дело пробовали на ощупь пространство.

Вампир не успел напасть, кинувшийся навстречу Леон смог его перехватить и отбросить подальше от кобр. Вампир был разъярён, запах человеческой крови лишил его разума, и он вновь бросился на Альку. Но Леон обхватил его со всей силы руками и сжал пальцы в смертельном замке боевого приёма. Маг стал кричать:

– Альстрейд, опомнись! Возьми себя в руки! Альстрейд!

Вампир рычал, дёргался, пытаясь высвободиться из цепких рук, и замер, когда услышал до боли знакомый, обжигающий душу своим звоном голос.

– Алька!

Зарислава бросилась к сестре и только тут почему-то увидела висевших в воздухе двух кобр. Она попыталась остановиться, но поняла, что поздно, и интуитивно выставила руки вперёд, защищая себя. Кобры бросились на неё, и в ту же секунду из перстня на её пальце, взметнулись две чёрные анаконды-призрака.

Вампир и маг поднялись с пола, и им казалось, что время остановилось. Две белые кобры бросились вперёд, но вдруг зависли у самых морд анаконд.

Не ожидавшие встретиться со своими собратьями, расставив капюшоны, они извивались и зло шипели, готовые броситься в смертельный бой. Две чёрные анаконды застыли, они не спускали с кобр своих холодных леденящих взглядов, проникающих в самую суть. Молчаливый бой четырёх призрачных существ Аргадзона был прекрасен. У всех перехватило дыхание.

Медленно две кобры-призрака качались перед анакондами, гипнотизируя их. Они то и дело выпускали свои раздвоенные языки, слегка прикасаясь к мордам анаконд, и вдруг резко отпрянули и спрятались в кольце на руке у Алькирии.

Все застыли, не говоря ни слова, просто смотрели друг на друга.

Первая пришла в себя Зарислава, она стала всхлипывать.

– Опять рептилии, грёбанные скользкие пресмыкающиеся. Кто-нибудь, пожалуйста, разбудите меня! Я хочу, чтобы этот сон скорей закончился. Алька, родненькая моя – скажи, что это был сон! Страшный, жестокий растерзавший меня всю – но это лишь сон.

– Славушка, я не пойму, про что ты говоришь. Ты исчезла у нас на глазах, и я все эти дни сидела на поляне и плакала. Я не пряталась от палящих лучей солнца, от проливного дождя – я, ждала, когда ты вернёшься. Славка, родненькая, где же ты была всё это время? Ты так изменилась! Исчез весёлый блеск из твоих глаз, они тонут в боли.

Алька вытирала льющиеся по щекам Славки слезы и совершенно не обращала внимания на свои слёзы, текущие без остановки. Наконец девушки обнялись, рыдая. Неизвестно, сколько бы они так стояли, если бы не Леон. Он вздохнул и стал медленно оседать, но его успел подхватить Альстрейд.

***

– Леон! – закричал он. – Леон, Леон! Только не умирай! – то и дело говорил вампир, усаживая друга в рядом стоящее кресло.

Зарислава кинулась к магу. Лицо у него было бледным, губы покрыла лёгкая синева. Алькирия тоже подошла, её глаза широко распахнулись в изумлении, она признала в маге парня, которого видела несколько месяцев назад в ювелирной лавке. Парень умирал, это она поняла сразу. Она вспомнила, как из её кольца появились кобры-призраки и вонзили свои клыки в руки молодого человека. Чёрные волнистые разводы, чем-то похожие на реки, поползли по его коже от места укуса.

– Я помню его, – тихо проговорила она, – его укусили змеи из моего кольца.

– Из твоего кольца? – удивлённо сказала Слава.

– Поверь, я тогда даже не представляла, что они появятся из кольца и вдобавок укусят его.

– И он теперь умрёт? Я не хочу, чтобы он умирал! Не хочу! – закричала Зарислава, ударяя при этом своими руками по груди Леона. Обжигающая, жгучая боль горела огнём в её сердце. – Помогите ему! Помогите! Хоть кто-нибудь! Умоляю! Ты должен жить! Леон, слышишь – живи! – Зарислава упала на тяжело поднимающуюся от дыхания грудь мага и зашлась в рыдании.

Она не видела, как из её кольца появились две чёрные анаконды-призрака, извиваясь, они зло шипели. Их глаза вновь налились красным светом, открыв свои пасти, они метнулись и вонзили клыки в руки едва дышавшего мага. Леон дёрнулся и издал слабый стон. Зарислава подняла голову и её заплаканные глаза всё больше и больше расширялись. Она как заворожённая смотрела, как анаконды-призраки из её кольца вынули свои клыки из рук Леона. От их укусов в разные стороны растекались красные ручейки, выедая и уничтожая черноту яда кобр.

– Противоядие, – чуть слышно прошептал Альстрейд, стоявший в это время возле Леона и видевший всё, что только что произошло.

Столько тысячелетий маги искали противоядие от укусов змей Аргадзона, а оно было в их родовом кольце. И никто никогда бы не догадался, не случись все недавние события.

Леон вновь простонал, развеяв мысли вампира. Альстрейд склонился над другом и, заботливо смотря на него, прошептал:

– Держись, дружище! Тебе ввели самое первое противоядие от яда змей Аргадзона, правда, такими же змеями-призраками.

Он поднял голову и встретился с рассеянным взглядом Зариславы. На её лбу выступили капельки пота, рыжие конопушки потускнели, слившись с практически белым цветом её лица. Янтарные затуманенные глаза бросили последний взгляд на вампира и исчезли под сомкнувшимися рыжими ресницами. Славкино тело обмякло, и она стала заваливаться набок, но её вовремя подхватил Альстрейд.

– Зарислава! Слава, Слава! Что с тобой?! – закричал Альстрейд взволнованно, он трогал её лоб, стирая холодные капельки пота, покрывшие её, словно хрусталики бисера. Он всматривался в её лицо, не понимая, что с ней происходит. Подносил к губам холодные тонкие пальчики и обдавал их горячим дыханием, стараясь хоть как-то её согреть и привести девушку в чувства. Хотя понимал, что его дыхание не так горячо, как её, потому что температура тела вампиров намного ниже, чем у людей.

На Алькиных ресницах заблестели слезинки, она переводила взгляд, полный паники, с парня на Славу и сама едва стояла на ногах от страха и непонимания.

– Да, что с ними такое? – произнесла она, и слезинки сорвались с ресниц, падая на неподвижное тело незнакомца.

Вампир тоже ничего не понимал, он приподнял Зариславу на руки и понёс в спальню. Его сердце стучало так, что он слышал его удары, отдававшиеся во всём теле. Держать обмякшее тело Зариславы было выше его сил. Страх потери сдавливал его колотящееся сердце, перехватывая дыхание. Вампир положил бережно Зариславу на диван, который всё ещё хранил тепло их тела.

