Читать книгу Дар забытой богини. Часть 2 - Ольга Вешнева - Страница 8

Леолла замерла. Она лежала поверх одеяла, вытянув ноги и положив руки вдоль тела. Сосредоточилась на мысленном образе Релти для активации энергетической связи. Она должна быть готова ко всему, даже к тому, что он с Малиурой, хотя этого бы ей совсем не хотелось.. Нужно выдержать, передать информацию.

Леолле удалось установить телепатический контакт. Она почувствовала любимого нелианца. Сама стала им. Частичка ее души проникла в его разум, и она вспомнила, что в жизни Релти есть нечто не менее кошмарное, чем Малиура.

Принц был один. Леолла никого не увидела его глазами, но порадоваться не успела. Отвратительные ощущения захлестнули ее, точно по затылку шарахнула шишка серого амдобора, а извилистый длинный кишечник скатали в клубок. Непреодолимый природный страх заключил ее в темницу и приступил к жестоким пыткам.

Дышать! Бороться! Вновь сосредоточиться ради него и нашей дочери! Нельзя бояться!

Частичка души, увязшая в кровавой тьме, не сразу отозвалась на приказы разума. Леолла перестала ощущать свое тело, она чувствовала только Релти: его дыхание, сердцебиение, напряжение мышц. Узнала, что критическая усталость может сочетаться с перевозбуждением.

Релти не замечал вторжения в сознание, он увлеченно рвал зубами чью-то окровавленную плоть. Леолла вступила в сражение с паническим страхом и тошнотой. Она не знала, может ли нелианец умереть, подавившись куском мяса или хрящиком, но воспоминания о нелепой смерти мудреца-гордеца от ягодной косточки помогли ей вернуть над собой контроль. Частично ее тошнота все же передалась Релти, вынудив его отцепиться от еды.

Мысли велянки и нелианца тесно переплелись, но связь быстро начала ослабевать. Предельно сосредоточившись, Леолла показала выпуск новостей об избрании Великого Мудреца, его пророчестве.

Релти принял сигнал. Она это почувствовала и обрадовалась. Липкий ужас отступил. Случайно просочилась мысль о толстяке Рамире? Зачем ей знать вместимость командирского желудка?

Вернувшись всеми капельками души на родную планету, Леолла встала с постели и мысленно поблагодарила малютку за помощь в установлении телепатического контакта.

Релти совершил почти невозможное – успокоил густонаселенную галактику, которую переполошил странной зловещей речью его отец-глупец.

“Твой папа не хочет признавать галактические правила застольного этикета! – пожаловалась Леолла дочке. – Он ест как дикий вождь”.

Из мыслей любимого хищника она узнала, кто стал его первой “жертвой” после череды голодных бессонных дней. Он ел мясо билеи, грациозного создания удивительной красоты, рожденного для скорости.

Несправедливый мир. Но пока не ставший обителью зла. А значит, за него стоит бороться.

Энергетическая связь отнимает много сил. Релти предупреждал об этом.

Леолла хотела сходить в столовую, взять чай или сок, чтобы изгнать прилипший к подсознанию соленый привкус крови, но поняла, что не доберется в дальнее помещение соседнего корпуса. Вернулась в постель, укрылась одеялом, и быстро уснула.

Леолла увидела необычный красочный сон.

Закат озарил желтым пламенем краешек розового неба над идеально гладкой просторной равниной, огражденной невысокой горной грядой от холодных морских ветров.

Молодой нелианец смотрел на сияющий небесный шар, не моргая и не прищуриваясь. Солнечный свет не ослеплял его. Немного склонив голову, хищник повел носом. Близко почувствовался тонкий аромат поднимающейся в воздух пыльцы. Маленькие бледно-голубые кустики с овальными листочками покрывают долину подобно густой лохматой шкуре. В сезон цветения горного пыльника не видны бурые скалы. Обманчиво хрупкая на вид трава прорастает в крошечных порах камня, каждый ее кустик выпускает до десяти пышных соцветий, похожих на перевернутые острым краем вверх голубые шишки. К вечеру чешуйки шишек раскрываются, и белые хлопья пыльцы разносит теплый ветерок.

Издали долетел терпкий мускусный запах вилоров и билей, пришедших в долину полакомиться сладкими цветами и нежными травами. Релти развернул поле восприятия всего на миг – только чтобы узнать количество зверей. Он должен был экономить энергию и не выдать своего присутствия.

