Читать книгу За пределами чувств. Книга 6. Том 1 - ОМ - Страница 69

Они могут стать более добрыми, более понимающими людьми или, возможно, наоборот. Однако с философских позиций они не могут сделать ничего такого, что изменило бы их чувственное восприятие мира, ибо философы действуют в рамках социального порядка. Они поддерживают социальный порядок, даже если не согласны с ним интеллектуально. Философы – это плохие маги.

Ф. Доннер, Жизнь-в-сновидении

В широко известных нам узких кругах эзотериков почему-то принято противопоставлять Путь науке. Однако ж надо разобраться. Сходство Пути и науки в том, что они имеют целью познание и используют один и тот же метод познания. Но толтеки и воины используют его шире, не ограничиваясь рамками повседневного восприятия. У науки есть прекрасное оправдание этому ограничению – деятельность во благо человечества. Однако всем известно, что не каждое изобретение ученых имело именно такую мотивацию, и часто – совсем обратный результат. Легко понять, что наука попала в зависимость от финансирования, а значит – стала наложницей политики, а также заложницей «принятых воззрений». Поэтому ученые, зашоривая себя социальными рамками, совершают ряд смысловых ошибок в своем поиске, ставя под сомнение научность науки. Мы не станем проводить здесь полный анализ ошибок науки, но упомянем некоторые из них, ибо этого – достаточно, чтобы перестать слепо верить всему связанному с наукой и наукоподобием.

Конечно же, те гении, которые реально двигали науку и совершали прорывы в ней – «наши люди», а воззрение: «Восхищение красотой и вера в логический порядок вещей, которые мы можем понять смиренно и только частично» (А. Эйнштейн) – наше воззрение: «Первое предписание правила состоит в том, что все, окружающее нас, является непостижимой тайной. Второе предписание правила состоит в том, что мы должны пытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого» (КК, кн. 6); «Этот толчок, это потрясение красотой и есть сталкинг» (КК, кн. 8).

Автор мало знаком с миром науки, но известно, что Эйнштейн, Бор, Сахаров, Декарт и многие другие приходили к выводу, что Высшее осознание существует. Еще бы, это же математический факт! Но среди мелких ученых-ремесленников сплошь и рядом можно встретить людей, которые отрицают здравый смысл, поданный иным способом: Высшее, карму, реинкарнацию и т.д. А значит, они не понимают сути законов сохранения, термодинамики, Ньютона и т.д., тем самым отрицая собственную принадлежность к науке. Это уже не наука, а лженаука. Вот о ней и говорим.

Основной ошибкой научного подхода является непризнание нашего восприятия изначально субъективным. Воспринимаемая картина мира вопреки их собственным данным толкуется так, будто наши органы чувств говорят нам ВСЁ. Если даже субъективность и учитывается, то не до конца, только в каком-то далеком смысле. На языке автора: ученые путают Мир, мир и мирок. Абсолютизация человеческого восприятия закольцована с идеей главенства человека в природе. «Только мы осознаем, а больше нигде осознания нет», – говорит ученый: «А если и есть у таракана осознание, то оно несопоставимо мало, ведь таракан не может даже посчитать до десяти!». Вся закавыка в том, что осознанность не отображается ни одним прибором, созданным низким осознанием. Но также много чего не отображается приборами, а где же та хваленая научная экстраполяция? Воззрения ученых, осознающих лишь 4,5% вселенной (4,5% – это эффективность их собственного восприятия), заставляют их предполагать, что всё вокруг не связано: человек не связан с Землей, потому что может по ней двигаться; если отрезать кошке хвост, то никто не заметит; если поменять пару хромосом в виде, то ничего не случится; путем взрыва может возникнуть вселенная и тому подобное. Кстати, ровно тем же ходом мысли пользуются террористы, убийцы и маньяки, обесценивая человеческую жизнь ради оправдания своих поступков.

