Читать книгу Кошамбия. Роман-антиутопия - Орынганым Мустажафовна Танатарова - Страница 4

В кафе «Ромашка» Лиза зашла впервые, начальница отправила ее отвезти контракт на поставку мандаринов руководительнице фирмы, офис которой находится на другом конце города. Ничем не примечательное заведение встретило молодую женщину теплом и запахом свежезаваренного кофе. После морозной январской улицы идея перекусить здесь показалась Лизе весьма удачной.

Она взяла эспрессо и парочку эклеров. Присела за столик. И стала наблюдать, как две развеселые подружки-студентки по очереди «дерут» одного из официантов. Лиза улыбнулась приятным воспоминаниям, которые навеяла эта забава: «Эх, а ведь совсем недавно я тоже бегала на лекции и волновалась перед экзаменами!»

Официант вел себя правильно. Он стоял прямо и терпел молча.

– Вот ведь сука! – воскликнула одна из студенток.

– Ага, упрямый попался. Не сдается, – подтвердила ее подруга.

– Ничего, сейчас он у меня завоет! – пообещала юная кошамбийка.

Она очень сильно сжала член парня. Он заскрипел зубами, но все-таки не застонал.

Тогда девушка сменила тактику. Движения ее руки вдоль ствола стали мягкими и плавными. Давление превратилось в поглаживание. Через несколько минут парень похлопал правой рукой по собственному бедру. Он так предупреждал их, что скоро появится «белое», если они не прекратят.

Кошамбийские мужчины не имели права получать удовольствие, они должны были только терпеть. После похлопывания женщины прекращали «драть» их члены, чтобы избежать брызг спермы. Но веселая студентка не обратила внимания на предупреждение. И «белое» вырвалось из члена официанта.

– Вот сука, ты за это ответишь! – закричала юная кошамбийка, модную курточку которой слегка испачкала сперма.

И девушки стали делать то, чего добивались: наказывать официанта. Они били его всем, что попадалось под руку. Лиза с любопытством наблюдала за происходящим. Бармен, стоявший за стойкой, старательно делал вид, что ничего не замечает. И надеялся, что его самого студентки не тронут.

После того, как официант упал на колени, прикрывая лицо руками, подружки еще несколько раз пнули его ногами. И наконец, оставили свою жертву в покое, упорхнули на очередную лекцию.

Обычно Лиза ни во что не вмешивалась. Но тут, взглянув на избитого парня, она медленно подошла к нему.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась вежливо.

– Мое имя Том, госпожа, – ответил официант, стирая кровь с распухшей губы рукавом форменной рубашки.

– Ты можешь встать? – спросила Лиза.

Парень быстро поднялся на ноги.

– Я видела, как ты хлопал по бедру. Ну, предупреждал их… Ты не был виноват, – спокойно сказала Лиза.

– Ничего страшного. Бывает, – еще больше потупил глаза избитый официант.

Он был ее ровесником. Светлые волосы и голубые глаза. Среднего роста. И хотя она недолюбливала блондинов, этот показался ей привлекательным даже в таком состоянии.

Лиза еще несколько раз посещала кафе «Ромашка». Она наблюдала, как Том разносит еду и напитки. Как его похлопывают по хорошенькой попке пожилые посетительницы. Как его пару раз «отодрали». Правда, без побоев.

Ей давно было пора завести мужчину, чтобы было кому делать уборку в доме и готовить еду. Конечно, официант Том не был подходящим кандидатом на эту роль. Лиза могла позволить себе юного выпускника одной из четырех школ-интернатов для мальчиков, работающих в Моке. Их названия знали все: «Снегири», «Одуванчики», «Колокольчики» и «Зайчики». Но в том, с каким внутренним достоинством Том терпел насилие и побои, молодая женщина увидела нечто особенное: душевную силу.

Приняв решение, Лиза его уже не меняла. 2 февраля сразу после работы она заехала в кафе «Ромашка» и выкупила официанта у директрисы этого заведения. Сумма, которую та запросила за Тома, оказалась довольно небольшой. Он узнал, что теперь принадлежит Лизе, только после совершения сделки.

