Читать книгу Сказки Зеркал - Ольга Зверлина - Страница 8

Назлоб сидел на крыше своего мрачного замка и курил колдовскую трубку. Каждый вечер он выкуривал трубку, наблюдая, как солнце медленно сползает за горизонт. Ему казалось, что это он, Назлоб, самый могущественный в Безграничном Мирре колдун, прогоняет солнце с неба. «Давай-давай, глупая лампочка, – подгонял светило злобный волшебник, – проваливай побыстрее! И лучше бы тебе никогда сюда не возвращаться».

Назлобу нравилась только ночь, и он хотел, чтобы ночь на земле длилась вечно. Весь Мирр бы тогда погрузился во тьму, умолкли бы ненавистные крикливые птицы, осыпались с деревьев надоедливо шуршащие листья, перестали бы цвести эти гадкие цветы, от запаха которых у него каждую весну начинается невыносимый насморк.

Безмолвие, холод и тьма – это так прекрасно!

Солнце скрылось, и теперь колдун смотрел на звёзды. Отсюда они казались крошечными: сверкающие точки на небе, алмазная россыпь.

Волшебнику нравились драгоценные камни.

Назлоб только что вернулся из странствия – он странствовал в тёмных подземных мирах, набираясь опыта среди злых духов и ужасных теней. Раз в году колдун устраивал себе такие увлекательные каникулы.

За его спиной послышался чуть заметный шорох, но Назлоб не оборачивался: он знал, что это его коварный помощник Повредитто прокрался на крышу. Повредитто всегда тайком следил за хозяином: подсматривал, подслушивал. Он был очень вредный, жадный и упрямый – а лучшего слуги для злобного колдуна и придумать нельзя.

– Эй, Повредитто! – окликнул Назлоб. – Вылезай, я тебя застукал! Плохо прячешься.

Повредитто высунул свой длинный нос из-за печной трубы, втянул дурманящий запах чёрного табака от хозяйской трубки, фыркнул, потом опасливо подобрался к колдуну и скрючился сбоку.

– Ты всё делаешь плохо, – строго сказал Назлоб. – Ты – скверный слуга.

Повредитто гаденько улыбнулся: слова хозяина были для него лучшей похвалой.

– Вы знаете, хозяин, как сильно и преданно я вас ненавижу! – низко кланяясь, воскликнул он.

Назлоб удовлетворённо кивнул.

– Расскажи, что произошло в Мирре за время моего отсутствия, – приказал колдун.

– Я вас не порадую, хозяин: всё было недостаточно плохо, – затараторил Повредитто, – как обычно. В этом Безграничном Мирре – увы! – случается слишком много хорошего. Правда, в одну вашу хитроумную ловушку всё же попалась кое-какая любопытная добыча…

Колдун злорадно хмыкнул: он любил охотиться, правда – на свой особый, злобный вкус. С помощью волшебства он возводил невидимые стены поперёк дорог – и летящие птицы насмерть разбивались о них, а люди в кровь расшибали лбы и в ужасе бежали прочь. Он заманивал путников в лабиринты горных пещер, из которых невозможно было выбраться. Он творил обманные колдовские мосты через бурные реки и пропасти: ступив на такой мост, обречённый путник внезапно обнаруживал, что под ногами у него разверзлась смертоносная бездна…

Но особенно нравились колдуну замаскированные ямы-ловушки. Тот, кто попадал в такую ловушку, становился пленником злого чародея: у Назлоба была особая темница в подземелье мрачного замка. Он называл её своей коллекцией.

Именно в такую яму и угодил несчастный Слончик.

* * *

Слончик мчался по дороге, преисполненный гордости, что так быстро и так ловко справился с заданием магистра Магуса. Поэтому он высоко задирал свой хобот и вовсе не смотрел под ноги. Да и зачем смотреть под ноги тому, кто только что совершил долгожданный подвиг, кто спас целый Мирр от неприятностей – и возможно, от настоящих катастроф – вовремя вернув волшебную палочку?

Р-раз! – и свежеиспечённый герой с треском провалился в колдовскую ловушку. Ловушка эта была слишком глубокой, а Слончик – слишком тяжёлым, ведь как раз перед этим он объелся пирожками Феи-Матушки. И как ни старался посланец Магуса, как ни прыгал – выпрыгнуть из ямы он так и не смог.

От усталости и обжорства Слончика потянуло в сон, и он решил вздремнуть часок-другой, чтобы потом с новыми силами выбраться на свободу. На всякий случай Слончик спрятал волшебную палочку внутрь хобота, ведь он мог дышать и ртом; потом свернулся калачиком и крепко уснул – так крепко, что из пушки не разбудишь.

