Читать книгу Планета-ловушка - Ольга Зверлина - Страница 2

– Бот, видишь – там? Ну там вот, внизу? Потерпи, уже скоро.

Бот устал, Бот пыхтит. Он ничего мне не отвечает.

Эх, почему я не запасся едой на иберийской свадьбе…

Никогда не видели, как кормят аркондров в открытом космосе?

При случае напомните – расскажу.

Кто не знает, как летает аркондр в космической пустоте – тому нужно срочно включить воображение. Аркондр большой, крылья его прихлопнуты к бокам, лапы убраны под живот, под специальные набрюшные пластины, голова вжата в плечи, глаза закрыты, чешуя плотно сдвинута. Хвост у аркондра толстый и длинный – и он вытягивает его, словно морковку.

В общем, висит в пространстве такой здоровенный блестящий огурец с острым кончиком. В нашем с Ботом случае – это огурец синий, с красивым радужным отливом.

И вот аркондр изрыгает из пасти пламя – и летит. Летит в самую неожиданную сторону – назад, хвостом вперёд. То есть летит наоборот. И летит быстро!

Глупцы, кто считает, что хвостом вперёд – значит вслепую. А варвль аркондру на что? Я удобно устроился в своей кабинке, как раз между крыльями Бота, и смотрю во все стороны: мы, варвли, зоркие. И аркондр видит всё моими глазами.

Я люблю летать.

Ты совсем один в темноте, если не считать молчуна-Бота. И темнота эта – не совсем темнота, в ней много света, он обволакивает сияющие шары планет, он собрался в бесчисленные сверкающие звёзды, большие и малые; он расползается далёкими туманностями. И ты летишь, и слышишь внутри себя безмолвный голос пустоты, от которого у любого новичка мурашки побегут по коже. Но мы, варвли, свыклись с ним, это голос наших вечных странствий, и мы как никто знаем, что космос полон жизни. Мы всегда летим сквозь голос пустоты, сквозь тишину, наполненную бесчисленными дыханиями. И лишь самое чуткое ухо уловит, как поют в этой тишине планеты, вращаясь на своих гигантских орбитах…

– Бот, ты такое когда-нибудь видел?

Пыхтение.

– Бооот!

– Ыххх… Я всё видел.

Это он привирает, любит порисоваться. Но я на него никогда не сержусь, охота ему – пусть выпендривается, лишь бы летел куда надо. И он отлично это знает. Вот и сейчас так. Я сильно сомневаюсь, что ему действительно когда-нибудь приходилось причаливать к такой странной штуковине. Но раз он так говорит – что ж…

– Ну, и что это по-твоему?

Сопение.

– Боот!

– Что-что… да ничего, ыыых, – Опять недолгое сопение Бота. – Внутренняя планета.

– Что?!

Я немного растерян: это внутренняя планета? Вот это вот?!

Перед нами висит мёртвая громадина, раз в десять больше нашего родного Варва. Ни кустика на ней не видать, ни горки, ни лужицы – железяка железякой, ржавая дурында, щербатая от постоянных метеоритных дождей.

Метеориты – это просто камни, они в космосе болтаются и молотят по всему, что попадается на их пути. Вот по такой железной дурынде, к примеру.

У нормальных планет хоть атмосфера есть, газовая оболочка; она окутывает их, как тёплый шарф из светящейся шерсти галлеанской козы всегда окутывает шею моего деда, Йоллина-старшего: что вы хотите, ему уже сто шестьдесят семь лет! Говорят, шерсть летающих коз хранит в себе целебный свет всех пяти галлеанских лун. Потому Йоллин-старший с этим шарфом не расстаётся. Дед-дед, как же я по тебе скучаю…

Стоп, о чём это я? А, да! – об атмосфере.

Атмосфера для планеты – надёжная защита от метеоритов: они в ней сгорают, точно спички, падая с бешеной скоростью. Чирк! – и нету метеорита. Только самые большие иногда достигают поверхности. Зато когда у планеты атмосферы нет, они бомбят её без жалости. Потому на таких планетах никто не живёт: кому охота, чтобы тебе постоянно камнями по башке бабахали?

Но с внутренними планетами всё не так: их жители спрятались внутри – и на метеориты им наплевать. Я от Йоллина-старшего не раз слышал о живущих внутри пустых планет, но встречаться с таким явлением мне пока не приходилось. Я ведь младший в семье.

Зато теперь, похоже, придётся.

И вот торчит перед нами эта громадина, и болтается вокруг неё куча разного хлама, свалка свалкой. Тут, конечно, кое-что могло бы и нам пригодиться, потом поймёте – зачем. Но ловить в космосе хлам – штука сложная: пусть этим специальные галактические мусоросборщики занимаются.

– Бот!

Сопение.

– Бооот!

– Ыыых… Ну.

– И как нам туда попасть? Внутрь?

– Как-как… Обычно. Через шлюз, – нехотя выдавливает из себя Бот.

Я же говорил, мы общаемся мысленно. И аркондры не очень-то любят думать.

Они любят летать.

И мы летим, стараясь уворачиваться от космического мусора, ищем шлюз. Я гляжу во все глаза, за себя и за Бота. Стоп-стоп! Вон там какая-то блестящая круглая заплата виднеется, посреди шершавой искорёженной породы: похоже на люк. Шлюз?

– Шшшлюз, – согласно шипит Бот, пикируя вниз. – Ыыых!

Космический закон гласит: «Впусти прилетевшего». И Бот требует его немедленного исполнения, усердно колотя бронированным хвостом в металлическую заслонку.

Я же пытаюсь поймать чью-нибудь мысленную волну. И вот – ура! – поймал. «Кого это ко всем кверхтормашечным собакам принесло на ночь глядя?» – ворчит кто-то за дверцей. Посылаю неведомому разуму мысленный сигнал: я друг, я прошу убежища.

Раз посылаю, другой посылаю, третий…

Тишина.

Нет, тут явно обитают не телепаты. Хочешь не хочешь, а придётся «трепаловку» включать.

«Трепаловка» – это переговорное устройство, я им редко пользуюсь, не так уж много в космосе встречается жителей, глухих к мысленным сигналам. Да и батарейки у «трепаловки» быстро садятся, заряжай их потом.

– Вау-вау! Проверка связи. Вы меня слышите?

В динамике хрюкает что-то неразборчивое, включаю режим перевода: на деле «космолингв» в нашей галактике знают немногие. Не знают, а зря: «космолингв» – это всеобщий язык, а знать всеобщий язык очень удобно. Вот мы, варвли, все «космолингв» знаем.

Это я не хвастаюсь, это факт.

– Ну, чего надо? – хрипит в «трепаловке» чей-то недовольный голос.

– Варвль Йоллин-младший и аркондр Бот. Просим убежища, – бодро докладываю я.

В динамике долгое сопение. Повторяю просьбу.

Голодный Бот злится и что есть сил молотит по люку хвостом.

– Ладно-ладно, не громыхайте, собаки перевёрнутые, люк снесёте! Сейчас старшему по входному отсеку доложу…

Я терпеливо жду, пока невидимый собеседник ходит к своему начальству. Бот же не перестаёт исправно колотить по металлической преграде: похоже, там даже небольшая выбоинка уже образовалась.

Наконец люк со скрипом отворяется, мы ныряем в шлюз.

Шлюзы в космосе – штука привычная. Тебя запускают в пустой отсек, задраивают его наглухо – и начинают медленно наполнять местным воздухом. Или чем-то другим, смотря по обстоятельствам чужой жизни. Правда, так обычно бывает на космолётах.

Проходить шлюз на целой планете мне лично пока не приходилось.