«Мужчину не спрашивают», – первый закон Кошамбийского кодекса.

Том был в подсобке, когда ему сообщили, что он больше не является официантом. Парень сильно испугался: неизвестно, что будет с ним дальше. Он осторожно выглянул в зал для посетителей и увидел там женщину, которая его ждала. Молодая. Хорошо это или плохо?

– Меня зовут Елизавета, – представилась его новая хозяйка. – Поехали домой, Томас Снегирь-96.

Парень вздрогнул, услышав свое полное имя. Значит, она уже изучила его документы и знает. Хотя ни для кого не секрет, что официанты не могут быть девственниками, все же молодой кошамбиец не хотел акцентировать внимание новой госпожи на своем прошлом. Но ничего не поделать, до работы в кафе «Ромашка» у него уже было две хозяйки.

Он сел на заднее сиденье и уставился в пол. Машина двинулась в места. Ему очень хотелось посмотреть в окно, увидеть мир за стенами привычного кафе, но он не знал: можно ли? Новая госпожа ничего не говорила, только изредка оглядывалась на него.

Документы Тома озадачили Лизу. От этого привлекательного парня последовательно отказались две женщины. И больше никто кроме владелицы кафе его не взял. Видимо, он имеет какой-то скрытый дефект. Но что это может быть? По мужской части у него все в порядке, посетительницы «Ромашки» были в курсе. Может, Том – непослушный?

Это плохо. Значит, придется его много воспитывать. Ей хотелось делать с ним кое-что другое много-много раз. Но надо будет избивать, унижать и оскорблять. По полной программе, как положено.

«Она знает. Что меня ждет – понятно. Наказывать будет. Только как? Я выдержу, если все по правилам будет делать. А если нет? Пальцы отрежет. Или глаза выколет. Нет, пожалуй, не станет. Тогда ведь я по хозяйству ничего не смогу делать. Почему? Сдаст в Утиль, а себе возьмет другого. Зачем она меня, вообще, купила? Может, чтобы убить?» – такие беспокойные мысли тревожили парня.

Они оба знали порядок. Как следует поступить с мужчиной, если он – не девственник. Поэтому Лиза сразу зашла в свой двухэтажный дом, оставив дверь приоткрытой, а Том встал на четвереньки и ждал на крыльце. Один час – это было минимально установленное время для таких, как он. Впрочем, большинство кошамбийцев стояли в коленно-локтевой позе по 12 часов.

Лиза приняла душ, переоделась, съела бутерброд. И стала ждать. Оставалось еще 11 минут. Том стоял на карачках снаружи. Ему сильно хотелось в туалет. Оба понимали, что правила нарушать нельзя. Но стрелки двигались, и хозяйка сказала:

– Можешь войти.

Мужчина преодолел порог ее дома на четвереньках.

– Можешь, подняться.

В его взгляде читалась немая мольба.

– Туалет там.

Он благодарно поклонился и быстро ушел в указанном направлении. Облегчившись, Том подумал, что пока все идет неплохо. Вышел из туалета. Что дальше делать, было ясно. Начал раздеваться молча, слегка подрагивая под внимательным взглядом своей новой госпожи.

Он снял форменную рубашку, аккуратно положил ее на тумбочку. Потом также поступил с брюками. Белая маечка последовала дальше. Черные трусы были спущены без промедления и кокетства. Затем Том снял сандалии и выпрямился.

«Вполне ничего. Молодой, в меру упитанный, смазливый. Член достаточно большой, как я люблю», – оценила своего мужчину Лиза.

Он медленно повернулся вокруг своей оси, позволяя ей внимательно осмотреть и тыльную часть тела. Попка была, что надо.

– Когда тебя рвали? – задала стандартный вопрос женщина.

– Три раза. Последний – два с половиной года назад, – ответил парень.

Это было плохо. Законы Кошамбии предписывали рвать мужчинам задницы не реже одного раза в три года. Лиза расстроилась. Ей придется сделать с Томом много неприятных ему вещей, в том числе и заново порвать.

– Подойди, повернись, нагнись.

