Читать книгу Светлое будущее. Повесть - Омар Суфи - Страница 4

Глава вторая

Оглавление

На следующее утро он проснулся бодреньким. Конференция проходила в мезонине гостиницы. Было шумно, часть народа толпилась возле чана с кофе, другая – у регистрационной. Руфат зарегистрировался, взял программу – как правило, перед мероприятиями раздавали самый обновлённый вариант.

Руфат увидел себя в последней панели, начинавшейся в 16.30. Согласно первоначальной программе, он должен был выступать в первой половине дня. Поменяли, значит. Его панель называлась «Глядя в будущее». Всегда хорошо выступать утром, когда участников, как правило, больше, да и мозги у людей свежи, чтобы слушать выступления. Он вспомнил своего приятеля из Казахстана Марата, который говорил про всякие научные конференции, что они делятся на две части: «В первой, до обеда, идёт борьба с голодом, во второй, после обеда, борьба со сном». Выступать в 16.30 лучше, чем, например, сразу после обеда в 15.00, к примеру. К четырём-пяти часам, особенно после кофе-брейка, люди становятся немного бодрее. С другой стороны, те, кто хотят выйти в город погулять, обычно после четырёх покидают мероприятия. Нет, как говорится, «прайм-тайм» ему не дали.

Руфат разглядывал толпу. О, его друг Гела Чантурия из Тбилиси. Руфат ринулся к нему, они обнялись, как полагается на Кавказе. Чантурия говорил с двумя – мужчиной и женщиной – на английском.

– Это Людвиг Райх из Германии и Лаура Нуньес из Испании, – представил Гела.

– Хелло, – поприветствовал Руфат и поспешил отойти, чтобы не показать отсутствие знаний английского или, по крайней мере, не стоять в компании, не понимая речь окружающих.

– А! – услышал Руфат окрик знакомого историка из Казахстана, Марата Сеитова.

– Здорово, приятель, – сказал его казахский друг, ростом выше Руфата почти на голову. – Мы уже года три не виделись!

– Точно! Как дети?

– Растут, растут… Вот, хотел тебе подарить книгу, – сказал Марат. В руках у него было четыре экземпляра книги. – Это моя, вот только опубликовал.

– Поздравляю, – Руфат взял книгу в руки и, как следует учёному, даже не глядя на название, пошёл в конец книги смотреть на так называемый «научный аппарат», то есть ссылки, библиографию, карты. Научная солидность книги распознаётся именно по использованной литературе.

– Перелопатил кучу архивных документов, – предугадывая поиски Руфата, отметил Марат. – Об истоках казахской государственности… А то, понимаешь, некоторые говорят, что у нас её не было. Благодаря Советам мы стали «людьми»…

– Ну про нас тоже говорят такое некоторые наши «друзья». Мол, мы стали народом в 1936 году.

– Эх! Это всё распри в наш век не кончатся…

– Они только начались, – вмешался в разговор ещё один их общий знакомый, историк из Украины Вадим Герасименко.

– О, мой друг! – Марат вновь воскликнул. – Вот и тебе моя книга…

– Где издавал? – Вадим посмотрел на вторую страницу – тоже важная информация о качестве книги, какое издательство напечатало книгу. – Алматинский университет, рецензии, – отметил Вадим. – А в Москве не пробовал? – с усмешкой спросил он.

– Ты знаешь, мне предлагали… Дело несколько муторное, но возможное. Мне знакомые сказали, что, в принципе, могут принять.

– Вы все члены Евразийского союза, – заметил Руфат. – При всех разногласиях на историю, есть некоторая политкорректность… Как бы, после отрицания государственности у казахов, теперь смягчение… Разве не так?

– Знаешь, в Москве всё же есть разные издательства. Есть и те, кто примут неофициальную точку зрения…

– Есть пределы, – не согласился Вадим. – Мои статьи о Киевской Руси не принимают.

– Ещё бы, при нынешних обстоятельствах, – отметил Марат, имея в виду конфликт между Россией и Украиной. – А вы-то печатаете их работы, как его там… «москалей»?

– Ребята, вот об этом и нынешняя конференция, – вставил Руфат. – Как сделать так, чтобы история не превратилась в инструмент идеологической борьбы.

– Нонсенс, – сказал Вадим. – Не верю… Невозможно!

– А зачем тогда на конференцию приехал? – спросил Руфат. – Опровергнуть главный постулат?

– Пригласили…

– А ещё Краков – красивый город, – подытожил Марат. – Я здесь никогда не был.

Прошла девушка с колокольчиком, призывая всех пройти в зал.

