Читать книгу Я и Тёмка - Ольга Яралек - Страница 3

Вообще-то я прекрасно обхожусь без индейцев и солдатиков. По мне, это такие же куклы, а в куклы я не очень люблю играть. Но Тёмка придумывает со своими солдатиками разные разности, и вот я начинаю вместе с ним визжать, орать и шипеть, то есть, как говорит баба Валя, «втягиваюсь в игру».

Что можно делать с солдатиками? Оказывается, по ним можно стрелять из самострела: они падают. Чем больше упало, тем хуже. Значит, тебя скоро победят. Стрелять я не люблю, так как попасть в цель могу не всегда, а вот Тёмка попадает часто – тогда меня и берёт досада. Почему он попадает, а я – нет? И вот я стреляю, стреляю, стреляю… Тёмка уже картинки раскрашивает, а я всё стреляю…

Но солдатики мне нравятся меньше, чем индейцы. Индейцы такие же маленькие, с мизинчик, как и солдатики, но красивые. Самый удивительный индеец – в оранжевых штанах и с белыми перьями на голове. Я всё время хочу с ним поиграть, но он мне никогда не достаётся: Тёмка его первым хватает. Индейцев мы делим поровну и расставляем на горах, то есть на кубиках. Потом сворачиваем кусочки бумаги, пережёвываем их и стреляем каждый из-за своей горы в противника.

– Почему индейцы воюют против индейцев? – спросил как-то дядя Толя.

– А как же надо? – удивился Тёмка.

– Индейцы должны воевать с белыми.

Мы посмотрели друг на друга.

– Да, наверное, должны, – сказала я.

– А у нас не должны! – ответил Тёмка и принялся пулять по моим индейцам.

– Не должны! – весело подхватила я.

Так мы и играем, индейцы против индейцев, Красная Армия против Красной Армии, – нет у Тёмки других солдат.

А однажды Тёмке кто-то подарил двенадцать оловянных солдатиков. Они не были раскрашены, лиц не разглядеть… Мне они совершенно не нравились, но Тёмка их всё время нахваливал:

– Ты что! Они сливаются с местностью! Что для солдата может быть главнее?!

Я не знала, что для солдата главнее, но мне казалось, будто всё – таки что-то другое.

– И потом, тебе не нужно голову ломать, кто в каком звании, – продолжал Тёмка. – У тебя все рядовые. Расставила, куда попало, – а ты так и делаешь, – и всё! Это я думаю, куда командира спрятать, как замполита прикрыть…

– Хорошо, – говорю, – если они такие замечательные, играй ими сам!

– Нет, – говорит Тёмка, – всё лучшее – гостю.

Начали играть. Он в моего солдатика попадёт, а когда отвернётся, я его вновь ставлю…

– Это нечестно, – кричит Тёмка. – Я его убил!

– Нет, – говорю. – Ты не его убил.

– А кого же?

– Кого-то другого! Где это видно, что ты этого убил?

– А я сейчас на нём крестик нацарапаю!

И стал крестики царапать, когда солдатика сбивал.

– Ты зачем же их портишь? – спрашиваю.

– Да их всё равно выбрасывать, – отвечает.

– Как? Так ты мне их дал, потому что тебе самому в них играть не хочется? – обиделась я.

Тёмка сопит и ничего не отвечает. Я тоже надулась. Когда первый бой закончился, мы стали своих солдатиков снова расставлять. Но из предыдущих игр я знаю, что должен быть среди солдат самый главный, который всеми руководит. Называют его командир. Я посмотрела на своих оловянных солдатиков и решила одного раскрасить самостоятельно. Должна же я отличать командира от всех остальных! Пока Тёмка прятал своих солдат по «окопам» и «блиндажам», я взяла лак для ногтей тети Оли и покрасила командиру голову в красный цвет. Получилось замечательно! Видно сразу – главный!

– Батюшки! Ты что сделала?

Ты зачем ему голову раскрасила? – ахнул Тёмка.

– Как зачем? Должен же у моих солдат командир быть?

– Это безобразие! – Тёмка схватил меня за руку, в которой я держала своего командира. – Ты испортила моего солдатика!

– Да ты же только что сказал, будто их всё равно выбрасывать! – удивилась я.

– Мало ли что я говорил! – наскочил на меня Тёмка.

Хорошо, что в дверь тётя Оля вошла:

– Что за шум? – спросила она.

– Да вот, эта кулёма моего солдатика раскрасила твоим лаком!

– пожаловался Тёмка.

Тётя Оля засмеялась и потрепала нас по волосам:

– Не ссорьтесь. Это только игра!

Она вышла из комнаты, а тут и меня домой позвали. На следующий день прихожу к Тёмке. Глядь – все мои солдатики красным лаком покрашены! У кого голова, у кого рука, у кого сапог…

– Что это? – спрашиваю.

– Боевые ранения! – гордо отвечает Тёмка. – Теперь я этими солдатиками играть буду. Вот тебе, возьми раскрашенных.

Но мне совершенно не хотелось играть раскрашенными. Мне так нравились мои оловянные, с боевыми ранениями, солдатики! Я подумала, что можно прилепить к Тёмкиному грузовику красный крест и поиграть в госпиталь. Но Тёмка твёрдо стоял на своём, солдатиков не отдавал. Мы стали играть. После первого боя я сказала:

– Всё. Больше мне играть не с кем. Все твои солдаты сейчас будут отправлены в госпиталь.

– Куда? – возмутился Тёмка. – Они у меня умирают в бою.

– Ничего не знаю, – ответила я. – Ранен – в госпиталь! Так будет честно.

Иногда Тёмка со мной неожиданно соглашался. Так и сейчас: положил своих солдатиков в коробку и сказал:

– Тогда давай твоих поделим! И продолжим!

– Нет, – говорю. – Давай лучше я раненых вылечу.

– Ну и лечи на здоровье! А я пока твоими поиграю, – обрадовался Тёмка.

Я организовала госпиталь, а Тёмка расставил моих солдатиков, после чего каждого взял в руку и внимательно осмотрел.

– Ладно, – говорит. – Играй ранеными. Мне они надоели. Всё-таки мои раскрашенные лучше.

В разгар очередного боя Тёмка выбежал попить воды. А я снова взяла лак тёти Оли и поставила по нескольку точек на груди у каждого солдатика. Кому одну, кому две, кому три точки… Вернувшись, Тёмка так и замер на месте.

– Это что? – грозно ткнул он пальцем в моего солдатика.

– Ордена, – говорю. – За боевые заслуги!

Тёмка даже покраснел от обиды:

– Отдавай мне их сейчас же!

– Ты, – говорю, – уже выбери себе каких-нибудь солдатиков и играй ими до конца. А то я больше играть с тобой не буду.

– Ну и не надо, – ответил Тёмка. – Я их всех забираю.

– Ну и пожалуйста, если ты такой, – ответила я, надувшись.

Так мы сидели некоторое время. Тёмка делал вид, будто играет. Бахал, выл, свистел. А я делала вид, будто рассматриваю свои пальцы. Вдруг Тёмка не выдержал:

– Давай так. Поделим всех солдатиков поровну – и раскрашенных, и не раскрашенных.

– Давай, – говорю. – Только какие теперь у нас не раскрашенными называются?

– И точно, какие? – засмеялся Тёмка.

– Непонятно… – захохотала я.