Раздвинув половинки, женщина увидела, что четыре характерных шрама в районе сфинктера почти затянулись. Их было пора обновить. Парень это тоже понимал.

– Ладно, не сегодня. Я устала. Сейчас сходи в душ, он справа от туалета. Потом я тебя выпорю и отдеру.

Том поклонился и ушел мыться. Он слегка успокоился. Госпожа его еще ни разу не обозвала и не ударила. Выйдя из душа в коридор, молодой мужчина увидел скамью для порки и лежащую на ней плеть. Обычную. Без металлических крючьев. Он вздохнул с облегчением.

– Ты можешь выбрать: до или после, – спокойно сказала Лиза.

Это была единственная допустимая для него привилегия – возможность самостоятельно определить последовательность. Ему не нравилось, когда его дерут после порки, как делали обе предыдущие хозяйки. В этом случае не оставалось никаких иллюзий: сексуальное насилие – продолжение наказания. И все же. Хотелось представлять себе, что все иначе.

– Сначала дерка, потом порка, – ответил Том.

Он встал у стены между двумя окнами, за которыми уже основательно сгустилась тьма. Тюлевые занавески пропускали свет уличных фонарей.

«Это хорошо, что окна выходят на дорогу. Можно будет смотреть на жизнь», – мимоходом пронеслось в голове парня.

Лиза подошла к нему медленно. Ее сердце почему-то затрепетало. Подняла пальчиком смущенно опущенный подбородок и заставила его заглянуть ей в глаза. За голубыми зрачками Тома она увидела лишь страх. Этот человек ожидал изнасилования и побоев. Все.

На душе стало как-то пусто и холодно. Она все сделала правильно, как и положено. Ей всегда говорили, что так должно быть. Но…

Молодая женщина смазала свою руку подсолнечным маслом и очень мягко коснулась члена. Она делала все так нежно, что слово «драть» к этому было неприменимо. Том сперва замер от неожиданности, а потом напрягся.

«Мне нужно терпеть. Не стонать. Не пыхтеть. Не двигаться. Не выпустить «белое», – мысленно повторял парень.

Ему было трудно. Госпожа издевалась. Тонкие пальчики задевали самые чувствительные точки его тела, они поочередно то надавливали, то отпускали. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

«О Господи! Можно ли вытерпеть такое!»

Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

«Нет, я больше не могу!»

Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Том судорожно застучал правой рукой по своему бедру. Но госпожа лишь улыбнулась, глядя в его расширившиеся от ужаса зрачки. Сейчас неминуемо произойдет самое страшное.

Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Произошло.

Тело Тома выгнулось, он жутковато захрипел, а из члена брызнула сперма.

Теперь его есть, за что наказывать и называть сукой.

Парень виновато опустил голову, рассматривая свои ноги. Сейчас начнется расправа. Но госпожа лишь иронично покачала головой, довольно потирая руки.

– Простите меня, – промямлил Том.

– А кто разрешал сукам разговаривать? – произнесла Лиза стандартную фразу.

Но ее слова прозвучали как-то весело, без агрессии. Парень осторожно втянул носом воздух.

– Расслабься и дыши, а потом возьми влажные салфетки и прибери здесь, – приказала госпожа.

Кое-как восстановив дыхание, молодой человек стер с себя, а также со стены и пола следы своего «белого».

Теперь должна быть порка. Он лег на скамью, когда увидел, что плетка уже в руке женщины.

«Он послушный, я зря волновалась», – подумала Лиза.

Минимальное количество ударов плеткой в первый раз, если мужчина – не девственник, должно равняться 20-ти. (Из «Правил обращения с суками»).

Она старалась, чтобы удары не попадали дважды на одно и то же место. Иначе на теле останутся рубцы. Била легко, насколько это возможно, делая паузы между ударами. Видела, что для Тома такая порка привычна. Его плечи лишь слегка вздрагивали после каждой встречи кожаной плетки с телом.

Наконец, это мучение закончилось.

– Все. Можешь подняться.

Плечи, спина и задница парня горели. Госпожа взяла его за руку и куда-то повела. Под лестницей, ведущей на второй этаж дома, был чуланчик. Внутри оказалась раскладушка и столик. На нем стоял графин с водой и ваза с печеньем.

