Читать книгу Мелодия звёзд - Оливия Вильденштейн - Страница 7

У нас с Теннесси три общих курса – математика, искусство и английский.

На математике, где места закреплены за учениками, нам пришлось сидеть вместе из-за опоздания в первый день. Рей не понимает, почему я так недовольна тем, что должна сидеть рядом с ним. Она, как и большинство девчонок в школе, считает его божьим даром для женской половины старшей школы Ридвуд.

Мне этого не понять. Конечно, он самый красивый парень в школе, но его поведение так отталкивает. Всю неделю он обедал в одиночестве и не спеша усаживался в свою машину после уроков. Не то чтобы я следила за ним. Просто он такой высокий, что его трудно не заметить. Плюс его волосы, зачесанные вверх (а не висящие сосульками, как у 99 % его сверстников), прибавляют ему несколько сантиметров в росте.

– Жаль, что он не меня сбил на своей машине – мечтательно протянула Рей, оглядываясь на Тена, который уже сидел за нашим двойным столом.

Он смотрел в окно на здание средней школы в нескольких метрах отсюда. В отличие от нашего кирпичного здания оно выглядит современнее – матовый бетон с длинными полосами окон, которые отражали лучи яркого послеполуденного солнца.

– Прозвенел второй звонок, мисс Конрад. Пожалуйста, присаживайтесь. – сказала миссис Даббс, закатав рукава своей малиновой туники, которую она надела под широкие брюки того же оттенка. С ее вьющимися рыжими волосами и ярким румянцем она напоминала яблоко в карамели.

Ей не помешало бы поучиться макияжу у Моны Стоун, у которой он всегда великолепен. Моя учительница танцев, которая раньше была на подтанцовке у Моны, сказала мне, что она сама делает макияж, потому что ей не нравится, когда кто-то трогает ее лицо. Как только я узнала это, я погрузилась в изучение всяких туториалов по макияжу: как подводить глаза и выделять скулы хайлайтером. Я почти не крашусь в школу, только тушь и консилер, но, если бы мне пришлось выходить на сцену за «Грэмми», я смогла бы быстро привести себя в порядок.

Спустя пару минут с начала урока миссис Даббс начала расспрашивать меня про параболы, а я пыталась найти ответы среди текстов и нот, которые я нацарапала на полях своего учебника математики.

Она ткнула фломастером в белую доску.

– Итак, мисс Конрад, в чем разница между параболой и гиперболой?

Капельки пота проступили над верхней губой, и я слизнула их, в отчаянии листая книгу. Ненавижу, когда меня ставят на место. Но как я собираюсь добиться успеха в качестве певицы, если не могу находиться в центре внимания? Интересно, Мона когда-нибудь нервничала в старших классах? Скорее всего, нет.

– Гиперболы – это две кривые, которые зеркально отражают друг друга и находятся в противоположных четвертях системы координат. Парабола – это одна кривая. – Тен ответил на ее вопрос.

Миссис Даббс одарила его улыбкой, такой же белоснежной, как доска за ее спиной.

– Спасибо, мистер Дилан. – Она вдруг повернулась ко мне. – Мисс Конрад, не могли бы вы потратить выходные на подготовку к моему уроку, поскольку вы явно слишком увлечены своими каракулями. – Она взмахнула рукой в мою сторону, от чего вся кровь в моем теле прилила к лицу.

Подготовку к ее уроку?

Я убрала свои волнистые каштановые волосы из-за ушей, чтобы скрыть свое побагровевшее лицо. Остаток урока я провела, склонив голову над книгой и пытаясь запомнить уравнения, которые явно не пригодятся мне в выборе профессии.

Как только прозвенел звонок, я закинула свои вещи в тряпичную сумку, не в силах больше находиться там.

– Ты увлекаешься музыкой, да? – спросил Тен, помешав моему побегу. Он прочитал слова, которые я написала чернилами на своей сумке, – припев из моей любимой песни Моны Стоун.

Испугавшись, что он заговорил со мной, я не сразу сообразила, что ответить. Наконец я сказала:

– Музыка – это моя жизнь.

Он медленно складывал книги, словно пытаясь оттянуть момент. Он, вероятно, ждал, пока класс опустеет, чтобы не пришлось болтать с кем-нибудь по пути в кафетерий.

По какой-то причине я продолжила разговор:

– Под моей фотографией в прошлогоднем альбоме было написано: «Энджи Конрад любит музыку больше, чем людей».

Уголок его рта приподнялся, и я заморгала, не веря тому, что зверь улыбается. Тен ни разу не улыбнулся с тех пор, как поступил в Ридвуд. По крайней мере, мне – ни разу.

Я встала, закинув сумку на плечо.

– А ты любишь музыку?

Он подровнял свою и без того аккуратную стопку учебников.

– Нет.

Я отшатнулась.

– Как это так?

Он засунул книги в рюкзак и застегнул молнию.

– Тебе нравится звук автомобильной сигнализации?

У меня свело скулы.

– А кому-то нравится?

– Вот именно об этом я и говорю.

Теперь он встал, и мне приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на него.

– Ты серьезно сравниваешь музыку с автомобильной сигнализацией?

– Возможно.

Тен упал в моих глазах на пару пунктов, хотя не то чтобы он был высоко до этого.

– Вау. – Я отрицательно покачала головой и направилась к двери уже пустого кабинета, но так как я просто не могла оставить его в покое, я кружила вокруг.

– Ты же не можешь не любить всю музыку.

Он поднял ладони и начал загибать пальцы.

– Рэп, кантри, классика и джаз – отстой. Баллады и лайт-рок – безвкусица. И не говоря уже о попсе, хард-роке и R&B. О, а диско вообще должно быть вне закона.

Я поправила сумку на плече, так сильно сжав пальцы вокруг тканевых ручек, что они чуть не порвались.

Тен ухмыльнулся, как будто получал удовольствие от того, что он полный придурок.

– Ты, похоже, очень расстроена этим.

– Да!

Он остановился прямо передо мной.

– Почему же?

– Потому что… потому что… – Я отпустила ручки сумки и немного грубо поправила волосы. Почему я пытаюсь урезонить этого парня? – Знаешь что, забудь. Каждому свое, верно?

Я развернулась и вышла в холл – куда угодно, главное, подальше от Тена.