Читать книгу Счастливый принц. Сказки - Оскар Уайльд, F. H. Cornish, Lord Alfred Douglas - Страница 5

Как-то утром старая Водяная Крыса проснулась и высунула нос из своей норы. Глазки у неё были как маленькие блестящие чёрные бусинки, усики серые и толстые, а хвост был как длиннющий чёрный резиновый шнур. Крошечные утята плавали посреди пруда, жёлтые, как канарейки, а их мать, белая, как лунь, с красными-красными лапами, истошно старалась научить птенцов стоять в воде кверху ногами.

– Вам никогда не попасть в высший свет, если не научитесь стоять вниз головой! – крякала она, не уставая показывать им, как это делать.

Но маленькие утятки не обращали на неё ни малейшего внимания. Они были слишком юны, чтобы понять, как важно стараться преуспеть в обществе.

– Какие непокорные детишки! – взвизгнула Водяная Крыса, – Они достойны быть утопленными!

– Ничуть! – отреагировала Утка, – Все когда-то начинают, и родителям стоит быть более терпимыми к своим детям!

– Ах! Я не хочу ничего знать ни о каких родительских чувствах! – проскрипела Водяная Крыса, – Я не домашний человек! В самом деле, я никогда не была замужем, и это мне совсем по барабану! Любовь, может быть, и неплохая штука, но дружба уж куда круче! Не будем спорить, я думаю, в мире нет ничего более потрясающего и более возвышенного обычной верной человеческой дружбы!

– И что, по вашему мнению, должен делать верный друг? – спросила Зелёная Коноплянка, уютно усевшаяся на ивовом пруте. Она недаром подслушивала чужой разговор.

– Да, что, я тоже хочу знать! – загорячилась Утка и рванула в дальний конец пруда, где ловко перевернулась вниз головой, показывая отеческий пример акробатики своим детям.

– Какой дурацкий вопрос! – заверещала Водяная Крыса, – Просто мой верный друг должен быть верен мне, а я уж, так и быть, буду верна ему!

– А чем вы заплатите ему за верность? – спросила любопытная пташка, покачиваясь на ивовом пруте и нетерпеливо трепеща крылышками.

– Что-то я вас совсем не понимаю! – пробурчала Водяная Крыса, разводя руками.

– Позвольте мне рассказать вам на эту тему одну историю! – чирикнула Коноплянка.

– Не обо мне ль? – иронично уточнила Водяная Крыса, – Если так, я – вся внимание! Я просто влюблена в изящную словесность! Без неё мне просто кирдык!

– Она подойдёт и вам! – дипломатично ответила Коноплянка, удивляясь непроходимой тупости водоплавающих.

Она вспорхнула с ивового прута и уселась на берегу, после чего принялась за обещанный рассказ о Преданном Друге.

– Давным-давно. где-то в наших краях жил да был очень честный маленький паренёк по имени Ганс…

– И он чем-то выделялся среди прочих? – полюбопытствовала Водяная Крыса, – Тут столько пареньков бродит, и все они ничем не отличаются друг от друга! Кто только тут не шляется!

– Ничем! – ответила Коноплянка, заморгав маленькими чёрными глазками, – Я не думаю, что он чем-то выделялся среди прочих, кроме как своим смешным, круглым, вечно улыбающимся личиком. Он жил одиноко в своей бедной лачужке и целыми днями копался в грядках у себя в саду. Во всей стране нельзя было отыскать сада прелестней его. Сладкий Вильямс, Левкои и Турецкая Гвоздика пышно росли здесь вместе с Французской Огнеголовкой. Здесь росли Розы, Жёлтые, Лиловые, и Золотые, Пурпурные и Белые Фиалки. Колумбины, Майоран и Дикий Базилик, Ирисы, Флава-дэ-Люс, Нарциссы и Гвоздика распускались и цвели здесь своим чередом каждый в своё время. Месяц проходил за месяцем, и один распустившийся цветок сменялся другим, и таким образом сад всегда был полон распускающихся прекрасных цветов, которые очаровывали взор и радовали обоняние чудесными хмельными ароматами.

Хотя у маленького Гансика было очень много друзей, но самым преданным из них был здоровяк Хью Мельник. Кто спорит, верен был богатенький здоровяк Хью Мельник маленькому Гансу, да так, что каждый раз пробегая мимо ограды сада маленького Гансика, он всякий раз перевешивался через ограду и на ходу рвал себе целую охапки цветов или пучки целебных трав, а если приходила пора сбора плодов, жадно набивал карманы спелыми персиками и сладкими сливами.

– Всё у настоящих, верных друзей должно быть общим! – при этом приговаривал он, и маленький Гансик поддакивал ему и безмятежно улыбался во весь рот. При этом он испытывал чувство неописуемой благодарности судьбе за то, что у него есть такой хороший, такой верный друг, исповедующий такие продвинутые, благородные взгляды.