– Ешь, отдыхай. С завтрашнего утра ты выполняешь все хозяйственные работы. Завтрак должен быть готов в 8 часов утра, – деловито произнесла госпожа и оставила его одного.

Том даже не успел поклониться, как следует.

Все прошло гораздо лучше, чем он смел надеяться. Парень лег на живот и задремал.

Он вскочил через несколько часов, с ужасом подумав, что проспал. Была глубокая ночь. Едва слышно машины пролетали мимо дома его госпожи. Том сначала тихо сходил в туалет, потом съел печенюшку, запив ее глотком воды. И вот, на цыпочках, он приблизился к одному из окон, расположенных в коридоре первого этажа. Там кипела жизнь, несмотря на время суток и морозную погоду.

Том успел увидеть двух собак: рыжую и черно-белую. Животные пробежали куда-то по своим делам. Мимо проковылял старичок в темно-оранжевой форме управления Утилизации, в его руках были мешки для мусора и дворницкая метла. Значит, сейчас 4 часа ночи или около того.

Парень понял, что уснуть не сможет. Он решил осмотреть кухню и другие подсобные помещения дома своей госпожи. И определиться с продуктами для завтрака. Готовить он умел и любил. Правда, в кафе «Ромашка» его к плите не подпускали. Только пару раз он заменял повара, когда тот был не в состоянии работать.

Том нашел ведра и тряпки, навел порядок на кухне и в коридоре. Парень напек блинов, сделал три вида начинок к ним. Не зная, можно ли ему есть еду госпожи, приготовил себе простую кашу. Он быстро ее съел, вымыл кастрюльку и проветрил кухню. Если его новая хозяйка не пересчитывает количество рисинок в бумажном пакете, то она даже не узнает о том, что ее мужчина что-то съел.

Парень знал, что должен питаться максимально умеренно, чтобы женщина не подумала, что ей будет накладно его кормить.

Лиза проснулась в половине восьмого. Запах в доме стоял просто обалденный. Она никогда не подозревала, что еда может разбудить своим ароматом. Вспомнила про Тома, сладко потянулась. Все-таки она не ошиблась в выборе.

Парень стоял перед ней в трусах и майке. Он не знал, можно ли ему одеться. Да, и форма официанта была не к месту. Других вещей у него не было.

Лиза умылась, отметила чистоту вокруг и села завтракать. Блинчики с творогом были очень вкусными, с печеночным фаршем – потрясающими, с вишневым десертом – сказочными. Кофе оказался таким, как она любит.

– Вкусно. Ты хорошо готовишь, – сказала госпожа.

Том никогда раньше не слышал похвалы от женщины. Он застыл, не зная, как реагировать. А довольная Лиза пошла собираться на работу. Перед уходом она сказала:

– Я вечером заеду в магазин. Куплю тебе одежду. Вернусь к семи часам вечера. Жди меня с ужином. И можешь доесть мой завтрак.

Том вежливо поклонился ей вслед, но она уже ушла.

Вечером, похвалив жареную курочку и выпив немного красного вина, Лиза вручила Тому два стандартных комплекта мужской одежды. Потом велела ему лечь на скамью для порки. Парень решил, что его снова будут наказывать за то, что он – не девственник. Он покорно лег на живот и приготовился к побоям. Но госпожа принялась его трогать, щупать и поглаживать. Затем перевернула на спину и продолжила ласкать.

Член поднялся. Тому было ужасно стыдно. Но Лиза не обозвала его сукой. Она разделась и легла на него сверху. Такое с ним делали и раньше. Поэтому парень приготовился терпеть. Женщина засунула в себя его член и заглянула в глаза своего мужчины. Увидела, что он немного напуган, взволнован и напряжен.

«Насилую я его или нет? Нравится ему или нет? Как это понять?» – думала Лиза.

Если бы Том задал себе этот вопрос, он бы тоже не нашел на него ответа. Ему было… ужасно. А вот со знаком «+» или «—», неизвестно.

Парень застучал по своей ноге, как безумный. Но госпожа лишь мягко улыбнулась и позволила его «белому» излиться в нее.