– Слава! Славушка. Да что же с тобой такое? – продолжал шептать вампир. Он убрал влажные волосы с её бледного лица, наклонился над ней, стараясь уловить признаки жизни, и когда почувствовал поверхностное дыхание, чуть не заплакал от счастья.

В комнату вошла Алька, она осторожно подошла к дивану, на котором неподвижно лежала Зарислава. Сердце её сжалось от увиденного, она прикрыла рот рукой, чтобы удержать крик отчаянья и страха. Славка сейчас больше была похожа на покойницу.

Альстрейд взглянул на подошедшую девушку, увидев, как исказилось и побледнело её лицо, быстро успокоил. Боясь, что если сейчас и она упадёт в обморок, то он выйдет на улицу и лучше сгорит от лучей восходящего солнца, чем будет метаться среди полуживых людей. Впервые у вампира сдали нервы, и он был ошарашен. Он, единственный, самый хладнокровный наследник всей Вампирии, побывавший в таких сражениях, что многие бы уже давно умерли от одного вида противников, сидит в первой грани мира и его трясёт от страха перед неизвестностью.

Собрав свою волю в железный кулак, он твёрдо, но не повышая голоса приказал стоявшей девушке.

– Отставить слёзы!

Девушка захлопала светлыми ресницами в недоумении, плакать ей сразу перехотелось. Обрадовавшись, что так быстро успокоил её, вампир продолжил раздавать команды.

– У вас есть ещё одна свободная комната?

Алька кивнула в знак подтверждения.

– Дедова, – сказала она очень тихо и шмыгнула носом.

– Отлично. Ты остаёшься с Зариславой, а я перенесу Леона в другую свободную комнату. Согласна?

Девушка опять кивнула, соглашаясь.

Альстрейд встал с колен – оказывается, он стоял на коленях возле Славы и даже не замечал этого. Бросив вновь взволнованный взгляд на бледное лицо девушки, он вышел твёрдым шагом. Леон полулежал в кресле, его грудь высоко поднималась от тяжёлого дыхания, с лица сошла мертвецкая бледность. Альстрейд открыл дверь предполагаемой спальни и хмурым взглядом бегло осмотрел обстановку. Даже самые бедные вампиры жили намного лучше, чем девушки и мужчина, воспитавший их.

В углу спальни стояла железная кровать, застеленная синим цветным покрывалом. Поверх лежало несколько подушек, прикрытых ажурной белой накидкой. На стене висел небольшой ковёр, нитки тканого рисунка неизвестных животных с длинными рогами местами были порваны и потеряли свой внешний вид от старости. Пол покрыт деревянными досками, которые устилали длинные серые отрезы ткани, похожие чем-то на дорожки. Выцветшие занавески прикрывали окно спальни, создавая полумрак.

Вампир, подойдя к кровати, подхватил подушки и, откинув одеяло, разложил их у спинки. Он вернулся за Леоном и перенёс того в спальню. Когда-то маг тоже переносил его бессознательное тело в лечебницу, и вот теперь вампир помогает другу.

Альстрейд немного постоял возле кровати, но мысли его постоянно были о Зариславе. Казалось, девушка чем-то больна, и он метался в догадках, какой вирус мог вызвать такое состояние у рыженькой.

Наследный принц вошёл в спальню и увидел едва сдерживающую слезы Алю.

– Она такая холодная, дышит урывками и стонет, как будто от боли. Что же с ней такое происходит? Я так боюсь? Может, вызвать скорую помощь?

– Скорую? – Вампир оторвал взволнованный взгляд от Али, он практически не слушал её. – Если она заразилась каким-нибудь вирусом в двенадцатой грани, то ей ничем не поможет какая-то скорая.

Альстрейд присел на край дивана у изголовья Зариславы и вытер с её лба холодные капельки пота.

Алька поразилась, сколько заботы и любви было в таком простом движении рук. Она осторожно вышла из спальни, впервые почувствовав себя ненужной. Сердце немного сжалось от обиды и когда-то давно уже пережитых ощущений.

Но потом она пожурила себя, её сердце ведь тоже принадлежало светловолосому парню. Теперь она знает его имя – Леон. И где только Славка с ним могла встретиться. Хотя чего там говорить. Славка такая смелая – любого из-под земли может достать. Хотя из-под земли лучше бы не надо, ей земные парни больше нравятся.

Едва Алька дотронулась до двери спальни, в которой находился Леон, как комнату озарила яркая вспышка и, когда она исчезла, её взору предстал молодой и высокий, с такими же длинными волосами, как у Леона, сероглазый парень. Пожалуй, красотой он мог бы затмить Леона, но вот сердечко Альки уже принадлежало только ему.

***

Парень окинул взглядом комнату и замер, увидев в непонятном помещении жрицу Аргадзона. Он был удивлён тому, что настраивал портал к Леону, а оказался в первой грани мира, да ещё вместе со жрицей. Хотя… Он хотел удостовериться в промелькнувшей догадке.

– Вы Алькирия?

Алька засмущалась, откуда незнакомец мог знать её имя?

– Да, – ответила тихо.

– Извините, я открывал портал к Леону, но почему-то оказался в первой грани мира.

– Леон лежит в этой спальне, а Зарислава там, – посмотрела она на противоположную дверь и на её глазах заблестели слезинки.

Маг нахмурился, слишком тихо было здесь и что-то зловещее, пугающее выглядывало из углов старого дома и сверлило его своим взором. Перед ним сейчас стояла виновница болезни его друга. Хотя виновница она только косвенно. В чём можно обвинять девушку, и не просто девушку, а жрицу Аргадзона, совершенно не знающую о гранях мира и жизни в них? Неужели Леон нашёл свой покой в этом стареньком доме первой грани мира? Хотя умереть на руках у той, кому принадлежит сердце, великое счастье. А то, что оно принадлежит этой беловолосой красавице, маг уже давно догадался по эмоциям Леона, когда тот о ней рассказывал.

«Я бы сам не отказался умереть на руках своей…» Отбросив нахлынувшие чувства, маг твёрдым шагом направился в спальню к Леону. От вида безмятежно спавшего друга учащённо забилось сердце.

– Жив!

Да не просто жив, а спит себе сладко. Но как такое возможно? Вайнер услышал тихие шаги девушки и повернулся к ней, смотря недоумённо.

– По-моему, я пропустил что-то очень важное.

Алька смотрела на незнакомца и не совсем понимала его взгляда. Посмотрев на Леона, осмелилась спросить:

– Ему лучше?

