Читать книгу Перекрёстки судеб человеческих - Ольга Трушкова - Страница 18

***

Ночь уже приближалась к своей середине, когда оконная рама затряслась от стука. Ирина сразу поняла, что с кем-то из жителей посёлка стряслась беда, и, наскоро накинув на себя халат, всунув ноги в тапки, выскочила на улицу.

– Ой, там мама… мама…

Галина Кузьмина, леспромхозовская кассирша, едва не села прямо на снег, но Ирина подхватила женщину, усадила на крыльцо, метнулась в дом и через пять минут уже бежала рядом с Галиной по спящей улице. Тяжёлые валенки замедляли бег, ветер швырял в лицо ошмётки снега, но она этого не замечала. «Только бы успеть! Только бы успеть!» – пульсировала каждая клеточка её тела.

Успели.

Шестидесятипятилетняя мать Галины недавно перенесла гипертонический криз, но тогда, как и сейчас, помощь пришла в срок.

– Спасибо вам, Ирина Павловна. Второй раз от инсульта маму спасаете, – провожая взглядом машину «Скорой помощи», увозящую её мать в районную больницу, произнесла Галина. – Если бы не вы… Если хоть на полчаса опоздали бы…

– Да ладно вам, Галина Петровна, это вы молодец, вовремя ко мне прибежали. А я просто делаю свою работу.

Ирина устало улыбнулась, с наслаждением вдохнула в себя чистый, настоянный на хвое морозный воздух и пошла домой, только сейчас заметив, что впопыхах забыла надеть носки и валенки натёрли ноги. Галина догнала её уже за поворотом на центральную улицу, где стоял именуемый общежитием огромный барак, состоящий из четырёх квартир с отдельным входом. Там временно селились приезжие специалисты: учителя, врачи, итээровцы.

Ветер к утру унялся, спящие дома окутала предрассветная тишина, посёлок досматривал сны.

Ирина повернула голову к попутчице и мягко произнесла:

– Идите домой, я не заблужусь.

– Нет, нет, я вас провожу. Мало ли, чего. Вдруг какая-нибудь собака выскочит из подворотни. Вдвоём не так страшно.

Вскоре показалась крыша барака, а затем и он сам.

– Ну, заходите, коль желание есть, чайком погреетесь да малость в себя придёте после такой ночи. Всё равно спать нам с вами уже некогда, скоро на работу собираться.

Войдя в квартиру, Ирина первым делом заглянула за ширму, где спал Кирюша, поправила одеяло и погасила ночную лампу, которую включила перед уходом, чтобы малыш, ненароком проснувшись, не испугался темноты. Потом занялась печкой. Растопка из берёзовой коры сделала своё дело. Сухие сосновые дрова сразу же занялись дружным пламенем, и выстывшая за ночь комната начала наполняться блаженным теплом. Женщина поставила на плиту чайник, выложила из кухонного шкафчика на стол кулёк с карамельками, поставила сахарницу, рядом с ней пристроила пачку настоящего индийского чая «со слоном», хлеб, а из сеней принесла кольцо домашней колбасы и кружок коровьего масла.

– Боже мой! – воскликнула Галина. – Откуда такая роскошь при наших пустых прилавках?

– Да это Егор кому-то машину чинил, вот за работу домашними продуктами и рассчитались. А чаем меня соседка одарила, ей брат из Владивостока целую посылку прислал.

Брат соседки был моряком, ходил в загранку и баловал свою единственную сестру частыми подарками.

Галина знала от Дарьи, что Егор отремонтировал в Батагое управляющему отделением совхоза Василию Велехову его старенькие «Жигули», за починку которых уже никто и не брался, а тот на радостях привёз Вершковым два мешка комбикорма и мешок витаминного корма, что по леспромхозовским меркам – неслыханное богатство. Но про колбасу и масло Дарья даже словом не обмолвилась, значит, всё это Егор Ирине тайком принёс. Галина об этом промолчит, но вот промолчать о другом она не сможет. Уж больно жаль ей, что такой хороший человек, как их врачиха, может стать агнецом на закланье.

– Я баба простая и прямо скажу, Ирина Павловна, – прихлёбывая горячий чай, тихо произнесла гостья, – Егор хороший парень, но только если у вас всё серьёзно, то уезжать вам с ним надобно из посёлка, потому что…

– Серьёзно или нет, какая разница? – перебила её хозяйка. – Я вчера услышала, что ему не пара. Вот что, действительно, серьёзно, а не наши отношения.

Она вымученно улыбнулась и попыталась сменить тему:

– Вы хоть бутерброд возьмите, а то пустую воду глотаете.

Но Галина, проигнорировав приглашение полакомиться деликатесом, отодвинула чашку с недопитым чаем и тему продолжила.

