Читать книгу Кодекс скверны. Предтеча - Ольга Ясницкая - Страница 6

«Технологии – это искушение, поддавшись которому человечество уже однажды разрушило безопасный, полный изобилия и красоты мир, погрузив его во мрак бездны.

Мы, выжившие после Великой Войны, сознательно отказались от всех благ высокотехнологичной цивилизации, оставив только самое необходимое для жизни.

И мы призываем наших потомков помнить, к каким последствиям приводят алчность и жажда власти вкупе с технологиями и оружием массового поражения. И всем сердцем надеемся, что люди будущего будут относится к природе и окружающему миру разумнее и уважительнее, чем это делали наши современники».

Отрывок из автобиографии Аврелия Первого «Размышления на руинах» от 23 года после Великой Войны.

Корнут опаздывал. Непростительно для первого советника короны, но кучер, видимо, снова налакался. Пришлось послать за наёмным извозчиком.

Лучше бы провести этот день с большей пользой. Дел целый воз и тележка, а вместо этого придётся развлекать этих высокомерных толстосумов, которые слетелись со всех углов Прибрежья, что те коршуны, учуявшие запах крови. Но испытывать благосклонность Юстиниана не стоит. Не прийти на закрытие гладиаторского сезона равносильно плевку в королевский лик.

К счастью, наёмный извозчик не заставил долго себя ждать и уже через десять минут Корнут рассматривал мелькающие дома через окно кареты. По удобству, конечно, ни в какое сравнение с его собственным экипажем: сидение узкое, продавленное, бесконечный скрип колёс, но выбирать не приходилось. Со своим кучером позже разберётся.

Со скучающим видом он рассматривал бесконечную череду домов, жавшихся друг к другу, как синицы на морозе. То и дело мелькали закусочные с кричащими вывесками, натёртые до блеска витрины вещевых лавок, запертые двери жилых домов.

Разноцветные фасады постепенно редели, всё чаще резали глаз обшарпанные стены с обвалившейся штукатуркой и мутными стёклами некрашеных оконных рам. По приказу, кучер выбрал самый короткий путь, что пролегал через фавелы Регнума.

Благо, тесные проулки сегодня пустовали. Город будто вымер: ни души. Весь Регнум, если не половина Прибрежья, собрался на Фулгурской Арене.

Копыта пары гнедых выбивали искры по мостовой. Карета скрипела и угрожающе раскачивалась. Редкие прохожие недовольно сторонились, уступая дорогу с грохотом летевшему экипажу.

Шум Арены стало слышно ещё за долго, как они подъехали к южному входу. Высокие стены медленно вырастали вдали, возвышаясь над двухэтажными зданиями. Спустя несколько минут, скрипнув колёсами, карета остановилась.

Корнут окинул взглядом Арену. Если бы не долг службы, он и за километр бы не подошёл к этому проклятому месту. Но несмотря ни на что, сооружение действительно грандиозное: гигантские стены шестиугольного строения вздымались к самому небу. Ровная белоснежная кладка сильно отличалась от привычного для столицы красного камня. Все, до единого блока, доставлены из самого Южного Мыса. Каждый угол украшали белые флаги с тремя красными волнами по центру – герб Прибрежья.

Невероятно, сколько усилий и денег потратил Августин, отец Юстиниана, чтобы отстроить такую громадину всего за пару лет. Наверняка спешил оставить после себя след в истории.

У стен галдели торговцы, зазывали редких прохожих отведать свежие пироги с мясной начинкой или утолить жажду фруктовой водой. Покупателей было немного, все давно собрались внутри и продавцы, со скучающими минами, лениво отгоняли от товара надоедливых мух.

От внезапного рёва Корнут вздрогнул. Бои начались. Разогревают толпу короткими поединками. Обычно, в самом начале, посылают неопытных гладиаторов. Такие сражения служат для увеселения зрителя и обходятся малой кровью, дабы не перенасытить народ: впереди ждала грандиозная битва.

Телохранитель, сидевший всю дорогу рядом с кучером, ловко спрыгнул с облучка и открыл дверь кареты. Корнут небрежно бросил извозчику серебряную монету и, не дожидаясь сдачи, поспешил ко входу.