Наука отрицает – и в этом ее суть – все вещи, которые не может объяснить, где не может выявить 100% закономерность, верифицируемость. Действуя в таких рамках, она неизбежно отбрасывает те закономерности, которые ей не по зубам – те, что срабатывают через раз. А просто потому, что ими не учтен какой-то параметр, учесть который не хватает тяма и смелости это признать. Отбрасывает нагуаль, Дух, удачу, неизвестное и прочие абстрактные вещи. . Это же формула первого внимания! «Первое внимание .. блокирует неизвестное, оно отрицает его настолько яростно, что неизвестное для первого внимания попросту перестает существовать» (КК, кн. 7). То есть наука исследует только известное, а это нонсенс, как если бы Вы на работе согласились делать только уже сделанную кем-то работу. Щедро отбрасывая части системы, наука ничего не может собрать как тот шкаф из «Икеи».

Мы же – как видящие и просто культурные люди – видим связь ВСЕГО СО ВСЕМ. ВИДИМ СИСТЕМУ! Каждая мелочь имеет значение и играет пропорциональную ее сути роль. Воин исходит из того, что видит свое место и роль во Вселенной – называем это осознанной самооценкой. Всё это позволяет Воину жить в гармонии с миром, а значит, и получать некие бонусы в противовес тем, кто неосознанно вступает в конфликты с соседствующими и ведущими силами. Например: «Только если любишь эту Землю с несгибаемой страстью, можно освободиться от печали, – сказал дон Хуан. – Воин всегда весел, потому что его любовь неизменна. И его возлюбленная – Земля – обнимает его и осыпает его невообразимыми дарами. Печаль – удел лишь тех, кто ненавидит эту Землю, дающую укрытие всем живым существам» (КК, кн. 4). Какая неизмеримая разница между скудным миром вульгарного материалиста, ведущего себя как слепой в музее хрусталя, и человека Знания.

Мы несовершенны. Восприятие истины зависит от нашего уровня осознавания, и всем нам есть чему поучиться у сил, окружающих нас. Поэтому обычный человек, пусть и ученый «по масти» должен вести себя скромно, как подобает ученику, и стремиться увеличить свой уровень осознавания. Наука вынесла за скобки и забыла, что именно осознавание и восприятие являются главными инструментами познания, а значит повышение осознания, совершенствование собственного восприятия должны быть наиглавнейшей целью науки. Наука абсолютизировала собственный низкий уровень осознавания и восприятия и тем самым прекратила их осознанный рост, да что там! – поощрила их деградацию и падение. Поставив картину мира в зависимость от собственного неабсолютного восприятия, наука тормозит сама себя, а такая скорость нам с вами, смертным, неинтересна. В этом наука и путь – антиподы: наука по факту стремится ввести мир в прокрустово ложе собственной ограниченности, что, собственно, ей самой и вредит, а заодно и всем нам. Воин стремится подстроить свое восприятие таким образом, чтобы видеть мир таким, какой он есть (Мир), а не таким, каким нам кажется или мы хотели бы, чтобы он был. «Твой недостаток в поиске объяснений, которые вписывались бы в твой мир. Я возражаю против твоей рассудочности. Маг тоже объясняет вещи, но он не такой твердолобый, как ты» (КК, кн. 4).

