Читать книгу Предпоследний круг ада - Ольга Володарская - Страница 7

Нурлан Джумаев снял тюбетейку и вытер вспотевшую лысину платком с монограммой. Все его вещи были эксклюзивными. Одежду, обувь, головные уборы, сумки, шарфы для него изготавливали лучшие мировые мастера. Нурлан не ходил по магазинам, только по ателье и мастерским. Фасоны выбирал классические, а по мнению многих – старомодные. И неизменно образ дополнял тюбетейкой «такией».

Нурлан посмотрел на себя в зеркало и равнодушно подумал: «Какой же я старый…»

Джумаев не только выглядел не очень хорошо, он чувствовал себя так же. Его биологический возраст не соответствовал паспортному. Многие его ровесники как пацаны носятся, кто по беговым дорожкам, кто за молодыми девками, а Нурлан давно свое отбегал, уже лет десять как. Хорошо еще, ходить мог. И почка, пусть и одна, вторую отбили, неплохо работала. А вот сердце уже дважды оперировали. Печень подсаживали. Хрусталик глазной меняли. Коленные суставы наполовину искусственные…

Нурлан называл себя дедушкой-трансформером.

Вот только внуков у него не было. Как и детей. Но родной человек имелся – двоюродный племянник Абзал, которого он взял под свое крыло еще пареньком. Абзал потерял родителей в пятнадцать, Нурлан пожалел его, приютил. Думал сделать его сторожем своего шале, которое он посещал крайне редко, но не продавал, поскольку горный воздух благотворно на него влиял, а вид заснеженных вершин умиротворял. Да, можно было останавливаться в гостинице или снимать дом, но это ЧУЖОЕ, а ему нужно было СВОЕ. Нурлан был и бездомным, и рабом, и зэком, треть жизни промыкался по норам, подвалам, камерам, и как только появилась возможно обзавестись своим углом, он ею воспользовался. Поначалу это был именно угол – комнатенка в общежитии. Потом появилась квартира, затем дом, другой, третий… Остров, наконец (но от него он вскоре избавился – тропический климат не подошел). На момент, когда в жизни Нурлана появился Абзал, он владел только шале и квартирой в Алма-Ате, но шикарной не по размеру и планировке, а по оформлению. Поскольку паренек вырос в горной деревушке, Нурлан отправил его в привычные места. Тот не смел возражать, хотя мечтал о другом. Абзал хотел остаться в городе, продолжить обучение в школе – он окончил всего семь классов, затем поступить в университет, но… Если благодетель велел жить в горах и сторожить дом, так тому и быть.

Но «ссылка» долго не продлилась. Когда Нурлан лучше узнал своего племянника, ему стало понятно, что парня с таким мощным интеллектом и необузданной тягой к саморазвитию грех держать в глуши. Он забрал Абзала в город, устроил в лучшую гимназию, но сказал: «Если за год не догонишь одноклассников, вернешься в шале!» Абзал не только догнал их – перегнал. Он экстерном окончил среднюю школу. Аттестат получил вместе с ровесниками, а не с теми своими одноклассниками, которых был старше на два года.

Поскольку Абзал выиграл с десяток олимпиад, то мог выбирать сразу из нескольких вузов, готовых его зачислить на бюджетное отделение. Но Нурлан предложил ему Кембридж. Однако оплатил только подготовительную ступень (одного аттестата, пусть и отличного, а также медалей было недостаточно для поступления иностранца), а стипендии на дальнейшее обучение племянник добился сам. Когда диплом магистра международного права престижнейшего вуза Великобритании был получен, Абзал вернулся в Казахстан, несмотря на то, что мог остаться или выбрать любую другую благополучную страну. Но его тянуло на родину. Поучился за границей, посмотрел, что и как, себя проверил, и хватит. Знания свои применить он может и в Казахстане.

Нурлан был рад этому решению. Он скучал по племяннику и нуждался в энергичном, хорошо образованном помощнике, которому мог бы доверять. Он предложил Абзалу поработать на себя, набраться опыта. «Уйдешь в свободное плавание, как только почувствуешь, что готов, – добавил он. – Если, конечно, захочешь…»

С тех пор прошло шесть лет. Племянник все еще оставался при Нурлане. Но не потому, что не чувствовал себя готовым к свободному плаванию… Он не мог бросить дядю. Тот болел все чаще, и львиную долю забот о бизнесе взвалил на себя Абзал, при этом все еще формально оставаясь юридическим консультантом.

…Нурлан нахлобучил тюбетейку, вымыл руки и покинул уборную.