Он не попросил прощения, потому что знал: она сама так хотела. Оба пошли в душ. Там она поставила его на колени и приказала сделать кунилингус. Том не умел этого. Предыдущие хозяйки развлекались с ним по-другому, а в кафе его только драли и били. Но Лиза была терпелива. Она деликатно направляла его, поясняя дальнейшие действия. Том удивился, когда понял, что она кончила. Несмотря на двух бывших, парень не очень хорошо разбирался в том, как устроены женщины. Считал, что им нравится, когда ему больно. Так и было.

Первые три дня вселили в сердце Тома хрупкую надежду, которая едва не разбилась, когда в гости к его госпоже пришли ее мать и сестра.

Была суббота. Лиза велела приготовить завтрак к 11 часам утра. Хозяин испек домашнее печенье, приготовил омлет с беконом, когда в дверь позвонили. Парень не знал, как поступить: имеет ли он право подходить к дверному глазку и впускать людей? Звонок повторился, теперь тревожнее и настойчивее.

Госпожа проснулась и, накинув сиреневый халатик, спустилась в шлепанцах на первый этаж. Она сразу же открыла дверь, и в дом решительно вошли две дамы: пожилая и совсем молоденькая. Обе были похожи на Лизу. Такие же стройные кудрявые шатенки, миловидные.

– Это он? – презрительно оглядев Тома, сказала младшая сестра его госпожи.

Парень потупился, поежившись от оценивающих его взглядов.

– А почему такой старый? Какое у него прошлое? Кого ты себе взяла, Лизонька? – укоризненно покачала головой мать.

– Он – не старый, мы с ним – ровесники, – попыталась оправдать свой выбор госпожа.

Сердце Тома ушло в пятки. Если ее убедят, что она может взять себе кого-то получше, чем бывший официант, то ему одна дорога – в распределительный центр. А оттуда его вполне могут направить в один из борделей. И все. Задерут насмерть.

– Даже дверь нам не открыл, сучара.

– Ты хоть накажешь его за это, как следует?

Лиза молча подошла к Тому и ударила его тыльной стороной ладони по левой щеке. Он пошатнулся, но не упал. Виновато ссутулился.

Мать и сестра госпожи уже уселись за стол на кухне. Хозяин подал им угощение, мысленно поблагодарив богов, что испек побольше печенья.

– У него всегда все так подгорает? И чай слишком горячий, – пожаловалась пожилая женщина.

– Он нормально готовит, мамочка, – сказала Лиза.

– Да, тебе все нормально. Распустится он совсем, ты хоть порвала его? – уточнила сестренка.

– Порвала, сразу же, – соврала Лиза.

Том посмотрел на нее с благодарностью. И еще больше потупился.

После трапезы обе гостьи собирались подрать его за член, это было обычным делом. Любой житель Кошамбии знал, что принадлежит всем родственницам, подругам и коллегам своей госпожи.

«Мужчина не имеет права отказать женщине», – основной закон Кошамбийского кодекса.

Лиза наблюдала, как Том спустил свои синие штаны и серые трусы, когда ее мать остроумно пошутила насчет «висячей сосиски». Он стоял смирно, молча и прямо. Его драли. Парень слегка прикрыл веки, опасаясь встретиться глазами с Лизой.

Женщины не добились от него ни вздоха, ни «белого». Хотя эрекция была.

– Ты где нашла такого матерого? – удивилась пожилая женщина.

– Он раньше в кафе работал, официантом, – призналась госпожа.

– Это же все равно, что шлюха! – брезгливо поморщилась ее сестренка.

И ушла мыть руки.

Родственницы стали убеждать Лизу, что она совершила огромную ошибку, и место таких, как Том, в борделе. А парень стоял при этом с опущенными штанами. Он не мог позволить себе одеться, пока не услышал гневный окрик:

– Что ты тут выставился? Марш к себе!

Молодой мужчина быстро ретировался, на ходу подтянув штаны.

Когда гостьи ушли, госпожа разрешила ему выйти. Том был бледным. Испугался, что Лиза послушается свою маму.