Брови мага взметнулись вверх, он постоял, соображая, что ответить и, взяв легонько девушку под локоток, повёл её из спальни, чтобы разговорами не разбудить друга. Когда они вышли, он осторожно прикрыл дверь и, посадив Альку в кресло, тихо сказал:

– Леону лучше, сейчас он спит, и его организм постепенно будет восстанавливаться. Давай по порядку. Меня зовут Вайнер, мы с Леоном маги и живём во второй грани – мире магов.

Вайнер с любопытством наблюдал за реакцией девушки, но она спокойно восприняла услышанное, единственное – её глаза чуть расширились. Ходить вокруг да около Вайнер не стал и продолжил:

– Я сейчас буду задавать, на ваш взгляд, очень необычные вопросы. Необычные они только для жителей первой грани мира. Вайнер взял стул и, поставив его перед Алькой, присел и вздохнул, приготовившись к расспросам.

– Итак, юная леди слышали ли вы, когда-нибудь об Аргадзоне?

При последних словах она дёрнулась и опустила свои ресницы, смотря в пол, стала нервно перебирать пальцами подол лёгкого платьица. Немного помолчала, собираясь с мыслями.

– Моя мама жила некоторое время в Аргадзоне.

Вайнер подался вперёд от услышанного – вот она, тайна исчезновения кольца жриц.

– Она рассказывала тебе, как очутилась в первой грани мира? – Вайнер замолчал, дав девушке собраться с мыслями, его глаза сузились в напряжении, когда Алькирия начала своё повествование.

– Моя мама была единственным ребёнком у своих родителей и появилась на свет, когда они уже были в летах и совсем не надеялись на родительское счастье. Она родилась в день катаклизма, сильнейшая буря с ливнем пронеслась по второй грани, ломая и круша всё на своём пути. Так как её родители жили высоко в горах, то в тот день они не могли призвать целителя. С первым криком мамы разряд молнии ударил с такой силой, что стоявшая рядом гора раскололась надвое. Мама родилась с цветом глаз, который бывает лишь у жриц. Её родители сначала плакали от счастья, потом от горя. Но поскольку никто из магов не появился в их доме, чтобы зафиксировать рождение нового мага, то дедушка с бабушкой скрыли рождение мамы. Они скрывали это практически до её совершеннолетия, но вскоре бабушка заболела и умерла. Дедушка не смог вынести горя и вскоре ушёл в горы и там пропал. К ним в дом явились маги, и тогда раскрылся факт укрытия жрицы. На тот момент мама уже была совершеннолетней и обладала большим магическим потенциалом. В тот день она впервые увидела чужаков и очень испугалась. Её бесконтрольная магия разнесла на щепки дом, в котором она жила с родителями и подняла ураган с разрядами молний.

Брови Вайнера медленно стали ползти вверх, взгляд замер, но Аля этого не видела – она всё так же смотрела в пол, продолжая свой рассказ.

– На боль и страх откликнулись змеи-призраки Аргадзона, проявившись возле неё. Вскоре появилась и сама верховная жрица Аргадзона. Она была очень рассержена и хотела убить магов, но неожиданно появился считывальщик.

Вайнер нервно сглотнул, прошёлся пятерней по волосам, откидывая назад упавшую на лицо длинную прядь волос. «Невероятно. Каким должен быть выброс магии, чтобы привлечь считывальщика».

Его мысли прервала девушка.

– Он устранил конфликт, и жрица Аргадзона забрала маму в шестую грань мира. Сначала мама восхищалась красотой грани и храмом, но вскоре заскучала и стала уходить из храма, сидеть ночами на песке, любуясь звёздным небом и жёлтым диском луны. В одну из таких ночей из портала выпал молодой мужчина, весь израненный и едва живой. Мама скрыла его появление и, выкрав кольцо верховной жрицы, перенесла его в соседнюю грань к гномам. Они, в обмен за камни мира Аргадзон, предоставили ей дом, помогли спасти искалеченного. Маме перешёл дар целительницы, и она стала лечить умирающего человека. И к её счастью, ей это удалось. Когда он выздоровел, они много разговаривали и вскоре поняли, что любят друг друга. Но верховная жрица про всё узнала, и мама ничего не могла сделать, лишь смотрела, как пески Аргадзона высасывают жизнь из моего папы. Когда мама поняла, что беременна, то очень испугалась за меня и покинула шестую грань. Она решила жить в том мире, откуда был мой отец. Ей было очень нелегко, мы с ней много бродяжничали, пока в один из дней нам не повстречался дядя Толя. Он дал нам кров и много помогал, но вскоре мама заболела и умерла, а меня отправили в детский дом. Там я познакомилась с Зариславой, и мы стали не просто подругами, а сёстрами.

Алька замолчала и бросила встревоженный взгляд на дверь спальни, где сейчас лежала без сознания сестра. Но её вырвал из оцепенения Вайнер.

– Значит, у вас на руке всем известный перстень жриц Аргадзона, исчезнувший восемнадцать лет назад.

Алька встрепенулась, перевела свой взгляд на руку, покрутила перстень на пальце.

– Мне его совсем недавно отдала директриса, но он сильно отличался от того перстня, что носила мама.

Вайнер вновь нахмурил брови.

– Твоя мама пользовалась кольцом?

– Да. Иногда, чтобы раздобыть денег на еду, она гадала или предсказывала судьбу.

– Почему ты решила, что твоя директриса отдала тебе другой перстень?

– Он и был другим. Я увидела, что он стал таким же, как был, когда сняла бинт, которым с утра забинтовала руку.

– Что-то случилось?

– В тот день я примерила кольцо, а потом нечаянно порезала палец.

Алька замолчала, рассказывать незнакомому парню, что она ранила палец, когда резала колбасу, совсем не хотелось. Вайнер понял, что девушка недоговаривает, но не стал допытываться.

– Итак, змеи-призраки, почувствовав страх своей жрицы, появились из кольца и укусили Леона. Кстати, почему ты решила, что амулет находится во второй грани мира и как ты в неё вошла?

Алька часто заморгала, удивившись, откуда незнакомец узнал, что она хотела купить амулет Славе. Её успокоил Вайнер.

– Об обстоятельствах вашей встречи мне поведал Леон.

Алька немного успокоилась, снова подобрав краешек подола платья, стала его теребить. Её глаза заблестели и наполнились счастьем, когда она продолжила.

– Слава любит историю и решила поступать на исторический факультет. Я решила сделать ей подарок, долго искала, что бы такое подарить, и в интернете увидела заманчивое предложение. В «Лавке чудес» рекламировали амулет в виде солнца.

– Ты в интернете видела рекламу «Лавки чудес?»

Вайнер опять подался вперёд и затаил дыхание, всё ещё не веря в то, что слышит.

– Да, правда, вначале не сразу увидела, её можно рассмотреть лишь под определённым углом. Номера телефона магазина не было, лишь адрес. Вот я и отправилась.