Рассмотрим еще одно отличие: истинный Путь не отрицает науку, а наука почему-то отрицает Путь, часто путая Путь и социальные институты религии, а то и языческие секты и культы. Наука в данном случае является заложницей предвзятости и несвежих представлений о Пути как о суеверных туземцах и колдовстве. Науке нужно быть внимательнее и разобраться с этим вопросом. Наука в лучшем смысле – это медленное, но верное движение, привязанное к человечеству в целом (функция Орла), Путь – это быстрое продвижение отдельных людей (функция Духа). С другой стороны, ученым следует осознать тот факт, что их познание чаще нацелено на выживание человека как чело – века (Личности) и забывает о душе, то есть линейно-прагматично и не направлено на собственно абстрактное познание Мира. Сравнивая людей Знания и Науку, стоит привести аналогию, что успешность армий очень сильно зависит от разведчиков. И разведчиков в армии принято уважать. Только неразумный видит свой антипод там, где сотрудничество. Конечно, неразумность науки отражает ее нынешний детский уровень: она имеет такую картину мира, которая обуславливает ее мотивацию. Отрицает всегда менее разумный. Лжеученому было мало, что он обкорнал само Бытие под свой нижайший уровень, но он также распространяет свое невежество и на себе подобных, куда более преуспевших в науке. Каждый по себе судит. Например, когда люди говорили, что Земля плоская и стоит на слонах, китах и прочих черепахах – это было аллегорическое описание видящих об устройстве мира как энергии, о законах Бытия. «Глобальному» открытию ученых, что Земля – шар, до такого описания очень далеко. Вот, к примеру, в науке принято считать, что «Библия – свод благородных, но все же примитивных легенд» (А. Эйнштейн). Но мнение есть мнение, оно бывает негативным от непонимания. Понимание позволяет видеть больше. К примеру, ДХ – убежденный «атеист», высмеивающий набожность – говорил: «что христианские идеи об изгнании из райского сада представляются ему аллегорией утраты нашего безмолвного знания, нашего знания намерения. Следовательно, магия – это возвращение к началу, возвращение в рай» (КК, кн. 8) или «В основе этих двух утверждений лежат две различные точки зрения, – сказал дон Хуан. – Хотя думаю, что оба они – об одном. Разница – в том, что видящий видит, как Орел порождает осознание посредством своих эманаций, а человек религиозный не видит, как Бог порождает жизнь посредством своей любви» (КК, кн. 7).

В целом-то должно быть понятно, что религия и наука – две крайние точки целого. Третьей точкой, объединяющей их, является Путь. Другими словами, видящему путнику что социальная религия, что социальная наука – одинаково малы. Путь (назовем нагвализм) и есть настоящая Наука, и каждому, внимательно исследующему сей вопрос, придется признать, что есть две науки: нагвализм и идиотизм. Одна для избранных, а другая для остальных.

Мы утверждаем, что абстрактная Наука существует как энергетический факт и она сама по себе – идеальна. Однако всем нам следует признать, что самый идеальный инструмент в неуклюжих руках «цивилизованного» дикаря выдаст вещь, далекую от идеала. Идеальный объект в неидеальном восприятии – искажен. Прежде всего – мы сами должны соответствовать выбираемому инструменту. Если же соответствия быть не может, то необходимо учитывать собственное несовершенство. Итак, есть очевидные вещи, отрицаемые наукой безосновательно, в опровержение ее же постулатов здравого смысла.

Наукой отрицается прежде всего Высшее.

Разве не очевидно каждому разумному, что неразумное не может создать разумное. И даже разумное, созидающее начало может создать что-то лишь меньшее себя, а даже не равное. Взять вот людей – что-то незаметно, чтоб они создали что-то живое, тем более то, что совершеннее их самих. Хотя бы самоуправляющийся химкомбинат нужно, как минимум, построить. Но – любая локальная система всегда требует внешнего воздействия: сотворения (Орел), обеспечения (Земля), сопровождения (Дух).

Их же собственная – научная теория вероятности однозначно говорит о том, что случайное создание жизни среди пыли, камней, миллионноградусной плазмы и абсолютного нуля – невероятно. Проще взрывом построить дворец. Значит, видимая картина вселенной в корне неверна. Мы-то с Вами знаем, что возникновение жизни – это закон. Не получилось бы с белкáми – получилось бы что-то иное. Бытие не только определяет сознание, но и вынуждает его быть и осознавать. Но вот сами же себе противоречат: Высшего нет, а создание жизни – невероятно. Двойная ошибка. Жизнь вероятна, но Высшее – есть.

Если есть что-то меньше нас, в том числе – невидимое, вроде нейтрино, то почему же не должно быть что-то больше нас – невидимое?