После приветственных комментариев стал выступать так называемый «кийнот спикер» – главный выступающий, известный ученый Френсис Фукуяма. Он был известен больше в кругах специалистов международных отношений, чем «чистых» историков, и особенно прославился своей концепцией «конца истории», написанной в конце 1980-х годов. По мнению Фукуямы, развал социалистического блока и конец «холодной войны» означал победу либерального миропорядка. И несмотря на то, что после этого он написал немало других интересных работ, где отчасти откорректировал свою точку зрения, в миру он был известен именно тезисом о «конце истории», как окончательной победы либерализма и рыночной экономики.

– Не просто так пригласили выступать Фукуяму, – прошептал Марат Руфату. – Намекают, что пора забыть кое-что и думать о будущем, построенном по лекалам американцев. Рука Сороса, наверно…

– В списке спонсоров «Открытого общества» нет. Здесь немцы и поляки… Ну и ещё, конечно, ОБСЕ…

– Сорос везде…

– Ради бога, наслушался ты Соловьёва по российскому телевидению… кстати, сейчас Польша тоже склоняется… Слышал?

– Все склоняются… А что с Польшей?

– Ну роль в Холокосте… Вторая мировая война…

В это время друзья заметили, что из переднего ряда на них посмотрели с укором, и перестали шептаться.

Было немало интересных докладов, но Руфат ждал с нетерпением своей очереди. Перед такой преимущественно англоязычной аудиторией он выступал редко и надеялся на хороший перевод. А для этого, он знал, надо говорить медленно. Да вот только минут через пять его заносило.

Настал его черёд – модератор панели, который говорил на английском, назвал его имя.

Руфат вначале произнес дежурные благодарственные слова организаторам мероприятия. Сделал паузу перед основной частью доклада и начал:

– Про Вторую мировую войну написано много. Всем практически всё известно, и вместе с тем исследования продолжаются. Равно как споры о причинах возникновения, некоторых трагических моментах…

Тут его модератор перебил его. Руфат вслушался в голос из наушника. Шёл какой-то диалог между модератором панели и переводчиком. «Продолжайте», – услышал Руфат.

– Вторая мировая война занимает важное место в учебниках, и меня волнует вопрос подачи исторического материала. Так, чтобы вызвать правильные исторические и этические заключения, и вместе с тем избежать ненависти. Это вопрос обсуждается уже пару десятилетий.

Руфат уловил несколько растерянный взгляд модератора, но продолжил:

– Про преступления нацистов вроде всё понятно. Ну вот возьмём бомбежку Дрездена или изнасилования немецких женщин…

– Вы имеете в виду в Эльзасе? – перебил его модератор.

– Нет, зачем же только в Эльзасе. По всей Германии…

– Извините, – модератор замешкался и что-то сказал рядом сидящему эксперту.

– У нас, кажется, проблемы с переводом, – отметил модератор.

– Понял, – ответил Руфат, – буду говорить медленно.

По мере своего выступления он стал наблюдать всё больше и больше удивлённых лиц. Видно, что публика не совсем готова обсуждать тему преступлений против немецкого населения, хотя уже некоторое время историки пишут об этом. Руфат точно не первый. Ну ладно, в контексте проблемы написания исторических учебников можно говорить на более традиционные темы. Он сделал паузу и начал говорить о том, как рядовые немцы, оболваненные нацисткой пропагандой, помогали вылавливать евреев, и при этом призывал всё это правильно отражать в учебниках, чтобы не вызывать обвинений против немецкого народа.

– Людям промыли мозги… Они так же боялись машины террора…

Нет, его опять понесло не туда. Надо говорить просто о методах примирения…

– Извините, я вас перебиваю, – сказал модератор, – это непозволительно модератору. Но если позволите… вместо того, чтобы говорить о войне, которой ещё… не было, может, стоит поговорить о предотвращении?

Руфат внимательно слушал переводчика. Что-то не то с переводом! Чёрт бы его, Руфата, побрал! Надо было за столько лет выучить английский, и теперь он мог бы донести до аудитории мысль без помощи переводчика.

Руфат кивнул:

– О да, предотвращение. В этом суть… если написать учебники таким образом, чтобы молодое поколение, зная уроки истории, выросло без ненависти к какой-либо стране или этнической группе…

– Отлично! – улыбнулся модератор. – Продолжайте.

Руфат продолжил выступление, но стал замечать всё больше удивлённых или сконфуженных лиц. Когда он увидел буквально вытянутое лицо Марата, то Руфат понял, что-то не так. Он поспешил закончить выступление призывами к историкам к примирению национальных историй и, конечно, вновь поблагодарил организаторов выступления.