Хотя надо признать, что порой соседи находили очень странным, что богатенький Хью Мельник никогда ничем не отблагодарит маленького Ганса, хотя у него есть целых шесть стельных коров и большое стадо тонкорунных баранов, не говоря уже о штабеле мешков муки на мельнице. Но Маленький Гансик никогда не обращал внимания на такие мелочи и не знал большего счастья, чем широко раскрыв рот, слушать медоточивые речи Мельника, воспевающие прелести бескорыстной, преданной дружбы.

Так Маленький Гансик всё продолжал и продолжал упорно трудиться в своём саду.

Пока цвела Весна, шло Лето и катилась Осень, всё было хорошо, но когда нагрянула Зима, у маленького Ганса больше не осталось ни фруктов, ни цветов, чтобы отнести их на рынок, и ему пришлось тяжко сносить холод и голод. Очень часто он укладывался в свою холодную постель голодным, съев только горстку сушёных груш или несколько орехов. К тому же зимой он был невероятно одинок, потому что Мельник зимой никогда не навещал его.

– Ничего хорошего нет в том, чтобы идти к маленькому Гансу, пока снег не стаял! – твердил Мельник, сидя со своей женой в своей роскошной гостиной, – Когда людям трудно, нет ничего хуже докучать им своими нотациями! Лучше оставить их в покое и не мучить неуместными визитами! Я так понимаю идею дружбы, и мне кажется, что я прав! Подожду Весны, а уж тогда навещу его! К тому времени будет цвести первоцвет, и у меня будет, что набросать в корзинку! Вот радости будет у Ганса!

– Ты всегда слишком заботишься о других! – журила его Жена, усаживаясь в своё комфортабельное кресло, стоящее поближе к жаркому очагу, в котором пылали сосновые поленья, – Чересчур заботишься! Какое наслаждение слышать, как ты воспеваешь истинную дружбу! Я убеждена, что даже наш священник не в состоянии проявить такое блестящее красноречие, хоть у него и есть прекрасный трёхэтажный дом во владении! И он носит на пальце роскошный золотой перстень!

– Но почему бы нам не позвать маленького Гансика к нам сюда? – спросил самый маленький сын Мельника, – Если бедный Ганс в беде, я отдам ему половину моей овсянки, а потом покажу моего любимого белого кролика!

– До чего же ты глупый мальчишка! – заорал Мельник, – Теперь я даже не очень уверен, следует ли после такого посылать тебя в школу! Похоже тебя там ничему не смогут научить! Что если Ганс придёт к нам сюда, и увидит наш жаркий очаг, сытый ужин и бочонок красного винца перед собой, кто даст гарантии, что он не начнёт нам завидовать чёрной завистью? Я разве не долбил тебе, что в мире нет ничего гаже зависти, потому что она может испортить и развратить любого человека! Я обязан любой ценой уберечь бедного Ганса от этого соблазна! Ведь я – его единственный верный друг и на мне лежит святая обязанность предохранить его от любых соблазнов! В дополнении к сказанному могу заметить – если бы случилось несчастье и Ганс всё-таки пришёл сюда, упаси бог, он мог бы не сдержаться и попросить у меня горсть муки в долг, чего я уж никогда не мог бы допустить! Дружба – дружбой, а мука – мукой, нечего мешать боб с горохом! Мука и дружба – совершенно разные понятия, разные слова, и они даже звучат непохоже! Каждому – своё! Это и без моих слов всем должно быть ясно, как божий день!

– Как божественна твоя речь! – отметила Жена Мельника, нацеживая себе знатную кружку тёплого вкусного эля, – Правда, я чуть не всхрапнула! Всё точно так же, как в нашей церкви!

– Многие умеют что-то неплохо делать, на мало кому дано об этом хорошо говорить! Отсюда вывод: хорошо говорить гораздо престижнее, чем делать!

И он стрельнул суровым взором в сторону своего маленького сынишки, которого застыдил так, что тот уронил голову на грудь, залился краской, как рак и стал ронять слёзы прямо в горячий чай. Но ради бога, не гневайтесь на него – он всего лишь слишком юн!

– Таков конец вашей сказки? И это всё? – ехидно осведомилась Водяная Крыса, шевеля усами.

– Упаси боже! – ответила Коноплянка, – Это лишь начало!