В опровержение закона сохранения, только на основании того, что сие нельзя зарегистрировать их приборами, утверждается, что наши усилия, опыт, мысли, стремления исчезают в никуда, бесполезны. Наука не в состоянии объяснить, в чем смысл жизни человека, а значит, не имеет и собственного смысла кроме того, что порождает тяжкие заблуждения бесцельности и обесцененности человеческой и другой жизни. Не в состоянии счесть простые категории «добра» и «зла», не может верно ответить, на чем держится «мораль» человека, который знает, что умрет навсегда? Ну скажем, зачем люди делают хорошие поступки, которые легче не делать: добро, подвиги и т.д.? Наука не может мотивировать человека на человеческие ценности, не может вычислить ни душевность, ни самоотверженность, ни любовь, не может помочь человеку в том, чтобы стать лучше. Так зачем такая наука тогда нужна? Чтобы дать всем хлеба и зрелищ, то есть толкнуть каждого к деградации? К счастью, наука неосознанно вопреки себе все равно несет свой вклад в копилку Духа. Вот так наука – скажете – которая несет неосознанно. Да, несет и гонит.

Наше с Вами мировоззрение без семи пядей во лбу позволяет логично объяснить эти нестыковки и решать важные для всех вопросы, не опровергая научных же законов в отличие от нынешней науки. Если бы ученые смогли понять смысл жизни существ, то и развивались бы иначе. Смысл жизни существ заключается в росте осознавания. Следствием этого знания является изучение самого осознавания и выводов, следующих из такого изучения. Например, повышение уровня осознавания пропорционально повышает способность к познанию, то есть отвечает наиглавнейшим потребностям науки. Отсюда также очевидно, что вопрос не в том, чья картина мира достовернее, а в том, позволяет ли Вам Ваша картина растить осознание.

Одно лишь предположение о наличии незримого (не воспринимаемого) нами Высшего заставило бы применить научные методы к попытке определения, к примеру, намерений Высшего путем нашей с ним обратной связи. То есть как Высшее откликается на наши действия. Вот это была б увлекательная наука. Да только она уже есть. Называется сталкинг Высшего. Ученый же, сталкиваясь с этой задачей, в лучшем случае подобен набожному и восклицает: «Пути господни неисповедимы!» и воспринимает Высшее как данность, с нами не связанную, в худшем же – отбрасывает вариант наличия высших сил вообще. Горе-ученый дословно говорит следующее: «А что пользы от этого занятия? Ведь оно по сути ничего в мире не объясняет, а только постулирует, что все происходит в мире именно так, как захотел Бог. И что нам тогда делать в такой модели, если наши желания расходятся с божьими?». Конечно признать, что есть кто-то на порядки умнее тебя и телепатически наблюдает за тобой – для ЧСВшников смерти подобно. Как дети цепляются за своё – они хотят такую науку, как они себе представляли, в очках и белых халатах с пикающими разнолампочными приборами, но так не будет.

Что Вам сказать? Ну, во-первых, начинать дело своей жизни с отбрасывания основных вариантов – плохая метода, исповедующая изначальную предвзятость. Вряд ли при таком подходе стоит и помышлять о правильных решениях частных задач. Что сделал бы хороший ученый? Он бы начал изучать намерения высших существ в корреляции с собой и мог бы преуспеть на этом поприще. Если назвать сию корреляцию «СЗСН» (связующее звено с намерением), то всё встанет на место, не так ли? И Вы окажетесь в той пустыне, лесу или на горė, где Вам сообщат, что «С точки зрения своей связи с намерением воин проходит через четыре ступени. Первая – это когда его связующее звено с намерением является ненадежным и ржавым. Вторая – это когда он преуспевает в его очищении. Третья – когда он учится манипулировать им. И наконец четвертая – когда он учится следовать предначертаниям абстрактного» (КК, кн. 7).