– Ваш стиль выступления очень интересный, – подытожил модератор. – Было много интересных идей о… будущей войне. Правда, немного с переводом было что-то не то. В любом случае, я благодарю наших переводчиков… Работа эта трудная… Что? Вот переводчик говорит мне в ухо, что он переводил всё буквально… Ну ладно.

Руфат ничего не понимал. Он сел на своё место и видел, что некоторые на него поглядывают как-то странно. Что он такого сказал необычного? В принципе, исторические факты, которые он упомянул, всем известны, особенно такой специализированной аудитории. Да и идеи в общем-то не новы. Он был бы польщён, если бы был пионером в этой области, но Руфат прекрасно знал, что тема примирения посредством учебников по истории уже некоторое время обсуждается в научном сообществе.

Когда завершились обсуждения, он ринулся к своим русскоязычным знакомым. На вопрос почему аудитория и особенно модератор странно реагировали на его выступление, Вадим из Украины ответил:

– В принципе, ты прав, если так пойдёт дело, то придём к очередной войне… Нормально, хорошо выступил. Поздравляю.

Вадим похлопал Руфата по плечу и отошёл. Рядом стоящий Марат был более откровенен:

– Брат, знаешь… тебя понесло…

– Да? Спасибо за откровенность… Не понравилось? Я вижу, многие меня не поняли…

– Тебе надо отдохнуть.

– Да, спасибо. Вчера у меня так голова раскалывалась.

– Ну, вечером можно вдарить «зубровки» – поляки хорошо её делают.

– Да, – насилу улыбнулся Руфат и отошёл к грузину Геле.

– Как тебе? Скажи честно… Я знаю, что многие меня не поняли…

– М-да…

Видно было, что Гела не хотел продолжать эту тему. В это время к ним подошел историк из Армении Арман Багдасарян. Руфат знал его хорошо. Во время первой встречи на конференции в Тбилиси Руфат и Арман сильно схлестнулись вокруг истории карабахского региона Азербайджана. Естественно, они придерживались прямо противоположных точек зрения. Ещё через пару лет они были на очередном семинаре в Литве, и там у них получилась конструктивная дискуссия на тему роли исторической памяти в этнической истории народов Кавказа. То ли у них к тому времени набрался опыт участия в международных мероприятиях, то ли они стали старше, или, может, тема и модератор стали побудительными факторами для менее эмоционального выступления, но на том мероприятии они после выступлений посидели и даже в кампании грузина Гелы выпили чашку кофе.

– Господин Исмайлов, вы сегодня говорите о будущих конфликтах, войнах, а мы ещё вот эту нынешнюю, например, карабахскую не решили.

Руфат в свою очередь бросил странный взгляд на армянского коллегу.

– Какая будущая война? Я говорил о Второй мировой войне…

– Ну да, я об этом и говорю…

– Гм… – Руфата это стало раздражать, и он взял резкий тон с армянином. – Да, война была… мы, кстати, воевали вместе тогда. Все – русские, грузины, азербайджанцы, армяне…

Руфат вновь уловил на себе странные взгляды Гелы и Армана Багдасаряна.

– Правда, не все армяне воевали против немцев. Среди всех народов были те, кто воевал на стороне фашистов. Ну, к примеру, ваш генерал Нжде отличился…

– А! Давай не начинай… У нас Нжде – герой…

– Вот именно… были и азербайджанцы в составе немецких отрядов, но мы их не героизируем и памятники им не ставим.

– Какие немцы? Нжде воевал против турок… И он – наш герой!

– Ладно, ребята, – вмешался Гела. – Не надо здесь и сейчас разборки устраивать. Понятно, что у вас разные взгляды на исторические события. Пойдёмте… ну выпьем вина хорошего. Вон там у барной стойки я заприметил хорошую бутылку итальянского вина…

– Спасибо, – сухо сказал Руфат. – Я иду в номер. Устал.

Руфат направился к лифту, чтобы подняться к себе в номер. Но тут его остановил кто-то и обратился на английском. Руфат понял только имя незнакомца – Лех, и что он из Польши. Это был мужчина уже в солидном возрасте, лет шестидесяти пяти.

Руфат улыбнулся и сказал на английском, что плохо говорит:

– I speak badly…

– А! Ничего, – ответил Лех на хорошем русском. – Я говорю на русском языке. Хотел поблагодарить вас за интересное выступление.