Он находился на киностудии, где будут проходить съемки ЕГО фильма. Начнутся они завтра, но сегодня Нурлан приехал для того, чтобы посмотреть декорации.

– Вы бы сказали мне, что интересуетесь, я бы вам фото и видео прислал, – сказал ему на это Чаплин. Он находился в павильоне вместе с оператором, осветителем и парой помощников.

– Я лучше своими глазами…

– Как пожелаете.

– Передо мной сейчас квартира сестер?

– Точно.

– А где пианино? – По сценарию девушки часто играли на нем.

– Позже появится. Пока оно только мешать будет.

– Но оно же должно быть в кадре.

– Завтра снимаем двадцать девятую сцену, в ней все действия происходят в спальне, – терпеливо объяснил Эд. Первое время он раздражался, когда Нурлан задавал ему дилетантские вопросы, потом привык к ним. Лучше разъяснить все старику, чтоб не переживал лишний раз.

– Инструмент уже куплен?

– По-моему, нет. А что?

– Это непременно должно быть черное фортепиано «Украина».

– Хорошо, я позвоню реквизитору, скажу, чтоб поискал… Но мы всегда можем выкрасить инструмент и сменить на нем табличку.

– Нет, это будет не то, – заволновался Нурлан. – Не звоните никому, я сам найду нужное пианино и доставлю его сюда.

– Чудной вы старик все же, – усмехнулся Эд.

– Все старики чудные.

– Это точно. Вот, к примеру, моя бабуля…

И принялся рассказывать какую-то смешную, как ему казалось, историю. Но Нурлан не слушал, он вспоминал черное пианино «Украина», на котором играли его мама и сестра, чаще по отдельности, но иногда в четыре руки. Женщины семьи Джумаевых были музыкально одарены, тогда как мужчинам на уши наступил медведь.

У Нурлана было счастливое детство. Отец работал на закрытом «космическом» предприятии, мама преподавала в школе. Старшая сестра Зара училась на «отлично» и в общеобразовательной школе, и в музыкальной. Братика оно обожала, с удовольствием нянчилась с ним. Но избегала подвижных игр. Никаких тебе догонялок, салок, войнушки. Только кубики, раскраски, угадайки. Нурлан рос непоседливым пацаном, и ему быстро надоедали настольные игры, он хотел носиться, прыгать, кидаться подушками. И когда сестра отказывалась делать это вместе с ним, обижался. Но лишь до тех пор, пока родители не объяснили ему, что у Зары больное сердце и физические нагрузки ей противопоказаны. О том, что девочка вряд ли доживет до двадцати, они от Нурлана скрыли.

Мальчику было десять, когда Зара слегла. Она к этому времени окончила школу, собиралась поступать в консерваторию. Но болезнь этому помешала. Однако она не убила Зару. Сестра была борцом. Она не желала сдаваться смерти без боя. Только не сейчас, когда отец нашел специалиста, готового взяться за сложнейшую операцию на сердце Зары. Работал он по экспериментальной методике. Гарантий никаких не давал. Но обреченные на смерть люди хватались за последнюю соломинку, поэтому очередь к доктору была огромной. Половина больных не дожидались и умирали. Зара тоже не дотянула бы, хотя изо всех сил цеплялась за жизнь, если бы не освободилось место в очереди, а отец вовремя не среагировал.

Сестру прооперировали, и она пошла на поправку. Джумаевы ликовали.

Пройдя реабилитацию, Зара поступила-таки в консерваторию. Отучилась в ней. К тому времени и Нурлан окончил школу. Но решил отслужить в армии сначала, а уж потом определяться с профессией. Родные поддержали. Отец сам сначала отдал долг родине, а только после этого поступил в институт. Мама считала, что армия научит сына дисциплине. Сестра видела, что Нурлан разрывается между физикой и лирикой – он был одинаково хорош и в точных науках, и в гуманитарных. И парень пополнил ряды бойцов Советской армии.

Служил он в Чеченской Республике. Было трудно, но Нурлан ни разу не пожалел о том, что пошел в армию. Единственное, что омрачило все, – это то, что он не успел на похороны сестры. О том, что она скончалась, он узнал, будучи дембелем. Ему оставалась неделя до приказа, и раньше этот приказ ему никто подписывать не собирался. Нурлан едва не дезертировал, желая попасть на похороны – хорошо, товарищ не позволил. Надавал тумаков и к койке привязал, пока мозги на место не встанут. «Сестре ты уже ничем не поможешь, а себе жизнь испортишь, – рычал он в ухо Нурлану. – У родителей только ты остался. Кто поддержит их, когда тебя под трибунал отдадут?»