Алые львы, охраняющие господское крыло, учтиво расступились.

Он поднялся по узкой лестнице и направился прямиком к королевской ложе, по дороге приветствуя скупыми жестами разномастных чиновников и других представителей высших сословий, которых мало-мальски знал в лицо. Каждый пытался заговорить, что-то спросить, но Корнут, бурча под нос извинения, даже не сбавлял шагу.

– Господин первый советник! Не могли бы вы уделить минуту? – на дороге выросла громоздкая фигура шефа полиции.

– Позже, Брайан, – раздражённо отмахнулся Корнут, – не до вас сейчас. Дайте пройти.

Тот услужливо поклонился и вжался в стену прохода.

Королевская ложа была переполнена. В самом центре восседал Юстиниан в окружении почётных гостей. Здесь были и мэр Южного Мыса – хмурый толстяк с густыми бакенбардами, и первый магистр Осквернённого Легиона, походивший скорее на прожжённого вояку, нежели на правящее звено одной из самых влиятельных структур государства, и ещё несколько менее значительных фигур вроде магистра Гильдии и хозяина оружейного завода.

Чуть поодаль, удобно устроившись на мягкой софе, весело щебетали дочери Юстиниана. Сестры даже не обращали внимания на молчаливую кузину, которая, казалось, была полностью поглощена мыслями и не замечала никого вокруг.

Корнут неприязненно покосился на Максиана, увлечённого беседой с мэром Мыса. Проклятый выскочка, прихвостень. Не стоило Юстиниану допускать эту лицемерную погань в совет, будь тот хоть трижды самой влиятельной персоной государства. Он-то, Корнут, видит его насквозь: верный пёс прежнего короля, он им и останется до последнего вздоха.

Хотя, стоит отдать должное, и у него есть чему поучиться. Хитёр, что тот лис. За десять лет так и не удалось раскопать на него хоть что-нибудь существенное. Но побеждает тот, у кого больше терпения, а у него, Корнута, выдержки хоть отбавляй. Порой, в таких делах спешка может только навредить.

Он низко поклонился присутствующим, сухо коснулся губами бледной руки королевы и уселся за низким столом, ломившимся от вина и фруктов.

Арена была переполнена. Все пять ярусов зрительских трибун забиты под завязку разномастными народом. Сотня тысяч голосов сливались в невыносимый галдёж.

Толпа снова взорвалась аплодисментами, загудела как пчелиный рой, требуя повторения. Корнут мазнул безразличным взглядом по покидающим арену гладиаторам.

– Где вас носило? – недовольно бросил король, дождавшись, когда гвалт стихнет.

– Прошу меня простить, Ваше Величество. Как обычно, подводят те, от кого меньше всего ожидаешь.

Юстиниан недовольно покачал головой и повернулся к магистру Легиона.

– Как я уже сказал, Брутус, вашему чемпиону давно пора на покой. И смею надеяться, сегодня настанет именно этот день.

– Вполне возможно, – загадочно улыбнулся магистр, поправляя острый воротник атласного пиджака. – Наслышан о вашем бойце. Кажется, он подаёт большие надежды. Посмотрим, каков в деле против достойного противника.

– Чтобы не быть голословным, предлагаю сыграть по-крупному, – Юстиниан пригладил бороду, сверкая массивными перстнями на пальцах. – Ставлю пятьсот тысяч на победу Пятого и ещё столько же, что Вихрь падёт от его секиры. Конечно, если вы не побоитесь рискнуть такой суммой.

В глазах магистра промелькнула хитрая усмешка. Он отпил из серебряного кубка, украшенного по краям мелкими самоцветами, и коротко кивнул:

– Вызов принят, Ваша Милость. Легион готов поставить миллион на победу Вихря.

Юстиниан довольно потёр руки:

– Что скажете, Дий, вы с нами?

Мэр повернул раскрасневшееся от вина лицо и заискивающе улыбнулся:

– Безусловно! Пятьсот тысяч ставлю на Пожирателя. Эта лошадка ещё никогда меня не подводила. И столько же против Пятого. Не обессудьте, Ваше Величество, так уж мы, торговцы, устроены: никогда не складываем все яйца в одну корзину.