Вайнер откинулся на спинку стула и взволнованно задышал. «В такое просто невозможно поверить. Как демону удалось повлиять на разум девушки, ведь она же жрица? Хотя я спешу с выводами, Алькирия ещё не жрица, её магический потенциал откроется лишь в день совершеннолетия».

Маг вновь тяжко вздохнул, справившись с дыханием, и принялся слушать дальше. Алька пропустила детали посещения кладбища и стала рассказывать, как долго искала адрес.

– Я уже расстроилась и собралась уходить, но неожиданно на дороге появилась огромная чёрная злая собака. У неё были очень страшные глаза, казалось, что они вылезают из глазниц чёрным туманом и пытаются броситься на меня.

Вайнер вновь перестал дышать, он смотрел на девушку немигающим взглядом, понимая, что испытывала она тогда, и вновь поражался силе демона.

– Собака рычала и тихонько шла на меня, я тогда так перепугалась, зажмурила глаза и спряталась за стену арки. А когда открыла их, то не могла поверить в то, что видела. Красивейший белокаменный город… – Алька тяжко вздохнула, вспомнив фонтан с золотым драконом и три небесные радуги. Её глаза наполнились грустью и сожалением. Оторвавшись от воспоминаний, она продолжила: – Там я и нашла «Лавку чудес», но у меня оказались не те деньги, и девушки надо мной посмеялись. Я выбежала из лавки расстроенная, но меня нагнал парень. У меня всё внутри сжималось от стыда и боли. Я не знаю, как так получилось, что змеи выскочили и вонзили свои клыки ему в руки.

Девушка говорила всё тише, перестав теребить подол платья, и совсем тихо добавила:

– Мне так жаль, я правда не виновата.

Она вскинула голову и посмотрела на сидевшего напротив неё парня. Её глаза покрыл небесный океан боли, сожаления и раскаянья. Вайнеру показалось, не успокой он сейчас девушку, на него выльется цунами.

– Я знаю, Аля. И Леон это прекрасно понимал и ни разу не сказал, что ты виновата. Ему было жаль тебя, ведь он видел, как ты перепугалась и расстроилась.

Вайнер увидел сбежавшую слезу по щеке у девушки и облегчённо выдохнул, обрадовавшись, что усмирил стихию. И чтобы свести на нет её попытки разрыдаться, погрозил пальцем, при этом строго нахмурив брови.

Алька замерла, вновь в недоумении захлопав длинными пушистыми ресницами.

Вайнер перехватил инициативу беседы.

– Мы знаем, что Зарислава, ударив пальцами по амулету, который ты ей подарила, активировала его и открыла портал.

Ротик Алькин слегка приоткрылся, небесно-голубые глаза замерли.

Вайнер улыбнулся.

– Не удивляйся так, Аля. Многое нам рассказала сама Зарислава. Хотя, пожалуй, я расскажу всё по порядку, чтобы тебе было понятней. Итак, Зариславу подхватила энергия портала и понесла в двенадцатую грань мира к оборотням.

Увидев, что девушка почти не отреагировала на произнесённые им слова, продолжил:

– На её счастье, в портал шагнул Альстрейд, наследный принц всех королевств Вампирии. Хотя для меня остаётся загадкой, как могли пересечься два портала.

Ротик девушки вмиг закрылся, она бросила взгляд с искорками страха на дверь спальни. Вайнер решил не обращать внимания на такое маленькое изменение состояния девушки.

– Наследный принц собирался жениться и решил отправиться к своему другу Леону во вторую грань мира. Но судьба распорядилась иначе, а может, сама энергия двенадцати граней спасала своих созданий, таким образом меняя дороги судьбы. Принц, увидев незнакомую девушку, подумал, что отец преподнёс ему подарок и не очень любезно поступил с ней. Но, как оказалось, та была не из робкого десятка и врезала наследному принцу кулаком в глаз.

При последних словах ротик Альки расплылся в довольной улыбке.

– Она же боевое искусство изучала у мастера Дунт Куана и была одной из лучших учениц.

Теперь пришла очередь удивляться Вайнеру, брови его изогнулись, и он на некоторое время замолчал, но увидев, как заёрзала девушка от нетерпения, покачал головой.

– К сожалению или к счастью, принц был немного огорошен тем, что его побила девушка, но догонять обидчицу не стал, а отправился к магу. Чутьё Леона не подвело, и он, узнав всё о произошедшем в портале, отправил Альстрейда узнать, зачем девушка из первой грани мира отправилась в двенадцатую. Принц нашёл девушку привязанной к столбу у жертвенного камня.

Алька прикрыла свой ротик рукой, сдерживая рвущийся крик, и до конца повествования не убирала руку. На что Вайнер вздохнул с облегчением, успокаивать жрицу желания не было, на одном из её пальцев был перстень и в нём поблескивал небесной голубизны камень.

Вайнер замер, всматриваясь в кольцо – оно изменилось. Вайнер перелистывал в уме все видимые им картины перстня, и глаза его стал покрывать тонкий лёд, по позвоночнику бежали одна за другой колючие волны стужи – предвестники изменений в жизни.

Алька увидела холодный пронизывающий взгляд мага, задержавшийся на её перстне, поёжилась и быстро закрыла его рукой, пряча подальше от цепких глаз.

Маг встрепенулся, бросил виноватый и какой-то извиняющийся взгляд на жрицу. Ей вновь стало не по себе от холодных, серых и каких-то пустых глаз мага, но она взяла себя в руки, приготовившись слушать дальше.