Нурлан вернулся домой, когда со смерти сестры прошла почти неделя. Если бы Джумаевы были христианами, он попал бы на помин девятого дня.

У Зары забарахлило, а вскоре отказало сердце. Операция лишь ненамного продлила ее жизнь. Отец суетился, пытался найти очередного чудо-доктора, но в СССР нужных специалистов не было. Сестре требовалась операция по пересадке сердца, а в те годы на это были способны единицы. В ЮАР, США и Швейцарии Заре могли помочь, но только не на родине. Тогда между Советским Союзом и Западом был железный занавес, выехать – проблема. Отца же не выпускали даже в страны социалистического лагеря. Но он обивал пороги высоких кабинетов в надежде на то, что разрешат выехать жене и дочери. На лечение последней требовались большие деньги, но он готов был занимать, продавать нажитое…

И, как оказалось, предавать родину.

То, что старший Джумаев пошел на государственную измену, выяснилось через несколько месяцев после похорон. За мужчиной явились суровые дяденьки из КГБ и увезли в наручниках из дома. Больше жена и сын его не видели. Свидания с ним были запрещены. Разрешены только письма. Но их от папы пришло всего три, в четвертом, отправленном с привычного адреса, Джумаевым сообщили, что муж и отец расстрелян за измену Родине. Нурлан считал, что произошла чудовищная ошибка и его родителя обвинили ни за что, пока не нашел его дневник. Как оказалось, папа «слил» секретную информацию еще тогда, когда Заре нужна была первая операция. Он продал ее за приличные деньги, и они помогли выкупить место в очереди. Тогда ему все сошло с рук. Отец долго в это не верил, очень переживал и зарекся не преступать закон, но… Его любимая дочь вновь оказалась у края могилы. Что оставалось? Либо безропотно ждать ее смерти, либо действовать. В этот раз отец сыграл по-крупному. Ему требовались не только деньги (они бы не спасли Зару), он желал вывезти семью за пределы СССР. Джумаевы покинули бы Союз сразу после того, как демобилизовался Нурлан. Но Зара ушла слишком быстро. Отец не успел спасти ее, но погубил себя…

Нурлан с мамой остались вдвоем. Тогда-то и начался настоящий ад.

…Джумаев так глубоко погрузился в воспоминания, что не только прослушал историю Чаплина о бабушке, но и не заметил, как тот удалился, а к нему самому подошел племянник.

– Дядя Нурлан, у меня невероятные новости, – тронув старика за руку, проговорил Абзал.

– А? Что? – встряхнулся Джумаев.

– Я нашел девочек.

– Каких?

– Сестер, что вдохновили тебя на написание романа.

– Ты это серьезно? Но как? В газете, напечатавшей историю о них, имена были изменены, фамилия же отсутствовала вовсе.

– Зная год и место рождения, отыскать таких исключительных людей, как сиамские близнецы, совсем не сложно. Девушек зовут Таня и Аня. Они живут в Москве, всего в получасе езды отсюда. Я предлагаю смотаться к ним, чтобы познакомиться.

– Съезди один. Расскажи обо всем: романе, съемках… О моем страстном желании встретиться с ними. Если они заинтересуются, назначь встречу на завтра.

– А если нет?

– Тогда я сам к ним нагряну и покажу тебе, как нужно уговаривать людей. Абзал, ты наследник моего бизнеса. Когда я умру, ты будешь вести переговоры. Учись!

– Я могу, – проговорил Абзал. На самом деле он не очень хорошо контактировал с людьми, если только они не были женщинами, за которыми Абзал собирался приударить. С ними племянник не терялся! – Но тут другое…

– Вот именно. Тебе всего-навсего нужно уговорить двух барышень на встречу.

– Но я даже не знаю, в своем ли они уме.

– Ты мачо, Абзал. Внешне – совершенно точно. Сыграй на их инстинктах. Завлеки бицепсами. Но не забудь о красивых жестах. Явись с цветами, осыпь комплиментами, пригласи в шикарный ресторан. Я поставил перед тобой очень легкую задачу. Сложную я взял на себя.

– Какую, если не секрет?

– Нужно найти черное пианино «Украина», – ответил Нурлан и достал телефон, чтобы выйти в интернет. В отличие от многих своих ровесников, он прекрасно ориентировался в сети. Даже Абзал, ближайший родственник и помощник, не знал о том, что Нурлан Джумаев криптовалютчик. Пока молодежь разбиралась, что такое биткоин, старик их покупал. И теперь он мог похвастаться тем, что имеет их столько, что может купить не только остров… А целый архипелаг.

Только зачем?