Читать книгу Дар забытой богини. Часть 2 - Ольга Вешнева - Страница 2

Релти доверил управление айри автопилоту в полете над городом.

В начале сезона холодных дождей ему исполнилось семь лет от выхода из инкубатора. По древним правилам он будет считаться достойным уважения зрелым мужчиной, матерым хищником, после десяти лет, когда светлые когти начнут темнеть.

Период обучения еще не закончился. До периода, когда он сам сможет учить других и к нему будут прислушиваться, еще так долго… У него не осталось времени. Видения начались.

Скульптуры вилоров – символ предательства. Вилоры поверили аншарнай, но их предали!

Светло-коричневый айри опустился на стоянку перед зданием Министерства пищевой промышленности. Черный боевой айри сел рядом. Лимэй ступил на каменные плиты в ногу с нанимателем: следил, сканировал. Релти пока держал импульсы под контролем. Надолго ли хватит его усилий воли, не знал.

Вдвоем они подошли к зданию. Лимэй хотел подождать арендатора у входа, выбрал нагретую лучами Мелмены каменную колонну, но от удобной опоры его отрезала вышедшая из министерства Идимла.

Идимла Нилар-Дилейя. Результат генетического сочетания двух официально лучших чистых линий. Старшая самка Нелии. Пожирательница тинкоттойских огненных ежей, а с недавних пор еще и беллибианских тонкоусов.

Релти едва не зарычал, увидев и почувствовав ее близко, вдохнув встречный запах, ставший до отвращения знакомым.

Крупное, ширококостное, почти мужское тело. Безупречное по стандарту лицо с резко очерченными скулами и широким подбородком. Светло-фиолетовые глаза, смотрящие прямо или свысока в зависимости от роста собеседника, но никогда не снизу вверх. Белые волосы с легким желтоватым оттенком.

Общегалактические правила предписывали женщинам, занимающим важные государственные посты, носить элегантные длинные платья. Идимла ненавидела Председателя Гусеницу вместе со всеми его измышлениями. Она с удовольствием пополнила бы им список съедобных инопланетных трофеев, но, в отличие от огненных ежей, огромная волосатая гусеница ей была не по зубам. Премьер-министр Нелии ощутимо злилась всякий раз, когда ткань платья некрасиво увязала у нее между ног или попадалась под ноги так, что она едва не падала на лестнице.

Завистливым взглядом проводив бесцеремонно мелькнувшую перед ней министерскую сотрудницу в удобных облегающих штанах, Идимла расправила завернувшийся подол серого с металлическим блеском платья и неспешно подошла к Лимэю, импульсом остановив сопровождавших ее телохранителей.

– Великолепный экземпляр.

Игнорируя агрессивный взгляд Лимэя и его еще более устрашающие импульсы, старшая самка провела тыльной стороной пальцев по его щеке, словно опасалась нанести непоправимый вред красоте молодого воина своими длинными когтями.

– Рамир не предложил его мне, – она изволила заметить Релти, глянула на него искоса, недовольно скривив губы. – Когда истечет срок твоего договора аренды, я заберу его.

– Я не соглашусь пойти с вами, – уверенно произнес Лимэй немного напряженным голосом.

– Никто не смеет мне отказать. Запомни, красавчик, – Идимла развернула пальцы и вдавила острые когти в ямочку правой щеки телохранителя. – Никто.

– Будьте с ним осторожны, госпожа премьер-министр, – шутливо предупредил Релти. – Он может вас убить.

Не обладавшая чувством юмора Идимла смерила презрительным взглядом их обоих поочередно и удалилась, подозвав молодых телохранителей, которые выглядели бледно на фоне Лимэя.

Тайрил скрывался в темноте кабинета. Все три панорамных окна были задвинуты бронированными ставнями, а из внутреннего освещения слабо мерцала тонкая световая полоска над столом-компьютером.

Министр привскочил от удивления, когда подошедший к нему Релти, обойдясь без приветствия, попросил выделить сводные данные по родословным старых вилорьих линий.

