Читать книгу Яблочный пирог. Литературная реконструкция - Orange - Страница 14

Кабинет Александра.

АЛЕКСАНДР (один, обращаясь к письму)

Простите, моя волшебница…! Но я должен выполнить Вашу просьбу и сжечь Ваши письма. Их читают все, кому не лень и даже те, кому лень. И хотя они попадают ко мне уже прочитанными, я как дворянин обязан предать их огню.[35]

Письма кудрявятся в огне.

И эти стихи тоже придется сжечь. Увы.

Бросает рукописи в огонь. Хмуро поворачивается к нему спиной.

Даже любопытно, каковые люди читают мою переписку. Какой-нибудь мелкий служащий почтового ведомства, надев ночной колпак, рассказывает в постели жене: (далее гнусаво)

«Читал по долгу службы письма одного небезызвестного поэта… мало что понял, но разобрал несколько нецензурных слов. Должно ли об этом докладывать начальству?» (далее снова обычным голосом)

Начальство по полицейской части, через три головы, ломает голову над расшифровкой моего почерка – в адрес кого бы были эти нецензурные слова? Верно ли они поняты?

А отец мой рапортует, что поняты они не верно, а обращены к местному кузнецу, плохо подковавшему кобылу. и никак иначе.

Это мерзко, невыносимо!

Впору топиться в черном ганнибаловском пруду.

Или, правда, написать к Адеркасу, покамест я помню, как пишутся служебные записки? Кратко и ясно.

Пишет. Кратко и ясно.

Вот записка уже и готова.

Равноценная самоубийству.

Кладет в стопку писем.

Но не проще ль застрелиться?

Вертит в руках пистолет.[36]

Сперва, пожалуй, нужно составить некое объяснительное письмо для публики, которое потом будут обслюнявливать, обмусоливать, передавая в салонах из рук в руки.

Без письма наговорят бог знает чего.

Припишут внезапную кончину обиде на Воронцова иль ославят отца, обвиняя его в роковой ссоре.

К этому литературному труду нужно подойти обстоятельно, ведь это будет моё последнее сочинение.

Пауза. Пишет, но отвлекается…

Стук в дверь. Просовывается голова Архипа.

АРХИП

Барыня велела сказывать, что внизу у реки поставили самовар и всех собирают кушать пастилу.

АЛЕКСАНДР (отмахиваясь)

Иду, иду.

Снова пишет и снова отвлекается.

Во дворе мальчишка, сын кухарки, пытается искупать в корыте с водой кота.

Кот визжит и вырывается.

Десять раз переиначиваю несчастную записку, но она все ещё чертовски неубедительна. Драматической завязке нужно сюжетное крещендо, которого нет, нет и нет.

Комкает написанное и бросает в сердцах в дальний угол.

Мне запретили въезд в Петербург? Но ведь это произошло не теперь, а почти пять лет назад. И с тех пор я не единожды благословлял небо за то, что мне довелось покинуть север и увидать неслыханные красоты иных земель.

Опять недоволен строками. Все зачеркивает. Начинает снова.

Меня заперли в деревне? Обрекли на одиночество?

Но тому же Баратынскому повезло куда меньше. Он принужден нести службу в холодной Финляндии, но и там не унывает и пишет изумительные стихи:

Говорят, Баратынский написал новую элегию, «Эду», стократ лучше. Было бы преждевременно застрелиться, так и не прочитав её. Хотелось бы дождаться и рылеевского «Войнаровского».

Нужно написать Дельвигу, чтобы не забыл прислать мне его.

АРХИП (снова просовывая голову)

Барин, зовут отведать крыжовенное варенье.

АЛЕКСАНДР

Поди прочь.

Пишет, кладет письмо в стопку писем.

(себе)

Чаадаев призывал думать более не о собственном уязвленном самолюбии, а об общественном благе. Что мешает прогрессу общества и его процветанию? Самодурство тирана. Устранить тирана, сложив затем голову на плахе – вот достойная смерть! Застрелиться впустую было бы непростительно!

Откладывает пистолет в сторону.

Мальчишки на улице пытаются одеть кошку в какую-то растрепанную тряпку и снова отвлекают.

Вместо прощального письма на бумагу просятся автобиографические заметки, едкая смесь откровенности и пасквиля. Чернила так и обжигают мне пальцы, того гляди сожгут и бумагу. (отдергивает руку, испачкавшись чернилами)

Начинать писать воспоминания в пятьдесят лет нелепо, ибо не помнишь себя пятнадцатилетним. Описать все с самого начала – вот достойное прощальное письмо или «Автобиографические записки». И приятнее всего было б сочинить их на берегу Рейна или Бренты!

АРХИП

Барин, затопили баньку. Вас кличут.

АЛЕКСАНДР

Иду!