Читать книгу Опасные семейные тайны - Ольга Волошина - Страница 2

Сергей вырулил на Ленинский проспект, в памяти опять всплыло воспоминание об утренней ссоре с женой. Он ярко и отчётливо представил её бледное красивое лицо, покрывшееся красными пятнами, горящие ненавистью глаза.

Начало ссоре положил он сам. Резко и грубо спросил у Нины, что она делает на кухне в такое раннее время. От неожиданности она выронила чашку с кофе. Маленькая фарфоровая чашечка разбилась вдребезги, кофе густой коричневой лужицей растёкся по полу.

И в самом деле, зачем-то она ведь встала в такую рань, сварила ему кофе, чего никогда прежде не делала. Ни разу за всё время их совместной жизни. Вот с его стороны, особенно в первый год после свадьбы, такие порывы случались нередко. По выходным он приносил ей кофе в постель. Тогда ему было приятно доставлять жене это удовольствие, и она счастливо улыбалась ему восхитительной улыбкой, растиражированной повсюду глянцевыми афишами. Но это было так давно! Тогда она казалась счастливой и веселой, его молодая жена, да и он был совсем другим. С тех пор прошло почти десять лет. От прежних отношений не осталось и следа. Видимо, они никогда по-настоящему не любили друг друга. А может, просто совсем разные люди. У каждого свой мир, недоступный и неинтересный другому. И ни из нх один не хотел поделиться этой своей отдельной вселенной.

Даже после того, как Нина оставила театр, а произошло это через два года после свадьбы, она осталась верна всем своим прежним привычкам. Как и все актрисы, спать ложилась поздно, поздно и вставала. Варить мужу по утрам кофе, готовить завтрак – ей и в голову не приходило. Да и зачем, если это без труда делала Марья Егоровна, старая домработница семьи Арбениных и няня Нины. Она появилась в доме родителей Нины много лет назад и за долгие годы стала членом их небольшой семьи. Полгода назад старушка умерла, и теперь Сергей сам готовил себе завтрак, обычно состоящий из пары бутербродов и чашки растворимого кофе.

И почему-то именно сегодня утром Нина выразила неожиданное желание сварить ему кофе. Встала ни свет, ни заря – ради чего? Совершенно необъяснимое для госпожи Арбениной желание! Впрочем, если посмотреть на это в свете последних событий, то всё станет понятным.

В понедельник в семь вечера Сергей вышел из офиса и не спеша поехал домой. Точнее, домой-то он должен был попасть позднее, сначала нужно было выбрать подарок для Вики. Скоро у неё день рождения, хотелось порадовать девочку чем-нибудь необычным.

Накрапывал мелкий осенний дождь. Сергей вышел из машины и раскрыл зонтик. Обшарил окрестные ювелирные и парфюмерные лавочки, но так ничего и не выбрал. От бесплодной суеты он вдруг остро почувствовал, что страшно голоден. Нужно было непременно где-нибудь поужинать. После смерти Марьи Егоровны запах домашней еды, похоже, навсегда выветрился из их квартиры. Нина привычно берегла фигуру, и он плохо себе представлял, чем она питается в его отсутствие. По вечерам она вообще не ела и в кухню не заходила. Для него в холодильнике лежали пельмени, дорогие копчености и сыры для бутербродов на скорую руку. Конечно, можно заехать к Вике, уж там-то всегда найдется что-нибудь аппетитное на ужин, но сегодня у неё какой-то важный зачет, и ему не хотелось мешать девушке.

Сергей вспомнил о маленьком уютном ресторанчике на Никитском бульваре, обнаруженном неделю назад. Небольшой зал с приглушенным освещением, тихая музыка, немногочисленные посетители. А главное – нехитрая, но очень добротная кухня. До ресторанчика совсем недалеко, и Сергей решил пройти туда пешком, а потом вернуться к машине.

Намереваясь сократить путь, он свернул с Нового Арбата и оказался в безлюдном переулке. Старинные особняки, теснившиеся вдоль узкого тротуара, были густо заселены офисами, в это время уже закрытыми. Все ещё озабоченный проблемой подарка для Вики, Сергей шёл, не глядя по сторонам. Внезапно сзади раздался визг тормозов. Он обернулся и мгновенно отскочил в сторону. Прямо на него неслась машина, за рулем сидела женщина. Автомобиль вильнул влево, едва не задев столб, за который схватился Сергей, окатил тротуар фонтаном брызг из грязной лужи и унёсся прочь.