– Зачем они тебе? Почти все древние линии давно выведены из оборота. Старотипные вилоры пресные, жилистые. Они не сравнимы по вкусовым качествам с современными производными. Недавно в результате случайной мутации мы получили новую породу. Ее отличает на редкость нежная печень. Хочешь попробовать? У меня есть образцы.

– Нет. Не хочу, – Релти склонился над его плечом. – Открой базу данных.

– Смотри, – Тайрил вывел на экран изображения вилоров с указанием принадлежности к линиям. – Последнее применение старых образцов генетического материала было при выведении партии вилоров для Мокрокуса. Длемепов интересовали экстерьерные данные, а не вкусовые качества. Они заказали нам вилоров с иллюстрации в галактической энциклопедии. При создании главного самца стада мы использовали генетический материал Синехвоста Премудрого.

– Бымюиз – клон Синехвоста?!

– Генетически – он сын Синехвоста и самки современной породы. Мы решили немного улучшить качество меха. Длемепы собираются стричь вилоров и делать из их шерсти ковры. Вспомни синий хвост без подпала.

– Вспомнил.

– Почему тебя так интересуют вилоры – не в качестве еды? Ты тоже подозреваешь? Думаешь, о чем и я?

– О чем ты думаешь? – Релти был вынужден спросить, в начале визита он заблокировал доступ к памяти Тайрила.

Не время для напрасных энергетических трат.

– О том, что вилоры… там… овладеют письменной речью. Они умеют считывать информацию памяти других существ. Наш народ ждет настоящая катастрофа, если вилоры заявят о себе, как о разумной расе. Я поздно понял, что нельзя было продавать их длемепам.

– Я не предусмотрел такого варианта развития событий. Не думал об этом. Теперь буду, – Релти постарался быстро, но без агрессивной резкости, завершить встречу.

Собравшись навестить отца, Релти отпустил Лимэя погулять по городу. Договорились встретиться вечером на острове. Невзирая на опасность похищения госпожой премьер-министром, Лимэй согласился осмотреть столичные достопримечательности.

***

Норил вошел в полутемный приемный зал и, почувствовав мощные агрессивные импульсы своего сына, рухнул в мягкую глубину огромного кресла.

– Старейшая чистая линия! – рявкнул Релти, приближаясь быстрыми резкими шагами. – Несущая худший вариант нетестируемого брака!

Продолжая бояться нападения, сжавшийся в комок Норил выглянул из-за широкой округлой спинки.

– Как давно ты знаешь? – Релти обошел кресло и встал перед ним.

Учащенное сердцебиение правителя загремело в навостренных ушах принца, и он отступил на шаг.

– Я еще не знал, когда тебя поместили в инкубатор. Иначе я бы не произвел потомства. Релти!

Норил подтянул поврежденную ногу на край сиденья и обнял больное колено. Мерцающими глазами, наполненными дрожащими искрами страха и отчаяния, он посмотрел на сына.

– Мелмена ушла от меня, и я хотел загрузить мозг сторонней информацией, чтобы реже вспоминать о ней. Занялся изучением истории. Я знаю, Мелмена вернется, если я позову ее. Но ей нельзя, опасно находиться рядом со мной. Пусть занимается научными исследованиями, знакомится с молодыми учеными. Не говори ей, что…

– Ты любишь ее, – Релти завершил фразу за него.

Норил прильнул щекой к искусственной коже спинки кресла.

– Я все чаще, днем и ночью, лечу… Падаю в молекулярный расщепитель, – он потерся носом о мягкую спинку, подгоняя разбегающиеся мысли в нужном направлении, – или сгораю заживо в лесу. Все ощущения реалистичны. Проклятие завладевает мной. Животные Мокрокуса… Благодарю тебя за то, что выторговал образцы их генетического материала у длемепов. Мне было бы нечем питаться. Я не могу есть наших животных. Они потом преследуют меня в мучительных видениях, рвут на куски зубами и когтями.

Релти сел на пол, оперся локтями на колени скрещенных ног, опустил голову. Не хватило выдержки, чтобы продолжать стоять перед отцом, смотреть на него, ловить эмоциональные волны, чувствовать его подавленное изможденное состояние.