Наверное, ученым кажется очень трудной такая задача, потому что у них за 10 лет с 9 до 17 с перерывом на обед – никак не хватит времени решить ее. В отличие от того же ученого, воин посвящает этой задаче ВСЮ свою жизнь без остатка, пытаясь расшифровать намерения Орла. Вот тут для примера описан первый шаг в этом направлении: «поскольку Орлу нет до меня никакого дела, я должен убедиться, что мои шансы достичь свободы возрастают благодаря, быть может, моей решительности» (КК, кн. 6).

Разве Вы, ученые, среди людей не сопоставляете свои намерения с намерениями окружающих? Ведь если нет, то нарветесь на скандал или совершите преступление. Так почему в случае с Высшим должно быть очень уж иначе? Вам, наверное, удобно притворяться глухими и слепыми, потому что признание более мудрого правления лишило бы Вас, как Вам кажется, инициативы и свободы ошибаться. Так Вы ж и не пробовали! На деле – признание Высшего, напротив, пробуждает инициативу (кроме излишней и тупой) и дает свободу (за исключением халявы и паразитизма). Отстаиваете свое право на черные делишки? А как еще трактовать? Ну, есть еще вариантик: закрывать глаза на очевидно верное, выбирая заведомо неверное – позиция идиота. Правильно сказал И.Х: «прости их, Господи, ибо не ведают, что творят». Получается, что некие невежественные болваны узурпировали право называться учеными и называть наукой то, что они делают. А, может быть, Вам ученым, пока не поздно, просто надо признать отсутствие «музыкального слуха» и выйти в отставку, освободив «теплые» места правильным людям или хотя бы, назло всем, всё же попытаться выработать его?

Что же изучают толтеки? Они изучают Правило, осознавая свое место во вселенной, с одной стороны, и предоставленные возможности – с другой. Правило – это поведение тех самых внешних сил, коих ученый полагает незакономерными и случайными или своевольными и прихотливыми, антропоморфизируя как презираемый им верующий – их образ под себя. Нормальному же толтеку должно быть понятно, что даже та видимая прихотливость или случайность – закономерна, обоснована и ее можно изучить. Например, любое Ваше желание можно описать уравнениями: к примеру, законом сохранения энергии в приложении к низкому уровню осознавания. Обычной науке до такой методологии очень далеко, потому что наука базируется на том основании, что человек – венец природы, а потому вынуждена видеть лишь две маловероятные и малопригодные крайности:

наши возможности безграничны;

наши возможности равны нулю.

Изначальная субъективизация и антропоморфизация никогда не даст науке построить систему знаний, позволяющую им достичь больше того, что они сами определили стенами своей тюрьмы, составляя слово «ВЕЧНОСТЬ» из букв «П», «Ж», «О» и «А». То есть без включения Высшего в свою картину мира, а также без участия Высшего в самом построении – не получится построить учение, которое развивает осознание. Потому что строить самим – «строилка» не выросла, надо хотя бы научиться читать книгу Высшего и следовать ей.

Ученых можно поделить на два типа: это гиперпрагматики и пилоты. Первые рассматривают Высшее как данность, а науку как способ использовать эту данность себе на личную пользу. Пилотирующие ученые плохи тем, что их интересует безличное Знание без всякого применения его к жизни. Этим часто грешат математики и философы. В нагвализме же безличное и личное рассмотрения представляют собой истинную пару и прикладываются к любому факту в равной мере, а не противопоставляются.

Повторим, что нагвализм не отрицает науку, а активно использует ее подходы, но делает это намного шире и разветвленнее. Например: «Важной стороной научного метода, его неотъемлемой частью для любой науки, является требование объективности, исключающее субъективное толкование результатов. Не должны приниматься на веру какие-либо утверждения, даже если они исходят от авторитетных учёных. Для обеспечения независимой проверки проводится документирование наблюдений, обеспечивается доступность для других учёных всех исходных данных, методик и результатов исследований. Это позволяет не только получить дополнительное подтверждение путём воспроизведения экспериментов, но и критически оценить степень адекватности (валидности) экспериментов и результатов по отношению к проверяемой теории» (Википедия). Все верно, но, как обычно, «перегибы на местах». Первая проблемка в том, что исследователь, проверяльщик и экспериментатор не рассматривает размер своей субъективности, то есть рассматривает себя как непогрешимого наблюдателя, а это очень неправильно. Суть даже не в том, чтобы правильно записать показания приборов, а в правильности постановки задачи, выборе метода и т.д. Если у ученого случайным образом оказывается высокий уровень осознавания и низкий уровень субъективности – он толкает науку вперед (тут еще зависит что именно называть наукой: иметь в виду только все ее удачи или все это болотце, из которого по теории вероятности на сушу раз в 100 лет вылезает Дарвин).