Леолла поняла, что видит удивительно прекрасный мир его глазами прежде, чем узнала руки, потемневшие когти, словно затянутые серой пленкой. Пора юности закончилась. Он стал матерым хищником.

Приглушив импульсы, Релти спустился к ручью, вытекающему из горы и питающему густую рощицу молодых синелистных деревьев. По ветвям, лениво взмахивая пышными крыльями, порхали пестрые юркие птицы. Релти зачерпнул в ладонь воды из ручья и промочил горло, внимательно прислушиваясь к шумной перекличке. Птицы выясняли отношения, делили ягоды и гусениц. Они не посчитали его угрозой и не подняли тревогу.

Птичью рощу он прошел спокойно, отслеживая течение звериных запахов во встречном ветерке. Присел за камнем, полуползком нырнул в кусты и расширил поле восприятия.

Разрозненное стадо вилоров паслось ближе к лесу. Могучие гиганты бродили каждый сам по себе, но Релти чувствовал тесную связь между ними. Телепатическое общение притупляло бдительность, прореживало сеть поля восприятия. Вилорья частичная отвлеченность не была достаточной для того, чтобы решиться напасть на одного из них, но ее можно было использовать иначе. Остаться для вилоров незамеченным.

Осторожные билеи держались кучно. Срывая вкусные цветки, они приближались к горам и к Релти.

Билеи похожи на вилоров как подростки на почтенных старцев. Треугольные широкие носы, почти идентичная по форме морда, только немного длиннее и тоньше, продолговатые желтые или оранжевые глаза, но вилорий взгляд задумчив, а у билей сверкает неутолимым любопытством. Закругленные на кончиках уши вилоров направлены вбок от головы, остроконечные уши билей стоят торчком и постоянно находятся в движении.

Билеи тонкие, изящные, длинноногие. Они намного меньше, легче и беззащитнее кряжистых дальних родичей. Их вытянутые сухопарые тела покрыты короткой синевато-белой шерстью, на голове, лапах, ушах и крохотном забавном хвостике – темно-синие подпалины.

Пугливая билея – древнее нелианское ругательство.

У билей нет выбора. Ускользнуть или погибнуть. Безумная отвага может стоить им жизни. Билеи спасаются бегством от хищников. Они – самые быстрые животные Нелии.

Релти лег в траву и подполз ближе. Теперь он мог не только чуять билей и улавливать их импульсы в поле восприятия, но и видеть. Сильные, здоровые животные. Так считают глаза. Он применил сканирование – рискнул, понимая, что настолько мощное излучение его выдаст. Нужно смотреть быстро. Увидеть больше, старательно маскируя импульсы. Прежде, чем билеи почувствуют его.

Он увидел “на просвет” защитные костяные пластинки под кожей – тонкие и легкие, под ними кости основного скелета и внутренности. Одна из самок недавно упала с горного утеса. Травма почти зажила, кость срослась неровно. Последствия ушиба не прошли бесследно. Цель выбрана.

Билеи почувствовали опасность и сорвались в стремительный полет. Они помчались, едва касаясь подушечками лап ощипанной травы.

Релти выскочил из укрытия и побежал параллельно билеям, не рискуя приближаться к стаду, способному перейти в атаку. Он тоже был рожден для скорости. Леолла чувствовала, как вливается в его дыхание встречный ветер, как струится в нем жизненная сила, питая мышцы. Погоня давалась ему труднее, чем четвероногим билеям. Он старался беречь силы, немного отстал от стада, попробовал применить энергетическое воздействие. Удалось. Ноги выбранной жертвы подкосились. Ее занесло в сторону. Она не упала, но отрыв от стада произошел.

Релти ускорил бег, расходуя остаток сил. У него нет права на ошибку. Нельзя упустить. На пределе возможностей он почти обогнал билею и прыгнул. Ударил правой рукой в точку плохо сросшегося перелома, оживляя травму. Болевой шок лишил животное шанса на спасение. Прижав добычу своим телом, Релти вонзил клыки в гибкую шею.

Леолла проснулась. Испуганно дрожа, присела на постели.

***

Релти проснулся. Сорвался с любимой лохматой подстилки, подскочил к свернувшемуся комочком Шеллику и, крепко обняв его за шею, зарылся носом в теплый мягкий мех.

Келин приветственно заворчал и лизнул ему плечо.

– Шеллик не понимает, что я схожу с ума, – Релти отпустил зверя и вышел с ним на пляж.