– Кажется, вы не поспеваете за духом времени! – брезгливо заключила Водяная Крыса, – Любой приличный, уважающий себя рассказчик всегда начинает с конца, продолжает началом и триумфально заканчивает серединой! Это новая, продвинутая, модная метода! Я наслышалась об этом, когда, сидя в тине, подслушивала речи одного известного критика, который прогуливался около нашей лужи с каким-то молодым модником! Он распинался на эту тему так долго и без всяких сомнений, был совершенно прав, потому что у него был идеально круглый лысый череп и на носу у него громоздились очки невероятных размеров, и самое главное, стоило молодому человеку что-то вякнуть в ответ, как критик широко разевал пасть и орал: «Уф!» Но кажется, я отвлеклась! Прошу вас, продолжайте рассказывать свою историю! Мне страшно нравится этот Мельник! Хью, говорите? Прекрасно! По поводу него я преисполнена самых высоких ожиданий и чувств и кажется, глубоко понимаю мотивы его поведения!

– Ладно! – сказала Коноплянка, переминаясь с ножки на ножку, – Как только зима миновала, и первоцвет выбросил свои первые желтые звёздочки, Мельник сказал своей Жене, что наконец подоспело время нанести визит Крошке Гансику.

– О, какое доброе сердце бьётся в твоей груди! – закричала Жена Мельника, – Ты только тем и занят, что думаешь об окружающих! Кстати, когда пойдёшь к нему, не забудь взять с собой большую корзину для цветов!

Затем Мельник приковал тяжёлой железной цепью крылья мельницы к ступору, взял огромную корзину и стал спускаться с холма.

– Добрейшее тебе утречко, Маленький Гансик! – ласково сказал Мельник.

– Доброе утро! – сказал Крошка Ганс, стоя, опираясь на большую лопату и расплываясь при виде гостя в широкой доброй улыбке.

– И как у тебя прошла зима? – спросил Мельник.

– По правде говоря, совсем неплохо! – воскликнул Гансик, – Это так любезно с вашей стороны, что вы беспокоитесь обо мне, дорогой Хью, но признаюсь, зимой мне порой приходилось ужасно туго, но все проходит, и уже наступила весна, и я очень счастлив, впрочем, так же, как и мои цветочки!

– Мы часто вспоминали тебя и толковали о тебе этой зимой, милый Ганс! – сказал Мельник, – Мы всё думали, как ты живёшь там, Гансик! Глаз не смыкали!

– Это так мило с вашей стороны! – отвечал Ганс, – А я уж было стал бояться, что вы совсем обо мне забыли!!

– Гансик, я тебе удивляюсь! – сказал Мельник, – Как ты мог подумать такое? Друга забыть невозможно! В этом и заключается чудо истинной, преданной дружбы! Но мне кажется, что тебе не очень свойственно понимание тонкой поэзии жизни! И между тем… Как однако прекрасны твои первоцветы!

– Они и вправду невероятно хороши! – не стал спорить Крошка Гансик, – Моя удача заключается в том, что они так хорошо уродились в этом году! Скоро я срежу их, чтобы отнести на базар и продам дочери бургомистра, а на вырученные деньги выкуплю свою садовую тачку!

– Выкупишь свою садовую тачку? Не хочешь ли ты этим сказать, что заложил даже свою тачку? Какую глупость ты свалял, однако!

– Ничего не попишешь! Нужда и не на такое подтолкнёт! Ты сам видишь, какое для меня страшное время – зима, и у меня не было денег даже на то, чтобы купить себе хлеба! Первым делом я заложил серебряные пуговицы со своей парадной куртени, затем заложил материнскую серебряную цепь, потом серебряную трубку отца, а затем уж и тачку! Но скоро я выкуплю всё это назад!

– Гансик! – сказал Мельник, – Хочешь, я дам тебе свою тачку? Честно говоря, она не в очень хорошем состоянии, одного борта, к сожалению, у неё нетути и со спицами какая-то засада, но я с лёгким сердцем подарю её тебе! Конечно, я понимаю, какая это глупость – моя безоглядная щедрость, и если бы кто узнал об этом, меня бы все засмеяли, но я не такой, как прочие! Что это за дружба, если её не сопровождает искренняя щедрость, и к тому же недавно я купил себе новую тачку. Так что оставь думать о тачке, считай, что я уже подарил тебе свою!

– Я никогда не испытывал сомнений в том, сколь вы щедрый, благородный человек! – сказал тронутый Гансик и его потешное круглое лицо внезапно осветилось и расцвело искренней детской радостью, – Я легко починю тачку! У меня в сарае есть доска, и мне не будет стоить никаких трудов починить её!

– Неужели у тебя есть доска? – изумился такому богатству соседа Мельник, – Неужели? А я как раз ищу доску, чтобы починить крышу на сарае! У меня в кровле образовалась здоровенная дыра, и если я её не заделаю, дождь неминуемо зальёт моё зерно и оно пропадёт! Как кстати, какое счастье, что ты напомнил мне про доску! Как симптоматично, что одно доброе дело порождает другие добрые дела! И сейчас, когда я дарю тебе свою тачку, ты, надеюсь, готов подарить мне свою доску? Разумеется, тачка – гораздо более ценное приобретение, чем какая-то доска, но настоящая дружба не знает корысти! Тащи сюда поскорее свою доску, а я сразу же примусь за ремонт кровли!

