Читать книгу Ты только живи. Рассказы - Ольга Верещагина - Страница 5

– Мама, мама, ты слышишь меня? Я тебя зову, а ты не слышишь, что с тобой? Где папа? Почему ты так рано гуляешь одна? – сыпал вопросами сын, беря Ирину за локоть.

Ирина не слышала, как он подошел. Она в своих воспоминаниях была там в том парке, где впервые встретила Виктора. Сын резко прервал ход её мыслей и воспоминаний, возвращая к действительности.

– Извини, Артём, не услышала, задумалась – сказала Ирина и отвела глаза в сторону.

– Мама, я тебя хорошо знаю… Что случилось? Ты плакала? Глаза красные и на лице нет ни косметики и помады. Ты бледная, как смерть, что стряслось? И всё таки, почему ты гуляешь здесь одна и так рано? Ты хорошо себя чувствуешь? – взволнованно говорил сын, осматривая её. Вдруг он увидел сумку, стоящую у скамейки и узнал её.

– Мама, а ты куда собралась? Папа знает? Это же ведь наша сумка? Да? – задал вопрос сын.

Ирина глубоко вздохнула, набрала полные лёгкие воздуха и сказала:

– Тёма, давай присядем, и я тебе всё расскажу – спокойно сказала Ирина.

Ирина всегда умела в период неприятностей и трудностей быстро собрать всю свою волю в кулак, спокойно держаться и принимать все необходимые решения с холодной головой, поскольку больное её сердце, не позволяло ей такую роскошь, как волнение. Время волнения сегодня подошло к концу, пришло время решений и быстрого реагирования, поскольку на кону была жизнь её горячо любимого мужа и отца её сыновей.

– Садись, Тёма, разговор будет сложный. Ночью случилась беда. Эта беда случилась с папой. У него ишемический инсульт… Ты так не волнуйся, все обошлось – поспешила она успокоить сына, увидев, как его скулы побелели, как он судорожно сжал кулаки и стукнул по скамейке, на которой они сидели.

– И что ты молчишь? Почему не позвонила сразу? Как ты могла, мама? Почему, так случилось? – сильно волнуясь, почти заикаясь, выкрикивал вопросы её сын – мама, мало того, что мы чуть тебя не потеряли, так могли и отца лишиться. Тебе же сказано было чисто русским языком, если что не так, сразу звони, почему не звонила. Почему тут околачиваешься с сумкой? Почему… Почемууу… Одни вопросы, а ты, как всегда молчишь и тормозишь… Время, время сейчас всё определяет быть или не быть, жить или нет – горячился Артём.

Ирина сидела и слушала не внимательно упрёки сына, она знала, что это он от шока и волнения. Ей хотелось всё рассказать, как она нашла Виктора, лежащим на полу в кухне, как кричала, и как хотела умереть вместо него, а потом его увезли. А ещё, как ей пришлось тогда раньше, ещё в молодости, пришлось трудно, но что-то её удерживало. А что она не могла понять, скорее всего, её мать… Опять она… Да, действительно мать – это единственный человек, который имеет право и возможность повлиять на жизнь своего ребенка, а особенно не желанного…

– Да, я это отлично понимаю, сын. Теперь всё позади. Папа в больнице, тут недалеко в реанимации… – немного рассеянно, немного устало произнесла Ирина – не позвонила почему? Просто мне сделали тоже укол, и я спала дома, а папу увезла неотложка. Я тебе всё сейчас расскажу. Ты только не горячись. К папе не пустят сегодня. Я была в больнице, выпила таблетку и почувствовала себя неважно и зашла сюда в аллею и позвонила тебе. Почему сразу не позвонила, просто не сообразила сразу, что и кому звонить и говорить…

Ирина говорила тихо и спокойно. Она держала Артёма за руку и гладила её, как тогда в детстве, когда он попал в больницу с аппендицитом. Ей хотелось его пожалеть и успокоить, а еще уберечь от тревог и забот, но она не могла понять, что время уже изменило ситуацию, и что пришел тот возраст, когда она должна уже дать возможность и принять заботу детей, и не казаться сильной, тогда, когда силы её уже идут на убыль.

– Ты, понимаешь, что иногда в трудную минуту многое, что было привычным в жизни, вдруг исчезает… И ты забываешь обо всем, только одно, только самое важное остаётся… Вот в тот момент я поняла, что всё не важно, кроме Виктора… А ночью почувствовала, что что-то не так, поэтому и встала, а он лежит и не дышит. Знаешь, Тёма, мне тогда не до чего было… Вы извините меня, давай позвоним Андрею, он ещё тоже о случившемся не знает, а потом отвези меня домой. К отцу пойдем после трех, а есть вот телефон для справок и всё – уже спокойно говорила Ирина сыну.

Артём звонил Андрею. О чём – то долго и взволнованно они говорили.

Ирина сидела на скамейке и не слушала, она опять думала о своём, о прошлом. Только в минуты стресса и волнения почему – то сразу вспоминается прошлое, причём давно забытое… Ирина смотрела на сына. Она очень любила своего младшенького. Он вырос красивым и умным, очень трепетно относился к ней. Артём всегда звонил и справлялся о её здоровье, а вот Андрей почему-то обижался на неё и ему, как он говорил всегда, что ему не хватает внимания и её любви, хотя к обоим сыновьям она относилась одинаково.

– Господи, как я тогда могла решиться завести детей. Как врачи меня отговаривали, но Виктор знал и поддерживал во всём меня, давая возможность жить нормальной жизнью, как все, с моим больным сердцем, и я всё смогла…. Я родила двух сыновей, вопреки всему… И почему сейчас мои сыновья ощущают почти тоже, но только несколько иначе, чем мы с сестрой… Только сейчас в этот трудный для меня период я вдруг поняла, что я многое делаю, как моя мать. По большому счёту, я такая же, как она… – рассуждала Ирина, ожидая конца разговора сыновей.

– Мама, ну, что пошли, я тебя отвезу домой – прервал её размышления Артём.

– Андрей позвонит своему знакомому врачу, он всё узнает и перезвонит. Мама, мама, нужно сразу было звонить… Сразу… Как ты это не понимаешь, сразу… Тогда и риск и последствий было бы меньше… Пошли в машину – сказал Артём, слегка наклоняясь к ней и помогая встать.

Артём припарковал машину метров в 200 от скамейки. Они шли аллеей, где сидели и рисовали свои этюды дети. Ирина шла и смотрела, как они это делают, а в памяти всплывали другие этюды и парк.