– Альстрейд освобождает девушку и переносит к своему другу, тем самым спасая её от шамана и его людей. Зарислава с первой минуты появления в портале решила, что она находится в игре «Призрачные миры». Может, поэтому, она все происходящие события воспринимала так легко. Только игра с каждый разом становилась всё страшней и страшней. Шаман вновь активирует амулет и возвращает девушку в двенадцатую грань. Ему удаётся окропить жертвенный камень её кровью и тем самым высвободить силу демона, захватившего душу шамана в плен и использующего его всё это время. Альстрейд пытается вновь освободить Зариславу, но ему это не удаётся. Он возвращается во вторую грань мира. По учёбе в магической академии Леон вспоминает, что я долгое время работал над противоядием от укуса змей-призраков и обращается ко мне за помощью. Когда я оказался у него в доме, первое, что привлекло моё внимание – девушка из первой грани мира. Яркая, взбалмошная и очень красивая – сразу притягивает к себе взгляд. Я было возмутился, хотел уже вызвать Службу Контроля Мирами, но как раз в этот момент Зарислава исчезает. Вернувшийся из двенадцатой грани наследный принц поведал нам страшное. Посовещавшись, мы решили с ним отправиться на поиски Зариславы. К сожалению, к кому бы мы ни обращались за помощью, все отказывались, боясь призраков горы Аргадзон. Хотя не все, молодые оборотни из племени волков очень нам помогли. Хотя чего кривить душой – если б не они, наших миров уже бы не было. Они в кратчайший срок привели нас к пещере духов, расположенной в горе Аргадзон. Когда мы нашли Зариславу лежащей на холодном полу пещеры, нам показалось, что она уже мертва. Сама пещера больше походила на камеру пыток, вся расписанная заклинаниями, и слова писались не чернилами или мелом, а человеческой кровью. Всё это делал демон, для того, чтобы освободить из тысячелетнего плена своих собратьев. У него всё было готово, чтобы напитать символы заклинаний кровью невинной девушки. И тут я понял, что для росписи стен пещеры использовалась кровь не Зариславы, а людей из рода лис. Я приказал Альстрейду забирать девушку и уходить порталом. А сам остался сражаться с разъярённым демоном. Конечно, без зачарованных серебряных клинков Альстрейда я не мог долго задержать тёмное создание и отправил свою магическую копию с предложением убить девушку для того, чтобы спасти миры.

Алька закрыла лицо руками и издала сдавленный стон. Вайнер быстро продолжил, чтобы быстрей рассказать то, что знал.

– Демону нужна была невинная кровь девушки, рождённой в день солнечного затмения. Но не только, ведь у Зариславы смешанная кровь, оборотня и человека. Род лис давно переродился, они стали обычными людьми. Я слабо верил, что маг и принц решатся убить прекраснейшее из созданий и тогда мне в голову пришла шальная мысль. Я предложил принцу лишить Славу невинности.

Алькины руки постепенно сползали с лица, явив взору мага пылающие пурпуром щёки и круглые как блюдца глаза, в которых замерли неверие и боль.

Вайнер вновь встрепенулся и стал ругать себя за то, что так увлёкся, совсем забыл, что Зарислава для Алькирии как сестра, и сейчас чувствует все испытания, перенесённые Зариславой. Вайнер кашлянул.

– Мой бой в пещере был недолгим, демон быстро расправился с моими двойниками и кинулся вдогонку за своей жертвой. Если честно, сидя в пещере, я почему-то думал, что все наши старания окажутся напрасными. Слишком силён был демон, а мы, как слепые котята, встали на его пути и пытались убить.

Алька прижала руки к сердцу, пытаясь унять его частый стук. Магу стало жалко бледную, съёжившуюся девушку, но он не видел другого выхода, ему нужен был ответ на многие вопросы, и их могла дать лишь будущая жрица великого Аргадзона.

– Я понимаю твою боль и переживания о сестре, но на тот момент мы думали о спасении мира. А теперь… не могла ли ты пересказать мне все события, которые произошли в этом доме. И первое, что я хочу услышать, знаешь ли ты, где Леон взял противоядие от укуса змей-призраков?

Алька передёрнула плечами.

– Его укусили змеи, появившиеся из Славиного кольца.

***

Вайнер, разглядывающий щели в полу между досок, остолбенел. Некоторое время он переваривал услышанную информацию, и его брови, взлетевшие вверх, казалось, застыли там навечно. Маг стал медленно поднимать голову в изумлении.

– Кольцо? – Маг нервно сглотнул, слабо соображая, он произнёс это слово или кто-то другой.

Алька не понимала его растерянности.

– Меня дома не было, а когда я вошла, сразу почувствовала чужаков. Из нашей со Славой спальни выскочил парень и хотел наброситься на меня. У него странно блестели глаза и клыки торчали из слегка открытого в оскале рта. Его сдержал Леон, отбросив от меня. Я опять испугалась, из моего кольца выскочили змеи. Славка выбежала из спальни и хотела меня обнять, но не сразу увидела змей и вскинула руки вперёд, защищаясь, но только из кольца, которое было на её пальце, тоже выскочили призрачные змеи, только чёрные, и глаза у них были страшные, красные. – Алька вновь передёрнула плечами, скидывая недавние переживания. – Змеи встретились, но никого не укусили, а вновь скрылись в кольцах.

Маг, наконец, очнулся.

– У Зариславы на пальце было кольцо?!

Алька вскинула брови и надула губы. «Тупой, что ли, опять всё заново говорить».

Её ноздри широко раздувались от неровного дыхания, справившись с негодованием, она вздохнула.

– Наши перстни очень похожи, только змеи-призраки разные. Потом Леон стал оседать на пол, его поддержал тот, что на меня набросился.

– Альстрейд.

Алька кивнула, соглашаясь.

– Зарислава заплакала, кричала, чтобы он не умирал, и из её кольца опять появились змеи и вонзили свои клыки в руки Леона.

Волосы у Вайнера слегка зашевелились, кожа покрылась мелкими острыми мурашками. А Алька, как ни в чём не бывало, продолжила.

– От их укуса по венам стал растекаться красный яд, он выедал черноту из отравленной крови. Альстрейд увидев это, сказал: «Противоядие». Только потом почему-то Славе стало плохо, она побледнела и упала в обморок, и с тех пор не приходила в сознание.

Алькин нос зашмыгал, глаза заволокла пелена слёз, но они тут же исчезли, когда Вайнер резко встал.

– Ничего не понимаю! Откуда у неё кольцо?

Он недоумённо продолжал смотреть на Альку, сомневаясь в том, что она рассказала ему правду. Он лихорадочно вспоминал всё, что описывалось в книге «Создание миров». Но чем больше думал, тем отчётливее понимал, что никакого упоминания о втором кольце со змеями-призраками не было.

Он решительным шагом направился в спальню к Зариславе, разобраться с этим странным событием. Сообразив, где находится больная, открыл дверь и остановился лишь на мгновение, увидев серое лицо наследного принца и его почерневшие глаза, утопающие в пучине отчаянья. Вайнер быстро подошёл к дивану, на котором неподвижно лежала Зарислава. Её лицо покрыла бледная пелена, вокруг глаз появились чёрные круги, на лбу застыли капельки пота, дыхание было едва уловимым и поверхностным.

Вайнер взял руку девушки и стал слушать пульс, её сердце стучало очень быстро, что совсем не соотносилось с её общим состоянием. Вайнер хотел осмотреть её тело, но только взялся за край одеяла, как вампир сразу перехватил его руку и сжал со всей силы. Маг застыл, не зная, что дальше предпринять, чувство собственности у вампира стояло на первом месте. Вайнер перехватил руку вампира и, не смотря на него, тихо, но со сталью в голосе произнёс:

– Ты забыл, что я ещё и целитель. Я только осмотрю её кожу на наличие сыпи, если она будет отсутствовать, я отойду от неё.