Спал он, видимо, очень долго и очень крепко, потому что проснулся, к великому своему удивлению, вовсе не в яме, а за решёткой, в подземной темнице колдуна Назлоба.

В темнице было мрачно, сыро и холодно.

А ещё там был гадкий Повредитто: он бесцеремонно светил фонарём сквозь ржавые прутья решётки – прямо в глаза растерянному спросонья Слончику.

– Эй, длинноносый! – окликнул его Слончик. – Выпусти-ка меня отсюда немедленно, а то хуже будет! Я доверенное лицо самого могущественного во всём Безграничном Мирре волшебника Магуса и сейчас выполняю его важное поручение! Если он узнает, что мне тут у вас причинили хоть малейший вред, тебе не поздоровится.

– Это я-то – длинноносый?! – возмутился Повредитто. – Кто бы говорил! Лучше на себя посмотри, чучело: такого безобразного слоновьего носа нет даже у знаменитого Карлика-Носа! А уши?! А хвост-то, хвост! Нет, не зря я тебя сюда тащил, надрывался: хозяин будет доволен. Ведь такой образины в нашей коллекции ещё не бывало!

Повредитто обидно расхохотался, время от времени сквозь смех приговаривая: «Ой, не могу! Ой, чучело!» Наконец он угомонился, вытер рукавом мокрые от смеха глаза и объявил:

– Ты находишься в самой тёмной темнице на всём белом свете! Здесь никто и никогда тебя не найдёт, даже твой предобренький Магус-Бумагус. А когда вернётся мой хозяин, ужасный Назлоб, он уж сам придумает, что с тобой делать – он такой выдумщик!

Вот так Слончик исчез бесследно, и никто не мог его отыскать, потому что темница Назлоба была плотно окутана злыми колдовскими чарами.

Правда, у Слончика была при себе волшебная палочка феи Растрёпы.

Но – увы! – бедняга не умел ею пользоваться.

* * *

– Значит, в моей коллекции появился уродец, утверждающий, что он – подручный Магуса? – задумчиво произнёс Назлоб, выслушав обстоятельный рассказ своего слуги. – Если он не врёт, это кстати: через него я доберусь наконец до Магуса и его дурацкой школы. Пора навести там порядок, а то эти добренькие феи совсем обнаглели, настоящему колдуну уже и шагу ступить нельзя без того, чтобы на них не наткнуться. Везде сплошные феи, разве что по голове не скачут!

И Назлоб тотчас спустился в темницу, взглянуть на пленника. Повредитто, очень гордый собой, с фонарём в руке сопровождал хозяина.

Слончик спал в углу своей камеры, на грязной соломе. Назлоб долго рассматривал его – и наконец пробормотал:

– Помню, помню эту образину. Однажды мне попался в лесу наглый мальчишка, он осмелился выпустить птиц из моих колдовских ловушек. Сначала я хотел просто испепелить его на месте, но потом передумал. И превратил наглеца в этого жалкого уродца, над которым все потешаются. И он даже не помнит, что когда-то был человеком, потому что я лишил его памяти – хы-хы-хы! Эй ты, чучело, просыпайся!

Назлоб пнул Слончика носком своего тяжелого сапога, расшитого драгоценными каменьями. Слончик вскочил и спросонья захлопал ушами.

– Говорят, ты служишь у добряги Магуса, красавчик? – язвительно протянул колдун.

Слончик зевнул – и гордо выпятил грудь:

– Я его самый важный помощник! Отпустите меня, а то…

– Если у него все помощники такие, – ухмыльнулся Назлоб, – плохи его делишки. И что же ты делаешь для Магуса? Стоит заметить, что на прекрасную юную фею ты не слишком похож.

– Я выполняю его особые поручения! – хвастливо воскликнул Слончик. – Самые-самые важные! Вот и сейчас он поручил мне принести…

Слончик запнулся: он вдруг сообразил, что здесь нельзя рассказывать о волшебной палочке, потому что её сразу отнимут – и из героя он мгновенно превратится в лопоухого растяпу.

– Ну-ну, продолжай, – подбадривал Назлоб. – Что же ты должен был принести нашему всемогущему Магусу?

– Я… э-э-э… я… Я должен был принести… редкую морскую капусту для праздничных пирожков! – выпалил наконец несчастный пленник. – Магистр… э-э-э… любит пирожки с морской капустой. Да. Но я… я её нечаянно по дороге всю съел!

Назлоб и Повредитто переглянулись.

– Я не верю ни одному его слову, – шепнул своему помощнику колдун, – ни единому! Этот уродец что-то от нас скрывает. Подлей-ка нынче ему в похлёбку сонного зелья и обыщи хорошенько.