Второй проблемой (конечно же, связанной с первой) является то, что наука, однажды выбрав поле выбора (известное), пасется там, не желая от него отступать, поэтому и получает все те же, а не другие вещи. Целесообразно ведь изучить само поле выбора, только тогда можно будет понять, что существуют иные поля выбора, где одинаковые подходы не применимы по определению. Например: разница между известным и неизвестным именно в том, что известное определено подавляющим количеством свидетелей, это свойство мира первого внимания – совместного сновидения миллиардов, что дает 100% верификацию. Ведь первое внимание и отобрано из всего диапазона на этом основании! Неизвестное изначально определено именно тем фактом, что свидетелей там нет или же их мало, а также редкой повторяемостью явлений по причине астрономического разнообразия параметров и самих явлений. Второе внимание настолько велико, что вероятность одинакового ПТС и ХГВС сонаблюдателей близка к 0. Поэтому для изучения абстрактного вне первого внимания нужны другие подходы. Существующая наука не желает выходить из своей уютной трехмерной пробирки выживания.

Наука ради самооправдания видит путь самосовершенствования как некое умственное, бестелесное, а потому и безрезультатное самокопание. Однако все это от того, что не дано ей видеть триально, отличите:

1. умственное самокопание (назовем психологией или философией, ну или внутренним диалогом);

2. использование мира как критерия истины в выживании (это и наука, и любая деятельность людей);

3. использование мира и духа как критерия истины в самосовершенствовании.

Или, проще говоря, следует различать ум, ФТ и ЭТ как уровни, расположенные в порядке возрастания вещественности их результатов: ум может манипулировать мыслями и образами, тело – предметами, а энерготело – событиями. Однако вот незадача! Первое внимание видит только первые два, причем так, что область ФТ сужается до области ума, а третий пункт если и виден ему, то выглядит как первый, несмотря на непростительную, чудовищную разницу, а вещественные результаты изменения событий приписываются совпадению и случайности.

Ученому может быть непонятно, зачем же ему заниматься вопросами чистого познания, но Вам как ученому должно быть предельно ясно, что выживание есть условие необходимое, но недостаточное: нет никакого смысла в фундаменте, на котором не собираются строить дом. Да и фундамент-то собственно Ваш в чем? Вот есть племена, целые континенты, которые живут безо всякой науки, то есть выживают без Вашего участия, а иногда и вопреки. Так в чем роль науки? «Я нес в ладонях чудесную воду. Она была чиста и прохладна. Я так торопился успеть к восходу. Но я не донес, я все выпил до дна. Поверь, вреда, поверь, вреда, Поверь, вреда я не принес. Ведь все, что нес, я не донес. Значит, я ничего не принес» (Наутилус Помпилиус). Наука бессильна против любого катаклизма в природе, да что там – даже погоду предсказать толком не может! Нет глупее идеи о том, что теперь-то благодаря усилиям науки человек защищен от реальности.

Лучше посмотрите, как все устроено ДО Вас, как созданы Вы сами! Все это – скафандр тела, позволяющий осознанию бродить тут, осознавать и перемещать предметы. Как устроено само осознание: есть оперативная память – личность и жесткий диск – подсознание, которое управляет всеми процессами, в том числе и скафандром. Разве Вы специально смогли бы когда-то сделать то, что у природы, как Вы считаете – вышло случайно? Но, в шуточный укор Высшему, несовершенство творения все же имеется: личность рассматривает себя венцом природы оттого, что она тупа. Видимо это предел возможностей Творца, что венец природы – на деле – природы дно.