Вампир с трудом разжал пальцы и отвернулся, чтобы не смотреть, как к его жене прикасается другой мужчина.

Маг откинул одеяло и, бросив быстрый взгляд на открытые участки тела Зариславы, быстро укрыл. Сердце учащённо забилось от вида фамильного перстня Вампирии на руке у больной. Но ещё – от страха и непонимания того, что может происходить с девушкой.

– Я к ней не притрагивался.

Слегка опущенные плечи Альстрейда дёрнулись как от хлыста.

Вайнер отошёл к окну, хотел отодвинуть шторы, но вовремя сообразил, что в комнате находится вампир. Он лихорадочно вспоминал все похожие симптомы.

– Что с ней такое может быть? – холодным, раздирающим сознание голосом спросил вампир.

У Вайнера пробежал холодок вдоль позвоночника, волосы на голове вновь зашевелились, голос вампира напоминал ему голос из преисподней. Он веял могильным холодом, проникал как лапы спрута, окутывая разум, подчиняя волю попавшего в крепкие щупальца.

Маг передёрнул плечами. «Наследный принц Вампирии находится на грани срыва. Если не найдём, как помочь девушке, он разнесёт вдребезги половину первой грани мира, а потом наложит на себя руки. Слишком сильная оказалось связь между этими двумя».

– Может, это змеи-призраки из фамильного перстня влияют так на неё? Ты ведь не сказал ни мне, ни Леону, что они там находятся.

Последнее было похоже на рычание голодного зверя. Вайнер весь покрылся холодным потом. Быть растерзанным ему совсем не хотелось, необходимо что-то срочно принять.

– В книге «Сотворение граней мира» ничего не говорится о змеях вашего фамильного перстня. Несколько страниц посвящены перстню жриц Аргадзона. Наверное, когда жрица выкинула не понравившейся ей перстень, в него спрятались чёрные змеи-призраки, облюбовав камень.

– Анаконды, – ледяным голосом перебил его вампир.

– Анаконды, – проговорил маг, представляя сцену недавних событий в доме. – И никто этого не видел. Никто. Столько тысячелетий не могли понять, от какой болезни умирают королевы Вампирии. Только непонятно, почему змеи активировались именно на руке у Зариславы.

– Наверное, потому, что узнали вкус её крови.

Вайнер резко вскинул голову, с непониманием смотрел на принца

– Так они её укусили?

– Нет, – всё так же холодно ответил вампир, перед глазами которого всплыл момент – кричащая Зарислава, пытающаяся сбросить чёрных змей с окровавленными клыками. – Теперь это не имеет никакого значения. Рассказывать, как они испробовали её кровь, я не буду.

Вайнер поняв, что от принца больше ничего не добьётся, направился на выход и услышал, когда был уже у двери:

– Так ты её вылечишь?

Маг стоял, не поворачивая головы и понимая, если сейчас скажет наследному принцу, что не знает, чем больна его жена, то умрёт прямо у этих дверей. Но врать было ещё хуже. «Кто же мог подумать, что у этого отпрыска окажется в кармане фамильный перстень. И кто из этих двух умников додумался надеть его на палец оборотню. Когда проснётся первый, устрою ему такую трёпку, конечно, если меня раньше не убьёт второй. Эти оба виноваты, а меня сделали крайним».

Дверь резко распахнулась и в комнату ворвалась Алькирия, тем самым спасая Вайнера. В её светло-голубых глазах плясали огоньки радости, она сжимала пальцы в нетерпении.

– Он проснулся.

Слёзы как горошины покатились по пунцовым щекам.

– Будущей жрице Аргадзона не пристало плакать из-за смертного мага.

С Алькиного лица сразу сошла улыбка, она бросила недовольный взгляд на мага.

– Никакая я не жрица. Мне и здесь неплохо живётся.

– К моему большому сожалению, Алькирия, вы не принадлежите первой грани мира. Вы же всегда чувствовали себя неуютно здесь, как будто лишней.

Маг смотрел на девушку, не отрывая взгляда.

Ей казалось, что он сверлит её насквозь. Она нахмурила брови. Как же ей сейчас не хватало Славки, вот она бы быстро поставила на место этого сноба. И чего привязался с расспросами, всё жрицей её зовет. На глаза вновь набежали слёзы, она перевела свой взор на Славу. Не обращая внимания ни на кого, подошла к ней, присела рядом на диван, взяв её руку, стала шептать:

– Сестрёнка, родненькая, ты только не умирай. Открой глазки, улыбнись мне своей ясной улыбкой. Расскажи мне, где ты пропадала все эти дни. Мы так за тебя переживали, и баба Клава, и дядя Фёдор. Столько народу понаехало тебя искать. Я каждую минуту о тебе думала, переживала, Славушка, сестрёнка, пожалуйста, открой глазки.

Алька поднесла руку сестры к своей щеке, ее поникшие плечи задергались от рыданий. Зарислава издала тяжелый вздох, ее рука стала горячей, на щеках заиграл румянец, но она так и не открыла глаза.

Альстрейд с надеждой смотрел на жену, он встал на колени у изголовья, стал медленно перебирать её рыжие волосы.

Вайнер, услышав вдох Зариславы, вернулся и посмотрел на лежащую девушку. На смену бледности и едва уловимому дыханию пришёл сильный жар и тяжёлое дыхание.

– У неё жар. Её организм борется с какой-то инфекцией, а вот с какой, мы сможем узнать, переместившись во вторую грань мира. Пойду, посмотрю, как там Леон.

Леон уже приподнялся и сидел, спустив ноги на длинную тряпичную дорожку, лежавшую возле кровати. Во всём теле чувствовалась слабость, руки, опершись о край кровати, слегка подрагивали. Первая, кого он увидел подле себя, была Алькирия. Её взгляд говорил о многом, и Леон лежал как зачарованный и смотрел на лёгкий румянец, покрывший щеки девушки, счастьем сияющие небесно-голубые глаза.

Жрица Аргадзона, выросшая в первой грани мира, осталась чистой и наивной, не умея скрывать свои чувства. Леон улыбался, душа наполнялась жаром любви. Он жив. Последнее, что он помнит – расширенные от страха глаза Алькирии и крик Славы, потом его окутали боль и темнота. Тогда пришла мысль: «Вот он, конец жизни». И кому же удалось раздобыть противоядие? Может, Вайнеру? Его мысли прервал маг, вошедший в комнату.

– Вижу, тебе уже лучше!

Во взгляде и голосе мага слышались нотки негодования и злости. Он хмурился, сжимал в напряжении губы, собираясь выплеснуть на только что очнувшегося друга всё своё недовольство.

– А теперь объясни, как вы додумались надеть на палец девушке-полукровке фамильный перстень Вампирии?