– Что ж, дорогой друг, – улыбнулся Юстиниан, – сочувствовать вам не стану. Не обеднеете. Кто-нибудь ещё желает к нам присоединиться?

Король обвёл глазами собравшихся. Владелец завода, щуплый старик в расшитом золотой нитью жакете, предложил триста тысяч за победу королевского чемпиона. Сенешаль, скрипя зубами, поставил ещё сто. Максиан вежливо отказался, сославшись на полную некомпетентность в подобных вопросах.

Корнут незаметно ухмыльнулся. Ещё бы! Якшаться с осквернёнными, а после делать на них ставки стало бы верхом цинизма. И как Юстиниан умудряется не замечать этого? Во все эти пустые отговорки поверит разве что какой-нибудь олух с Северной Ямы.

– Что насчёт вас, канселариус? – поинтересовался Дий. – Или вы так же, как и наш уважаемый принцепс, не интересуетесь боями?

– Я отказался от сана, но не от богов, уважаемый, – натянуто улыбнулся Корнут, – а они, как и Заветы, не одобряют подобных мероприятий.

– И всё же вы здесь, – иронично заметил Максиан.

– Мне показалось, или вы только что назвали меня ханжой? – ощетинился Корнут.

– Ни в коем случае, дорогой друг, я просто предлагаю ненадолго забыть о высоком и насладиться мирскими утехами.

Корнут наморщил нос. Ещё посмотрим, как долго ты сможешь ими наслаждаться.

С динамиков, равномерно развешенных на стенах арены, вырвался скрежет. По трибунам прошёлся возмущённый ропот.

– Свободные граждане Прибрежья! – голос, вперемешку с помехами, заполнил арену. – Сегодня состоится последний бой сезона и, уверяю, вас ждёт грандиозное зрелище!

Аплодисменты заглушили голос. Свист и одобрительные крики смешались в одну огромную лавину, накрывшую арену оглушительным рёвом.

– Приготовьтесь, господа. У меня припасён для вас особый сюрприз, – Юстиниан многозначительно улыбнулся, подошёл к краю ложи и, постучав пальцем по массивной головке микрофона, неторопливо заговорил. – Этот год особенный как для Регнума, так и для всего Прибрежья. Шесть – священное число. Не даром у Фулгурской Арены шесть граней. Шесть башен-хранителей воздвигли предки на руинах погибшей державы. Шесть великих богов, дарующих жизнь и благоденствие Прибрежью. И ровно триста шесть лет назад мир погрузился во мрак, омылся кровью невинных и был поглощён всепожирающим пламенем.

Юстиниан выдержал короткую паузу и обвёл пёстрые трибуны взглядом:

– Но вопреки всему человечество выжило. Наши предки, возродившие Первый Город из пепла и добровольно отрёкшиеся от технологий, несущих смерть и хаос, предвидели будущее. Только благодаря их мудрости Прибрежье не просто существует, а процветает. Так воздадим им должное и не будем забывать о прошлых ошибках, которые едва не стоили жизни всему человеческому роду!

Арена взревела, заколыхалась, как Рубиновое море во время шторма. Юстиниан дождался, пока шквал людских голосов утихнет и, набрав в лёгкие воздух, проголосил:

– Да начнётся вновь Великая Война Трёх Держав!

На арене появился первый отряд бойцов. Пятеро в броне из дублёной кожи поверх синих рубах. Каждый из них держал в руке меч и прикрывался щитом. Возглавлял отряд чемпион в отполированных до блеска доспехах. Голову его защищал шлем, литая маска-забрало отбрасывала блики на солнце. Железное лицо грозно скалилось собравшимся.

– Встречайте! Армия Эврарионха! – взревел ведущий и толпа откликнулась взрывом аплодисментов. – И возглавляет её молодой чемпион, успевший всего за два года покорить не только Арену, но и наши сердца! Приветствуйте Пятого из Золотых Скорпионов, новую звезду Регнума!