– У вас замечательные родственницы, – упавшим голосом произнес парень.

– Приберись здесь, – приказала хозяйка дома.

Больше она не произнесла ничего.

Следующие несколько дней Том прожил в постоянном страхе, что его отправят в распределительный центр.

Но Лиза не изменила своего отношения к парню, и он постепенно успокоился. Еще через месяц молодая женщина собралась устроить грандиозный шопинг. И взяла с собой Тома, чтобы носить пакеты. Он страшно побледнел, услышав приказ сесть в машину, но подчинился: а как же иначе?

«Мужчина всегда выполняет все указания женщины», – второй закон Кошамбийского кодекса.

Том думал, что госпожа везет его в распределительный центр, сдавать. Или менять на другого. Поскольку уже все равно, парень позволил себе смотреть в окно машины – на жизнь. Окрика не последовало, и он решил, что ничего не нарушает.

Машина остановилась перед магазином. Молодой мужчина никогда не был в таком месте. Растерявшись, Том встал, как вкопанный, беспомощно озираясь. И тогда Лиза просто взяла его за руку.

ОНА ВЗЯЛА ЕГО ЗА РУКУ В ЛЮДНОМ МЕСТЕ.

Шокированный нереальностью происходящего, парень прижался к ее плечу. Через две секунды женщина отстранилась от мужчины:

– Тише, а то увидят.

После ТАКОГО он перестал бояться, что она сдаст его в центр. Носил тяжеленные сумки, послушно ходил за ней следом. После шопинга Лиза зашла в парикмахерскую. Была уже почти ночь, когда они пришли в ресторан «Феникс».

Меню им принес какой-то мальчишка.

– Извините, я вижу, что вы со своим мужчиной. Но я должен предложить вам свой член, – виновато произнес симпатичный темноволосый юноша.

Лиза и Том переглянулись.

– Спасибо. Не сегодня, – вежливо отказалась молодая женщина.

Парнишка благодарно поклонился ей и ушел. Было очевидно, что он совсем недавно окончил школу-интернат, и его приобрела владелица ресторана, чтобы он обслуживал клиенток. Том едва заметно поежился, вспомнив свое недавнее прошлое. Лиза погладила его под столом по коленке, пытаясь отвлечь.

Той ночью он впервые был допущен в спальню. Молодой мужчина лег на настоящую кровать. И один только факт, что с ним происходит не изнасилование, а секс, настолько возбудил и опьянил Тома, что его госпожа была вознаграждена за это с лихвой. К тому времени он уже неплохо изучил ее тело, и сумел порадовать ее, как следует.

А утром Лиза спросила о его бывших. И мужчина честно признался, что он притворялся сумасшедшим, чтобы освободиться от них. А может, действительно слегка слетал с катушек от сильной и продолжительной боли. Он не знал точно, насколько его безумие являлось формой протеста, а насколько – было реальным.

«Смеялся без остановки, пока они не понимали, что со мной что-то не так», – рассказал парень.

Он почувствовал облегчение, поведав об этом. Больше у него секретов не было. И его госпожа ничего не сказала.

Их отношения развивались постепенно. Учась доверять друг другу, Лиза и Том перестали обращать внимание на окружающий мир. Но он о себе напомнил.

Инспекция. Листок с предупреждением о предстоящем визите.

Это означало, что через неделю суровые сотрудницы надзорного ведомства Мока внимательно осмотрят Тома. И его задница должна быть порвана, а на теле – насчитываться не менее 20 свежих шрамов. Лиза опасалась, что она просто не сможет так поступить с мужчиной, от которого ждет ребенка. Нужно было срочно что-то предпринять.

Сначала она думала уехать, но Том ей запретил. Он настаивал на соблюдении всех традиций, убеждал ее, что все выдержит и, вообще, это правильно.

Оставалось только одно – обратиться к специалистке.

В Моке работали четыре женщины, которые занимались такими вещами. Они лишали невинности выпускников школ-интернатов, а также оказывали другие услуги. По слухам, самой доброй из них была Четверка, а самой злой – Тройка. Единица и Двойка старались придерживаться традиций, были эмоционально нейтральными. Все знали, что рабочий кабинет Четверки находится рядом со школой «Одуванчики».