– От кого услышали? Наверное, от Дарьи? Только говорит она словами Катерины! Это та исподволь своей хитростью против вас всю семью настроила, и не только мать, но даже братьев и сестёр. Я ведь, сами видели, с Вершковыми в соседях живу и подчас знаю даже то, чего и знать бы не хотела.

– Катерина?!

Ирина едва не опрокинула чашку с горячим чаем себе на колени. Да ведь сестра Егора их и познакомила! А как искренне радовалась она, когда у Ирины и её брата завязались отношения! Правда, после того, как Егор объявил о своих серьёзных намерениях, Ирина с ней не виделась, но чтобы Катерина, ставшая за этот год лучшей подругой, оказалась настолько подлой… Разум отчаянно не хотел верить сказанному Галиной.

– Да, именно Катерина! – подтвердила та. – Когда сплетни-то про вас по посёлку загуляли? – спросила Галина и сама же ответила:

– После того, как Егор решил жениться. Вот с этого момента и пошло-поехало. А раньше всё было тип-топ. Получается, что ходить к вам, спать с вами ему можно, а жениться, так это ни-ни! И думать не моги!

Ирина покраснела и не знала, куда приткнуть свои глаза, предательски набухающие слезами.

Заметив это, Галина махнула рукой и произнесла:

– Да бросьте смущаться-то! Дело житейское, и никто вас не осуждает. Вы с Егором не дети и притом свободные люди.

Ирина опять вспыхнула, но промолчала, только по лицу пошли багровые пятна. Вовремя закипевший во второй раз чайник сгладил неловкость

– Так вот, я и говорю о том, что пока Егор о женитьбе не заикался, и Катерина вас обхаживала, и Дарья. Но ведь с Егором у вас не вчера завязалось, а почти год назад. Почему же только теперь Катерина вас чуть ли не гулящей девкой честит, которая хочет захомутать её брата и своего ребёнка ему на шею посадить?

Не пара вы ему, вам сказали? Только дело-то вовсе не в вас.

– А в чём?

– Не знаете? Ну, тогда я вам скажу, чего они именно теперь взвились – работника терять не хотят! Ведь если у него своя семья будет, то вряд ли их семье что-то от его зарплаты перепадёт, а если и перепадёт, то много ли? Сейчас же они имеют её всю целиком, Егору только папиросы покупают. Пока Катерина не закончит учёбу, они ему не дадут жениться ни на ком. Ещё раз говорю: не в вас дело! Парень в семье пристяжным при отце-кореннике ходит. Неужели вы сами не видите, во что он одет-обут и как разнаряжена их студентка? Вот когда Катерина диплом получит, они вас с Егором, возможно, и благословят, но в тайной надежде, что станете вы, дорогая моя, при вашей-то открытости и доверчивости второй пристяжной.

– Но мы же не с ними жить будем, а своей семьёй, у нас своя упряжка образуется, – попыталась возразить Ирина, но сделала это так робко и неуверенно, что и сама себе не поверила.

– Ой, ли? – с иронией протянула Галина, но добавила вполне серьёзно: – Даже если и своей семьёй, но в Радужном, от этого ничего не изменится.

– Я не знаю, что там говорит обо мне Катерина, на что она рассчитывает, только давайте не будем ставить знак равенства между ней и матерью.

– Не будем, – согласилась Галина. – Сама-то мать ни до чего такого бы и не дотумкала, однако дочь ей, что хошь, втемяшит. В этой семье Катерина всеми верховодит, она – всему голова.

– А Николай Семёнович тогда кто?

– Кто Николай, спрашиваете? А он просто добытчик, работник. В семейные дела не встревает, там без него всё решается.

Повертев чайную ложку в руках, Галина продолжила свою мысль:

– Егор – неплохой парень, лучшего мужика желать не надо. А уж что касается работы, так в механизмах он царь и бог! – в голосе явственно чувствовалась гордость за соседа. – В общем, смотрите сами, Ирина Павловна, вам жить. Но лично мне будет жаль, если вы свою голову в ярмо засунете и будете вместе с Николаем и Егором воз тащить. Люди уже и так смеются, мол, Вершковы не только за прошлые долги парня терапевту отдают, но и за предбудущие вознаграждения.

По лицу Ирины вновь пошли багровые пятна, и, заметив это, Галина пояснила:

– Не над вами смеются – над ними.

Она вздохнула и завершила разговор:

– Спасибо ещё раз за маму и за чай.

Помолчав, виновато добавила:

– Не обижайтесь, что не смогла умолчать. Я старше вас, родилась здесь и почти состарилась, так что всё про всех знаю. Да и кто, кроме меня, вам глаза откроет? А если и откроют, то могут и Егора выставить в неприглядном виде, хотя он того не заслужил. Ладно, пойду. Скоро светать начнёт. Подумайте над тем, что я сказала. Крепенько подумайте! Уезжать вам с Егором надо подальше от его родных.