Он чувствовал запах нектара и пыльцы голубой травы. “Иммо комль” – горный пыльник. Название растения, застилавшего почву и скалы мягким ковром. Корпорация великого гения Латара называется так потому, что ее главные корпуса расположены на месте голубой долины. Металл и пластик, врезанные в голый камень. Нет ни травы, ни птиц, ни пасущихся стад. Но борьба за выживание не прекращается.

Релти заметил, что его когти за ночь приобрели серый оттенок. Начали темнеть на три года раньше срока. Он становился зрелым мужчиной, по древнему обычаю достойным внимательного уважения.

Деревья, гибкие как шея билеи, выдержали шторм. Обтрепанные поредевшие кроны напоминали хвост ускользнувшей из пасти аликама лесной птицы, но эластичные стволы не треснули.

На берег вынесло городской мусор – обломки разбившегося айри, клешню бытового робота. Понравившиеся Леолле цветы ураган сорвал и смыл в море. Корни сохранились. Вырастут заново.

Лимэй проверял сохранность двух айри и их готовность к полету. Жизнь продолжалась.

Релти прошел по мосту, на котором познакомился с Леоллой. Хотел постоять, глядя на воду, перелистать приятные воспоминания, но скорый взлет космического корабля не допустил промедления.

Он поймал мать у пропускного пункта космопорта, позвал импульсом, и та подошла.

Ничто, кроме черных когтей, не выдавало возраст Мелмены. Сложенная в легком типе, энергичная до неугомонности, она и в окружении “свежих” девушек выделялась ярко сияющим пятнышком, неизбежно привлекающим внимание. Да, ей могли увлечься молодые ученые. Норил не напрасно ревновал.

Нервозность, отчужденность, стремление укрыться куполом “силового поля” от раздражающих городских вибраций – Мелмена так и не приобрела все те качества, что быстро впитывались молодыми нелианцами и оставались с ними до утилизации.

Релти смотрел, как она приближается, двигаясь плавно, изящно, и видел в ней живое воплощение Богини Света. Широко раскрытые, смотрящие недопустимо прямо, но без укора или агрессии, светло-желтые глаза. Волосы цвета утренней зари небрежно распущены и развеваются по ветру. Жизненная сила, оскудевшие запасы которой нуждаются в экономии, изливается мягкими теплыми волнами. Она похожа на небесное светило, горящее неутомимо и поддерживающее жизнь многих миров.

– Релти, – взяла левой рукой за локоть, подпиленными когтями правой скользнула по подбородку, обогнув ямочку. – Я рада видеть, что ты жив, здоров и сыт.

Использовала древнее приветствие.

– Хотел бы я ответить теми же словами, – он спрятал ее холодные пальцы между своими теплыми ладонями. – Не ешь, чтобы не спать?

– Нет времени на отдых, – Мелмена пресекла попытку сына передать ей сгусток жизненной силы.

– Тебе нельзя голодать. Ты понимаешь?

Релти не отводил встревоженного взгляда от ямочек на ее щеках. Большие светлые глаза, тонкие брови и маленький аккуратный нос – все, что осталось неизменного размера на похудевшем лице. По стандарту для нелианских мужчин желательны умеренно впалые щеки. Женские щеки в норме гладкие, слегка выпуклые.

– Мне – можно, Релти. В моей жизни наступила фаза увядания, – Мелмена жадно впитала доступные воспоминания сына, как долго пробывшее без воды растение. – Но ты не следуй моему примеру. Твоя фаза развития и роста входит в завершающий этап. Ты устроил большой стресс организму. Я привыкала голодать постепенно, начиная с полутора-двух суток.

Они взошли на мост.

“Привыкала”, – дернув плечами от негодования, Релти перешел на телепатическое общение.

Мелмена посмотрела на идущих к кораблю пассажиров, на телохранителя сына, ожидающего на мосту, и пояснила:

“Я должна успеть избавить Норила от проклятия прежде, чем оно убьет его. Искала сведения, намеки в древних письменах. Выбрала несколько рецептов зелий. Они приобретут чудодейственную силу при условии, что их изготовит служитель забытых богов. Надеялась, что найдется образец генетического материала отца Анрейми, произнесшего слова проклятия, и мы сможем вырастить его клон. Да, клонированный экземпляр имел бы сознание другой личности, но вдруг он смог бы приготовить действенное зелье? Старый Жрец утилизирован. Генетических образцов не сохранилось. Я была готова сама стать жрицей, бросить любимую работу и посвятить остаток жизни прилежному исполнению ритуалов. Но и это невозможно. Нет Старшей Жрицы, которая сможет провести обряд моего посвящения. Все потеряно! Я стараюсь, Релти. Пока безуспешно!”