В отчаянии, опасаясь, что Тома у нее заберут инспекторши, Лиза отправилась к этой опытной женщине. Она готова была заплатить любые деньги. Лишь бы не пришлось самой рвать задницу Тома и избивать его кнутом.

Был майский вечер. Четверка собиралась домой. Тут она услышала робкий стук.

– Войдите.

У посетительницы просительное выражение лица. Она представилась и изложила суть дела.

– Только у него проблемы с психикой. Пожалуйста, вы поаккуратнее с ним. А я заплачу, сколько надо, – сказала молодая кудрявая шатенка.

– Хорошо, но вы будете мне ассистировать. И я вас научу, как это делается, – решила Четверка.

Елизавета сначала немного растерялась, а затем согласно кивнула.

Задница Тома была порвана трижды. И первый раз это произошло в рабочем кабинете Двойки. Он помнил адскую боль и потерю сознания. Поэтому ехал на очередную экзекуцию в аналогичное место с дрожью в коленках. Конечно, про Четверку говорят, что она добрая. Но что ему предстоит, парень знал.

Правда, госпожа обещала, что все время будет с ним. Он старался ободрительно ей улыбаться, не желая излишне напрягать свою женщину.

Они приехали. Обычное двухэтажное кирпичное здание, где работает Четверка. Зеленая деревянная дверь.

Вошли. Поздоровались. Хозяйка этого жутковатого места оказалась женщиной лет 40—45 на вид. Брюнетка, слегка полноватая. Выглядела спокойной.

– Вы вовремя. Я как раз недавно освободилась, – произнесла она, шаря по карманам своего серого комбинезона.

Увидев напряженные лица молодых людей, ласково улыбнулась. Дескать, все будет хорошо. И такой уверенностью повеяло от этой опытной женщины, что Лиза и Том сразу же успокоились.

Четверка приказала парню раздеться. Сначала она внимательно осмотрела его тело, пощупала член и засунула указательный палец в сфинктер, затем резко поднялась и взглянула прямо в мужские глаза.

Тому показалось, что Четверка увидела всю его жизнь, разглядела саму его внутреннюю сущность.

– Он действительно очень эмоциональный, и многое перенес, – сказала опытная женщина его госпоже. – Но я помогу.

Было решено начать с порки. Парень лег на одну из скамеек, стоявших у стены. А Четверка удалилась в чуланчик и вернулась оттуда с кнутом в правой руке и с небольшой баночкой – в левой.

– Состав этой мази – мое секретное оружие. Я дам вам рецепт. Средство и обезболивающее, и противовоспалительное, и ранозаживляющее. Три в одном, – рекламным тоном произнесла опытная женщина.

Она смазала спину, задницу и бедра мужчины. Том почувствовал что-то холодное, расслабляющее.

– Через три минуты, когда средство начнет действовать, я приступлю к работе, – сказала Четверка.

Вскоре кнут оказался в ее правой руке.

– Можешь сам задавать мне ритм. Говори: «Раз, два, три, четыре». Я буду бить на «четыре», я же – Четверка, – улыбнулась опытная женщина, заглянув в глаза мужчины.

– Договорились, – собрав остатки мужества ответил Том.

И понеслось.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Десять аккуратных шрамов покрыли всю спину парня. Ни разу Четверка не задела место предыдущего удара.

– Ты как? – спросила она, решив дать ему передышку.

– Терпимо, я думал, будет гораздо хуже, – честно ответил он.

– Я продолжу, пока обезболивающий эффект сохраняется.

– Пожалуйста, продолжайте.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Раз, два, три, четыре.

Задницу и бедра Тома «украсили» еще 10 ровных, правильных шрамов.

– Аккуратная работа, – уважительно сказала Лиза, рассматривая полученный результат.

А Четверка, тем временем, снова смазала тело парня своей чудодейственной мазью. И велела полежать так еще полчаса.

– Как вы будете его рвать? – поинтересовалась молодая женщина.

Ее мужчину тоже крайне волновал этот вопрос.

