Читать книгу Всячина. Сборник стихов, а также рассказов, сказок и НЕсказок - Ольга Васильева - Страница 12

А тем временем ему становилось хуже… и однажды Он рассказал Ей о том, что задумал новую картину: «Дерево»:

«…Вчера я видел дерево. Очень старое дерево. Оно стоит на почти голой скале, вцепившись намертво в камень своими корнями, похожими на стариковские руки с длинными, музыкальными пальцами. Его обдувают все мыслимые ветры, соленые брызги окропляют крону его. А оно стоит. Какие соки питают его на протяжении стольких лет – неизвестно. Ведь камень – это камень. Бездушный минерал, зародившийся в горниле сотворения Земли, не может питать дерево.

А дерево стоит. И на его кривых и уродливых ветвях шелестят листья. И даже поют птицы. Оно живое – это дерево, невзирая на многочисленные напасти и отсутствие благодатной и плодородной почвы.

И я беру с него пример. Ибо сейчас, как никогда, я должен быть похож на него…»

«И придется мне писать новую сказку.

Как в скалистом темном краю, где редко увидишь солнце, а небо всегда серое и низкое, и густое настолько, что его можно резать ножом, случайно заблудилась голубка. И стала она искать, где же ей переночевать, потому что ночи были темными, и рыскали там злые молнии.

Не было ничего в том краю, одни лишь голые серые скалы. И яркие звезды просвечивали в тех местах, где молнии разбивали небесную серость.

И тогда врывался ветер, пахнущий озоном и свободой.

А к утру снова надвигался серый туман и серость казалась незыблемой.

И росло там всего лишь одно дерево.

На самом краю скалы.

Не буду о нем рассказывать, потому что его описал один звездный художник, и сделал это так хорошо, что оно стало настоящим. Таким, что на нем и свила себе гнездо голубка. Между корявых, но таких крепких и надежных ветвей. Которые не пропускали даже злые молнии. И над деревом не смогла сгуститься даже серая мгла: ветки не пускали ее. А ночью были видны звезды. Яркие, как мечты.

Вот вам новая сказка, мой милый друг.

Сказка, пришедшая ночью, когда почему-то немеют руки, кружится голова, и не верится, что рассвет придет.

Хороший ли это конец у сказки, друг мой?:)

А другого и быть не могло.

Ведь не так часто встречаются на свете синие птицы и большие сильные деревья. И разве возможно позабыть о ветрах свободы, пахнущих терпким озоном жизни. И художника с плюшками и чаем у открытого в сад окна.

И трубадура, поющего свои песни солнышку.

И звездный мир.

И старый мостик.

На котором по-прежнему каждый день, несмотря ни на что, встречаются двое.

Что бы ни случилось, как бы ни повернулась жизнь, какая бы ни случилась погода на дворе, – они будут там всегда. Чтобы сердцем увидеть друг друга.

Чтоб удержать.

Сберечь.

Чтобы любить.»

«Привет душа моя, привет!

Ну вот и побывал я опять на том свете. Там, уверяю вас, ничего хорошего. Там темно и холодно. Там ничего нет. Только темнота и холод.

Очнулся от сильной боли в правой руке. Я пролежал с катетером в ней 2 дня. Теперь она вообще не слушается. Не шевелится. Горит огнем…

Ой как не хочется туда, обратно. Ой как… Однако же меня снова упекут в клинику и, наверное, надолго. С моими болячками место мне там.

А пока вот пишу письмо. Вам. Боле никому. Ибо… да вы знаете почему.

Что со мною будет – не знает никто. Даже сами лекари. Меня отпустили-то уладить кой-какие дела, ибо… Все может быть.

Но будем.

Будем драться.

Есть за что. Жизнь прекрасна.

А когда есть Вы – она еше прекраснее. Как вы сами.

Целую нежно!

И еще целую нежно. Ибо не знаю, как и когда буду.

И прошу вас – живите! Вы должны жить! Мне бы хотелось, чтобы на этом свете обязательно был человек, который будет меня помнить…»

«Мне надо было много лет искать вас…

Это была долгая дорога к вам…

Я ошибалась, принимала за вас других – было. И снова шла искать вас…

Она не была звездной, эта дорога…

Не была легкой. Но – неухоженной, ухабистой, часто грязной.

И надо было принести к вам все, не испачкав и не расплескав по дороге.

Меня очень часто спрашивали, почему я одна. Мол жизнь-то проходит. И я отвечала, что если мне даже очень хочется пить, я не стану пить из грязной лужи, а подожду до чистого ручья.