Трибуны встретили чемпиона одобрительными свистами и криками. Тот поднял вверх внушительную секиру, как бы обещая, что бой придётся по вкусу зрителю. Гости короля оживлённо зааплодировали. Юстиниан самодовольно пригладил бороду и что-то шепнул Лауре. Королева застенчиво улыбнулась и отвела взгляд.

– А вот и Бореис, страна ветров и льда, – прогремел бесплотный голос, – и ведёт эту грозную силу в бой знаменитый Вихрь, безусловный чемпион Прибрежья!

Трибуны взорвались. Многие повскакивали на ноги, голося во всё горло. Любимец толпы, легендарный Девяносто Седьмой. Жестокий, безжалостный и, главное, умеющий красиво убивать.

Корнут сощурился, рассматривая броню чемпиона. Легион, на удивление, не поскупился. Какие доспехи! Да что уж, даже наплечники – и те без сомнений можно назвать произведением искусства. Матовую сталь покрывали замысловатые узоры, шлем украшало навершие острых, как бритва, шипов.

Вихрь шёл уверенно. Истинный хозяин арены. Он поднял обе руки, сжимающие короткие мечи, а затем развёл их в стороны в полупоклоне.

Его отряд был облачён в лёгкие чернёные доспехи поверх жёлтых сорочек – двуколор Бореиса.

– И, наконец, Айшал – загадочная страна заходящего солнца, войско, которое ведёт сам Пожиратель из Южного Мыса!

Команда Айшала носила огненно-алое облачение. Чемпион в круглом шлеме с красным гребнем низко поклонился трибунам и все три команды, как по приказу, остановились напротив королевской ложи, опустившись на колени.

Юстиниан взмахнул рукой, приказывая приступать, и осквернённые разошлись в стороны, занимая позиции перед боем.

Толпа напряжённо притихла в предвкушении кровавого месива. Корнут не без удивления подловил себя на мысли, что и сам уже с нетерпением ждёт начала. Хотя Юстиниан держал в секрете подготовку к финальной битве, ему, не без труда, правда, удалось кое-что разузнать. И если источник не лгал, скучно точно не будет.

Оглушающий гул сирен сотряс стены.

Бой начался.

Отряды тут же разделились, двигаясь навстречу друг другу. Мечи встретились с щитами, лязг металла заполнил арену.

Корнут с любопытством наблюдал, как Пожиратель лениво отбивается от наглеца в синем. Удары отражал уверенно, с лёгкостью. Наконец, наигравшись, он сделал широкий замах и его тяжёлый меч сияющей дугой опустился на плечо противника, рассекая грудную клетку вместе с доспехом, как нож подтаявшее на солнце масло. Кровь прыснула фонтаном, тело, разрубленное на части, повалилось в белый песок.

Корнут с отвращением смотрел на бурые внутренности, что вываливались прямо у ног чемпиона. Лёгкая тошнота подкатила к горлу. Он отвернулся и пригубил из кубка. Терпкое вино избавило от позывов и сохранило съеденный завтрак там, где ему и было место. Сколько раз приходилось наблюдать подобное, а привыкнуть так и не смог.

Среди гладиаторов творился хаос: синие били жёлтых, красные – синих, чёрные – тех и других. Корнут насчитал уже двоих, чьи жизни унесла арена. Так демоны Тейлура поглощают души грешников, хотя, не исключено, что это место и есть одна из ипостасей самого бога тьмы.

– Пора немного приправить наше блюдо, – Юстиниан лукаво подмигнул гостям и поднял вверх указательный палец.

Загудел сигнальный рог, послышался тяжёлый скрип оси. Восточные ворота поля медленно опустились на землю.

По трибунам прошёлся взволнованный ропот, перебиваемый пронзительным треском. Осквернённые застыли, тут же забыв о противниках, и попятились подальше от источника звука. Чуют небось, что дело запахло жаренным.

Вихрь кинулся к своему отряду, Пятый, окружённый соратниками, уже стоял наготове, всматриваясь в темноту прохода.