– Обыкновенно. Сделаю два укола обезболивающего. Подожду пять минут и одним махом – все. Но перед этим я вас кое-чему научу. Считайте, что это мой вам подарок, – с загадочной улыбкой подмигнула Четверка Лизе.

– Жду – не дождусь, – ироничным тоном произнес Том.

Обычно скромный и стыдливый, он почему-то расслабился в кабинете для экзекуций. Его госпожу это и удивило, и обрадовало.

– Просто моя мазь слегка «развязывает» мужские языки, – пояснила опытная женщина.

– Ой, кажется, я сболтнул лишнее? – удивился Том.

Прозвучало совершенно очаровательно. Лиза еще раз в него влюбилась.

За ничего не значащей болтовней время пробежало быстро. И Четверка выкатила из подсобного помещения станок, предназначенный для разрыва мужских задниц. Выглядел этот агрегат устрашающе. Как воплощенный кошмар.

Том и Лиза слегка приуныли. Но делать-то нечего. И парень взобрался на специальный постамент, где опытные женские руки зафиксировали его в коленно-локтевой позе. Он был послушен, спокойно ждал, пока будут затянуты все кожаные ремешки.

Затем четыре лепестка «разрывателя» были введены в анальное отверстие, заранее обработанное специальной мазью. Хозяйка кабинета для экзекуций аккуратно и медленно расширила задний проход парня, чтобы в него мог поместиться узкий небольшой дилдо.

– А вот и мой подарок. Подойдите сюда, Елизавета, – пригласила Четверка.

Молодая женщина осторожно приблизилась к жуткому агрегату, преодолевая растерянность. По совету хозяйки кабинета она вязла в руки дилдо и медленно засунула его в растянутую дырочку.

– Потыкай туда-сюда, поищи нужную точку. Когда найдешь, его член приподнимется. И может, он застонет, – проинструктировала его госпожу Четверка.

Том был в полуобморочном состоянии, осознавая свою полную беззащитность. Он ожидал сильной боли. Вместо этого в его задницу засунули нечто небольшое. Легкие толчки, совершаемые его госпожой, ощущались немного некомфортно. Пока…

Ой! Что это?

Острая волна удовольствия пронзила все его тело. И Лиза почувствовала, что она нашла нужную точку. Несколько толчков – и член ее мужчины стоит. Еще несколько толчков – и Том застонал! Никогда не издававший ни звука человек не удержался.

– А теперь слегка подерите его, – посоветовала Четверка.

Но стоило Лизе лишь обхватить пенис Тома, как тот брызнул «белым». И ему явно было хорошо.

– Можете сами так развлекаться на досуге, – с теплотой в голосе сказала опытная женщина.

А ведь ни Лиза, ни Том не знали прежде, что такой секс тоже возможен. Они хотели поблагодарить Четверку за ее «подарок», но оба смутились.

– Какие вы милые, – умиление в голосе Четверки было искренним.

Но пора было рвать. Шприцы с обезболивающим быстро пошли в дело. А еще через пять минут Том сообщил, что не чувствует своей задницы… совсем. И одним резким движением анальный расширитель был переведен на максимум.

– А-А-А-А-А-А-А-А-А!

Но все было уже сделано.

– Так, тише. Не ори. Сейчас я тебя отсюда сниму.

Из его кровоточащей задницы сразу же были вынуты лепестки «разрывателя», а в порванное анальное отверстие Четверка засунула тампон, смоченный в ее мази. Боль сразу начала стихать. Том не лишился сознания.

С помощью Лизы он освободился от всех ремешков, удерживавших тело на страшном агрегате.

– Все-все-все, – с облегчением в голосе сказала Четверка.

Она достала сигарету и закурила.

– Спасибо вам большое, – сказала Лиза.

– Это моя работа. Тампон через пару часов можете вынуть из задницы. Все у вас будет хорошо, – ответила хозяйка кабинета для экзекуций.

Инспекторши, пришедшие в дом Лизы на следующий день, насчитали на теле Тома 20 аккуратных следов от кнута, а его задница была разорвана. Никаких причин придраться стражи порядка не нашли.

– Она – великая женщина.