Леон устало посмотрел на мага.

– А ты изменился. Откуда такой командный голос и злость?

Вайнер замолк на полуслове. Постоял, переосмысливая сказанное Леоном, и потом, что-то решив, присел рядом с магом.

– Ты прав, я и правда стал каким-то заносчивым снобом. А ведь всего-то побыл часок в другой части горы Аргадзон. Вся пропитана злобой и ненавистью. Так все-таки расскажи, кому пришла идея надеть фамильный перстень на палец Зариславе?

Леон вздохнул.

– После появления твоей магической голограммы нам нужно было придумать, как хоть на время спрятать Славу. Альстрейд предложил фамильный перстень, я не знал, поможет ли это, но мы тогда не думали о последствиях. Альстрейд метался как коршун, кричал, ты же понимаешь, на что готов влюблённый.

Вайнер нахмурился, бросив на Леона недовольный взгляд из-под бровей.

Леон, не обращая внимания, продолжил:

– После того, как закрылся портал, уносящий Альстрейда с Зариславой, у меня в гостиной появился демон.

Вайнер дёрнулся, но не посмотрел на друга.

– Демон оставил меня в живых лишь по той причине, что я и так умирал. Мои кровь и тело не могли помочь ему в подпитке, ввиду полнейшего отравления организма. Демон сотворил заклинание и увидел всё, что происходило у меня в гостиной несколькими минутами ранее.

Теперь Вайнер повернулся и в напряжении слушал друга.

– Демон истерически смеялся, услышав, как мы решили испортить кровь Зариславы. Оказывается, её невинную кровь он уже использовал, окропив ею жертвенный камень. А этот камень связан с горой Аргадзон. Гора приняла жертву, отреагировав дрожью земли. Демону для полной трансформации осталось отправиться в пещеру. Он и повел шамана к горе. Там, в пещере, он должен был окропить стены смешанной кровью оборотня и человека. Но не это главное, главное то, что Слава родилась в день солнечного затмения. Шаман, читая заклинания, призвал в её кровь тьму. Эта третья составляющая и должна разбить магию защиты стен пещеры и высвободить остальных демонов. Ты оказался неправ. В те минуты я проклинал тебя, но больше себя за то, что подверг девушку таким…

Леон сглотнул тяжёлый ком, подкативший к горлу.

– Сидя тогда в кресле, я считал последние секунды своей жизни, да и всех миров. Но время бежало, а мир как жил, так и продолжал жить. Я не знал, что думать. Неизвестность пугала как никогда, я представлял себе картины одну ужасней другой. Растерзанное тело девушки и Альстрейда… и не поверил глазам, когда открылся портал и из него вышли те, кого я считал уже мёртвыми. Хвала всем богам! Я едва сдерживал выступающие слёзы и не мог поверить, что они живы. Зарислава была похожа на попавшего под проливной дождь воробья. Такая же мокрая, хмурая и несчастная. Её состояние не улучшилось, только стало хуже, когда она услышала, что теперь является законной супругой принца Вампирии. У неё случилась истерика, когда она узнала, что Альстрейд вампир. До последнего она не верила в то, что происходит – что это не игра. Она попросила нас отпустить её, но Альстрейд даже слушать ничего не хотел. Он решил сам перенести её в первую грань. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

– Дальнейшие события мне пересказала жрица.

Вайнер перебил Леона, как тому показалось – намеренно не произнёс имени Али, назвав её жрицей. Леон понимал, маг пытается отрубить все его мечты об Алькирии, только зря старается. Он пока был в забытьи, чувствовал касание её губ к своим губам. Такие робкие прикосновения девичьих губ, таких горячих, что у него внутри всё замирало, унося в грёзы счастья. На лице Леона застыла мечтательная улыбка, он как будто вновь почувствовал запах её тела, такой сладостный и пьянящий, и учащённое горячее дыхание. Единственная девушка из всех граней мира…

– Леон, Зарислава серьёзно больна.

***

При этих словах маг дёрнулся и попытался встать, все мечты вмиг развеялись. Вайнер его одёрнул.

– Ты ничем ей не поможешь. От неё ни на шаг не отходит Альстрейд, и судя по тому, как он её опекает, он влюблён по уши.

– Я это тоже заметил, ещё до того, как он перенёс её в Вампирию.

– Между прочим, знаешь, кто тебя спас?

Леон вскинул голову и посмотрел на довольное лицо Вайнера.

– Змеи-призраки из фамильного перстня Вампирии.

Леон недоумённо смотрел на друга, а тот, замкнувшись, периодически прищуривался, смотря на противоположную стену. И Леон вспомнил, что, когда они учились в академии, Вайнер вот также уходил в себя и время от времени прищуривался, решая сложную задачу.

– Не нравится мне Зарислава, полдня пролежала белее снега, сейчас состояние изменилось, жар окутывает ещё сильнее, такое ощущение… – Он не успел договорить, в комнату вошла Алька.

Она кинула грустный взгляд на Вайнера, а посмотрев на Леона, сразу вспыхнула как свечка, покрывшись румянцем.

– Может, вы перекусить хотите, я могу приготовить.

Вайнер помолчал, соображая.

– Думаю, мы бы не отказались от пары бутербродов. Ты как на это смотришь Леон?

– Я только за. Если честно, забыл, когда ел.

Вайнер вскочил, слова друга навеяли ему какую-то мысль, но уходить он не спешил. Когда Алька вышла, он вновь сел возле Леона.

– Ты понимаешь, что у вас с ней нет будущего.

Леон вздохнул, похлопал Вайнера по плечу.

– Я с первой минуты нашего знакомства знал об этом и никогда не забывал.

– Хорошо, что хоть у тебя с головой всё в порядке. Как же наследный принц Вампирии представит свою жену вампирам? И знаешь, будущее у него печальное – или его выгонят из Вампирии, или он пойдёт один против всех. Может, конечно, быть и третий вариант, Зарислава умрёт, и все проблемы сразу решатся, только вот и Вампирия потеряет своего будущего короля.

– Что, всё так печально?

– Печальней не бывает.

Сейчас я принесу тебе перекусить, ты немного полежишь, и всем нам пора покидать первую грань мира.

Вайнер вышел, оставив Леона одного с его мыслями, а плечи мага поникли от давящей тоски и предстоящей разлуки с любимой. Он опустил голову на подушки и стал рассматривать потолок, сделанный из тонких реек, выкрашенных когда-то белой краской. Голова освободилась от мыслей, и только щемящая тоска окутывала сердце и душу.