Из тени показалось белёсое туловище, отдалённо напоминающее человеческий остов. Ростом не меньше трёх метров, существо удивительно плавно передвигалось на тощих конечностях. Корпус упирался на суставы согнутых пополам лап, внешняя сторона которых походила на заточенные клинки. На короткой шее вертелась круглая голова, непропорционально огромная в сравнении с костлявым торсом. Выпученные жёлтые глаза уставились на воинов, нижняя челюсть опустилась, обнажая зубы-ножи размером с человеческую ладонь.

– Невероятно! – выдохнул мэр. – Это же богомол! И где вы его только достали?

– Впечатляет! – подтвердил Брутус. – Представляю, во что обошлось выманить эту пакость из леса.

– Эта пакость сожрала пятерых ординариев, пока те загоняли его в ловушку, – король снисходительно улыбнулся. – Но взгляните, оно ведь того стоило!

Брутус с восхищением поднял кубок, предлагая выпить за здоровье правителя.

Такого Корнуту видеть не приходилось. Редкая тварь и весьма кровожадная. Таких в окрестностях Регнума испокон веков не водилось. Сложно поверить, что только ради забавы его привезли сюда из Безмолвных Лесов, рискуя в любой момент выпустить на волю бестию.

Осквернённые, безусловно, опытные охотники и по законам Легиона каждый боец, даже из ординариев, обязан провести четыре года, охотясь за самыми опасными тварями окрестностей. Но вряд ли кто-то из них хоть раз имел дело с подобной дичью.

Пятый что-то выкрикнул бойцам.

Богомол повернул голову в сторону чемпиона и снова издал омерзительный рокот, напоминающий скрежет лезвия о точильный камень. Он ненадолго замер, оценивая добычу, и ловко перебирая передними конечностями, двинулся прямо на команду короля.

Остальные попятились, явно не спеша вмешиваться. И не удивительно: их задача выиграть бой. Пусть геройствует кто-то другой. Меньше соперников – легче победа.

Пятый, похоже, руководствовался иными принципами. То ли горячая кровь, то ли желание показать себя, то ли вообще дремучая глупость. Разве разберёшь, что в головах у этих выродков? Он издал боевой клич и бросился навстречу голодной твари, на фоне которой казался щуплым мальчишкой с игрушечным топориком.

Острой конечностью богомол рассёк воздух прямо над чемпионом. Не пригнись тот вовремя, вмиг лишился бы головы.

– Куда ты лезешь, идиот! – процедил сквозь зубы Юстиниан.

Корнут покосился на короля. Тот заметно нервничал. Ещё бы! Кому охота продуть целое состояние?

Секира Пятого с глухим чавканьем вонзилась в правую лапу существа. Бледная кровь брызнула из рубленой раны. Богомол яростно затрещал, закружился волчком в попытках достать наглеца, но чемпион ловко уворачивался от ударов, вздымающих песок арены на добрые полметра.

Пара бойцов из отряда подкралась к богомолу с двух сторон. Ещё один обошёл тварь сзади, подловил удачный момент и в несколько прыжков вскарабкался на тощую спину, цепляясь за выступающие шипы позвонков.

Богомол взбрыкнул, пытаясь сбросить с себя наглеца. Тот ловко вонзил меч в толстую шкуру и, держась за него как за рычаг, выхватил из голенища сапога кинжал.

Удар за ударом выбивали из тела твари блеклую жижу. Богомол заверещал, подпрыгнул, замолотил лапами по воздуху. Ловкач всё же не удержался и рухнул в песок.

Двое других продолжали рубить мечами задние лапы, как дровосеки ствол векового дуба. Под таким напором богомол наконец осел и вонзил острые конечности в землю.

– Недурно! – похвалил Брутус. – Слаженно работают. Я уже начинаю всерьёз беспокоиться за свои деньги.

Юстиниан снисходительно улыбнулся, довольный лестью магистра. Публика одобрительно ревела. Зрелище однозначно пришлось им по душе. Туннельными псами и воронами давно никого не удивить, их и за воротами столицы хоть отбавляй.

Корнут с презрением смотрел на бурлящую толпу: хлеба и зрелищ. Кажется, так говорили древние? Отвлёкшись, он и не заметил, как отряд Айшала воспользовался удачным моментом и напал на противника с тыла.