Еще разок подчеркнем, что противопоставлять научный подход магическому – это недопустимо глупо. А уж агитировать за науку и блага цивилизации – это вообще тема для митинга в психушке. Сравним: «Научный подход – совокупность основных способов и методов решения задач с целью получения новых знаний, обобщения и углубления понимания совокупности фактов и теорий в любой области науки. Научный метод включает способы исследования явлений, систематизацию, корректировку новых и полученных ранее знаний. Умозаключения и выводы делаются с помощью правил и принципов рассуждений на основе эмпирических (наблюдаемых и измеряемых) данных об объекте. Базой получения данных являются наблюдения и эксперименты. Для объяснения наблюдаемых фактов выдвигаются гипотезы и строятся теории, на основании которых формулируются выводы и предположения. Полученные прогнозы проверяются экспериментом или сбором новых фактов. Основной стороной научного метода, независимо от вида науки, является требование к объективности, исключающее субъективный подход толкования результатов, независимо от уровня и авторитета учёного» (Википедия). Взято все подходящее, а то, что не взято – либо несущественно, либо ненаучно.

Если убрать из текста слово «наука», все это соответствует индивидуальному магическому поиску по той простой причине, что метод познания – он один. А то, что ученые присвоили его – это их проблема.

В целом, очевидно, что отличие науки и магии не в подходах, а в целях. Наука – это поиск полезного для всех, поддерживаемое финансами, оборудованием, ресурсами этих всех. Магия – это одинокий поиск на свой страх и риск, в той области, которая никем не финансируется и мало кого интересует, по причине того, что люди еще не насладились просто жизнью, не преуспели в выживании. Но противопоставлять науку и магию – все равно как сравнивать, кто лучше: тот, кто идет на работу, или тот, кто идет за хлебом? Одно не противоречит другому, понимаете? Если цели разные, то вещи становятся несравнимы, лежат в разных плоскостях. Что лучше лист или кирпич?

Для целостности картины можно также поговорить о сравнении религиозного и научного подходов:

«Единство религиозного метода в многообразных способах и приемах, ведущих к одной цели – к познанию Бога, мира и человека. Его единство можно было бы выразить словами: объяснение сверхъестественного естественными способами. А другим, кроме естественного, способом человек и не может объяснить сверхъестественное. Поэтому правомерно говорить о едином религиозном методе познания, основанном на естественных методах» (Википедия). Разве не то же самое делает наука? Не объясняет ли она сверхъестественное частицами, полями и прочим?

Что ж, несмотря на все свои недостатки, даже наука стоит на том факте, что не все в мире однозначно и окончательно, иначе – зачем наука? Наука самим своим существованием выражает веру, что впереди есть неизведанное. Как и в индивидуальном поиске – в научном поиске – нет гарантий, поэтому нужна вера, энтузиазм, любовь к познанию. Автор и сам уважает и любит многие науки, так что, как говорят в наших краях: «не надо меня агитировать за советскую власть». Как бы компенсируя факт собственной субъективности, наука даже слишком хорошо следит за достоверностью открытий, поэтому все, что ученые открыли – все это правильно и может применяться на пути. То есть достоверность научных данных не является сомнительной, ведь это хоть и не весь Мир, но та его часть, которую мы можем воспринимать вещественно, в связи с чем она может прямо воздействовать на нас. Но ученому не стоит забывать, что красота и любовь – основные человеческие ценности – ненаучны, и все же озаботиться изучением того, что ценно. Для этого ему придется переступить пороги дозволенного и, к примеру, осознать, что если у человека работает анахата, то красота – это ее пища, и без красоты человек испытывает энергетический голод. Осознать, что абстрактные (ненаучные) вещи – более чем материальны и являют собой основы мироздания. Это не каждому дано понять, как не у каждого есть музыкальный слух.