“О себе тоже нужно заботиться”.

“Я помню. Древнее правило. Женщина должна обильно питаться, чтобы родить здорового ребенка. В голодные периоды вождь племени устанавливал запрет на размножение. Мне можно есть изредка. Я не намерена снова производить потомство”.

“Норил скоро отпустит тебя. Он хочет, чтобы ты выбрала нового мужа из молодых ученых”.

“Молодые ученые? – Мелмена улыбнулась. – Пугливые билеи. Они боятся приближаться к жене правителя. Тот, кто не испугается… Кимар Норри. Но Кимар старше меня, вдовец. И мы просто работаем вместе. Он понимает”.

“Твоя обязанность перед народом – передать лучшие качества линии Ратемма, – перекрыв доступ к воспоминаниям, Релти позволил чувствовать его обеспокоенность. – Мы исключим линию Анрейми из государственной программы воспроизводства”.

“Ты мой идеальный проект, – Мелмена восхищенно заглянула сыну в глаза. – Я знаю, чувствую, что у меня не получится лучшего потомства. Верю, мы найдем избавление от Печати Безумия”.

Стена блокировки сознания рухнула. Релти не выдержал. Воспоминания, которые он пытался скрыть от матери, сами потянулись к ней, выпустив липкие щупальца, и поймали ее.

“Нет! Не должно быть! Несправедливо!”

Импульсы Мелмены отчаянно заметались, она постаралась их заглушить, чтобы не привлечь постороннее внимание.

“Проклятие завладевает моим разумом. Ему невозможно сопротивляться, – Релти укрыл ее легкой успокаивающей волной энергии. – Я твой дефектный проект. Признай мою непригодность для размножения и запланируй новое потомство”.

“По статистике, первые симптомы проявляются во второй половине жизненного срока. Близость к властным структурам – могла ли повлиять?! Я буду бороться за тебя, Релти! Не хочу потерять тебя”.

“Не умри от истощения в ходе борьбы”.

“Отдала бы жизнь за тебя, будь я уверена, что проклятие примет мою жертву”.

“Бракованный проект не стоит самопожертвования ценной для государства производительницы. Я не заслуживаю ничего, кроме котла молекулярного расщепителя. Я безумен в большей степени, чем Норил. Ты знаешь, я установил энергетическую связь с велянкой – что может быть ненормальнее?”

“Ты меня часто удивляешь, да, – Мелмена поджала губы, придумывая, как разрядить наэлектризованную атмосферу. – Велянка… Я почуяла ее запах в павильоне”.

“Она одна заметила твой портрет”.

“Хочу познакомиться с ней. Наши предки энергетическую связь называли узами душ. Мы узнали, что душа не учитывает биологические параметры при выборе истинной пары”.

“Новый Великий Мудрец Велы признал существование у нас души, – Релти утаил от матери пророчество-предупреждение Илмиона. – Что если он сможет помочь нам?”

“Я так не думаю, – усомнилась Мелмена. – Печать Безумия – не проклятие отвергнутой любовницы, общее для большинства народов галактики. Она неразрывно связана с историческими событиями Нелии, не с войнами велянских царей, а с нашей Темной Эпохой. Способ избавления от нее нужно искать здесь, – она указала на выступающие из обмелевшего залива острия тонких скал. – Я продолжу поиски, когда вернусь с галактической научной конференции”.

Она старалась усилием воли не замечать предложенного ей полем восприятия в пищу итолида, побитого ночным штормом. Полосатый моллюск сидел, прицепившись к острой скале и вяло шевелил усиками.

Релти бегло взглянул на него и снова внимательно посмотрел на мать.

“С велянкой и союзом душ мне все понятно. Назови другие признаки активации Печати Безумия. Жду”, – обнадеженно добавила Мелмена.

“Я вижу сны. Этой ночью я охотился на билей”.

“Охота прошла удачно?”

“Да. Имеет значение?”

“Несомненно. Сны, порожденные действием проклятия, несут боль и страх. В них ты сам становишься жертвой. Наши предки видели сны. “Свежим” в инкубаторах блокируют отвлекающую от реальности возможность сознания. Энергетическая связь с велянкой сняла твою блокировку”.