Прикрываясь щитами, бойцы в синем отступали. Пятый, оставив недобитого богомола, бросился на подмогу. Учуяв послабление, тот подтянулся вперёд, волоча искалеченные конечности, и широким мазком, как художник кистью, рассёк на части двоих, что потеряли бдительность в схватке друг с другом.

Толпа ахнула.

Чемпион Южного Мыса устремился к Пятому, видимо, решив, что более подходящего момента может и не подвернуться. На его пути встал один из синих, стараясь выиграть время для своего командира. С тварью нужно было покончить немедля.

Пожиратель яростно взревел, видя, что упускает вражеского чемпиона. Пятый выкрикнул что-то ободрительное соратнику и кинулся к богомолу. Его секира вспыхнула красным. Одним ударом он отсёк уцелевшую конечность и тварь, потеряв равновесие, завалилась на бок. Второй удар обрушился на голову и та с хрустом раскололась на части, белёсые мозги вывалились прямо на сапоги чемпиона.

Боец, осмелившийся встать на пути Пожирателя, едва успевал прикрываться от ударов. Вскоре то, что осталось от разбитого щита, было отброшено. Парировал он недолго, скорее от отчаяния, чем в надежде, что уцелеет после схватки.

Пожиратель выбил меч из рук противника и неожиданно отбросил свой в песок. Откинув забрало, он схватил поверженного за грудки и оскалился.

Корнут внимательно разглядывал осквернённого. Чемпион Южного Мыса мало чем походил на человека. Бугристая кожа, бледно-синяя, как у утопленника; немигающие, без зрачков глаза; огромный рот с острыми, как иглы, зубами. Такое и во сне не привидится. Он представил подобную образину, стоящую на страже за дверью кабинета и вздрогнул. Хорошо, что такие уроды встречаются не слишком часто. Обычно, они нежизнеспособны и погибают если не в утробе матери, то вскоре после рождения.

На лице бойца в синем промелькнул ужас. Пожиратель оскалился ещё шире и вгрызся в неприкрытое горло жертвы, вырывая куски плоти вместе с мышцами на глазах у ошарашенной публики. Кровь несчастного пузырилась на подбородке, стекала на броню, окрашивая в бурый. Выродок жадно заглатывал куски вместе с горячей кровью, пока не добрался до позвонков.

Корнут не выдержал и отвернулся. На такое он точно не подписывался. Одно дело – благородное сражение на мечах, другое – богомерзкое пиршество, устроенное ублюдком на потеху зрителям.

– Зачем он это делает? – с отвращением спросил Юстиниан.

– Набирается сил, – пояснил мэр обыденным тоном. – На то он и Пожиратель.

Толпа бушевала в экстазе. Когда ещё увидишь, как один осквернённый поедает другого. Может для Мыса это и привычное явление, но на Арене Регнума такого ещё не случалось.

– Похоже, Брутус, ваш чемпион решил дождаться, пока остальные перебьют друг друга, – Юстиниан снова поднял палец вверх и очертил им дугу, указав на ворота за спиной команды Легиона. – На дух не переношу нечестные сражения.

Сигнальный рог вновь загудел. На арену, с воем, чем-то схожим с гортанным хохотом, длинными прыжками вырвались гиены.

Корнуту приходилось видеть подобных в один из визитов в Южный Мыс. Хищники около полутора метра в холке, охотились в основном стаями.

Запах крови, витающий на арене, сводил с ума голодных животных. Они хлестали свои бока длинными хвостами, нетерпеливо переминались на массивных лапах и не сводили голодных глаз с жалкой кучки двуногих, так удачно попавшихся прямо к обеду.

Вихрь жестом приказал отряду окружить его. Бойцы вплотную выстроились по кругу, прикрывая собой командира.

Самая крупная тварь из стаи глухо зарычала, огрызнулась и ринулась прямо в гущу бойцов. Стая не отставала.

Песок у ног гладиаторов взметнулся вверх, закружил в оглушительном порыве. Спустя мгновение воронка выросла в настоящий смерч и скрыла отряд от зрительских глаз.