Мне говорили: «Глупо, жизнь проходит, молодость, надо брать все, что можно. Потом будешь жалеть, а поздно. И вспомнить будет нечего.» А мне не хотелось вот так расплескать по грязной дороге то, что предназначено только одному.

Мне говорили: «А что, если ему не нужно будет все, что ты для него берегла? И ты сама – не нужна?»

А я знала, что – пусть!

Вот только буду знать, что Вы есть на свете, и Вы такой, как я ждала.

Пусть не со мной, но Вы – есть. И это главное. Пусть я скользну по краю Вашей жизни, не потревожу. Но всегда буду знать – Вы есть.

И буду счастлива этим. Потому что все было не зря. Вся жизнь до вас…

И я благодарю вас за все, и – за Любовь.

За счастье быть с вами рядом.

За великое счастье узнать вас.

Да хранит вас Любовь моя!»

Никогда прежде это чувство не охватывало их с такой полнотой.

Так, что руки касались бережнее клавиатуры компьютера, словно руки близкого человека через тысячи километров…

Словно сердцем увидев его, разглядев то, что он сам давно забыл… или никогда не думал.

Острое счастье безнадежной, осенней, прощальной любви.

И – счастье, несмотря ни на что.

***

У меня сегодня странный день:

В жизни все, как будто, набекрень:

Пылесос летает по ночам,

Телефону надо отвечать,

«Никого нет дома» – и опять

По ночам сидеть и ждать – не спать.

Полосой на солнечной стене

Пробежит трамвай – как слово «нет».

Обманул коварно – и сбежал.

Обозначив чувство словом «жаль».

Сквозняки и жестяная речь

Репродуктора. Себя беречь

Обещаем. Много говорим,

Двери у вагона отворив.

Встанет душный серенький рассвет,

Странный день закончен. Сигарет

Пачка нераскрытая лежит.

Что же делать… Надо просто жить.

***

«…Перечитываю ваши письма, и думаю, думаю…

О вас. О нас. О том, что наш с вами виртуальный роман стал очень реальным.

Более, чем та жизнь, которую я сейчас веду.

С враньем, путанием, сложностями, глупостями.

И мнe так жаль этого времени, уходящего в никуда, ни на что, этих вот дней, проведенных без смысла и интереса.

Это ведь мое время и мои дни уходят. Без смысла и радости. Без вас.

Знаете, мне сейчас очень захотелось жить. Быть. Что-то делать. И знать, что вот я расскажу вам о том, как прошел день, о чем я думала, что делала, с вами поделюсь, улыбнусь и посоветуюсь.

Вот это та жизнь, которую мне бы хотелось вести. Если бы мне удалось быть свободной в моих желаниях. И всегда в моей жизни, во всех мечтах и фантазиях – вы.

Сегодня солнечное и морозное утро, снежок немного лежит, и так славно на душе.

А в ящике письмо с известиями о вас. Такой счастливый день!

И я говорю вам: Доброе утро!»

«Хороший поэт Мораес. Я вам переведу как-нибудь

несколько его стихотворений. Одна из строк его песен гласит:

«На смену грусти когда-нибудь радость придет, вы только ждите.

Даже польза есть от грусти, ибо за ней ВСЕГДА приходит радость.

Ибо так устроен наш мир, который вертится вокруг нас.

И не нам его, это вращение, остановить.

Так давайте лучше остановимся сами, и почувствуем, как вертится вокруг нас

Земля.

И от этого наступит радость, от того, что мы еще можем это ощущать,

Как последний жгучий глоток Кашасы в опустевшей бутылке…»

«…знаете, наш мостик, он сделан из прочного старого лунного камня. Прочнее не бывает на свете.

И от этого удивительно приятно, оттого, что есть на свете прочные и незыблемые вещи. Наш мостик. Звездная сказка. Наша с вами переписка. Которая уже насчитывает сотни писем.

Это есть, это случилось, и никогда уже не уйдет. В нынешнем зыбком мире этакой островок незыблемости. Звездный островок.

Ну что, мой милый друг, сказка продолжается?

И может быть, я для вас напишу продолжение. Тогда она станет похожей на бразильский сериал (которые я не выношу всей силой души, впрочем, равно как и все другие сериалы…»

***

А мир вокруг такой зеленый,

Невыдуманы нами клены,

Сквозь листья солнце ярко светит…

Мне так с тобой легко на свете!

Мне так с тобой – на сердце нежно,

И пух летит по ветру снежный,

Играет ветер с облаками.

Упал с души огромный камень —

Там стало пусто и просторно.

Свободно стало. Тени черной

Чужой судьбы уже не видно.

Немного больно и обидно,

Что сказки были просто ложью.

Что в них не лань была, а лошадь.

И не поэзия, а проза.

И это было – несерьезно.

***