Читать книгу Эпоха и Я. Хроники хулигана - Отар Кушанашвили - Страница 24

С наступившим всех 2011 годом! Он обещает для меня быть триумфальным.

Есть у датского кино одна особенность: датчанам хорошо удаются шутки относительно шведов. Шведам – относительно финнов. Круг замыкается тем, что финны смеются над датчанами. Мне лучше всего удаются шутки в адрес В.П., надеюсь, все понимают, что я говорю не про Путина – в его адрес ничья шутка не имела бы успеха. Я имею в виду другого В.П. Но я в этом году зарекся произносить эту фамилию, потому что, как я понял, вы настолько невежественны, что не отличаете шутку от сарказма. Человек, который просил меня так часто не произносить его имя, Владимир Полупанов – мой друг. Так что я прислушиваюсь к его просьбе и обещаю в этом году полоскать других.

Пока вас не отымел в подмышки и все остальные отверстия «Самый лучший фильм, часть третья», я приготовлю вас к этой правде: фильм омерзительно хорош. Фильм настолько омерзителен, что он даже хорош. Он отвратительно прелестен. Вот теперь такие рецензии в моем изложении вы будете читать каждый раз. И х** его знает, что я хотел этим сказать.

Я, конечно, имел в виду, что за такую картину моим козлам-коллегам нужно отбить яйца, с одной стороны. С другой стороны, я люблю Гарика Харламова. И как мне сказать, что он г**дон? Так что скажу: фильм отталкивающе прекрасен. Понимайте, как хотите. Но я на этот фильм не пойду, потому что очень трепетно отношусь к своей иммунной системе (тем, кто не знает этого слова, не х*** читать дальше эту колонку).

В преддверии Нового года Зураб Церетели сказал про Марата Гельмана (это такой галерист, у нас же теперь в стране две профессии: продюсер и галерист). Так вот этот галерист наехал на величайшего создателя бессмысленных конструкций огромного размера, моего земляка Церетели. Что в ответ сказал Церетели? Церетели предложил ему познакомиться поближе с собачьим х**м, о чем сообщил в интервью глянцевому журналу.

Словарный запас Церетели настолько подкупающе богат, что теперь я, когда мне передали угрозы от одной футбольной команды, предложил им тоже вступить в контакт с определенной частью собачьего организма.

Надеюсь, что такая необходимость будет вставать передо мной все реже, потому что я устал воевать, но если все же будет необходимость кого-то отшить, отбрехаться, отбояриться, то мой богатый словарный запас будет обогащен еще и перлом моего земляка Церетели.

Умеющих читать между строк должно обеспокоить другое: если страна – нормальная, то в такой Нормальной стране не сносят памятники просто из мести или желания обосрать того, кто этот памятник возвел. Но это разговор не для вас, начитавшихся газеты «МК», а для людей, конгениальных мне.

Сколь бы отвратительным ни казался кому-то Церетели, он так же, как я, встает в три утра и х**рит. А все, кто смеется над его диалектом и прононсом, должны последовать его совету. Я его не защищаю, считаю, что все, что он делает, далеко от меня и не вписывается в мое понимание эстетики, но тем не менее отношение к нему должно включать элемент безусловного уважения. И не потому что он стар, а вы молодые, а потому что не все, что он делает, настолько плохо, насколько вам рассказали.

Я не жду в этом году от наших молодых артистов прорыва, потому что я слишком мудр, оставшись один в этой прожженной местности после смерти Айзеншписа, чтобы ждать от кого-то, кроме себя, откровений.

Но мне нравится, что не сдается Митя Фомин. Это артист, который никогда не станет моим любимым, но мне нравится его попытка выплыть, не быть затертым коллегами. Он, конечно, никакой не вокалист. Он лицедей. Но им верно понята наука войны: ты должен биться за место под солнцем. Это касается и Панайотова – о нем я так часто говорил, что вызвал недоумение моего друга Андрея Григорьева-Аполлонова, который спросил меня в прямом эфире радио «КП», с чего я вдруг так часто заговорил об А.П. Я объяснил ему природу частого упоминания Панайотова, на что сквозь треск в мембране А.Г.А. с грустью вздохнул: «А нас, сука, упоминает все реже». Пусть в этой колонке будет хоть какая-то сатисфакция. Я жду от коллег, которых считаю молодыми, уважения к группе «Иванушки».

На днях перебирал письма, присланные мне в журнал «ОМ», для моей второй книги (первая стала бестселлером). Как правило, я получал письма, полные желчи, от людей, у которых все дисфункционально – от способности эрегировать до способности мыслить.

В одном из писем было написано так: «Если ты дурак, читай Отарика. Если ты идиот – слушай “Иванушек”». В конце была фраза: «Кто хочет пойти за неудачниками – вы правильно выбрали ориентир». Взамен предлагалось послушать какую-то группу, которую продюсировал Шульгин. А мы знаем, что все, кого продюсировал Шульгин, уже на погосте.

Это было в 1997 году. Считайте сами, сколько лет прошло. Я не знаю, что случилось с этой е**нутой тварью, бездарностью, которая писала мне письмо. Но я по-прежнему здесь. И должен вам сказать, что похож в профиль на Шона Пенна еще больше, чем десять лет назад. А «Иванушки» отметили 15-летний юбилей, и, сучьи потрохи, не собираются останавливаться. А эта девушка, наверное, неудачно вышла замуж, ее прибил муж или она где-нибудь гниет.

Читая эти письма, я понимаю, что название альбома Take That «Progress» – это еще и напоминание нам, что всем бывает худо, мы падаем, шмякаемся об землю, и есть только одна разница между Отариком и всеми остальными случайными обитателями зоопарка имени Медведева и Путина: Отарик встает, а кто хочет лежать, тот читает другие колонки. Лежа.