“Нельзя снова их заблокировать?” – Релти нервным движением руки убрал прядь волос за ухо.

“Не нужно. Учись видеть знаки в сновидениях. Подсказки, образы будущего”, – Мелмена задумчиво прикрыла глаза.

“Так я еще быстрее сойду с ума”.

Просмотрев сновидение сына, Мелмена занялась поиском таинственных знаков:

“Иммокомль. Территория Латара. Сон предвещает тебе победу над ним?”

“Латар – не билея, – Релти выразил скептический настрой шумным выдохом через нос. – Он аликам и самец. Во сне я поймал самку”.

“Идимла тоже изъявила желание участвовать в выборах”.

“Она тонкоус”.

“Пока в списке три кандидата, – импульсная волна Мелмены смягчилась, подхватив любопытную идею. – Латар – аликам, Идимла – тонкоус. А кто ты?”

“Келин”, – без сомнения ответил Релти.

“Да, ты келин, – подтвердила мать. – Тебе нужна стая, чтобы победить аликама и тонкоуса. Вместе келины загоняют крупную добычу и противостоят опасным хищникам. Аликам всегда один, и может рассчитывать только на свои силы. У беллибианских тонкоусов старшую самку окружают одурманенные ее феромонами самцы и младшие самки, но из них каждая ждет возможности убить лидера, чтобы занять ее место. Вожак стаи келинов не всегда старше и сильнее сородичей. Он умнее. Его задача – придумать лучший план охоты, правильно определить роль подчиненных в зависимости от их способностей. Келины не свергают лидера, когда он состарится, не добивают, если он получит тяжелое ранение. Они заботятся друг о друге. Стаю объединяет не взаимный страх, а доверие. Иди к своей стае, Релти, – она взглянула на Лимэя и улыбнулась левым уголком губ. – Мне пора лететь на космическую станцию Председателя Гусеницы. Не беспокойся обо мне. Я не умру от голода. Участников конференции хорошо кормят”.

Они подержались за руки, и Мелмена поспешила на корабль. Так она и живет. Питается на конференциях. Недопустимо.

Релти проводил взглядом улетающий космический корабль. Его видения – следствие не проклятия, а энергетической связи. Облегчение – и нет.

Леолла говорила, он способен изменить порядки родного мира. Да, он планирует многое сделать для народа Нелии, а еще использовать высокий статус, чтобы вернуть любимую велянку. Осуществятся ли его планы? Мудрец сказал, он станет правителем, если выживет. Норил в полубезумной речи назвал его потомком великого гения, поставил на один уровень с Латаром. Владелец корпорации “Иммокомль” устраняет конкурентов.

Отгоняя неприятные мысли, Релти погрузился в городскую суету. Сон повлиял на его мировосприятие. Как в первый день жизни, ему захотелось промчаться по узкому дальнему мосту, свободному от спешащих на работу горожан.

“Почему в нелианских городах запрещено бегать? Нарушителям грозят разорительные штрафы. Мы рождены для скорости. Наше телосложение рассчитано на непродолжительное, но эффективное преследование шустрой четвероногой добычи. У велян другая природная направленность, но даже они предусматривают места для пробежек в городских парках”.

– Пробежимся вечером по острову наперегонки? – предложил он Лимэю.

Телохранитель обернулся на него удивленно, без привычной наглости, чуть подумал и кивнул в знак согласия. Релти окинул его довольным взглядом. На острове Лимэй успокоился и отъелся, приобрел солидный вид, отличающий воина от городского жителя.

– Хорошо, что я арендовал телохранителя, – порадовался Релти. – Лимэй защитит меня.

Вечером Релти вернулся в космопорт, чтобы проконтролировать отправку ценного груза. Билеи разного биологического возраста – от молодых взрослых животных до малышей – забились в углы огромной прозрачной клетки в грузовом отсеке корабля, тесно прижавшись друг к другу. Они дрожали крупной дрожью, тяжело дыша.

– Ничего не едят. Я положила в клетку их любимый горный пыльник, а они к нему не притронулись, – Нирра печально взглянула сквозь густые темно-красные ресницы на подошедшего к ней принца.

В длинном белом платье, с букетиком голубой травы в руках, она была похожа на велянскую невесту. Релти понимал, Нирра без сомнений согласится стать его женой.