Стая остановилась, нервно заметалась. Вожак прижал огромные уши к голове и опустил острую морду. Инстинкт самосохранения предупреждал об опасности, когда как голод подсказывал: добыча там, всего в одном прыжке.

Ураган кружил на месте, будто врос в землю. Вожак оглянулся на свою стаю и выгнулся, всё же решившись попытать счастья.

Невидимый взрыв разорвал воронку изнутри и песок, ещё мгновение назад гонимый по кругу чужой волей, ударной волной окатил арену. Со стороны трибун донеслись крики, люди едва успели прикрыться, спасая глаза от едкой пыли. Облако скрыло на миг происходящее, а когда песок улёгся, отряд Вихря уже почти поравнялся с бестиями. Те натыкались друг на друга, визжали, мотали мордами.

Сам чемпион остался позади. Опустившись на колено, он собирался с силами, пока его бойцы добивали ослепших тварей.

Один из гладиаторов, потеряв бдительность, подобрался к вожаку стаи слишком близко. Животное, учуяв угрозу, ударило тяжёлой лапой, угодив в плечо и сбив его с ног. Зубы тут же впились в лицо поверженному, с хрустом кроша кости.

Одна из гиен завизжала и закрутилась волчком, пытаясь выдернуть зубами меч из окровавленного бока. Вскоре её мучения остановил клинок, опустившийся на толстую шею. С другой тварью справились не сразу. Та грозно рычала и металась из стороны в сторону, не подпуская к себе ни на шаг. В воздухе сверкнула сталь. Клинок, сделав дугу, вонзился прямо между глаз животного и оно замертво рухнуло на землю.

Вожак огрызался, не отходя от добычи. Боец, что посмелее, с криком бросился вперёд, целясь в толстую шею твари. Другой подскочил сбоку и всадил меч под рёбра по самую рукоять.

Вожак был повержен, хотя и успел полоснуть когтями, разорвав кожаную броню, а вместе с ней и грудь смельчака.

И пока Корнут с интересом наблюдал за эффектным выступлением Вихря, Пятый сошёлся в поединке с Пожирателем. С неистовой яростью чемпионы наносили друг другу сокрушительные удары. Сталь врезалась в сталь, сминала броню, как лист бумаги. Пожиратель превосходил и в опыте, и в тактике, но Пятый без особого труда отбивал удары один за другим. Подгадав момент, он оттолкнул противника и занёс секиру. Сталь блеснула алым, источая кровавое сияние. Секира скользнула по шлему краем острия и прорвала металл как фольгу. От удара забрало покосилось, но Пожиратель чудом успел уклониться. Взревев, он рывком сбросил бесполезный шлем.

– Как вы вообще переносите его присутствие? – не выдержал Корнут.

– Вы удивитесь, но на самом деле он довольно весёлый малый, – нервно хохотнул мэр, не отрывая глаз от сражающихся. – Давай же! Покажи этому сосунку!

Последние слова явно вырвались невольно и Дий смущённо осёкся. Юстиниан прочистил горло и пригладил бороду.

Секира Пятого скользнула рядом с плечом противника, тот, даже не уклоняясь, бросился в атаку. Меч то звенел о броню, то сталкивался с лезвием, кружил в воздухе сверкающими полосами.

Допусти Пятый хоть малейшую ошибку, и это мерзкое создание вгрызётся ему в глотку немедля. Корнут невольно начал болеть за чемпиона короля. Не потому, что если тот проиграет, Юстиниан ещё месяц будет срываться на каждом встречном, а просто потому, что второго акта каннибализма не выдержит и выблюет последние остатки завтрака прямо под нос самым могущественным людям королевства.

Мощным ударом Пожиратель выбил секиру. Пятый ловко перехватил меч врага рукой и, не обращая внимания на сочащуюся из ладони кровь, сжал кулак и замахнулся. По стальной перчатке пронеслись красные блики.

– Да! – Юстиниан вскочил с кресла, с восторгом наблюдая за своим чемпионом.

Пожиратель застыл, непонимающе впившись белёсыми глазами в лицо врага. Его нижняя челюсть, вперемешку с кровью и осколками зубов, валялась в песке.