– Пьяная, что ли, дамочка-то? – вопрошающе просипел рядом чей-то голос.

Сергей обернулся и увидел интеллигентного старичка с внушительным портфелем в руках. Тот сердито стряхивал грязные капли со своего пальто огромным белоснежным носовым платком.

– Номер-то приметили? – спросил дед. – В полицию бы позвонить, сообщить, а то ещё сшибёт кого.

Номера Сергей не успел заметить, так быстро и неожиданно все произошло. Зато лицо женщины-водителя разглядел хорошо, и оно его поразило. Блондинка за рулем была просто неправдоподобно похожа на его жену. И машина точно такая же, как у неё, белая «мазда». Но этого просто не могло быть.

Аппетит у него бесследно пропал, и желание идти в уютный знакомый ресторанчик само собой улетучилось. Сергей вытер платком испачканные о грязный столб руки, сделал безуспешную попытку вычистить рукав куртки, на который попали брызги из лужи, и побрел к своей машине, время от времени оглядываясь назад. Только на людной улице к нему опять вернулось чувство безопасности и уверенности в себе.

Пристраивая свою машину на стоянке у дома, он увидел «мазду» жены. Машина была грязной, что не было удивительно: противный осенний дождь с редкими перерывами лил почти с самого утра.

Сергей вошёл в квартиру, разделся и, как ни в чём не бывало, заглянул в гостиную. Нина, видимо, только что вернулась и ещё не успела переодеться. На ней был элегантный тёмно-синий костюм из мягкой буклированной шерсти. Сергей вдруг с неприязнью подумал, что синий цвет вызывает в нем глухое раздражение. Привычно кивнув жене, он отправился в ванную.

Потом сделал себе два бутерброда с ветчиной и чашку кофе, уселся за стол и стал усердно жевать, не ощущая никакого вкуса. В кухню вошла Нина, уже переодевшаяся в ярко-голубой шёлковый халат.

– Ты куда-то ездила вечером? – спросил Сергей, стараясь говорить как можно равнодушнее.

Нина удивлённо посмотрела на него: обычно он мало интересовался её делами, хотя всегда внимательно слушал, если она сама начинала что-то рассказывать.

– Да, к Наташе в Сокольники. Она заболела, а я у неё так давно не была, уже почти полгода. Как всегда, начинается осеннее обострение.

«С чего это вдруг она оправдывается?» – подумал Сергей и в упор посмотрел на жену. Она как будто слегка смутилась, отвела глаза и принялась старательно полировать и без того гладкую пластиковую поверхность стола.

Сергей покончил с кофе, вымыл тарелку и чашку, поставил их на сушилку и молча вышел из кухни, спиной ощущая пристальный взгляд Нины.

В кабинете он включил компьютер и уставился в мерцающий экран, но думал только о неудавшемся автомобильном наезде. Район, где жила подруга Нины, был расположен совсем в другой стороне. Очень далеко от того места, где его чуть не сбила женщина в белой «мазде». Наташу Сергей знал прекрасно, в прежние годы она частенько бывала у них дома, но потом словно кошка пробежала между подругами. Прекратились визиты и телефонные разговоры. Хотя, может быть, они уже и помирились?

Он ещё сидел за компьютером, когда Нина пошла к себе. Услышал, как она выключила телевизор и прошла в спальню.

Через час Сергей заглянул в комнату жены: Нина спала, на её бледное спокойное лицо падал слабый свет ночника. Она не любила засыпать в полной темноте, и в первое время после свадьбы эта причуда слегка раздражала Сергея, который предпочитал ночную темноту. Даже лунный свет мешал, и он всегда плотно задёргивал шторы.

Сергей выключил ночник, вышел из спальни и отправился в ванную. В прихожей задержался: на тумбе орехового дерева перед большим зеркалом в такой же деревянной раме лежала изящная чёрная сумочка Нины. Он нашарил записную книжку, сунул её в карман и вошёл в ванную, где стал переворачивать листочки, исписанные мелким бисерным почерком жены. Телефон Наташи обнаружился после десятиминутного поиска. От имен, фамилий и цифр уже рябило в глазах.

Ворочаясь в постели, Сергей вглядывался в темноту и думал, какую ложь выдаст завтра подруге жены, чтобы не поставить себя в дурацкое положение. Ещё решит, что он ревнует, подозревает Нину в измене, оттого и шпионит за ней. Так ничего не придумав, он закрыл глаза. Ладно, завтра подумает, утром мозги работают гораздо лучше.