С приближением еще одного хищника, чувствующие себя в ловушке билеи сильнее затряслись, начали задыхаться.

– Отойдем от них, – Релти тронул Нирру за плечо и потянул к трапу. – Наше присутствие их пугает.

Медленно отступая, он смотрел на перепуганных животных, чувствовал их запахи, ловил интенсивные прерывистые импульсы.

В дикую эпоху ему пришлось бы охотиться. Убивать, чтобы выжить. дальние предки не могли выбирать между живой и неживой пищей. Но у него был выбор. Ему не хотелось приближаться к дрожащим существам, закрывающим своими телами притаившихся в углах малюток. Он понимал, хоть и неприятно было признавать свою прежнюю неправоту, что претензии галактического содружества обоснованы. В Эпоху Великих Перемен нужно было оставить часть животных в дикой природе. Тогда это легко было сделать. Но как поступить теперь, когда в долинах вместе шишек горного пыльника к небу тянутся шпили высотных зданий?

– Прекрасные звери достойны права на жизнь, – твердит назойливая жирная гусеница.

Привыкший охотиться на полигонах Лимэй считал иначе. Релти не подпускал его к билеям. Мимо телохранителя проносили тяжелые контейнеры с проростками кормовых растений, ящики с плодами зидденберий. Лимэй стоял на верхней ступеньке трапа, как обычно – подобный статуе, только на этот раз у живого монумента шевелился кончик носа. Воин беспокойно принюхивался, злился на арендатора, не согласившегося выпустить часть груза на острове и устроить охоту.

Тайрил был не менее рассержен. Поговорив с пилотом корабля, он примчался к грузовому отсеку.

– Я все правильно понял, Релти? Мы отдаем велянам пятнадцать билей высшего качества лучших породных линий за признание существования у нас души, которой все равно нет, и за ничего не значащее пророчество? Ты должен потребовать у них взамен гладкорогих телминов, или пусть они хорошо заплатят нам в общей валюте. Но телмины предпочтительней.

– Дар Мудрейшему безвозмездный, – пояснил Релти. – Мы ничего не вправе требовать.

– Не согласен! Я лично выбирал билей из инкубаторов. На разных стадиях развития, как ты просил. Думал, что они нужны для охоты. Я согласился поддержать тебя как кандидата в правители, но то, что ты делаешь… Неприемлемо! Я готов рассматривать животных Нелии как предмет экспорта. Выгодный – ключевое слово. Их нельзя дарить всем подряд. Твои ненормальные действия их обесценят! А еще мы отправляем к ним девственницу. Она одна стоит десятка таффлей. Пусть пришлют их нам взамен.

– Тайрил, мы не продаем Нирру в рабство. По велянской традиции, дар Мудрейшему сопровождает юная дева. Нирра вернется. С ней ничего не сделают.

“Ты тоже ничего не сделал с их подарком”.

“Леолла – не подарок”.

“Да. Мы потому и не могли ее съесть”, – раздосадованно подумал Тайрил.

Релти спрыгнул с трапа. Замер, присев на колено и вдавив подбородок в грудь. Не время для агрессивных импульсов, и тем более для поединка. Ему нужны союзники, стая келинов. Нирра теперь подозревает, что ее тайно продали в рабство. Билеи могут погибнуть от стресса. Он должен сдержаться.

Тайрил и прежде говорил о желании съесть Леоллу, но каждое новое упоминание Релти переносил тяжелее предыдущего. Еще раз услышит или увидит в мыслях – нападет. Как древний вождь, как лидер стаи келинов.

– Возьмем одну билею из клетки, – предложил Тайрил, решив, что перемена настроения принца вызвана близким присутствием живой добычи.

– Пятнадцать – священное число для велян. Столько мудрецов избирают в совет, – Релти отрегулировал импульсы.

Он вернулся на корабль.

“Когда в свободную продажу поступит мясо зверей Мокрокуса? – телепатически обратился к Тайрилу. – Ждешь, пока они наскучат богачам?”

Не впервые Релти употребил велянское разговорное слово. На Нелии нет богачей. Официально.

“Норил обещал, что ты принесешь народу большую добычу, – напомнил Тайрил. – Веляне нам не отдают своих животных. Девственниц тоже перестали присылать. У нас нет другой добычи в резерве. Да, я использую возможность продавать зверей Мокрокуса по завышенным ценам. Ближе к выборам разрешу их массовое производство. Народ будет благодарен тебе”.