Из месива, что когда-то было жуткой пастью, хлынула кровь. Осквернённый захрипел, медленно осел наземь и остался неподвижно лежать в песке, окрашивая вокруг себя алым.

Трибуны взревели, приветствуя молодого чемпиона.

– Пятый! Пятый! – орали со всех сторон.

Он подобрал секиру и огляделся: для него бой ещё не окончен.

Мэр казался безмерно расстроенным то ли из-за полумиллиона золотых, которые так легко продул из-за веры в своего чемпиона, то ли от самой мысли, что лишился гладиатора, которым так кичился при любой возможности. Он закрыл глаза рукой и, не веря увиденному, мерно покачивал головой.

– Будет вам, Дий, – Брутус похлопал его по плечу, – я самолично подберу вам кого-нибудь из своих скорпионов.

– Благодарю вас, мой друг, – отозвался тот, – но какой позор!

– Видимо, мясо того осквернённого оказалось с душком, – со злорадной улыбкой проговорил король.

Оставшиеся войны Айшала, лишившись предводителя, бились отчаянно, до последнего вздоха. Вихрь рубил мечами направо и налево. Арена превратилась в побоище, омытое кровью поверженных. Раненых не щадили, таков был приказ.

Трупы невольников вперемешку с монстрами усеяли поле. Корнута мутило от одного вида кишок и отрубленных конечностей. Каждый раз, натыкаясь взглядом на очередное растерзанное тело, он брезгливо морщился и отворачивался. Вино уже не спасало. Не скоро же он сможет спокойно смотреть на еду.

Пятый мощным ударом почти обезглавил последнего бойца Вихря и замер, наблюдая за главным противником. Тот атаковать не спешил. Оба, уже изрядно измотанные, набирались сил для последней схватки.

Пятый рывком сдёрнул искорёженный наплечник, висевший на единственном уцелевшем ремне и размял плечи. Вихрь стоял неподвижно, наблюдал за врагом, оценивал шансы. Но публика ждать не хотела.

– В бой! В бой! В бой! – тысячей голосов требовали трибуны.

Вихрь, будто поддавшись уговорам зрителя, двинулся навстречу Пятому, неторопливо, с осторожностью. Корнут не сразу увидел едва заметное прихрамывание на ногу. Ранен, но скрывает, не выдаёт слабых мест.

– Клянусь, если этот сукин сын победит, я дам ему столько женщин и вина, сколько пожелает. Пусть потом хоть упьётся до полусмерти и подохнет на очередной шлюхе.

Корнут чуть не подавился вином. Слышать подобное от Юстиниана удавалось нечасто. Он не просто боится проиграть с полдюжины усадеб в престижном районе столицы. Нет. Это принцип: показать, что никогда не ошибается. Своего рода самоутверждение среди тех, кто хоть как-то мог конкурировать с его положением в обществе.

Корнуту бросилась в глаза почти неуловимая улыбка на лице Максиана. Кажется, похожие догадки посетили не его одного.

Провернув секиру в воздухе, Пятый приготовился. Мечи в руках соперника опущены вниз. Усыпляет бдительность, заставляет расслабиться врага. Было заметно, как Пятый сомневается: атаковать или дождаться, когда тот нападёт первым. Но Вихрь не дал время на раздумье. С криком он кинулся вперёд. Рядом взвились вверх два миниатюрных смерча. Как верные псы, они двигались перед хозяином, разрастаясь с каждой секундой всё больше и больше.

Пятый не шелохнулся. Только крепче сжал свою верную секиру, готовясь к шквалу, который на него вот-вот обрушится. Едва смерчи достигли пары метров в высоту, Вихрь вскинул мечи и белая туча бурей налетела на королевского чемпиона, поглотила, скрыла от зрительских глаз.

Не теряя времени, Вихрь ворвался прямо в песчаное облако.

Трибуны стихли, затаив дыхание. Юстиниан подскочил, следом за ним и магистр Легиона.

Сквозь мглу почти ничего не разобрать. Едва различимые очертания лишь путали, порождали больше вопросов. Наконец песок стал медленно оседать. Буря стихла также внезапно, как и появилась. Со всех сторон стали доноситься возгласы, чередуясь ликованием с досадой.