В комнату вошла Алькирия, её лицо светилось от счастья, на щеках играл румянец. Она подошла к кровати, поставила поднос с чашкой на прикроватную тумбочку. Леон перехватил её руку и поднёс к своим губам. Он зажмурил глаза, когда целовал её пальчики, и каждая черта лица исказилась в кричащей боли. Алька замерла с открытым ртом, её глаза, только что пылающие счастьем, заполнялись испугом и непониманием.

Леон не выдержал, встал с кровати. Пусть потом будет тоска, пусть потом она будет разрывать ему душу, сейчас, в последние минуты, он должен познать вкус манящих губ. Он наклонился к Алькиным губам и едва коснулся их своими. Ему показалось, что воздух вокруг них сгустился и стал вязким и тягучим, их души одновременно трепетали и затихали. Руки Леона возбуждённо исследовали Алькин стан, поцелуй давно уже стал не сдержанным, а требовательным, словно двое не могли насытиться друг другом.

Леон услышал нервный стук в дверь. Он нехотя отстранился от Алькиных губ, любуясь трепетом её сомкнутых ресниц, алыми от поцелуя губами. Настойчивый стук раздражал и отвлекал.

– Когда ты успела закрыть дверь?

– Я не закрывала, а просто не хотела, чтобы этот, – нахмурила она брови, – нам не мешал.

Маг во все глаза смотрел на Алю, отстранившись от неё, он быстрыми шагами пересёк комнату. Рванув дверь, он чуть не столкнулся с Вайнером лбом.

– Нам нужно срочно покинуть первую грань, у Алькирии начинаются контролируемые вспышки магии.

Вайнер опять перебил его.

– Ты хотел сказать – неконтролируемые.

– Ты меня плохо слышишь? – сквозь зубы прорычал Леон. – Мы находимся в первой грани мира, и ты прекрасно осведомлен, что магия здесь отсутствует, но Алькирия только что удерживала дверь от твоего вторжения одной только мыслью.

Его всего раздирало отчаянье, ему тяжелей и тяжелей было справляться с собой. И сейчас он уже сомневался, сам ли поцеловал девушку или исполнял желание жрицы Аргадзона. «А хотя… я согласен исполнять её любое желание, согласен сгорать в омуте безумия. Только бы слышать учащенное горячее дыхание, целовать тонкие пальчики, касаться губами её бархатной белой кожи. Чувствовать нарастающее желание. Что я делаю? Зачем тереблю свою душу напрасными мечтами? Зачем познал сладость её губ? Зачем?»

Леон резко отстранил Вайнера и быстрым шагом направился в комнату к вампиру.

Алька хмуро смотрела на разговаривающих парней, её всё больше стал раздражать Вайнер, ей казалось, что он мешает ей и Леону быть счастливыми. Неожиданно сердце сжалось от щемящей тоски, кожа на теле покрылась острыми колючими мурашками. Алька обхватила себя руками, пытаясь согреться, но чувствовала холод ледяных пальцев.

Вайнер прошёл в комнату, он понял, что действовать нужно быстро.

– Алькирия, Зарислава находится между жизнью и смертью. Её необходимо как можно скорее перенести во вторую грань мира. Попробуем с помощью магии понять очаг её заболевания. Хотя есть вероятность, что у неё не хватит сил на перемещение в портале. Но ты сама понимаешь, выбора у нас нет. Альстрейд сейчас с ней на руках отправился в дом Леона. Я последую за ними, ты с Леоном – за мной. Ты должна понять, что после того, как покинешь первую грань мира, возврата в прошлое не будет. Ты готова к предстоящим переменам?

Алька кивнула, соглашаясь. Сейчас её волновало состояние сестрёнки, а что будет потом, не знает никто. Когда в комнату вошёл Леон, Вайнер окинул его хмурым взглядом, повернув перстень на руке, скрылся в портале.

Леон медленно подошёл к Але, подхватил белый локон её волос, поднёс к губам и поцеловал. Его глаза закрылись от нахлынувших чувств, волнующих душу. Алька с волнением наблюдала за его губами, по телу разливался жар от воспоминаний о его требовательных руках, сжимающих её тело. Неожиданно Леон обнял её за талию и впился своими губами в ее губы. Алька поддалась, обвила его шею. Но поцелуй был коротким. Леон резко отстранился, обхватил её лицо, с вниманием всматриваясь в него.

– Прощай моя душа, моя жизнь – моя любовь.

Алька услышала сдавленный, кричащий стон боли, вырвавшейся из его груди. Его губы вновь прошептали:

– Прощай.

Он вновь едва коснулся её губами, портал открылся, и они оказались в большой светлой гостиной.

В кресле сидел Вайнер и нервно качал правой ногой, перекинутой через другую ногу. Маг смотрел на них, не мигая.

– Вас слишком долго не было. Я вызвал Службу Контроля мирами.

***

Леон вздрогнул, вскинув злой, полный ненависти взгляд.

– Не смотри на меня так. Мы всё равно не сможем скрыть её существование.

– Я и не собирался, но сначала хотел подготовить её к новой жизни, объяснить.

– Я не вижу в этом смысла.

Вайнер резко вскочил с кресла и подошёл к Леону, его глаза расширились, в них горел лихорадочный блеск отчаянья.

– Леон! Очнись, она ведь жрица Аргадзона!

Он схватил мага за плечи и слегка потряс, стараясь привести того в чувство.

Леон сбросил руки друга, тяжко вздохнул и, посмотрев на Алю, попытался улыбнуться. Но его улыбка вышла какой-то кривой, глаза потускнели, от лица отхлынула вся кровь. Он подошёл к ней вплотную, прошептал, смотря в глаза:

– Главное – ничего не бойся и знай, я люблю тебя. Я люблю тебя, жрица Аргадзона.

Он прошёлся рукой по её волосам, обвёл овал лица, всматривался в каждую чёрточку, стараясь запомнить её образ.

Яркая вспышка света озарила гостиную. Лицо мага стало мертвецки бледным, он бесчувственным взглядом смотрел, как из портала вышли трое магов, одетые в синюю униформу стражей миров. Увидев Алькирию, они остолбенели, в их глазах читались растерянность, удивление и страх. Наконец, самый старший по званию, скинув оцепенение, заговорил:

– Леон Кранд Даунг, на каком основании в вашем доме находится жрица Аргадзона?

Леон бросил недовольный взгляд на Вайнера и отвернулся от него.

– На том основании, что я только сейчас перенёс её порталом из первой грани мира к себе домой.

Леон замолчал, желания объяснять стражам встречу с Алей не было. У него вообще не было ни на что желания, у него не было сил стоять и думать о том, что она сейчас исчезнет навсегда из его жизни. Может, схватить её и скрыться в первой грани мира, там их, возможно, не найдут. Но старший из стражей оборвал его последнюю надежду о счастье.

– Наконец мы нашли одну из них. Если я правильно понимаю, вы дочь Лангрии?