– Сей момент! – ответил Маленький Гансик, помчался в сарай и мигом приволок доску.

– Досочка, конечно, подгуляла! Совсем маленькая! – оценил, придирчиво оглядев дощечку, Мельник, – после того, как я починю крышу, на тачку почти наверняка ничего не останется, да только в этом я не виноват! А теперь, раз уж ты получил от меня в подарок тачку, изволь уж подарить мне побольше своих цветочков! Вот тебе корзина, иди и наполни её с верхом!

– С верхом? – испуганно прошептал Маленький Гансик упавшим, грустным голосом, узрев громадную корзину, которую ему сунул Мельник и понимая, что когда он наполнит её, у него не останется ни одного цветочка, который можно продать на рынке, а ведь ему так хотелось вернуть себе серебряные пуговицы.

– Да ладно уж тебе! – ответил Мельник, – Раз уж я согласился подарить тебе свою тачку, я подумал, что вправе попросить у тебя немного цветов! Может я и ошибаюсь, но я искренне полагал, что дружба, настоящая, преданная дружба должна быть чужда какой-либо расчётливости! Но я мог и ошибаться в тебе!

– Мой дорогой друг! Мой верный друг! – закричал Маленький Гансик, – Прошу вас, берите хоть все цветы из моего садика! Видит бог, ваше высокое мнение обо мне гораздо ценнее каких-то серебряных пуговиц и трубки! Потом всё верну!

И он помчался в сад, срезал все цветы и наполнил ими громадную корзину Мельника.

– Пока, Маленький Гансик! – сказал на прощание Мельник и двинулся восвояси, волоча в руке корзину с цветами и водрузив на плечо доску Гансика.

– До свидания! – крикнул Маленький Ганс, и весело принялся шуровать лопатой. Как он был рад, что теперь у него появилась своя собственная садовая тачка!

На следующий день, подвязывая ветки жимолости над крыльцом своей хижины, он вдруг услышал громкий оклик, это Мельник издали подзывал его с дороги. Гансик спрыгнул с лестницы, пробежал по саду и выглянул через ограду.

Там он увидел согнутого дугой Мельника с большим мешком муки на спине.

– Дорогой Крошка Гансик! – крикнул Мельник, – Ты не снесёшь этот мешок муки на базар?

– О, я очень извиняюсь! – сказал Ганс, – Я бы и рад, но к сожалению сейчас я слишком занят! Я должен поднять все мои вьюнки, полить все цветы и до ночи постричь траву!

– Нет, на самом деле, – возмутился Мельник, – я был так уверен в твоём искреннем дружелюбии и поэтому подарил тебе тачку, а ты теперь отказываешь мне в помощи!

– О, не надо говорить так! – закричал Крошка Ганс, – Ничто на свете не заставит меня поступать не по дружески к вам!

Он сбегал в дом, захватил там свою шапку и заковылял на рынок с огромным мешком на плечах.

Днём стояла страшная жара, дорога была ужасно пыльной, и не дойдя до шестого милевого камня Гансик так уморился, что поневоле сел немного передохнуть под ивой. Наконец собрав все свои силы, он пошёл дальше и в конце концов дошёл до рынка. Немного погодя он удачно продал муку и сразу же отправился в обратный путь.

– Что за трудный денёк мне выдался! – сетовал Крошка Гансик, с трудом заползая в постель, – Но как же я рад, что не подвёл Хью Мельника! Он ведь, как ни крути, мой самый лучший друг, и помимо этого обещал подарить мне свою лучшую тачку!

На следующий день рано утром за своими деньгами явился Мельник, но Крошка Гансик так уморился, что не мог встать с постели.

– По-моему, ты стал чересчур ленив! – сказал Мельник, – Я ведь не на шутку было собрался отдать тебе мою лучшую тачку, и мог ожидать, что ты будешь более шустр! И что я вижу? Нерасторопность – величайший из грехов, и мне бы в голову не пришло принимать в друзья всяких лентяев и бездельников! Ты не обижайся на меня, что я так открыто тебе говорю! Я бы даже не подумал так себя вести, если бы ты не был моим преданным другом! Какой прок от дружбы, если другу нельзя высказать всё, что думаешь о нём? Трепаться и очаровывать льстивыми штучками, и соглашаться со всем может любой, но настоящий друг должен произносить не только медоточивые речи, но и самую нелицеприятную правду, и не остановится, если ради правду должен огорчить друга! Твой преданный друг не остановится перед тем, чтобы огорчать тебя, если этим будет нести тебе истинное благо и добро!