– Скоро я уйду в отставку. Дам тебе шанс, освобожу путь, – Норил расположился полулежа, утопив подбородок в пышной набивке, и внимательно посмотрел на сына, принуждая к ответному взгляду. – Но прежде изменю закон о выборах. Принять в них участие сможет каждый, кто достиг семи, а не тридцати лет от выхода из инкубатора, и правом голоса будут наделены граждане с первого дня активного существования. “Свежие” ничего не понимают в жизни, но запомнят твою вилорью морду и яркий окрас! Твои соперники не ожидают досрочных выборов, они не успеют должным образом подготовиться. Релти, теперь тебе придется не только проверять и придумывать новости. Тебе надо самому почаще становиться главной новостью государства. Покажи себя народу. Ты справишься, я верю.

Норил вылез из мягкого убежища, прошелся перед сыном от угла к углу большого полутемного зала. Релти встал – тяжело, медленно, словно у него болела нога или обе ноги, словно у него кружилась голова при каждом быстром движении.

– Я отпущу Мелмену. Подам на развод. Она из сильной линии. Порадует качественным потомством нового мужа, – Норил включил дополнительный настенный светильник, устав от мрака. – Когда ты станешь правителем, увези меня на дальний остров, где не летают айри, где нет никого вокруг. Только прошу, не бросай меня. Прилетай время от времени. Я буду рад тебя видеть, пока окончательно не потеряю связь с реальностью.

Релти шагнул к нему, и Норил вздрогнул, почувствовав спиной стену, осознав, что некуда бежать, приготовился выдержать удар. Вместо острого всплеска боли правитель испытал теплую нежность бережного прикосновения.

– Я не брошу тебя, отец, – Релти обнял его – впервые в жизни.

Так, как обнимали родителей аншарнай и никогда не делали нелиш. Окутал успокаивающей волной. Горечь застарелой обиды возникла на кончике языка и растаяла.

– Мы найдем способ избавиться от Печати Безумия, – Релти подошел к изображенной на стене космической туманности. – У короля Мокрокуса есть придворный волшебник. Велянские мудрецы тоже умеют снимать проклятия.

– Ты предлагаешь объявить на всю галактику о том, что правитель Нелии неизлечимо болен, безумен и проклят?!! – возмутился Норил. – Подарить всем тем, кто нас ненавидит, радостное известие! Ты не сможешь стать хорошим правителем, если не поймешь простую истину. Мы одни во вселенной, Релти. Всегда одни. Нам никто не поможет. И мы ни у кого не попросим помощи. Не покажем себя слабыми. Никогда.

– Ты прав, – Релти вспомнил, как негодовали велянские мудрецы после случайного посещения им Храма Повелителя Вселенной. – Мы одни, и должны быть сильными до последнего мгновения жизни.

– Или до последнего разумного мозгового импульса, – перефразировал Норил. – У тебя много времени, у меня его почти не осталось. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе нельзя производить потомство.

– Я понимаю. Линию Анрейми нужно исключить из государственной программы воспроизводства.

– Прими соответствующее постановление после того, как станешь правителем. Народ не должен знать о твоем дефекте.

Релти понял, что отец хотел добавить: “Мне жаль”. Проявление жалости на Нелии считалось сильнейшим оскорблением.

– Возвращайся на остров. Близится ночь. Худшие видения приходят в темное время суток. Тебе не надо чувствовать мои безумные муки. Время придет – почувствуешь свои, – погружаясь во тьму, Норил придержался за спинку кресла, обернулся.

Его глаза устало погасли. Норил плохо спал, и кратковременный сон был для него не отдыхом, а пыткой. Он видел сны – один ужаснее другого.

– Ты просил вылечить твою ногу, – Релти попытался остановить отца, он был готов, согласен помочь.

– Я передумал, – Норил потер ладонью поврежденное колено. – Боль проясняет разум, помогает сохранить связь с реальным миром, вытаскивает из плена видений. – Уходи, Релти. Ты свободен от заданий, кроме подготовки к выборам.

Правитель отпустил кресло, за которое держался с такой силой, что незаметно для себя прорвал искусственную кожу когтями, и растворился во мраке темной норы.