– Спасибо, приятно слышать… Но, честно, многие не поняли…

– А мне понравился ваш стиль. Вы говорили про грядущую войну, как будто она уже произошла… Это отличный ход… Помните, во время холодной войны мы все обсуждали возможную ядерную катастрофу. Как-то всё это абстрактно звучало. Но потом произошёл Чернобыль. И мы поняли, каким может быть ядерный удар – он сметёт всё живое на земле.

Руфат растерянно кивнул. Что здесь происходит? Это что – игра на данном мероприятии?

– Послушайте, – обратился он к Леху. – Я говорил про всем известные факты – о Второй мировой войне, о немцах…

Лех вздохнул:

– Ну я понял… Немцы сыграли ключевую роль в разжигании Первой мировой войны…

– О да! Это было. Теперь о Второй мировой войне! В 1939—1945 годах!!! – уже вскричал Руфат. Пара людей посмотрели на него. Он уже тихим голосом сказал:

– Было много событий… Катынь, к примеру… Советское руководство сотворило это страшное преступление!

– Катынь? – спросил сконфуженный Лех. – Русские и немцы сотворили против поляков много преступлений…

– Вот именно, – продолжал уже нервно говорить Руфат. – Это не футурология… Это всё было. Но мой главный тезис, что мы должны постараться отражать историю правдиво и вместе с тем не вызывать негативных эмоций против народов… Скажем, против немцев или русских… Поверьте, я принадлежу к поколению, которое видело Чёрный январь в Баку в 1990 году, когда советские войска расстреляли сотни мирных жителей… И у вас в Польше были события в восьмидесятых годах, не так ли?

Лех утвердительно кивнул:

– Да, да… Я старше вас и всё это, конечно, хорошо помню…

– уф, – успокоился Руфат.

– Теперь о грядущей Второй мировой войне, – медленно произнес Лех и тут замолчал, увидев вытянутое от удивления лицо Руфата. – Ладно, пан… Исмайлов, кажется, так вас зовут. Вам хорошего отдыха… Может, увидимся ещё…

– Приезжайте в Баку, – сказал Руфат растерянным голосом. – В Баку польские архитекторы оставили значительный след… Красивые здания, дома, особняки…

– Я слышал, – улыбнулся Лех. – Как-нибудь, бог даст, приеду.

Руфат, несколько подавленный от неудачного выступления и раздражённый в силу непонимания со стороны коллег, поднялся к себе в номер. Да, никогда он так себя не чувствовал скверно. Чем так задело его выступление о Второй мировой войне? Он понимал, что организаторами конференции были немцы, и это могло сыграть какую-то роль. Например, модератор не желал касаться этой темы. Вместе с тем, в Германии всегда открыто обсуждали последствия нацизма. Что он сказал здесь необычного?

Погоди! Руфат упал в кресло. Его друзья тоже были сконфужены. Они говорили о Второй мировой войне как о какой-то гипотетической? Так говорят о Третьей мировой войне.

Руфат спустился вниз в приёмную гостиницы. Он решил прогуляться и немного развеяться. Внизу была та вчерашняя симпатичная полячка. Она вновь мило улыбнулась. Руфат подошёл к ней и решил спросить:

– Я хотел бы выйти в город, посмотреть памятники…

Девушка достала карту города.

– Пан, у нас в городе очень много исторических памятников.

– Да, я знаю… Меня особенно интересуют памятники, относящиеся ко Второй мировой войне.

Девушка вновь мило улыбнулась:

– У нас войны не было…

– Да, я знаю, что в городе не было разрушений во время войны… но я именно про памятники… например, здесь было еврейское гетто во время войны. Как туда пройти?

– Извините, пан, я, может, не совсем хорошо говорю по-русски… Я не понимаю вас.

«Ага, – подумал Руфат. – Здесь в Польше уже даже запрещено упоминать не только о концлагерях, но даже о гетто… Может, даже о войне… Хотя поляки сильно пострадали от войны. Про свои беды всегда всё пишут. Про других невыгодно говорить».

Руфат вышел из гостиницы и решил немного пройтись пешком. Однако немного моросило, и уже через некоторое время Руфат вынужден был вернуться. Он поднялся к себе в номер. Чувствовал себе он скверно и как-то неспокойно. Все эти вопросы о Второй мировой войне его доконали. И тут он решил позвонить по WhatsApp своему знакомому исследователю из России, Равилю Нигматуллину, татарину по национальности. Равиль был специалистом по Второй мировой войне, и его дедушка провоевал все четыре года с 1941 года до победы в сорок пятом.

Светлое будущее. Повесть

Подняться наверх